--Для меня здесь остается непонятным: какое значение тогда, с точки зрения Акиндина, имело Христово Преображение, если созерцание света для него аналогично проявлению Божества в воплощенном человечестве (которое и так всегда являло Божество в человечестве)?
Мне трудно говорить за Акиндина, но я полагаю, что он имел в виду, что ученики увидели славу тела Христа, то есть то, что обычно не видели. Одно дело обычное человеческое тело, другое дело оно же в славе, хотя бы и созерцаемой ими только как тварный свет.
Мне кажется, это толкование достаточно тривиально. Преображение - просто явление Христа в славе, и едва ли следует в нём искать слишком уж глубокий смысл.
Извините, я сейчас не могу посмотреть в текст Акиндина, но я следую Вашему изложению из заголовка темы: "в виде тварного результата сущности - зримого света".
Мне лично не очень интересна позиция Акиндина, мне важно то, что можно исповедовать традиционное православие без паламизма - без мнения о том, что возможно видение нетварного тварным зрением.
"в виде тварного результата сущности - зримого света" Это мой вывод на основе того, что я читал в Refutationes. В письме этого нет, вроде. Хотя может я невнимательно прочитал. Там вообще довольно путано идет изложение, поэтому я и поставил эти вопросы (с надеждой, что может кто разъяснит позицию Акиндина).
/Мне лично не очень интересна позиция Акиндина/ А мне как раз она была здесь интересна.
/мне важно то, что можно исповедовать традиционное православие без паламизма - без мнения о том, что возможно видение нетварного тварным зрением/
Я не думаю, что православие можно исповедовать без паламизма, поскольку догмат был утвержден на соборах, принятых всеми Поместными Православными Церквами. Вторая половина Вашей фразы мне представляется довольно спорной, но не хотел бы обсуждать "общие" вопросы, которые для меня пока неактуальны.
Вообще, я думаю, что Акиндин скорее всего шел путем Дмитрия Кидониса и других византийских томистов. Правда, подтверждений тому, что он читал сумму, я пока не нашел, но это почти несомненнно.
--Акиндин скорее всего шел путем Дмитрия Кидониса и других византийских томистов
У Фомы Аквинского был свой аналог паламизма - он утверждал вслед за блаж. Августином, что души святых после разрешения от тела смогут увидеть (кто-то лучше, кто-то хуже, но не в совершенстве) божественную сущность. И он тоже развивал идею благодатного света славы, дарующего такое видение. У меня есть рискованное предположение, что и Палама мог просто развивать свой аналог идеи видения нетварного под влиянием того же Фомы.
Из того, что я читал у Акиндина, у меня создалось впечатление, что он вообще отрицает возможность видения нетварного. Так что в этом смысле он отличается от Фомы. Хотя, очень возможно, он об этом пишет в каких-то других сочинениях.
/У меня есть рискованное предположение, что и Палама мог просто развивать свой аналог идеи видения нетварного под влиянием того же Фомы/ Довольно интересная мысль. Это, конечно, не исключено. Например, если учесть, что Фому тогда читали все. (Мне Димитракопулос говорил, что встречал у Николая Кавасилы цитаты из Фомы). Ведь Палама многое читал, и Августина, в том числе. Я тоже думаю, что вряд ли он не читал Фому. Однако здесь нужны текстологические свидетельства.
/Из того, что я читал у Акиндина, у меня создалось впечатление, что он вообще отрицает возможность видения нетварного/ По-моему он не отрицает этого. Для него нетварное явлено в тварном, поэтому он считает, что видя тварное, видишь и нетварное (но не само по себе, поскольку нетварное не имеет формы и образа).
--/Из того, что я читал у Акиндина, у меня создалось впечатление, что он вообще отрицает возможность видения нетварного/ --По-моему он не отрицает этого. Для него нетварное явлено в тварном, поэтому он считает, что видя тварное, видишь и нетварное (но не само по себе, поскольку нетварное не имеет формы и образа).
