Насколько был забыт Григорий Палама на православном Востоке?
В последнее время читал подряд оросы Соборов ΧVII-XVIII вв., собранные в издании И. Кармириса («Символические и догматические тексты Православной Церкви»). Почти уже окончательно убедился в том, что схема, нарисованная о. Георгием Флоровским в «Путях» (хотя в других своих произведениях он выражался по-моему мягче) о некоем «западном пленении» восточного богословия после 1453 г. совершенно не соответствует истинному положению вещей.
Никакого пленения и в помине не было. На мой взгляд, была лишь попытка осмыслить и применить некоторые достижения западной схоластики в логике для выражения православного богословия. В некоторых случаях (лучше всего это заметно на примере патриарха Геннадия Схолария, хотя можно встретить и у таких более критически настроенных к западному богословию патриархов и богословов, как Мелетий Пигас или Досифей Иерусалимский) можно наблюдать преувеличения в отдельных формулировках или даже богословских системах, а также в отзывах о тех западных концепциях, которые при желании можно назвать определенного рода влиянием схоластики, но ни в коем случае нельзя говорить о каком-либо «западном пленении», т.е. о проникновении на Восток именно определенного типа богословского умозрения, который настолько отличен у Востока и Запада (хотя есть и исключения, в том числе и на Западе). Восточная Церковь очень четко «фильтровала» все, с чем имела дело, в том числе и концепции общепризнанных православных богословов, использовавших схоластические построения, причем фильтровала не на уровне непросвещенного «народа», как иногда считается, а как раз на уровне общецерковного исповедания и выражения Предания, которое можно наблюдать в оросах Соборов или отдельных сочинениях авторитетных богословов. Миф о каком-то «западном пленении», я думаю, сформировался ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО потому, что исследователи не обладали надлежащими данными (или не удосужились к ним обратиться) о состоянии восточной богословской мысли в XVII-XVIII веках. Известны и популярны (теперь мне кажется в рамках мифологической картины) ссылки на исповедания Кирилла Лукариса и Петра Могилы, которые и приводят в качестве примеров «зависимости», ставших хрестоматийными. Но кто знает такие имена, как патриарх Митрофан Критопул (написавший, по мнению Кармириса и по моему мнению тоже, самое важное православное исповедание в ту эпоху: оно наиболее ясно и глубоко выражает именно восточно-православное богословское восприятие тех проблем, которые обсуждались в споре католиков с протестантами), Пахомий Русанос, Афанасий Паросский и др., которые были наиболее известными и читаемыми богословами в свое время и на которых опирались практически все последующие православные греческие богословы? (Последний жил на рубеже XVIII-XIX вв. и наряду с Никодимом Святогорцем сыграл самую важную роль в формировании всего последующего богословия в греческих Церквах). Так вот, все эти авторы выражали восточный святоотеческий подход к богословию, в котором одно из важнейших мест занимало богословское наследие св. Григория Паламы. Этот святой НИКОГДА не был забыт на Востоке - более того, именно паламитская традиция вдохновляла и оформляла мысль и духовную жизнь всей восточной Церкви в период «западного пленения». Если говорить коротко, то паламитской традицией я бы назвал (исключительно для понятности) следующую линию Отцов, ставшую классическим вероучительным фундаментом, к которому прибегали в первую очередь: Дионисий Ареопагит, Каппадокийцы, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, Фотий Великий, (Симеон Новый Богослов - не всегда), Григорий Палама (если сократить еще больше, что возможно, то я бы даже ограничился именами Ареопагита, Максима и Паламы). Эти авторы постоянно цитировались (причем, интересно, что Григорий Палама чаще всего цитировался не напрямую, а подспудно, без упоминания его имени - так было принято, поскольку цитирование с упоминанием имен считалось необходимым только в отношении авторов эпохи Семи Вселенских соборов). Примеров можно приводить очень много, так как материал довольно большой и плохо изученный. Но вот несколько случайных примеров:
