М. Ходорковский: Путин очень умный
Оригинал взят у buividas333 в М. Ходорковский: Путин очень умный
Во ВГИКе как-то случилась такая сценка. К студентам пришел кумир - Булат Окуджава. Весь вечер он пел свои песни. После отвечал на вопросы. Один умник спросил: «Как вы относитесь к Роберту Рождественскому?» Булат Шалвович помолчал минуту и сказал: «Хорошо». Зал разразился бурными аплодисментами… МБХ просидел 10 лет известно за что. Оказавшись на свободе, он сделал примерно то же самое.
- Существует слух, что в вашем освобождении решающую роль сыграла не столько Германия, сколько желание Путина оставаться верховным арбитром, о чем вы уже и говорили. То есть он как бы решил приструнить - простите за каламбур - сильно усилившихся силовиков.
- Изящная версия. Начнем с того, что я Германии - и лично Ангеле Меркель, и господину Геншеру - глубоко благодарен. Я думаю, это не последний случай, когда в российской политике будет нужна техническая помощь опытных посредников. Но если действительно было желание показать силовикам, что они тут пока еще не все решают...
Вероятно, тут было два варианта: посадить Сердюкова или освободить меня. Наверное, освободить меня было в самом деле проще, а может, выигрышнее в международном отношении, чем посадить Сердюкова. То, что постоянно благоприятствовать силовикам президент не хочет, - для меня очевидно, иначе он рискует просто впасть в зависимость от них. Но вообще для меня самого тут много загадок. Я не хотел бы высказываться по ключевым вопросам как минимум до февраля.
- В феврале может выйти Лебедев?
- Я не знаю, когда может выйти Лебедев, - срок кончается в мае. И естественно, я буду делать все, что смогу, чтобы он вышел на свободу как можно раньше. И для изменения участи Пичугина - тоже, поскольку такие люди, как Пичугин, люди такой нравственной твердости встречаются крайне редко.
Когда человек уже отбыл шесть лет пожизненного заключения, и тут ему предлагают заменить п/ж ограниченным сроком, чтобы он только вспомнил о неких вновь открывшихся обстоятельствах, и он отказывается, этого достаточно, чтобы я о его судьбе думал столь же серьезно, как и о своей личной.
Но февраль я называю не потому, что жду к этому моменту перемен в судьбах Лебедева или Пичугина, а потому, что сам надеюсь к этому моменту сориентироваться в ситуации. Я еще очень многого не знаю, а потому опасаюсь давать прогнозы российского развития или собственной деятельности. В тюрьме я обычно читал по 200-250 страниц в день.
- Ого.
- Но сейчас информации сто-о-лько и она поступает с таких разнообразных носителей, что для полноценного анализа ситуации мне нужно месяца два.
- Тем не менее не спросить вас о каких-то прогнозах нельзя, и сейчас в России много говорят о том, что продолжение путинской политики неизбежно втянет Россию в большую или малую внешнюю войну.
- Нет.
- Почему?
- Он человек умный, и что бы я о нем ни думал, для него судьба страны важнее собственной карьеры.
- Судьба страны в его понимании напрямую зависит от его карьеры, Михаил Борисович.
- Нет. Это может так выглядеть, так позиционироваться, но для себя он все понимает верно: война была бы катастрофой. Даже если она станет единственным условием его дальнейшего пребывания у власти - он на это не пойдет.
Есть другие сценарии немногим лучше. Например, если нефть и дальше будет стоить столько же - Россия может и дальше спокойно существовать на прежнем уровне, разумеется, с некоторым затягиванием поясов, с потерей статуса, с катастрофическим ухудшением образования или здравоохранения, но люди просто не будут этого замечать. Можно будет сохранить среднюю зарплату на уровне 500-700 долларов.
Можно будет скрывать от большинства катастрофические процессы, происходящие в стране. Разумеется, это тоже чревато распадом, в том числе и территориальным, - кто-то упорно не будет замечать, что Чечня давно уже существует сама по себе и диктует России, а не наоборот; фактически все более китайским - не путем силового захвата, а просто путем заселения, - будет становиться Дальний Восток... Но в принципе я не исключаю, что русская история выйдет на новый - назовем это сырьевым кругом.
- А мне как раз казалось, что эта русская матрица начнет в ближайшее время меняться...
