о том, как Энгр не может считаться предшественником, сюрприз-сюрприз, импрессионистов
«Энгр в плане "расчеловечивания" с большим основанием может считаться предшественником импрессионистов и постимпрессионистов, нежели почитаемый ими Делакруа»
- отсюда -
- нет, не может. Считаться предшественником.
Во-первых, потому, что «расчеловечивание» (ослабление, нивелирование или исчезновение личностной, нравственно-интеллектуально-психологической, характеристики изображаемого человека) как таковое вовсе не было целью, к которой художники XIX - XX вв. сознательно шествовали, и тут не может быть пред-шественников просто потому, что нет такого пути. «Расчеловечивание» - лишь побочный эффект, происходящий (бессознательно) от следования (сознательного) иным целям.
Во-вторых, и в-главных -
- «расчеловечивание» у Энгра - побочный эффект следования совершенно иным целям, нежели цели импрессионистов. Импрессионисты «дошли до жизни такой» от чрезмерного амура к передаче отвлеченного зрительного впечатления. От чего бишь отвлеченного? Да от предмета изображения, разумеется. А Энгра интересовал именно предмет изображения, и даже более того - идея этого предмета, идеальная самолучшая его ипостась. Энгр, в сущности, иконописец, то есть средневековый человек, по натуре своей. Только родившийся - и весьма долго живший - в эпоху самого что ни на есть развитого академизма и новорожденной (оттого особенно ценимой) фотографии. Характерная для него предельная идеализация предмета, сталбыть, и шла по этому пути - делать максимально похоже на натуру + исправлять ея, натуры, неправильности и неровности. Тут самым естественным образом складывается некий авторский шаблон. Который в отдельных случаях и может произвести вот этот самый эффект, названный выше «расчеловечиванием» - это когда шаблон 1)слишком виден и, главное, 2)мы не разделяем нравственно-психологических ценностей автора. Ведь куда именно исправлять неправильности и неровности натуры, решает автор - на то он и художник, а не фотоаппарат.
Это совершенно то же самое «расчеловечивание», которое наблюдается во всей, в любой до-академической живописи, да и в академической тоже - ровно до той точки в ней, где начинается скольжение в импрессионизм. Если бы у нас для каждого из средневековых художников например Андрея Рублёва была такая же кучка-пачка дошедших до нас картинок, как для Энгра, то механизм энгровского «расчеловечивания» был бы понятен всем, и его (архаическое явление!) никто бы не путал с импрессионистическим расчеловечиванием (явлением передовитым). Энгр - просто очень уж выдающаяся, очень плодовитая и очень известная русскому читателю фигура, а на самом деле такие «расчеловечиватели» по Франции, да и по всему христианскому миру, сотнями числились. И не переводились, как уже сказано, вплоть до самой зари импрессионизма.
Впрочем, гарантий нет. Возможно, и тогда бы тоже путали. А чо. Для глянцевого искусствоведствования, как сердцу девы и орлу, нет пределов ветрам главы.
- отсюда -
- нет, не может. Считаться предшественником.
Во-первых, потому, что «расчеловечивание» (ослабление, нивелирование или исчезновение личностной, нравственно-интеллектуально-психологической, характеристики изображаемого человека) как таковое вовсе не было целью, к которой художники XIX - XX вв. сознательно шествовали, и тут не может быть пред-шественников просто потому, что нет такого пути. «Расчеловечивание» - лишь побочный эффект, происходящий (бессознательно) от следования (сознательного) иным целям.
Во-вторых, и в-главных -
- «расчеловечивание» у Энгра - побочный эффект следования совершенно иным целям, нежели цели импрессионистов. Импрессионисты «дошли до жизни такой» от чрезмерного амура к передаче отвлеченного зрительного впечатления. От чего бишь отвлеченного? Да от предмета изображения, разумеется. А Энгра интересовал именно предмет изображения, и даже более того - идея этого предмета, идеальная самолучшая его ипостась. Энгр, в сущности, иконописец, то есть средневековый человек, по натуре своей. Только родившийся - и весьма долго живший - в эпоху самого что ни на есть развитого академизма и новорожденной (оттого особенно ценимой) фотографии. Характерная для него предельная идеализация предмета, сталбыть, и шла по этому пути - делать максимально похоже на натуру + исправлять ея, натуры, неправильности и неровности. Тут самым естественным образом складывается некий авторский шаблон. Который в отдельных случаях и может произвести вот этот самый эффект, названный выше «расчеловечиванием» - это когда шаблон 1)слишком виден и, главное, 2)мы не разделяем нравственно-психологических ценностей автора. Ведь куда именно исправлять неправильности и неровности натуры, решает автор - на то он и художник, а не фотоаппарат.
Это совершенно то же самое «расчеловечивание», которое наблюдается во всей, в любой до-академической живописи, да и в академической тоже - ровно до той точки в ней, где начинается скольжение в импрессионизм. Если бы у нас для каждого из средневековых художников например Андрея Рублёва была такая же кучка-пачка дошедших до нас картинок, как для Энгра, то механизм энгровского «расчеловечивания» был бы понятен всем, и его (архаическое явление!) никто бы не путал с импрессионистическим расчеловечиванием (явлением передовитым). Энгр - просто очень уж выдающаяся, очень плодовитая и очень известная русскому читателю фигура, а на самом деле такие «расчеловечиватели» по Франции, да и по всему христианскому миру, сотнями числились. И не переводились, как уже сказано, вплоть до самой зари импрессионизма.
Впрочем, гарантий нет. Возможно, и тогда бы тоже путали. А чо. Для глянцевого искусствоведствования, как сердцу девы и орлу, нет пределов ветрам главы.