Олег Скляров -о книге "Несвятые святые"
Увидел анализ книги митр. Тихона "Несвятые святые" Олега Склярова. Хороший анализ, мне он прояснил то, что я и так чувствовал там, но не мог назвать такими чёткими словами.
Олег Н. Скляров (Москва) «“НЕСВЯТЫЕ СВЯТЫЕ” И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ» АРХ. ТИХОНА (ШЕВКУНОВА): Повествователь. Адресат. Система персонажей. Нарративные стратегии
"Теперь несколько слов об имплицитном читателе анализируемого сборника. Идеальный (предполагаемый и нарративно «проектируемый» автором) адресат «Несвятых…» - это так называемый «простой», предельно доверчивый, в меру любознательный читатель, априорно предрасположенный ко всему исконно-сакральному, традиционному, «незыблемому», чудесному и взыскующий не обременительного для ума, но душеполезного чтения, приятного, неутомительного, однако полноценного в вероучительном плане назидания (вопрос о том, чего здесь больше - простоты или своеобразной инфантильности, мог бы составить предмет отдельного исследования). То, что книга обращена не к интеллектуалам и не к богословски «продвинутым» читателям, видно из многочисленных разъяснений, уточнений, подсказок, «разжевывающих» смысл различных вероучительных и обиходно-церковных деталей, значение тех или иных религиозных понятий (например, толкование церковно-славянских выражений [Тихон (Шевкунов) 2011, 122]). Кроме того, адресат наррации у арх. Тихона (Шевкунова) - это читатель, которому не нужно думать самому. За него уже подумали другие. Как уже отмечалось, время от времени нарратор создает иллюзию, будто предоставляет читателю самостоятельно сделать выводы, но при этом архитектоника организуется таким образом, что возможность самостоятельного решения оказывается по сути фиктивной. Это «свобода» в довольно узком коридоре, в предусмотрительно расчерченном и отгороженном пространстве допустимых трактовок. Формально у читателя остается право выйти за пределы отпущенной ему «свободы», не согласиться. Но, не соглашаясь с одноголосой, монологической правдой нарратора (и его героев-единомышленников), он автоматически попадает в один ряд с мирскими глупцами или «умниками», оказывается таким же нелепым и смешным. Характер комизма в «Несвятых…» - это тоже своего рода средство «проектирования» адресата и пределов его свободы. В пределах смешного участка текста читателю даются четкие ориентиры - что именно смешно, почему смешно, кто смешон и т. д. Адресату дают понять, что безвредность и невинность веселья обеспечена безусловной благонадежностью повествователя. Читателю «Несвятых…», как ребенку, играющему со взрослым, внушается уверенность, что автор ни в коем случае не «заиграется» сам и не даст «заиграться» другим."...
Олег Н. Скляров (Москва) «“НЕСВЯТЫЕ СВЯТЫЕ” И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ» АРХ. ТИХОНА (ШЕВКУНОВА): Повествователь. Адресат. Система персонажей. Нарративные стратегии
"Теперь несколько слов об имплицитном читателе анализируемого сборника. Идеальный (предполагаемый и нарративно «проектируемый» автором) адресат «Несвятых…» - это так называемый «простой», предельно доверчивый, в меру любознательный читатель, априорно предрасположенный ко всему исконно-сакральному, традиционному, «незыблемому», чудесному и взыскующий не обременительного для ума, но душеполезного чтения, приятного, неутомительного, однако полноценного в вероучительном плане назидания (вопрос о том, чего здесь больше - простоты или своеобразной инфантильности, мог бы составить предмет отдельного исследования). То, что книга обращена не к интеллектуалам и не к богословски «продвинутым» читателям, видно из многочисленных разъяснений, уточнений, подсказок, «разжевывающих» смысл различных вероучительных и обиходно-церковных деталей, значение тех или иных религиозных понятий (например, толкование церковно-славянских выражений [Тихон (Шевкунов) 2011, 122]). Кроме того, адресат наррации у арх. Тихона (Шевкунова) - это читатель, которому не нужно думать самому. За него уже подумали другие. Как уже отмечалось, время от времени нарратор создает иллюзию, будто предоставляет читателю самостоятельно сделать выводы, но при этом архитектоника организуется таким образом, что возможность самостоятельного решения оказывается по сути фиктивной. Это «свобода» в довольно узком коридоре, в предусмотрительно расчерченном и отгороженном пространстве допустимых трактовок. Формально у читателя остается право выйти за пределы отпущенной ему «свободы», не согласиться. Но, не соглашаясь с одноголосой, монологической правдой нарратора (и его героев-единомышленников), он автоматически попадает в один ряд с мирскими глупцами или «умниками», оказывается таким же нелепым и смешным. Характер комизма в «Несвятых…» - это тоже своего рода средство «проектирования» адресата и пределов его свободы. В пределах смешного участка текста читателю даются четкие ориентиры - что именно смешно, почему смешно, кто смешон и т. д. Адресату дают понять, что безвредность и невинность веселья обеспечена безусловной благонадежностью повествователя. Читателю «Несвятых…», как ребенку, играющему со взрослым, внушается уверенность, что автор ни в коем случае не «заиграется» сам и не даст «заиграться» другим."...