"Гольфстрим под айсбергом" реж. Евгений Пашкевич (ММКФ, конкурс)
Оригинал взят у _arlekin_ в "Гольфстрим под айсбергом" реж. Евгений Пашкевич (ММКФ, конкурс)
Случайно оказавшись днем на пресс-конференции съемочной группы фильма (сам фильм я смотрел вечером в "Октябре" на официальном показе, а пресс-конференцию застал постольку, поскольку из-за нее задержали пресс-показ итальянского конкурсного фильма), я услышал, как режиссер Пашкевич, отвечая на вопрос Марины Тимашевой, толковал про "тревожное мерцание смыслов" - но совсем не удивился, ничего, кроме "тревожного мерцания", я по аннотации и не ожидал: "Повествование состоит из трёх драматургически связанных частей - новелл, через которые во времени и пространстве шествует бессмертная Лилит со своей демонической миссией. Упоминаемая в древних преданиях Востока, Талмуде, каббалистических книгах средневековья, Лилит - первая жена Адама, была создана не из ребра, как Ева, но из глины, как и он сам. Лилит не была признана Адамом равной себе и в ссоре покинула его, отправившись в Вавилон, где жили преадамиты. Незапятнанная первородным грехом, она избежала проклятия, наложенного на Еву и ее потомство. У нее нет души, она бессмертна. Лилит принимает разные имена, способна изменять свой облик. Она овладевает мужчинами против их воли, и покидает навсегда, обрекая на смерть духовную или физическую. Чтобы она ни делала, это не будет ни Злом, ни добром. Она другого естества…"
Но пресс-конференция загодя еще кое-что прояснила. Фильм запустили аж в 90-е, причем третья новелла была отснята тогда же, а первые две будут посвежее.
В первой действие происходит в 1664 году - художник Теофилий ван Рейк (Вилле Хаапасало) плывет на корабле из Риги по приглашению некоего таинственного аристократа (Юрий Цурило) в его замок и везет картину, на которой изображена аристократова жена, причем картину эту он извлек с пепелища местного купца, когда тот таким вот образом покончил с собой из-за неверности своей жены. Действие второй части относится уже к 1884 году, молодой человек (Данила Козловский) приезжает исповедоваться своему наставнику-священнику (Лембит Ульфсак) в том, что полюбил невесту своего друга, в результате друг сошел с ума, а его собственная невеста повесилась. В третьей на дворе 1990-й: неприкаянный художник (Алексей Серебряков), не находящий общего языка ни с позврослевшей дочерью, ни с давним другом, встречает в лесочке юную цыганку, которая пророчествует, а потом оборачивается старухой.
Аристократ Цурило из первой части в парике и беретке курит кальян, а надышавшись дымом, художнику Хаапасало являются видения эротического, а если учесть, насколько крупным планом показана вагина Анны Азаровой, скорее порнографического характера (гениталии самого Хаапасало тоже можно разглядеть во всех деталях, но скажу по совести - Ардова в этом смысле предпочтительнее, хотя Хаапасало - хороший парень, я с ним днем немножко пообщался по профессиональной надобности); учитель-священник Ульфсак перед исповедью потчует подопечного неназванными грибками; в третьей части персонаж Серебрякова обходится бутылкой "беленькой", хотя может статься, что и не одной, но закольцевать композицию все же удается - сначала мимо Серебрякова проплывает огромный океанский лайнер типа "Титаника", а в финале камера снова снимает днище деревянного парусника из-под воды, как и в первых кадрах. Я все ждал, когда по воде со свечками ходить начнут - но режиссер, наверное, посчитал, что это пошло, а зря: в этом триумфе непрофессионализма и безвкусицы хождение со свечками по воде было бы кстати. Кстати, сия провинциальная "готика" выдает в "Гольфстриме..." его происхождение именно из 1990х, когда появлялись фильма вроде "жажды страсти" Харитонова или "Господина Оформителя" Тепцова - они были поинтереснее сделаны, но в сходном формате. Сегодня же опус Пашкевича, если б не цветное изображение и не русскоговорящие артисты (помимо перечисленных, участвуют также вездесущая Екатерина Вилкова - в первой части, почти неузнаваемая по молодости Ксения Раппопорт в роли восточной женщины с верблюдом среди античных колонн и дико кричащая Елена Морозова - в третьей, и много кто еще), можно было бы принять за кучу обрезков, забракованных при монтаже и не вошедших в окончательный вариант сокуровского "Фауста". К тому же "Гольфстрим" - также копродукция, латвийско-российская. От Латвии, как я понимаю, в фильме даже не деньги (деньги скребли по сусекам, в титрах поминаются с благодарностью организации чешские, австрийские, да что там - мальтийские! очевидно, в некоторых случаях брали прямо натурой), а несколько актеров второго плана и режиссер, да и тот - Пашкевич.