1) Кармирис нашел прямые цитаты из Григория Паламы в Исповедании Митрофана Критопула (Дионисия, Фотия и др. Митрофан цитирует открыто);
2) Есть очень интересный текст определения одного из соборов XVIII в. с упоминанием учения о Фаворском свете (цитату см. ниже);
3) Однажды мне попалась очень интересная книга - полемический труд Адама Зерникава, восточного богослова XVII в., который родился в лютеранской семье и, как говорят, под влиянием «Исповедания» Митрофана Критопула обратился в православие: он написал, по-моему, одно из самых основательных и самых глубоких полемических сочинений с латинством. Если более ранние полемические сочинения чаще всего грешили пустословием и какой-то размытостью, что на мой взгляд было связано с плохим знанием восточными богословами латинского богословия, то о труде Адама Зерникава этого сказать нельзя - автор прекрасно знал все тонкости латинского богословия, учился на Западе и латинский язык был его родным языком (его труд написан на латыни). Помню меня впечатлило, что автор изучил ВСЕ ИЗДАНИЯ всех догматических определений латинской Церкви и с удивительной по тем временам критической точностью выявил все поправки и изменения, имевшие в них место (об этом, я думаю, даже западные ученые сегодня не знают).
4) Но богословское сочинение Адама Зерникава имело очень благоприятное продолжение: его перевел на греческий язык не кто иной, как епископ Евгений Булгарис, который обычно считается самым «ужасным» представителем западного просвещенческого духа. Но это - опять миф, основанный на незнании реальной картины. В греческом издании сочинения Адама примечания, составленные Булгарисом, занимают треть объема книги - и эти примечания не менее важны, чем сама книга (а то и более). Как раз из этих примечаний наглядно видно, насколько хорошо Евгений был знаком со всей восточной святоотеческой традицией, в том числе и с богословием Григория Паламы... (греческий текст с примечаниями Евгения Булгариса - блиблиографическая редкость).
_________________________________________________
А теперь небольшой отрывок из «Исповедания веры» Константинопольского собора 1727 г. Собор перечисляет, что должен исповедовать православный, чтобы быть православным (проблематика этих определений навеяна диалогом с западными богословами, поэтому, естественно, она писалась с учетом полемики с католическими и протестантскими догматами). Для меня одним из самых интересных свидетельств было четкое указание собора на паламитское учение о Фаворском свете, которое показывает, что это учение на Востоке не забывалось никогда.
Текст соборного исповедания (определения 9, 10):
9. Православные должны исповедовать, что божественный свет, воссиявший на Фаворе - горе преображения Спасителя нашего Христа и Бога, не есть творение, но и не просто сущность Божия, ибо никто никогда и не видел, и не выразил Божией природы и сущности, но нетварное воссияние и энергия, происходящая из этой самой сущности Бога; причем [считать, что] Богочеловек показал не всю свою божественную славу, но - насколько могли видеть ученики: заботясь о них Спаситель не показал им совершенную божественную славу невидимого Царствия, чтобы вместе со зрением не лишились и самой своей жизни.
10. Общую благодать Отца, Сына и Святого Духа, в которой и «праведники воссияют яко солнце», что и Христос предуказал, просияв на Фаворе, и вообще всякую силу и энергию триипостасного Божества и все, что так или иначе имеет различие с божественной природой, исповедовать нетварным, поскольку в Боге нет ничего последующего тому, что свойственно Ему по природе (μηδενὸς ὄντος προσφάτου τῶν τῷ Θεῷ προσόντων φυσικῶς).
_________________________________________________
P.S. В целом, на мой взгляд, верной оценке «исторического пути православия» явно не достает хороших и общедоступных изданий текстов. Частично это относится даже к эпохе поздней Византии, но «Византия после Византии» здесь - совершенно не изученная область. Жаль, что до сих пор послевизантийское богословие остается заложником совершенно неверной и поверхностной интерпретации.
