о провиденциальных путях
(и картиночка, лавка в туристском эпицентре, не могла я удержаться)
Любопытно, мне ли одной так везет, или это тенденция. Всякий раз, без единого даже исключения, когда я спрашивала у (по речи опознанных) соотечественников дорогу, я бывала за это наказана. Нет, они меня не посылали в противоположную сторону, но, не зная ответа, тем не менее принимались тут же на ходу излагать свои соображения о том, где следует искать искомое, и так я бывала увлечена в ихнем направлении - на две, и три, и пять и более минут, - вместо нужного.
Особенно красиво получалось в ночь на Пасху - в метро было полно нарядных соотечественников, возвращавшихся с ярмарки или из театра, и вполне готовых мне помочь интересным рассказом про ярмарку или театр. Лишь на последнем этапе, уже пройдя через парк под руководством коренного населения, я повстречала соотечественников, которые тоже шли в церкву. А зато обратно из церквы меня симпатично повели в сторону, противоположную той, которую я уже изучила (типа сюда тоже удобно, мы с вами, вы с нами). Минут десять пёхом, затем сусанины сели в свою машинку и показали мне - вон вдоль по рельсам, дуйте всё прямо с четверть часа, а там спросите. Ну, у кого-нибудь (два часа утра на минуточку, да после целодневного марафона по музеям). Я села на поребрик и заплакала Ну што, пошла я, православные, куда послали. Догнавши через некоторое время, вприпрыжку, пристойно одетого дядьку, одиноко украшавшего собою бесконечную ночную перспективу Реннвег, обратилась.
Т.е. обратилась к нему с просьбой метро показать, а не то, что вы подумали.
Потому что он оказался священником РКЦ. Отлично говорящим по-французски. Он довел меня до метро сквозь парк, полный младых наркоманов, и сопроводил меня два поприща, пока я не сориентировалась окончательно.
А что он делал ночью в столь неподобающем месте?
А он тоже на пасхальную ночную службу ходил. Молился, поди, с нами. Шпиён экуменический.