Американские учёные обнаружили на парижском чердаке неизвестную картину Руссо Таможенника
1882 год.
Кроме шуток - сколь достопримечательно это сходство сытинского лубка с многочисленными портретами, которые красил парижский чудак (я повешу три, желающие легко нагуглят ещё десять).
Одни и те же, совершенно одни и те же стилистические черты свойственны двум современникам-недоучкам, двум полупрофессионалам, двум наивам. Несмотря на то, что один жил во Франции, другой в России, один любительски красил по выходным, а другой зарабатывал на хлеб ежедневной литографической подёнщиной, один стяжал всемирную славку, от другого не осталось и имени.
Но оба не получили академической подготовки (т.е. душою оставались в системе средневекового подхода к изобразительности), и оба рисовали с фотографий. Очень вероятно, что переводили (увеличивали) исходники по клеточкам.
В результате у обоих -
Всякий объект выкрашен в свой локальный цвет, ровненько внутри контура. Там внутри могут быть светотеневые разделки, но локальные цвета - это святое. (оттого, кстати, так много чёрных пятен, ведь чёрное может быть передано только чёрным, иначе какой же реализм ваще?) Всё, что можно срисовать с (мутной) исходной фоточки - преданно и безрассудно, бессмысленно и беспощадно срисовывается с фоточки, мне, в частности, страшно нравятся исчезнувшая левая стопа императрицы и сапог императора между ног цесаревича. А всё, чего на фоточке доточно не разглядеть - листики, веточки, складочки, камушки, полосочки, узорчики - дорисовывается из галавы, либо смело следуя самым примитивным ритмам и самым простоплётным схемам, либо провисая совсем уж дохлой бесформенной кашею.
Анри-то Руссо выбрался из этого стилистического тупика, смело отступив назад, в царство средневековой изобразительности, отбросив всякую «необходимость» следовать готовым механическим снимкам с натуры и перейдя к чистому сочинительству, и тем добыл себе на старости лет много веселья, а в будущей жизни также и славы.
А сытинский литограф, сытинские и другие официально одобренные литографы, наверняка так и не выбрались никуда. Ни вниз к средневековью - потому что корпоративная стилистика обязывала их делать вид, что они типа на уровне, что они художники учоные, ни вверх к академизму - потому что это очень трудно. И, говоря начистоту, - скучно.
Все они наверняка остались там, где были.
Картинки я взяла у френдессы в замечательно богатом постинге , там, правда, разговор не про стилистику, а про был ли царь гнусным реакционером или не.
По мне так достаточно посмотреть на стилистику утверждённой цензурою продукции для народа, чтобы решить этот вопрос совершенно однозначно.
Кроме шуток - сколь достопримечательно это сходство сытинского лубка с многочисленными портретами, которые красил парижский чудак (я повешу три, желающие легко нагуглят ещё десять).
Одни и те же, совершенно одни и те же стилистические черты свойственны двум современникам-недоучкам, двум полупрофессионалам, двум наивам. Несмотря на то, что один жил во Франции, другой в России, один любительски красил по выходным, а другой зарабатывал на хлеб ежедневной литографической подёнщиной, один стяжал всемирную славку, от другого не осталось и имени.
Но оба не получили академической подготовки (т.е. душою оставались в системе средневекового подхода к изобразительности), и оба рисовали с фотографий. Очень вероятно, что переводили (увеличивали) исходники по клеточкам.
В результате у обоих -
Всякий объект выкрашен в свой локальный цвет, ровненько внутри контура. Там внутри могут быть светотеневые разделки, но локальные цвета - это святое. (оттого, кстати, так много чёрных пятен, ведь чёрное может быть передано только чёрным, иначе какой же реализм ваще?) Всё, что можно срисовать с (мутной) исходной фоточки - преданно и безрассудно, бессмысленно и беспощадно срисовывается с фоточки, мне, в частности, страшно нравятся исчезнувшая левая стопа императрицы и сапог императора между ног цесаревича. А всё, чего на фоточке доточно не разглядеть - листики, веточки, складочки, камушки, полосочки, узорчики - дорисовывается из галавы, либо смело следуя самым примитивным ритмам и самым простоплётным схемам, либо провисая совсем уж дохлой бесформенной кашею.
Анри-то Руссо выбрался из этого стилистического тупика, смело отступив назад, в царство средневековой изобразительности, отбросив всякую «необходимость» следовать готовым механическим снимкам с натуры и перейдя к чистому сочинительству, и тем добыл себе на старости лет много веселья, а в будущей жизни также и славы.
А сытинский литограф, сытинские и другие официально одобренные литографы, наверняка так и не выбрались никуда. Ни вниз к средневековью - потому что корпоративная стилистика обязывала их делать вид, что они типа на уровне, что они художники учоные, ни вверх к академизму - потому что это очень трудно. И, говоря начистоту, - скучно.
Все они наверняка остались там, где были.
Картинки я взяла у френдессы в замечательно богатом постинге , там, правда, разговор не про стилистику, а про был ли царь гнусным реакционером или не.
По мне так достаточно посмотреть на стилистику утверждённой цензурою продукции для народа, чтобы решить этот вопрос совершенно однозначно.