о социальной принадлежности христиан
Первый из двух нижеследующих социо-культурных анекдотов я хотела запостить ещё на Рождество, да как-то забегалась и забыла. А вчера случился второй, в пандан первому, так вот вам оба сразу.
1
Великолепная с. Виталина, которую, скорее всего, помнят старинные читатели, однажды с катехизной целью проваживала около Вертепа приходскую малышню. В том числе пятилетнего, что ли, мальчонку из очень хорошей семьи.
- А это маленький Иисус, - сказала с. Виталина, указывая на терракотового псевдобарочного пупса в свежей соломе, - Иисус из Назарета, Jésus de Nazareth.
- Иисус де Назарет? - переспросил мальчонка. - О! Вот я правильно догадывался, что Боженька тоже из дворян.
2
О. Медведю поручили, ввиду планируемого на днях торжественного отпевания, раздобыть перевод этой службы на испанский, для раздачи родственникам покойной, происходившей из больших грандов.
- Карамба, - сказал о. Медведь вечером на кухне, перелистывая распечатку документа, полученного из Мадрида, то есть из православного нашего форпоста в Мадриде. - Какой слабоумный идальго это перепёр на язык Сервантеса? Вот ага, счас, я буду называть рабыней тётку и бабку всех этих грандов. Вот они удивятся до невозможности.
- А чегойто ты будешь называть покойную мухер нобле - рабыней? - удивилась до невозможности ужинавшая с нами подруга из Кентербереев, тоже, кстати, с частицею de.
- Ну, это буквальный перевод с ЦСЯ. По-латыни servus, или ancilla, на все языки переводятся как «слуга», но они-то переводили с ЦСЯ. А там - раба, раб. Вот у переводчега и получилась рабыня, esclavo.
- Ты что, хочешь сказать, - уронила вилку подружка, - что у русских везде, где у нас «слуга», стоит «раб»? В том самом, античном, смысле раб? Такое типа тупое немытое животное в ошейнике?
Ну что мы тут могли сказать. Ну да, в том самом. Правда, для женщины есть небольшая смысловая вилка - «раба» не совсем то же, что «рабыня». Но вот раб - он именно раб, без вариантов.
Занавес.
1
Великолепная с. Виталина, которую, скорее всего, помнят старинные читатели, однажды с катехизной целью проваживала около Вертепа приходскую малышню. В том числе пятилетнего, что ли, мальчонку из очень хорошей семьи.
- А это маленький Иисус, - сказала с. Виталина, указывая на терракотового псевдобарочного пупса в свежей соломе, - Иисус из Назарета, Jésus de Nazareth.
- Иисус де Назарет? - переспросил мальчонка. - О! Вот я правильно догадывался, что Боженька тоже из дворян.
2
О. Медведю поручили, ввиду планируемого на днях торжественного отпевания, раздобыть перевод этой службы на испанский, для раздачи родственникам покойной, происходившей из больших грандов.
- Карамба, - сказал о. Медведь вечером на кухне, перелистывая распечатку документа, полученного из Мадрида, то есть из православного нашего форпоста в Мадриде. - Какой слабоумный идальго это перепёр на язык Сервантеса? Вот ага, счас, я буду называть рабыней тётку и бабку всех этих грандов. Вот они удивятся до невозможности.
- А чегойто ты будешь называть покойную мухер нобле - рабыней? - удивилась до невозможности ужинавшая с нами подруга из Кентербереев, тоже, кстати, с частицею de.
- Ну, это буквальный перевод с ЦСЯ. По-латыни servus, или ancilla, на все языки переводятся как «слуга», но они-то переводили с ЦСЯ. А там - раба, раб. Вот у переводчега и получилась рабыня, esclavo.
- Ты что, хочешь сказать, - уронила вилку подружка, - что у русских везде, где у нас «слуга», стоит «раб»? В том самом, античном, смысле раб? Такое типа тупое немытое животное в ошейнике?
Ну что мы тут могли сказать. Ну да, в том самом. Правда, для женщины есть небольшая смысловая вилка - «раба» не совсем то же, что «рабыня». Но вот раб - он именно раб, без вариантов.
Занавес.