De Potentia: Quaestio 9, Articulus 8
Раздел 8
В-восьмых, спрашивается, есть ли в Боге какое-нибудь различие. И представляется, что есть.
1. Дело в том, что согласно Философу, единое в сущности производит тожество, а множественность (multitudo, величина) в сущности производит различие. Однако в божественной реальности существует субстанциальная множественность (multitudo secundum substantiam), поэтому Иларий говорит, что Отец и Сын и Святой Дух суть три по субстанции, но одно по согласованию. Следовательно, в божественной реальности есть различие.
2. Кроме того, согласно Философу, о различии (diversum) говорится в абсолютном смысле, а о разности (differens) в относительном: так, всё разное есть различающееся, но не всё различающееся - разное. Но мы согласны в том, что в божественной реальности есть разность (differentia), ведь Дамаскин говорит: мы признаём разность (differentia) Лиц согласно трём свойствам, а именно согласно отечеству, сыновству и исхождению. Следовательно, в божественной реальности есть различие.
3. Кроме того, акцидентальное различие делает вещь иной, а субстанциальное различие производит иное, то есть различное. Значит, поскольку в божественной реальности есть разность, и она не может быть акцидентальной разностью, из этого следует, что она должна быть субстанциальной разностью, а отсюда ясно, что в божественной реальности есть различие.
4. Кроме того, множественность (multitudo) происходит из разделения, как сказано выше . Значит, там, где есть разделение, будет и различие. Следовательно, раз в божественной реальности есть множественность, то в ней будет и различие.
5. Кроме того, сущее в достаточной степени подразделяется на тождественное и различное. Но Отец не тождествен Сыну, ведь мы не признаём, что Отец, рождая Сына, рождает самого себя как Бога. Следовательно, Сын различается с Отцом.
Но против: Иларий говорит, что в Боге нет ничего нового, ничего различного, ничего чуждого, ничего отделимого.
Кроме того, Амвросий говорит: Отец и Сын по божеству суть одно, и между ними нет никакого субстанциальной разности (differentia) и никакого различия (diversitas).
Отвечаю: следует сказать, что, как говорит Иероним, от беспорядочно произносимых слов случаются ереси. По этой причине следует так говорить о Боге, чтобы не дать повода ни для какой ошибки. Относительно божественной реальности было две ошибки, которые следует особенно избегать, когда речь идёт о единстве и троичности в Боге. А именно [следует избегать] ошибки Ария, который отвергает единство по сущности, полагая, что одна сущность у Отца и иная - у Сына. Другая ошибка принадлежит Савеллию, который отвергает множественность лиц и говорит, что Отец и Сын тождественны. Таким образом, чтобы избежать ошибки Ария, мы в исповедании веры должны остерегаться четырёх [заблуждений]. Во-первых, различия (diversitas), упраздняющего единство сущности, которое мы исповедуем, говоря, что Бог един; во-вторых, разделения (divisio), которое противоречит божественной простоте; в-третьих, неравенства (disparitas), которое несовместимо с равенством божественных Лиц; в-четвертых, знать, что мы не исповедуем, будто Сын чужд (alienum) Отцу, ибо в этом случае упразднялось бы их подобие. Точно так же следует остерегаться [в исповедании веры о Троице] четырёх [заблуждений] против ереси Савеллия. Во-первых, единичности (singularitas), посредством которой упраздняется общность (communicabilitas) божественной природы; во-вторых, имени «уникальный» (nomen unici), посредством которого упраздняется реальное различение лиц; в-третьих, смешения (confusio), посредством которого упраздняется порядок, существующий в божественных Лицах; в-четвёртых, одиночества (solitudo), посредством которого упраздняется объединённость (consociatio) божественных лиц. Таким образом, против различия мы исповедуем единство сущности; против разделения - простоту; против неравенства - равенство; против чуждости - подобие; против против единичности лиц - множественность; против уникальности - различение; против смешения - различение в порядке (discretio); против одиночного - согласие (consonantia) и сочетание (connexio) любви.
Таким образом, на первое надлежит ответить, что субстанция понимается здесь в значении ипостаси, а не в значении сущности, в которой величина производит различие.
На второе надлежит ответить, что хотя некоторые учителя Церкви и использовали имя «разность» (differentia) относительно божественной реальности, его не следует широко употреблять и восхвалять, поскольку разность вводит некое формальное различие (secundum formam), которого не может быть в божественной реальности, поскольку форма Бога - это божественная природа, как говорит Августин. Разность следует понимать как различение (distinctio), какое употребляется в минимальном смысле различения, поскольку о некоторых вещах говорится, что они различаются согласно отношениям, [существующим между ними], или только мысленно. К такому же объяснению следует прибегать, если относительно божественной реальности употребляется понятие «различия» (diversitas): ибо если говорится, что Лицо Отца имеет различие с Лицом Сына, то здесь следует понимать различное в смысле различенного (diversum pro distincto). Итак, более осторожными мы должны быть при использовании относительно божественной реальности имени «различие», нежели имени «разность», поскольку различие больше способствует сущностному разделению. И если любая множественность форм производит разность, то различие будет происходить только из субстанциальных форм.
На третье следует ответить, что хотя в божественной реальности нет акциденций, в ней несть отношение, предполагающее противолежащие стороны, от которых в божественном производится различение, но не различие.
На четвёртое следует ответить, что хотя в божественной реальности нет разделения в частном смысле, в ней есть различение между членами отношения, а это предполагает число лиц.
На пятое следует ответить, что Сын есть один и тот же Бог вместе с Отцом; однако, нельзя сказать, что Отец, рождая Сына, рождает самого себя как Бога, поскольку местоимение «себя», будучи возвратным местоимением, отсылает к одному и тому же суппозиту (suppositum); но Отец и Сын - это два суппозита в божественной реальности.
