Мычание тощей коровы, или О свежей крови
Сперва классика,
кусочек от Basilica di San Marco, Cupola seconda di Giuseppe, pennacchio, Sogno delle sette vacche grasse e delle sette magre,
и
кусочек от «Joseph und seine Brüder».
«Во сне он стоял на берегу Хапи-кормильца, на пустынном месте, среди болота и кочек. На нем был красный венец Нижнего Египта и привязная борода, а с набедренника у него свисал хвост. Он стоял в полном одиночестве, с тяжестью на сердце, опираясь на посох. Вдруг что-то заплескалось неподалеку от берега и семиглаво вылезло из воды: на сушу вышли семь коров, которые, видимо по примеру буйволиц, лежали в реке, и выходили они одна за другой, цепочкой, без быка, всемером; быка не было, было только семь коров. Чудесные коровы, белая, черная, со светлой спиной, еще серая, да со светлым животом, да две пятнистых, цветом нечистых, - прекрасные, гладкие, тучные коровы, с полным выменем, с моргающими глазами Хатхор и высокими, изогнутыми, как лира, рогами, они начинали спокойно пастись в камышах. Царь никогда не видел такого дивного скота, не видел нигде в стране; лоснящаяся пышность их плоти была просто великолепна, и сердце Мени хотело порадоваться их виду, но не порадовалось, а осталось таким же тяжелым и озабоченным, - чтобы вскоре наполниться даже страхом и ужасом. Ибо цепочка на этих семи не кончилась. Новые коровы выходили из воды, и не было перерыва между этими и прежними: еще семь коров вышли на сушу, и тоже без быка, но какой бык пожелал бы таких коров? Фараон содрогнулся, когда они показались, - это были самые безобразные, самые худые, самые истощенные коровы, каких он когда-либо видел, под сморщенной кожей у них выпирали кости, вымя у каждой напоминало пустой мешок, а соски походили на нитки; ужасен и удручающ был их вид, несчастные, казалось, едва держались на ногах, но вдруг они обнаружили бесстыжий, наглый, назойливожестокий нрав, который как бы и не вязался с их слабостью, но, с другой стороны, как нельзя лучше к ней подходил, ибо это был дикий нрав голода. Фараон видит: убогое стадо подбирается к гладкому, гнусные коровы вскакивают на прекрасных, как то иногда делают коровы, изображая быка, и при этом жалкие животные пожирают, проглатывают, начисто и бесследно уничтожают великолепных, - но потом стоят на том же месте такие же тощие, как прежде, нисколько не пополнев. На этом сон кончился, и фараон проснулся в поту и в тревоге. Он сел, оглядел с сильно бьющимся сердцем мягко освещенную спальню и понял, что это был сон, но такой красноречивый, задевающий за живое, что его назойливость, похожая на назойливость изголодавшихся коров, заставила сновидца похолодеть. Его больше не тянуло в постель, он поднялся, надел белошерстный халат и стал расхаживать по комнате, размышляя об этом назойливом, хоть и нелепом, но до осязаемости четком, виденье.»
Это я к чему.
«Нашим приходам нужна свежая кровь! Вот, знаете, приходят люди на оглашение, это праздник какой-то, у них харизма, у них чистота сердечная, у них какие-то вопросы, они прямо тормошат нас, заряжают всех своим энтузиазмом, и благодаря этому приход живёт какой-то динамичной жизнью. Но а что потом? Вот они становятся постоянными прихожанами, и погружаются в болото.»
Это, правда, не прямая расшифровка-цитата, а по памяти, близкий к тексту реферат. Даже не знаю, давать ли здесь ссыль на всё (полуторачасовое) мычание. Меня хватило на первые сорок минут, делая гимнастику.
...Или вы лучше посмотрите (остальные) мозаики Сан-Марко и почитаете (остальной) текст великого романа...
...ладно, дам, чтоб не быть нудовербальной. Нужный пассаж начинается где-то на 12.40, но вообще-то там и весь спич - МТК. Мычание Тощей Коровы.
https://vk.com/video-20604523_456239438 .