P.P.S. Хотелось бы основательнее изучить антилатинский трактат Адама Зерникава: если у кого есть в скане, я был бы очень-очень благодарен. Собственно, нужна больше его греческая версия, из-за примечаний еп. Евгения, но русский перевод латинского текста (и он редкость), тоже хотелось бы иметь.
Никакого пленения и в помине не было. На мой взгляд, была лишь попытка осмыслить и применить некоторые достижения западной схоластики в логике для выражения православного богословия. В некоторых случаях (лучше всего это заметно на примере патриарха Геннадия Схолария, хотя можно встретить и у таких более критически настроенных к западному богословию патриархов и богословов, как Мелетий Пигас или Досифей Иерусалимский) можно наблюдать преувеличения в отдельных формулировках или даже богословских системах, а также в отзывах о тех западных концепциях, которые при желании можно назвать определенного рода влиянием схоластики, но ни в коем случае нельзя говорить о каком-либо «западном пленении», т.е. о проникновении на Восток именно определенного типа богословского умозрения, который настолько отличен у Востока и Запада (хотя есть и исключения, в том числе и на Западе). Восточная Церковь очень четко «фильтровала» все, с чем имела дело, в том числе и концепции общепризнанных православных богословов, использовавших схоластические построения, причем фильтровала не на уровне непросвещенного «народа», как иногда считается, а как раз на уровне общецерковного исповедания и выражения Предания, которое можно наблюдать в оросах Соборов или отдельных сочинениях авторитетных богословов. Миф о каком-то «западном пленении», я думаю, сформировался ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО потому, что исследователи не обладали надлежащими данными (или не удосужились к ним обратиться) о состоянии восточной богословской мысли в XVII-XVIII веках. Известны и популярны (теперь мне кажется в рамках мифологической картины) ссылки на исповедания Кирилла Лукариса и Петра Могилы, которые и приводят в качестве примеров «зависимости», ставших хрестоматийными. Но кто знает такие имена, как патриарх Митрофан Критопул (написавший, по мнению Кармириса и по моему мнению тоже, самое важное православное исповедание в ту эпоху: оно наиболее ясно и глубоко выражает именно восточно-православное богословское восприятие тех проблем, которые обсуждались в споре католиков с протестантами), Пахомий Русанос, Афанасий Паросский и др., которые были наиболее известными и читаемыми богословами в свое время и на которых опирались практически все последующие православные греческие богословы? (Последний жил на рубеже XVIII-XIX вв. и наряду с Никодимом Святогорцем сыграл самую важную роль в формировании всего последующего богословия в греческих Церквах). Так вот, все эти авторы выражали восточный святоотеческий подход к богословию, в котором одно из важнейших мест занимало богословское наследие св. Григория Паламы. Этот святой НИКОГДА не был забыт на Востоке - более того, именно паламитская традиция вдохновляла и оформляла мысль и духовную жизнь всей восточной Церкви в период «западного пленения». Если говорить коротко, то паламитской традицией я бы назвал (исключительно для понятности) следующую линию Отцов, ставшую классическим вероучительным фундаментом, к которому прибегали в первую очередь: Дионисий Ареопагит, Каппадокийцы, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, Фотий Великий, (Симеон Новый Богослов - не всегда), Григорий Палама (если сократить еще больше, что возможно, то я бы даже ограничился именами Ареопагита, Максима и Паламы). Эти авторы постоянно цитировались (причем, интересно, что Григорий Палама чаще всего цитировался не напрямую, а подспудно, без упоминания его имени - так было принято, поскольку цитирование с упоминанием имен считалось необходимым только в отношении авторов эпохи Семи Вселенских соборов). Примеров можно приводить очень много, так как материал довольно большой и плохо изученный. Но вот несколько случайных примеров:
1) Кармирис нашел прямые цитаты из Григория Паламы в Исповедании Митрофана Критопула (Дионисия, Фотия и др. Митрофан цитирует открыто);
2) Есть очень интересный текст определения одного из соборов XVIII в. с упоминанием учения о Фаворском свете (цитату см. ниже);
3) Однажды мне попалась очень интересная книга - полемический труд Адама Зерникава, восточного богослова XVII в., который родился в лютеранской семье и, как говорят, под влиянием «Исповедания» Митрофана Критопула обратился в православие: он написал, по-моему, одно из самых основательных и самых глубоких полемических сочинений с латинством. Если более ранние полемические сочинения чаще всего грешили пустословием и какой-то размытостью, что на мой взгляд было связано с плохим знанием восточными богословами латинского богословия, то о труде Адама Зерникава этого сказать нельзя - автор прекрасно знал все тонкости латинского богословия, учился на Западе и латинский язык был его родным языком (его труд написан на латыни). Помню меня впечатлило, что автор изучил ВСЕ ИЗДАНИЯ всех догматических определений латинской Церкви и с удивительной по тем временам критической точностью выявил все поправки и изменения, имевшие в них место (об этом, я думаю, даже западные ученые сегодня не знают).