В-восьмых, спрашивается, есть ли в Боге какое-нибудь различие. И представляется, что есть.
1. Дело в том, что согласно Философу, единое в сущности производит тожество, а множественность (multitudo, величина) в сущности производит различие. Однако в божественной реальности существует субстанциальная множественность (multitudo secundum substantiam), поэтому Иларий говорит, что Отец и Сын и Святой Дух суть три по субстанции, но одно по согласованию. Следовательно, в божественной реальности есть различие.
2. Кроме того, согласно Философу, о различии (diversum) говорится в абсолютном смысле, а о разности (differens) в относительном: так, всё разное есть различающееся, но не всё различающееся - разное. Но мы согласны в том, что в божественной реальности есть разность (differentia), ведь Дамаскин говорит: мы признаём разность (differentia) Лиц согласно трём свойствам, а именно согласно отечеству, сыновству и исхождению. Следовательно, в божественной реальности есть различие.
3. Кроме того, акцидентальное различие делает вещь иной, а субстанциальное различие производит иное, то есть различное. Значит, поскольку в божественной реальности есть разность, и она не может быть акцидентальной разностью, из этого следует, что она должна быть субстанциальной разностью, а отсюда ясно, что в божественной реальности есть различие.
4. Кроме того, множественность (multitudo) происходит из разделения, как сказано выше . Значит, там, где есть разделение, будет и различие. Следовательно, раз в божественной реальности есть множественность, то в ней будет и различие.
5. Кроме того, сущее в достаточной степени подразделяется на тождественное и различное. Но Отец не тождествен Сыну, ведь мы не признаём, что Отец, рождая Сына, рождает самого себя как Бога. Следовательно, Сын различается с Отцом.
Но против: Иларий говорит, что в Боге нет ничего нового, ничего различного, ничего чуждого, ничего отделимого.
Кроме того, Амвросий говорит: Отец и Сын по божеству суть одно, и между ними нет никакого субстанциальной разности (differentia) и никакого различия (diversitas).
Отвечаю: следует сказать, что, как говорит Иероним, от беспорядочно произносимых слов случаются ереси. По этой причине следует так говорить о Боге, чтобы не дать повода ни для какой ошибки. Относительно божественной реальности было две ошибки, которые следует особенно избегать, когда речь идёт о единстве и троичности в Боге. А именно [следует избегать] ошибки Ария, который отвергает единство по сущности, полагая, что одна сущность у Отца и иная - у Сына. Другая ошибка принадлежит Савеллию, который отвергает множественность лиц и говорит, что Отец и Сын тождественны. Таким образом, чтобы избежать ошибки Ария, мы в исповедании веры должны остерегаться четырёх [заблуждений]. Во-первых, различия (diversitas), упраздняющего единство сущности, которое мы исповедуем, говоря, что Бог един; во-вторых, разделения (divisio), которое противоречит божественной простоте; в-третьих, неравенства (disparitas), которое несовместимо с равенством божественных Лиц; в-четвертых, знать, что мы не исповедуем, будто Сын чужд (alienum) Отцу, ибо в этом случае упразднялось бы их подобие. Точно так же следует остерегаться [в исповедании веры о Троице] четырёх [заблуждений] против ереси Савеллия. Во-первых, единичности (singularitas), посредством которой упраздняется общность (communicabilitas) божественной природы; во-вторых, имени «уникальный» (nomen unici), посредством которого упраздняется реальное различение лиц; в-третьих, смешения (confusio), посредством которого упраздняется порядок, существующий в божественных Лицах; в-четвёртых, одиночества (solitudo), посредством которого упраздняется объединённость (consociatio) божественных лиц. Таким образом, против различия мы исповедуем единство сущности; против разделения - простоту; против неравенства - равенство; против чуждости - подобие; против против единичности лиц - множественность; против уникальности - различение; против смешения - различение в порядке (discretio); против одиночного - согласие (consonantia) и сочетание (connexio) любви.
Таким образом, на первое надлежит ответить, что субстанция понимается здесь в значении ипостаси, а не в значении сущности, в которой величина производит различие.
На второе надлежит ответить, что хотя некоторые учителя Церкви и использовали имя «разность» (differentia) относительно божественной реальности, его не следует широко употреблять и восхвалять, поскольку разность вводит некое формальное различие (secundum formam), которого не может быть в божественной реальности, поскольку форма Бога - это божественная природа, как говорит Августин. Разность следует понимать как различение (distinctio), какое употребляется в минимальном смысле различения, поскольку о некоторых вещах говорится, что они различаются согласно отношениям, [существующим между ними], или только мысленно. К такому же объяснению следует прибегать, если относительно божественной реальности употребляется понятие «различия» (diversitas): ибо если говорится, что Лицо Отца имеет различие с Лицом Сына, то здесь следует понимать различное в смысле различенного (diversum pro distincto). Итак, более осторожными мы должны быть при использовании относительно божественной реальности имени «различие», нежели имени «разность», поскольку различие больше способствует сущностному разделению. И если любая множественность форм производит разность, то различие будет происходить только из субстанциальных форм.
На третье следует ответить, что хотя в божественной реальности нет акциденций, в ней несть отношение, предполагающее противолежащие стороны, от которых в божественном производится различение, но не различие.
На четвёртое следует ответить, что хотя в божественной реальности нет разделения в частном смысле, в ней есть различение между членами отношения, а это предполагает число лиц.
На пятое следует ответить, что Сын есть один и тот же Бог вместе с Отцом; однако, нельзя сказать, что Отец, рождая Сына, рождает самого себя как Бога, поскольку местоимение «себя», будучи возвратным местоимением, отсылает к одному и тому же суппозиту (suppositum); но Отец и Сын - это два суппозита в божественной реальности.