Про российские сериалы судачат злые языки, что там одни и те же исполнители из фильма в фильм кочуют, как будто сериал один на всех, но куда там сериалам, когда фестивальная копродукция с прибалтийскими странами дает еще более страшный эффект: когда изо дня в день смотришь латвийские и эстонские картины, а там повсюду Ульфсак и Хаапасало - голова поневоле пойдет кругом. Но нигде, и в том числе в российских сериалах, я не видел такой актерской фальши. На пресс-конференции спрашивали про "стилизованную манеру игры", я тогда не совсем понял, о чем речь, а на просмотре до меня дошло - и тут я вспомнил своего преподавателя по ОБЖ, который выражался следующим образом: "Вот вы говорите - это херня, а это, товарищи, не херня, это дозиметр полевой". Так вот, может, манера актерской игры в фильме Пашкевича и стилизованная, тем более, что никаких других версий, почему такие актеры так скверно и неорганично выглядят в кадре, невозможно выдвинуть, если не предположить, что в бездарном кино и талантливые актеры играют бездарно.
Все остальное в "Гольфстриме" - отрыжка дозволенного советского артхауса, то бишь пресловутая "тарковщина", законсервированная, в России сегодня в столь чистом виде почти уже не употребляющаяся даже под грибки и водочку. Героиню второй части, которая становится предметом раздора бывших друзей детства, зовут Лейла, гадалку из третьей - Лола, они, как можно понять, вслушавшись в диалог Козловского и Ульфсака, не то дочери Лилит, не то воплощения ее самой, женщины нечеловеческой природы, созданной не из ребра Адама, а непосредственно из глины. Плюс к антропоморфным персонажам в богатом ассортименте предлагается для употребления в философических притчах фауна на любой вкус, помимо традиционных кошечек и собачек (весьма экзотических пород, между прочим) - выбор от осы до козы, также змея в банке (как же без змеи в рассказе про предвечную женщину обойтиться?) и муха, дохлая.
Якобы не самолично Пашкевич придумал эту историю, в титрах он ссылается на Анатоля Франса и его новеллу, лично мне неизвестную. А на пресс-конференции говорил еще и про эпиграф на английском, но эпиграф не переводили (я его, признаться, и не заметил), сам же режиссер озвучивать его отказался, сославшись на плохую память, но пообещал, что без эпиграфа ничего не понять. Мне кажется, Пашкевич преувеличил герметичность своей поеботины - кино вполне смотрибельное, даже если режиссер стремился к обратному. Положение сильно облегчает своим саундтреком Павел Карманов - в ходу идут проверенные веками Брамс, Шостакович, Перселл и, может мне послышалось, сильно переработанный Сати (но вообще такие фильмы не должны обходиться без Сати). А помимо всего прочего, позади меня сидел Шнейдеров с Журбиным и Гинзбург, так что передо мной на экране показывали контрафактную, произведенную в Риге на Малой Арнаутской улице тарковщину, а за спиной разворачивалось радиошоу Бивиса и Бадхеда.
Случайно оказавшись днем на пресс-конференции съемочной группы фильма (сам фильм я смотрел вечером в "Октябре" на официальном показе, а пресс-конференцию застал постольку, поскольку из-за нее задержали пресс-показ итальянского конкурсного фильма), я услышал, как режиссер Пашкевич, отвечая на вопрос Марины Тимашевой, толковал про "тревожное мерцание смыслов" - но совсем не удивился, ничего, кроме "тревожного мерцания", я по аннотации и не ожидал: "Повествование состоит из трёх драматургически связанных частей - новелл, через которые во времени и пространстве шествует бессмертная Лилит со своей демонической миссией. Упоминаемая в древних преданиях Востока, Талмуде, каббалистических книгах средневековья, Лилит - первая жена Адама, была создана не из ребра, как Ева, но из глины, как и он сам. Лилит не была признана Адамом равной себе и в ссоре покинула его, отправившись в Вавилон, где жили преадамиты. Незапятнанная первородным грехом, она избежала проклятия, наложенного на Еву и ее потомство. У нее нет души, она бессмертна. Лилит принимает разные имена, способна изменять свой облик. Она овладевает мужчинами против их воли, и покидает навсегда, обрекая на смерть духовную или физическую. Чтобы она ни делала, это не будет ни Злом, ни добром. Она другого естества…"
Но пресс-конференция загодя еще кое-что прояснила. Фильм запустили аж в 90-е, причем третья новелла была отснята тогда же, а первые две будут посвежее.
В первой действие происходит в 1664 году - художник Теофилий ван Рейк (Вилле Хаапасало) плывет на корабле из Риги по приглашению некоего таинственного аристократа (Юрий Цурило) в его замок и везет картину, на которой изображена аристократова жена, причем картину эту он извлек с пепелища местного купца, когда тот таким вот образом покончил с собой из-за неверности своей жены. Действие второй части относится уже к 1884 году, молодой человек (Данила Козловский) приезжает исповедоваться своему наставнику-священнику (Лембит Ульфсак) в том, что полюбил невесту своего друга, в результате друг сошел с ума, а его собственная невеста повесилась. В третьей на дворе 1990-й: неприкаянный художник (Алексей Серебряков), не находящий общего языка ни с позврослевшей дочерью, ни с давним другом, встречает в лесочке юную цыганку, которая пророчествует, а потом оборачивается старухой.