Нет, это несколько иное - восхождение ума к нетварному через созерцание тварных символов. Это признавали все. Палама же (и Фома) утверждают именно нечто большее, возможность видения нетварного напрямую, без посредства тварных символов. Палама об этом подробно пишет в Триадах. Есть ли это у Акиндина? Не знаю.
У меня тоже создалось впечатление, что Акиндин принципиально не допускает возможности видения нетварного напрямую. Если это так, то это важное отличие от Фомы.
Хотя общее сравнение показывает, что понятие "благодать" в западной традиии и вВосточной рассматривалось совершенно по-разному. И это начинается уже с 4-5 в. Об этом - интерсная статья Элера, на которую я ссылался в своей статье по Паламе (рецензии). Как следствие, Фома мог говорить и о тварной и о нетварной благодати, а восточные не могли - приходилось выбирать. Палама, следуя восточной традиции, выбрал "нетварное", а Акиндин - тварное (хотя чему он следовал, сложно сказать). Т.е. Акиндин, конечно, в своих взглядах не мог быть идентичен томизму (и вообще зап. схоластике), скорее, он вырабатывал свой собственный путь, который был довольно искусственным, поскольку западные категории включались в востончый образ мысли.
Фома называет благодатный свет славы сотворённым, но [неявно] считает его соприродным Богу. То есть, у Фомы свет славы - это некий благодатный мост, который позволяет тварному уму увидеть божественную сущность, которую без этого "моста" ум в принципе не может увидеть. Хотя, почему-то, в более поздних главах Суммы он при рассмотрении этого вопроса не упоминает свет, и у меня создалось впечатление (не знаю, насколько верное), что он стал допускать возможность видения божественной сущности без посредства света славы.
Идея отождествления Бога с сущностью имеет и восточные корни - в "староникейской" триадологии. Просто на востоке каппадокийская триадология постепенно вытеснила "староникейскую" (хотя сами каппадокийцы пользовались обеими). Поэтому мне идея отождествления Бога с сущностью кажется более естественным выражением раннехристианской триадологии, чем реальное различение сущности и энергии в Боге, более ориентирующееся на каппадокийскую схему.
Я опираюсь пока на те выводы по ST, которые сделала Уильямс. Так вот, 1) объект и субъект зрения в случае созерцания Бога должны совпадать, потому что зрение это некое подобие зрящего ума зримому, но Богу ничто не подобно, а значит, Он Сам должен присутсвовать в уме человека 2) тварность света состоит лишь в том, что созерцает тварный интеллект, возвышенный Богом. Поэтому хотя он созерцает Бога, но не тем же способом, что сам Бог созерцает себя, и разница этих способов как раз и отражает разницу между сотворённым и несотворённым. Из того, что я читал у Фомы и комментаторов, пока что могу только сделать вывод, что неправильно представлять себе этот "сотворённый свет" в качестве самостотятельной субстанции. Не сущетсвует здесь никакой посреднической субстанции, указав на которую, мы могли бы спросить , тварна она или нетварна.
Мне вообще кажется, что в ST эта концепция света славы слабо разработана и порождает множество вопросов. А где-то в конце ST Фома рассматривает вопрос видения божественной сущности и почему-то вообще не упоминает свет славы.
Но идея-то, по-видимому, продолжала циркулировать...
Уильямс даже называет эту теорию Фомы "embrionic theory". Наверное, нет большого смысла в том, чтобы нагружать этот черновой набросок, сделанный Аквинатом, каким-то глобальным значением, будто бы определяющим образ мысли латинского богословия.
Мне трудно говорить за Акиндина, но я полагаю, что он имел в виду, что ученики увидели славу тела Христа, то есть то, что обычно не видели. Одно дело обычное человеческое тело, другое дело оно же в славе, хотя бы и созерцаемой ими только как тварный свет.