- Я прочел в тюрьме статью Эмила Паина как раз об этом - о том, что она меняется. Но сам пока не вижу оснований для этого: 62 процента населения России, по регулярным опросам, хотели бы и дальше делегировать всю власть над собой верховному правителю. Сами они предпочитают воздерживаться от решения своей судьбы - потому, вероятно, что культурная матрица сильней, чем мы думаем; потому, что внешние факторы и культурно-историческая память располагают к этой пассивности. Единственное, что тут можно сделать, - просвещением попытаться оттянуть от этих 60 процентов хотя бы 20, которым небезразлична собственная судьба.
- Чем оттянуть?
- Просвещением, образованием, общественной деятельностью - которая, кстати, и снизу уже нарастает...
- К вопросу о политиках, приходящих снизу: как вам Ройзман?
- Да вполне симпатично: жесткий, харизматичненький... Просто я всегда с недоверием - не о нем лично говорю, а о собственных принципах, - отношусь к харизме: любого политика сегодня в первую очередь стоит спрашивать о том, с чего бы он начал. И если он отвечает: «Я осчастливлю всех детей» - всё, до свидания.
- А какой правильный ответ?
- По-моему: «Перераспределю президентское всевластие между работающими институтами».
- Вы не думаете написать книгу о своем опыте?
- Мне предлагают. Но я знаю свой уровень. Я переписывался с людьми, которые действительно умеют писать книги. Был опыт совместной работы с Натальей Геворкян, но там я пошел на это только потому, что не знал, будет ли у меня возможность донести правильное представление о себе до внуков. Эта возможность появилась, слава Богу. Тогда я был уверен, что они меня будут знать по чужим мнениям, часто неверным, иногда клеветническим.
А сейчас... После переписки с Улицкой, со Стругацким... Стругацкие для меня вообще колоссально много значили в жизни. Получив от него письмо, я почувствовал примерно то же, что, скажем, от знакомства с Львом Толстым.
- Ваша гостиница стоит стена к стене с советским, простите, российским посольством. Это ваш выбор?
- Геншера. Десять лет назад, в последний приезд в Германию, я останавливался в этой гостинице. И он, вероятно, решил сделать так, чтобы этих десяти лет для меня как бы не было. К сожалению, они были. Я понимаю, что активной жизни мне осталось лет двадцать в лучшем случае. Это очень мало. Жалко будет тратить это время на что-то несущественное вроде бизнеса.
- А близость потенциальных наблюдателей вас не смущает?
- Я был под наблюдением все десять лет - знал, что камера установлена над моей койкой, над моим рабочим местом... Я привык к прозрачности.
- Вот Андрей Кураев написал, что заключение, страдания, размышления пошли вам на пользу. Как бы вы это прокомментировали?
- В монастырь уходили не просто так. Он, конечно, способствует углублению, нравственному росту и т.д. Но рекомендовать это я никому не решился бы.
- А в бессмертие души вы...
- Знаете, как-то да. Я могу вам рассказать на эту тему - считайте, что сказку. Скорость перемещения информации в мозге - десятки сантиметров в секунду. Все мы знаем, что мозг способен испускать и улавливать электромагнитные волны. Скорость электромагнитной волны равна скорости света - 300. 000 километров в секунду.
Знаем мы и то, что энергия может некоторое время существовать отдельно от своего носителя. Эти сгустки энергии как раз и есть душа, и пока энергия не рассеется окончательно - субъективно она продолжает воспринимать время.
Допустим, она существует девять дней или сорок, которые субъективно будут восприниматься как триста тысяч лет. Чем не вечность? Тогда, если душа покинула вас в состоянии озлобленном и трагическом, она эти триста тысяч лет воспринимает как вечные муки, а если ушла счастливой и умиротворенной - как рай. Напоминаю вам, что все это сказка.
- Я гляжу, вас тут встречают превосходно. Вон сколько цветов.
- Это не меня встречают. Это я встречаю жену. Она прилетает сегодня.
- Еще не прилетела?
- Нет, жду.
- Вот видите, так называемый двойник за эти десять лет развелся, а вы...
- Нет, я запредельно серьезный семьянин. Мы вместе уже 27 лет.
- А по-моему, брак с 1991-го...
