Соня Мармеладова как малохристианка
Константин Леонтьев, как известно, Достоевского не слишком жаловал, и Сонечку Мармеладову лучом света в темном царстве не считал.
Вот какую предъяву он ей (и отцу ея ФМД, конечно) предъявляет -
«...(В «Преступлении и наказании») представительницею религии являлась почти исключительно несчастная дочь Мармеладова (торговавшая собою по нужде); но и она читала только Евангелие... В этом еще мало христианского - Евангелие может читать и молодая англичанка, находящаяся в таком же положении, как и Соня Мармеладова. Чтобы быть православным, необходимо делом избегать зла и творить благо; а иначе из самого Священного Писания можно извлечь и скопчество, и лютеранство, и молоканство и другие лжеучения, которых так много и которые все сами себя выводят прямо из Евангелия (или вообще из Библии). Помилуйте, ведь эта молодая девушка (Мармеладова) не стала искать честного заработка или стремиться к честному браку, но произвольно пошла на глубокое нравственное падение, да ещё и впоследствии закрепила оное произвольною же подпискою на постоянное в нем пребывание, как в одном из цехов ремесленных. Тогда как в действительной жизни подобная женщина, если бы только в ней проснулось живое религиозное чувство, искала бы иных путей заработка. И в самом Петербурге, и поблизости все это можно ведь найти. Тысячи женщин низших сословий работают на фабриках и в мастерских, сотни неимущих образованных девушек живут уроками и гувернерством, и ни один архиерей, ни один петербургский приходский священник не отказался бы помочь благородной, но бедной девице в приискании места. Видно из этого, что г. Достоевский в то время, когда писал "Преступление и наказание", очень мало о настоящем (то есть о церковном) христианстве думал.»
И как вам оно?
А теперь прошу прощения у читателей.
Эта предъява не имеет никакого отношения к Леонтьеву и сочинена мною самою единственно в целях заострения и разжигания.
А сам Константин Николаевич писал вот что.
«...(В «Преступлении и наказании») представительницею религии являлась почти исключительно несчастная дочь Мармеладова (торговавшая собою по нужде); но и она читала только Евангелие... В этом еще мало православного - Евангелие может читать и молодая англичанка, находящаяся в таком же положении, как и Соня Мармеладова. Чтобы быть православным, необходимо Евангелие читать сквозь стекла святоотеческого учения; а иначе из самого Священного Писания можно извлечь и скопчество, и лютеранство, и молоканство и другие лжеучения, которых так много и которые все сами себя выводят прямо из Евангелия (или вообще из Библии). Заметим еще одну подробность: эта молодая девушка (Мармеладова) как-то молебнов не служит, духовников и монахов для совета не ищет; к чудотворным иконам и мощам не прикладывается; отслужила только панихиду по отце. Тогда как в действительной жизни подобная женщина непременно все бы это сделала, если бы только в ней проснулось живое религиозное чувство... И в самом Петербурге, и поблизости все это можно ведь найти... И вероятнее даже, что жития св. Феодоры, св. Марии Египетской, Таисии и преподобной Аглаиды были бы в ее руках гораздо чаще Евангелия. Видно из этого, что г. Достоевский в то время, когда писал "Преступление и наказание", очень мало о настоящем (то есть о церковном) христианстве думал.»
(не удержалась, ещё картиночку вам.
С хорошо видными крестаме, наперсным и настенным.)
Да, а знаменитый леонтьевский спич здесь .
Вот какую предъяву он ей (и отцу ея ФМД, конечно) предъявляет -
«...(В «Преступлении и наказании») представительницею религии являлась почти исключительно несчастная дочь Мармеладова (торговавшая собою по нужде); но и она читала только Евангелие... В этом еще мало христианского - Евангелие может читать и молодая англичанка, находящаяся в таком же положении, как и Соня Мармеладова. Чтобы быть православным, необходимо делом избегать зла и творить благо; а иначе из самого Священного Писания можно извлечь и скопчество, и лютеранство, и молоканство и другие лжеучения, которых так много и которые все сами себя выводят прямо из Евангелия (или вообще из Библии). Помилуйте, ведь эта молодая девушка (Мармеладова) не стала искать честного заработка или стремиться к честному браку, но произвольно пошла на глубокое нравственное падение, да ещё и впоследствии закрепила оное произвольною же подпискою на постоянное в нем пребывание, как в одном из цехов ремесленных. Тогда как в действительной жизни подобная женщина, если бы только в ней проснулось живое религиозное чувство, искала бы иных путей заработка. И в самом Петербурге, и поблизости все это можно ведь найти. Тысячи женщин низших сословий работают на фабриках и в мастерских, сотни неимущих образованных девушек живут уроками и гувернерством, и ни один архиерей, ни один петербургский приходский священник не отказался бы помочь благородной, но бедной девице в приискании места. Видно из этого, что г. Достоевский в то время, когда писал "Преступление и наказание", очень мало о настоящем (то есть о церковном) христианстве думал.»
И как вам оно?
А теперь прошу прощения у читателей.
Эта предъява не имеет никакого отношения к Леонтьеву и сочинена мною самою единственно в целях заострения и разжигания.
А сам Константин Николаевич писал вот что.
«...(В «Преступлении и наказании») представительницею религии являлась почти исключительно несчастная дочь Мармеладова (торговавшая собою по нужде); но и она читала только Евангелие... В этом еще мало православного - Евангелие может читать и молодая англичанка, находящаяся в таком же положении, как и Соня Мармеладова. Чтобы быть православным, необходимо Евангелие читать сквозь стекла святоотеческого учения; а иначе из самого Священного Писания можно извлечь и скопчество, и лютеранство, и молоканство и другие лжеучения, которых так много и которые все сами себя выводят прямо из Евангелия (или вообще из Библии). Заметим еще одну подробность: эта молодая девушка (Мармеладова) как-то молебнов не служит, духовников и монахов для совета не ищет; к чудотворным иконам и мощам не прикладывается; отслужила только панихиду по отце. Тогда как в действительной жизни подобная женщина непременно все бы это сделала, если бы только в ней проснулось живое религиозное чувство... И в самом Петербурге, и поблизости все это можно ведь найти... И вероятнее даже, что жития св. Феодоры, св. Марии Египетской, Таисии и преподобной Аглаиды были бы в ее руках гораздо чаще Евангелия. Видно из этого, что г. Достоевский в то время, когда писал "Преступление и наказание", очень мало о настоящем (то есть о церковном) христианстве думал.»
(не удержалась, ещё картиночку вам.
С хорошо видными крестаме, наперсным и настенным.)
Да, а знаменитый леонтьевский спич здесь .