Аристократ Цурило из первой части в парике и беретке курит кальян, а надышавшись дымом, художнику Хаапасало являются видения эротического, а если учесть, насколько крупным планом показана вагина Анны Азаровой, скорее порнографического характера (гениталии самого Хаапасало тоже можно разглядеть во всех деталях, но скажу по совести - Ардова в этом смысле предпочтительнее, хотя Хаапасало - хороший парень, я с ним днем немножко пообщался по профессиональной надобности); учитель-священник Ульфсак перед исповедью потчует подопечного неназванными грибками; в третьей части персонаж Серебрякова обходится бутылкой "беленькой", хотя может статься, что и не одной, но закольцевать композицию все же удается - сначала мимо Серебрякова проплывает огромный океанский лайнер типа "Титаника", а в финале камера снова снимает днище деревянного парусника из-под воды, как и в первых кадрах. Я все ждал, когда по воде со свечками ходить начнут - но режиссер, наверное, посчитал, что это пошло, а зря: в этом триумфе непрофессионализма и безвкусицы хождение со свечками по воде было бы кстати. Кстати, сия провинциальная "готика" выдает в "Гольфстриме..." его происхождение именно из 1990х, когда появлялись фильма вроде "жажды страсти" Харитонова или "Господина Оформителя" Тепцова - они были поинтереснее сделаны, но в сходном формате. Сегодня же опус Пашкевича, если б не цветное изображение и не русскоговорящие артисты (помимо перечисленных, участвуют также вездесущая Екатерина Вилкова - в первой части, почти неузнаваемая по молодости Ксения Раппопорт в роли восточной женщины с верблюдом среди античных колонн и дико кричащая Елена Морозова - в третьей, и много кто еще), можно было бы принять за кучу обрезков, забракованных при монтаже и не вошедших в окончательный вариант сокуровского "Фауста". К тому же "Гольфстрим" - также копродукция, латвийско-российская. От Латвии, как я понимаю, в фильме даже не деньги (деньги скребли по сусекам, в титрах поминаются с благодарностью организации чешские, австрийские, да что там - мальтийские! очевидно, в некоторых случаях брали прямо натурой), а несколько актеров второго плана и режиссер, да и тот - Пашкевич.
Про российские сериалы судачат злые языки, что там одни и те же исполнители из фильма в фильм кочуют, как будто сериал один на всех, но куда там сериалам, когда фестивальная копродукция с прибалтийскими странами дает еще более страшный эффект: когда изо дня в день смотришь латвийские и эстонские картины, а там повсюду Ульфсак и Хаапасало - голова поневоле пойдет кругом. Но нигде, и в том числе в российских сериалах, я не видел такой актерской фальши. На пресс-конференции спрашивали про "стилизованную манеру игры", я тогда не совсем понял, о чем речь, а на просмотре до меня дошло - и тут я вспомнил своего преподавателя по ОБЖ, который выражался следующим образом: "Вот вы говорите - это херня, а это, товарищи, не херня, это дозиметр полевой". Так вот, может, манера актерской игры в фильме Пашкевича и стилизованная, тем более, что никаких других версий, почему такие актеры так скверно и неорганично выглядят в кадре, невозможно выдвинуть, если не предположить, что в бездарном кино и талантливые актеры играют бездарно.
Все остальное в "Гольфстриме" - отрыжка дозволенного советского артхауса, то бишь пресловутая "тарковщина", законсервированная, в России сегодня в столь чистом виде почти уже не употребляющаяся даже под грибки и водочку. Героиню второй части, которая становится предметом раздора бывших друзей детства, зовут Лейла, гадалку из третьей - Лола, они, как можно понять, вслушавшись в диалог Козловского и Ульфсака, не то дочери Лилит, не то воплощения ее самой, женщины нечеловеческой природы, созданной не из ребра Адама, а непосредственно из глины. Плюс к антропоморфным персонажам в богатом ассортименте предлагается для употребления в философических притчах фауна на любой вкус, помимо традиционных кошечек и собачек (весьма экзотических пород, между прочим) - выбор от осы до козы, также змея в банке (как же без змеи в рассказе про предвечную женщину обойтиться?) и муха, дохлая.
Якобы не самолично Пашкевич придумал эту историю, в титрах он ссылается на Анатоля Франса и его новеллу, лично мне неизвестную. А на пресс-конференции говорил еще и про эпиграф на английском, но эпиграф не переводили (я его, признаться, и не заметил), сам же режиссер озвучивать его отказался, сославшись на плохую память, но пообещал, что без эпиграфа ничего не понять. Мне кажется, Пашкевич преувеличил герметичность своей поеботины - кино вполне смотрибельное, даже если режиссер стремился к обратному. Положение сильно облегчает своим саундтреком Павел Карманов - в ходу идут проверенные веками Брамс, Шостакович, Перселл и, может мне послышалось, сильно переработанный Сати (но вообще такие фильмы не должны обходиться без Сати). А помимо всего прочего, позади меня сидел Шнейдеров с Журбиным и Гинзбург, так что передо мной на экране показывали контрафактную, произведенную в Риге на Малой Арнаутской улице тарковщину, а за спиной разворачивалось радиошоу Бивиса и Бадхеда.