- Брак оформил то, что давно существовало. Мы познакомились в восемьдесят шестом. Инне было 17 лет - по сегодняшним понятиям голимая педофилия.
http://sobesednik.ru/incident/20140106-mikhail-khodorkovskii-putin-ochen-umnyi-i-chto-ya-o-nem-ni-dumal-dlya-nego-sudba-s
Во ВГИКе как-то случилась такая сценка. К студентам пришел кумир - Булат Окуджава. Весь вечер он пел свои песни. После отвечал на вопросы. Один умник спросил: «Как вы относитесь к Роберту Рождественскому?» Булат Шалвович помолчал минуту и сказал: «Хорошо». Зал разразился бурными аплодисментами… МБХ просидел 10 лет известно за что. Оказавшись на свободе, он сделал примерно то же самое.
- Существует слух, что в вашем освобождении решающую роль сыграла не столько Германия, сколько желание Путина оставаться верховным арбитром, о чем вы уже и говорили. То есть он как бы решил приструнить - простите за каламбур - сильно усилившихся силовиков.
- Изящная версия. Начнем с того, что я Германии - и лично Ангеле Меркель, и господину Геншеру - глубоко благодарен. Я думаю, это не последний случай, когда в российской политике будет нужна техническая помощь опытных посредников. Но если действительно было желание показать силовикам, что они тут пока еще не все решают...
Вероятно, тут было два варианта: посадить Сердюкова или освободить меня. Наверное, освободить меня было в самом деле проще, а может, выигрышнее в международном отношении, чем посадить Сердюкова. То, что постоянно благоприятствовать силовикам президент не хочет, - для меня очевидно, иначе он рискует просто впасть в зависимость от них. Но вообще для меня самого тут много загадок. Я не хотел бы высказываться по ключевым вопросам как минимум до февраля.
- В феврале может выйти Лебедев?
- Я не знаю, когда может выйти Лебедев, - срок кончается в мае. И естественно, я буду делать все, что смогу, чтобы он вышел на свободу как можно раньше. И для изменения участи Пичугина - тоже, поскольку такие люди, как Пичугин, люди такой нравственной твердости встречаются крайне редко.
Когда человек уже отбыл шесть лет пожизненного заключения, и тут ему предлагают заменить п/ж ограниченным сроком, чтобы он только вспомнил о неких вновь открывшихся обстоятельствах, и он отказывается, этого достаточно, чтобы я о его судьбе думал столь же серьезно, как и о своей личной.
Но февраль я называю не потому, что жду к этому моменту перемен в судьбах Лебедева или Пичугина, а потому, что сам надеюсь к этому моменту сориентироваться в ситуации. Я еще очень многого не знаю, а потому опасаюсь давать прогнозы российского развития или собственной деятельности. В тюрьме я обычно читал по 200-250 страниц в день.
- Ого.
- Но сейчас информации сто-о-лько и она поступает с таких разнообразных носителей, что для полноценного анализа ситуации мне нужно месяца два.
- Тем не менее не спросить вас о каких-то прогнозах нельзя, и сейчас в России много говорят о том, что продолжение путинской политики неизбежно втянет Россию в большую или малую внешнюю войну.
- Нет.
- Почему?
- Он человек умный, и что бы я о нем ни думал, для него судьба страны важнее собственной карьеры.
- Судьба страны в его понимании напрямую зависит от его карьеры, Михаил Борисович.
- Нет. Это может так выглядеть, так позиционироваться, но для себя он все понимает верно: война была бы катастрофой. Даже если она станет единственным условием его дальнейшего пребывания у власти - он на это не пойдет.
Есть другие сценарии немногим лучше. Например, если нефть и дальше будет стоить столько же - Россия может и дальше спокойно существовать на прежнем уровне, разумеется, с некоторым затягиванием поясов, с потерей статуса, с катастрофическим ухудшением образования или здравоохранения, но люди просто не будут этого замечать. Можно будет сохранить среднюю зарплату на уровне 500-700 долларов.
Можно будет скрывать от большинства катастрофические процессы, происходящие в стране. Разумеется, это тоже чревато распадом, в том числе и территориальным, - кто-то упорно не будет замечать, что Чечня давно уже существует сама по себе и диктует России, а не наоборот; фактически все более китайским - не путем силового захвата, а просто путем заселения, - будет становиться Дальний Восток... Но в принципе я не исключаю, что русская история выйдет на новый - назовем это сырьевым кругом.
- А мне как раз казалось, что эта русская матрица начнет в ближайшее время меняться...
