Очерк о терроре, публичной речи, и что с ними делать в современном русскоязычном контексте
В конце этого года успел выйти мой очерк "ТЕРРОР И РЕЧЬ. Тезисы 2023 года" - в международном альманахе "Койнэ", он ЗДЕСЬ , и в .pdf - ЗДЕСЬ.
Эти тезисы - ответ на вопрос: что произошло с российским общество в последние полтора года на фоне войны и из-за неё? А вот что: динамика массовых коммуникаций совпала с вектором государственного террора. В критический момент это лишило нас возможностей взаимной поддержки. А значит, и возможностей противостояния насилию.
Я считаю большой и опасной проблемой саморазрушительный коммуникативный стиль, установившийся в российской публичном (медиа)пространстве. В отличие от многого другого, собственную публичную устную или письменную речь мы можем контролировать Так что сами несём ответственность за пользование риторикой, которая содействует террору в разрушении общественных связей.
Можно заметить, что повседневное многообразие форм террора остаются «слепым пятном» в разнообразных исследованиях и обсуждениях «почему россияне поддерживают войну» и т. п.. Очень часть речь идёт как будто об обществе в «обычных условиях». Но российское общество - это общество в особых условиях (тем более после 24 февраля). Государственный террор коммуникативно превратился в «слона в комнате».
Самое важное тут - к чему направлено всё моё рассуждение, - это ответ на вопрос «что делать», в самом конце.
Рад, что этот очень важный для меня текст опубликован сейчас, пока этого год ещё не закончился - это самые важое что я написал в этом году - огромное спасибо редактору «Койнэ» Михаилу Минакову! Включу этот очерк в сборник статей по моральной и политической философии, который сейчас дописываю.
"Страшно из дома" Владимир Абих, Ереван, март 2022. Строка из стихотворения Владимира Вавилова.
Эти тезисы - ответ на вопрос: что произошло с российским общество в последние полтора года на фоне войны и из-за неё? А вот что: динамика массовых коммуникаций совпала с вектором государственного террора. В критический момент это лишило нас возможностей взаимной поддержки. А значит, и возможностей противостояния насилию.
Я считаю большой и опасной проблемой саморазрушительный коммуникативный стиль, установившийся в российской публичном (медиа)пространстве. В отличие от многого другого, собственную публичную устную или письменную речь мы можем контролировать Так что сами несём ответственность за пользование риторикой, которая содействует террору в разрушении общественных связей.
Можно заметить, что повседневное многообразие форм террора остаются «слепым пятном» в разнообразных исследованиях и обсуждениях «почему россияне поддерживают войну» и т. п.. Очень часть речь идёт как будто об обществе в «обычных условиях». Но российское общество - это общество в особых условиях (тем более после 24 февраля). Государственный террор коммуникативно превратился в «слона в комнате».
Самое важное тут - к чему направлено всё моё рассуждение, - это ответ на вопрос «что делать», в самом конце.
Рад, что этот очень важный для меня текст опубликован сейчас, пока этого год ещё не закончился - это самые важое что я написал в этом году - огромное спасибо редактору «Койнэ» Михаилу Минакову! Включу этот очерк в сборник статей по моральной и политической философии, который сейчас дописываю.
"Страшно из дома" Владимир Абих, Ереван, март 2022. Строка из стихотворения Владимира Вавилова.