кусочек от Basilica di San Marco, Cupola seconda di Giuseppe, pennacchio, Sogno delle sette vacche grasse e delle sette magre,
и
кусочек от «Joseph und seine Brüder».
«Во сне он стоял на берегу Хапи-кормильца, на пустынном месте, среди болота и кочек. На нем был красный венец Нижнего Египта и привязная борода, а с набедренника у него свисал хвост. Он стоял в полном одиночестве, с тяжестью на сердце, опираясь на посох. Вдруг что-то заплескалось неподалеку от берега и семиглаво вылезло из воды: на сушу вышли семь коров, которые, видимо по примеру буйволиц, лежали в реке, и выходили они одна за другой, цепочкой, без быка, всемером; быка не было, было только семь коров. Чудесные коровы, белая, черная, со светлой спиной, еще серая, да со светлым животом, да две пятнистых, цветом нечистых, - прекрасные, гладкие, тучные коровы, с полным выменем, с моргающими глазами Хатхор и высокими, изогнутыми, как лира, рогами, они начинали спокойно пастись в камышах. Царь никогда не видел такого дивного скота, не видел нигде в стране; лоснящаяся пышность их плоти была просто великолепна, и сердце Мени хотело порадоваться их виду, но не порадовалось, а осталось таким же тяжелым и озабоченным, - чтобы вскоре наполниться даже страхом и ужасом. Ибо цепочка на этих семи не кончилась. Новые коровы выходили из воды, и не было перерыва между этими и прежними: еще семь коров вышли на сушу, и тоже без быка, но какой бык пожелал бы таких коров? Фараон содрогнулся, когда они показались, - это были самые безобразные, самые худые, самые истощенные коровы, каких он когда-либо видел, под сморщенной кожей у них выпирали кости, вымя у каждой напоминало пустой мешок, а соски походили на нитки; ужасен и удручающ был их вид, несчастные, казалось, едва держались на ногах, но вдруг они обнаружили бесстыжий, наглый, назойливожестокий нрав, который как бы и не вязался с их слабостью, но, с другой стороны, как нельзя лучше к ней подходил, ибо это был дикий нрав голода. Фараон видит: убогое стадо подбирается к гладкому, гнусные коровы вскакивают на прекрасных, как то иногда делают коровы, изображая быка, и при этом жалкие животные пожирают, проглатывают, начисто и бесследно уничтожают великолепных, - но потом стоят на том же месте такие же тощие, как прежде, нисколько не пополнев. На этом сон кончился, и фараон проснулся в поту и в тревоге. Он сел, оглядел с сильно бьющимся сердцем мягко освещенную спальню и понял, что это был сон, но такой красноречивый, задевающий за живое, что его назойливость, похожая на назойливость изголодавшихся коров, заставила сновидца похолодеть. Его больше не тянуло в постель, он поднялся, надел белошерстный халат и стал расхаживать по комнате, размышляя об этом назойливом, хоть и нелепом, но до осязаемости четком, виденье.»
Это я к чему.
«Нашим приходам нужна свежая кровь! Вот, знаете, приходят люди на оглашение, это праздник какой-то, у них харизма, у них чистота сердечная, у них какие-то вопросы, они прямо тормошат нас, заряжают всех своим энтузиазмом, и благодаря этому приход живёт какой-то динамичной жизнью. Но а что потом? Вот они становятся постоянными прихожанами, и погружаются в болото.»
Это, правда, не прямая расшифровка-цитата, а по памяти, близкий к тексту реферат. Даже не знаю, давать ли здесь ссыль на всё (полуторачасовое) мычание. Меня хватило на первые сорок минут, делая гимнастику.
...Или вы лучше посмотрите (остальные) мозаики Сан-Марко и почитаете (остальной) текст великого романа...
...ладно, дам, чтоб не быть нудовербальной. Нужный пассаж начинается где-то на 12.40, но вообще-то там и весь спич - МТК. Мычание Тощей Коровы.
https://vk.com/video-20604523_456239438 .