4) Но богословское сочинение Адама Зерникава имело очень благоприятное продолжение: его перевел на греческий язык не кто иной, как епископ Евгений Булгарис, который обычно считается самым «ужасным» представителем западного просвещенческого духа. Но это - опять миф, основанный на незнании реальной картины. В греческом издании сочинения Адама примечания, составленные Булгарисом, занимают треть объема книги - и эти примечания не менее важны, чем сама книга (а то и более). Как раз из этих примечаний наглядно видно, насколько хорошо Евгений был знаком со всей восточной святоотеческой традицией, в том числе и с богословием Григория Паламы... (греческий текст с примечаниями Евгения Булгариса - блиблиографическая редкость).
_________________________________________________
А теперь небольшой отрывок из «Исповедания веры» Константинопольского собора 1727 г. Собор перечисляет, что должен исповедовать православный, чтобы быть православным (проблематика этих определений навеяна диалогом с западными богословами, поэтому, естественно, она писалась с учетом полемики с католическими и протестантскими догматами). Для меня одним из самых интересных свидетельств было четкое указание собора на паламитское учение о Фаворском свете, которое показывает, что это учение на Востоке не забывалось никогда.
Текст соборного исповедания (определения 9, 10):
9. Православные должны исповедовать, что божественный свет, воссиявший на Фаворе - горе преображения Спасителя нашего Христа и Бога, не есть творение, но и не просто сущность Божия, ибо никто никогда и не видел, и не выразил Божией природы и сущности, но нетварное воссияние и энергия, происходящая из этой самой сущности Бога; причем [считать, что] Богочеловек показал не всю свою божественную славу, но - насколько могли видеть ученики: заботясь о них Спаситель не показал им совершенную божественную славу невидимого Царствия, чтобы вместе со зрением не лишились и самой своей жизни.
10. Общую благодать Отца, Сына и Святого Духа, в которой и «праведники воссияют яко солнце», что и Христос предуказал, просияв на Фаворе, и вообще всякую силу и энергию триипостасного Божества и все, что так или иначе имеет различие с божественной природой, исповедовать нетварным, поскольку в Боге нет ничего последующего тому, что свойственно Ему по природе (μηδενὸς ὄντος προσφάτου τῶν τῷ Θεῷ προσόντων φυσικῶς).
_________________________________________________
P.S. В целом, на мой взгляд, верной оценке «исторического пути православия» явно не достает хороших и общедоступных изданий текстов. Частично это относится даже к эпохе поздней Византии, но «Византия после Византии» здесь - совершенно не изученная область. Жаль, что до сих пор послевизантийское богословие остается заложником совершенно неверной и поверхностной интерпретации.
P.P.S. Хотелось бы основательнее изучить антилатинский трактат Адама Зерникава: если у кого есть в скане, я был бы очень-очень благодарен. Собственно, нужна больше его греческая версия, из-за примечаний еп. Евгения, но русский перевод латинского текста (и он редкость), тоже хотелось бы иметь.