(no subject)
Иван Болдырев и Игорь Гулин беседуют о Вальтере Беньямине.
"...Знаменитое высказывание Беньямина - «Не бывает документа культуры, который не был бы в то же время документом варварства» - именно об этом: то, что нам видится как прогресс гуманности, на самом деле есть развертывание насильственных, эксплуататорских отношений. И эти отношения построены на воспроизводстве статус-кво, стабильности бесчестия и несправедливости. Что этому можно противопоставить? Представление о том, что историческое время на самом деле неоднородно, прошлое не завершено, в нем что-то еще не случилось. И у прошлого, как пишет Беньямин, есть с настоящим тайный союз, есть какая-то возможность, которую мы должны реализовать, обещание, которое настоящее дает прошлому.
- Более ортодоксальные левые друзья Беньямина ведь были не очень довольны его построениями?
Да, Адорно, например, это все не нравилось, он говорил: такое отношение к истории материалисту не подобает, это идеализм - мертвые умерли, мы не можем их вернуть, не можем возместить когда-то сотворенную несправедливость. А Беньямин говорил: нет, можем. И в этом состоит теологическое понимание истории: мы можем прошлые страдания и несчастья как бы искупить. Поэтому так важно, что история должна писаться не большими мазками - с партиями, странами, которые друг с другом воюют. Той истории, которая нам нужна, пишет Беньямин, ближе хронист, человек, который собирает мельчайшие мелочи. Каждая мелочь имеет значение, потому что в каждой может спрятаться спасение. Еще одна знаменитая его фраза: каждая секунда интенсивного времени будущего - это калитка, в которую может войти мессия. Только так мы оказываемся способны противостоять той версии истории, которую пишут победители."
"...Знаменитое высказывание Беньямина - «Не бывает документа культуры, который не был бы в то же время документом варварства» - именно об этом: то, что нам видится как прогресс гуманности, на самом деле есть развертывание насильственных, эксплуататорских отношений. И эти отношения построены на воспроизводстве статус-кво, стабильности бесчестия и несправедливости. Что этому можно противопоставить? Представление о том, что историческое время на самом деле неоднородно, прошлое не завершено, в нем что-то еще не случилось. И у прошлого, как пишет Беньямин, есть с настоящим тайный союз, есть какая-то возможность, которую мы должны реализовать, обещание, которое настоящее дает прошлому.
- Более ортодоксальные левые друзья Беньямина ведь были не очень довольны его построениями?
Да, Адорно, например, это все не нравилось, он говорил: такое отношение к истории материалисту не подобает, это идеализм - мертвые умерли, мы не можем их вернуть, не можем возместить когда-то сотворенную несправедливость. А Беньямин говорил: нет, можем. И в этом состоит теологическое понимание истории: мы можем прошлые страдания и несчастья как бы искупить. Поэтому так важно, что история должна писаться не большими мазками - с партиями, странами, которые друг с другом воюют. Той истории, которая нам нужна, пишет Беньямин, ближе хронист, человек, который собирает мельчайшие мелочи. Каждая мелочь имеет значение, потому что в каждой может спрятаться спасение. Еще одна знаменитая его фраза: каждая секунда интенсивного времени будущего - это калитка, в которую может войти мессия. Только так мы оказываемся способны противостоять той версии истории, которую пишут победители."