Reply
Reply
Reply
Reply
Мне лично не очень интересна позиция Акиндина, мне важно то, что можно исповедовать традиционное православие без паламизма - без мнения о том, что возможно видение нетварного тварным зрением.
Reply
Это мой вывод на основе того, что я читал в Refutationes. В письме этого нет, вроде. Хотя может я невнимательно прочитал. Там вообще довольно путано идет изложение, поэтому я и поставил эти вопросы (с надеждой, что может кто разъяснит позицию Акиндина).
/Мне лично не очень интересна позиция Акиндина/
А мне как раз она была здесь интересна.
/мне важно то, что можно исповедовать традиционное православие без паламизма - без мнения о том, что возможно видение нетварного тварным зрением/
Я не думаю, что православие можно исповедовать без паламизма, поскольку догмат был утвержден на соборах, принятых всеми Поместными Православными Церквами. Вторая половина Вашей фразы мне представляется довольно спорной, но не хотел бы обсуждать "общие" вопросы, которые для меня пока неактуальны.
Вообще, я думаю, что Акиндин скорее всего шел путем Дмитрия Кидониса и других византийских томистов. Правда, подтверждений тому, что он читал сумму, я пока не нашел, но это почти несомненнно.
Reply
У Фомы Аквинского был свой аналог паламизма - он утверждал вслед за блаж. Августином, что души святых после разрешения от тела смогут увидеть (кто-то лучше, кто-то хуже, но не в совершенстве) божественную сущность. И он тоже развивал идею благодатного света славы, дарующего такое видение. У меня есть рискованное предположение, что и Палама мог просто развивать свой аналог идеи видения нетварного под влиянием того же Фомы.
Из того, что я читал у Акиндина, у меня создалось впечатление, что он вообще отрицает возможность видения нетварного. Так что в этом смысле он отличается от Фомы. Хотя, очень возможно, он об этом пишет в каких-то других сочинениях.
Reply
Довольно интересная мысль. Это, конечно, не исключено. Например, если учесть, что Фому тогда читали все. (Мне Димитракопулос говорил, что встречал у Николая Кавасилы цитаты из Фомы). Ведь Палама многое читал, и Августина, в том числе. Я тоже думаю, что вряд ли он не читал Фому. Однако здесь нужны текстологические свидетельства.
/Из того, что я читал у Акиндина, у меня создалось впечатление, что он вообще отрицает возможность видения нетварного/
По-моему он не отрицает этого. Для него нетварное явлено в тварном, поэтому он считает, что видя тварное, видишь и нетварное (но не само по себе, поскольку нетварное не имеет формы и образа).
Reply
--По-моему он не отрицает этого. Для него нетварное явлено в тварном, поэтому он считает, что видя тварное, видишь и нетварное (но не само по себе, поскольку нетварное не имеет формы и образа).
Нет, это несколько иное - восхождение ума к нетварному через созерцание тварных символов. Это признавали все. Палама же (и Фома) утверждают именно нечто большее, возможность видения нетварного напрямую, без посредства тварных символов. Палама об этом подробно пишет в Триадах. Есть ли это у Акиндина? Не знаю.
Reply
Reply
Reply
Reply
Идея отождествления Бога с сущностью имеет и восточные корни - в "староникейской" триадологии. Просто на востоке каппадокийская триадология постепенно вытеснила "староникейскую" (хотя сами каппадокийцы пользовались обеими). Поэтому мне идея отождествления Бога с сущностью кажется более естественным выражением раннехристианской триадологии, чем реальное различение сущности и энергии в Боге, более ориентирующееся на каппадокийскую схему.
Reply
Из того, что я читал у Фомы и комментаторов, пока что могу только сделать вывод, что неправильно представлять себе этот "сотворённый свет" в качестве самостотятельной субстанции. Не сущетсвует здесь никакой посреднической субстанции, указав на которую, мы могли бы спросить , тварна она или нетварна.
Reply
Но идея-то, по-видимому, продолжала циркулировать...
Reply
Reply
Leave a comment