- Я прочел в тюрьме статью Эмила Паина как раз об этом - о том, что она меняется. Но сам пока не вижу оснований для этого: 62 процента населения России, по регулярным опросам, хотели бы и дальше делегировать всю власть над собой верховному правителю. Сами они предпочитают воздерживаться от решения своей судьбы - потому, вероятно, что культурная матрица сильней, чем мы думаем; потому, что внешние факторы и культурно-историческая память располагают к этой пассивности. Единственное, что тут можно сделать, - просвещением попытаться оттянуть от этих 60 процентов хотя бы 20, которым небезразлична собственная судьба.
- Чем оттянуть?
- Просвещением, образованием, общественной деятельностью - которая, кстати, и снизу уже нарастает...
- К вопросу о политиках, приходящих снизу: как вам Ройзман?
- Да вполне симпатично: жесткий, харизматичненький... Просто я всегда с недоверием - не о нем лично говорю, а о собственных принципах, - отношусь к харизме: любого политика сегодня в первую очередь стоит спрашивать о том, с чего бы он начал. И если он отвечает: «Я осчастливлю всех детей» - всё, до свидания.
- А какой правильный ответ?
- По-моему: «Перераспределю президентское всевластие между работающими институтами».
- Вы не думаете написать книгу о своем опыте?
- Мне предлагают. Но я знаю свой уровень. Я переписывался с людьми, которые действительно умеют писать книги. Был опыт совместной работы с Натальей Геворкян, но там я пошел на это только потому, что не знал, будет ли у меня возможность донести правильное представление о себе до внуков. Эта возможность появилась, слава Богу. Тогда я был уверен, что они меня будут знать по чужим мнениям, часто неверным, иногда клеветническим.
А сейчас... После переписки с Улицкой, со Стругацким... Стругацкие для меня вообще колоссально много значили в жизни. Получив от него письмо, я почувствовал примерно то же, что, скажем, от знакомства с Львом Толстым.
- Ваша гостиница стоит стена к стене с советским, простите, российским посольством. Это ваш выбор?
- Геншера. Десять лет назад, в последний приезд в Германию, я останавливался в этой гостинице. И он, вероятно, решил сделать так, чтобы этих десяти лет для меня как бы не было. К сожалению, они были. Я понимаю, что активной жизни мне осталось лет двадцать в лучшем случае. Это очень мало. Жалко будет тратить это время на что-то несущественное вроде бизнеса.
- А близость потенциальных наблюдателей вас не смущает?
- Я был под наблюдением все десять лет - знал, что камера установлена над моей койкой, над моим рабочим местом... Я привык к прозрачности.
- Вот Андрей Кураев написал, что заключение, страдания, размышления пошли вам на пользу. Как бы вы это прокомментировали?
- В монастырь уходили не просто так. Он, конечно, способствует углублению, нравственному росту и т.д. Но рекомендовать это я никому не решился бы.
- А в бессмертие души вы...
- Знаете, как-то да. Я могу вам рассказать на эту тему - считайте, что сказку. Скорость перемещения информации в мозге - десятки сантиметров в секунду. Все мы знаем, что мозг способен испускать и улавливать электромагнитные волны. Скорость электромагнитной волны равна скорости света - 300. 000 километров в секунду.
Знаем мы и то, что энергия может некоторое время существовать отдельно от своего носителя. Эти сгустки энергии как раз и есть душа, и пока энергия не рассеется окончательно - субъективно она продолжает воспринимать время.
Допустим, она существует девять дней или сорок, которые субъективно будут восприниматься как триста тысяч лет. Чем не вечность? Тогда, если душа покинула вас в состоянии озлобленном и трагическом, она эти триста тысяч лет воспринимает как вечные муки, а если ушла счастливой и умиротворенной - как рай. Напоминаю вам, что все это сказка.
- Я гляжу, вас тут встречают превосходно. Вон сколько цветов.
- Это не меня встречают. Это я встречаю жену. Она прилетает сегодня.
- Еще не прилетела?
- Нет, жду.
- Вот видите, так называемый двойник за эти десять лет развелся, а вы...
- Нет, я запредельно серьезный семьянин. Мы вместе уже 27 лет.
- А по-моему, брак с 1991-го...
- Брак оформил то, что давно существовало. Мы познакомились в восемьдесят шестом. Инне было 17 лет - по сегодняшним понятиям голимая педофилия.
http://sobesednik.ru/incident/20140106-mikhail-khodorkovskii-putin-ochen-umnyi-i-chto-ya-o-nem-ni-dumal-dlya-nego-sudba-s