о тайной доктрине
Медведя вчерашний постинг пробудил во мне воспоминания и позвал к социологическому опросу.
Прежде всего - я вспомнила, при каких обстоятельствах я сама ознакомилась с доктриною о том, что-де всякое суждение о нравственных или интеллектуальных качествах клириков есть табу. Т.е. где и как я услышала впервые таинственное предание.
В середине 90-х я участвовала в самом первом в СПБ "Студенческом Рождестве", и всех нас, актеров, докладчиков, лауреатов и пр. - организованно кормили в трапезной СПБДАС. Мы чинно размазывали ложками семинарские харчи, и вдруг за соседним столиком женский голос завизжал на всю почти трапезную -
- Не смейте плохо говорить о батюшках! Они - наши сокровища! Они нас... - ну и всю программу.
Я тогда была настолько зелена, что могла бы сгоряча и поверить, но тётка мне так не понравилась, что я, напротив, призадумалась.
Не то чтобы я ломала себе голову над вопросом, табу или не табу - я тогда счастливо вращалась исключительно в сферах, где не имелось оснований для нарушения «табу» и, соответственно, для «осуждения осуждающих» путем утверждения тайной доктрины о непогрешимости светлых батюшек. Проще говоря, много-много лет никто мне этой доктрины не «озвучивал», ни тётки, ни отцы. И я не могла, и сейчас не могу, вообразить ни одного из знакомых мне тогдашних отцов озвучивающим эту доктрину, подобно гречневой каше, которая сама себя хвалит (рюсски поговорка). Но я призадумалась тогда, отчего дама так волновалась, продвигая свой теологумен.
Вновь услышала я этот дискурс уже только в Сети, лет десять назад стал он звучать все громче и громче.
А как у вас, о френды и прохожие? Как и когда вы познакомились с доктриной - и есть ли такие, кто не слыхал о ней?
А, и ещё. Последний запомнившийся мне случай упоминания этой доктрины в реале имел место совсем недавно. Говорю «упоминания», потому что младой перспективный семинарист, в беседе с которым оно прозвучало, не имел никакого права провозглашать эту доктрину как таковую - после всего, что между нами на тот момент уже было наговорено о светлых батюшках. Поэтому он ее не провозгласил, а просто упомянул - мол, дескать, лично мы тут дооо, мы тут и то и сё, а «вообще пастве» всё же полезнее попридержать языки насчет пастырей, от этого усилия у ней смирения прибавляется.
- Безусловно, - согласилась я. - Но и уровень требований снижается. Нравственных, интеллектуальных, образовательных, этических, поведенческих. Снижается. У ней, у паствы. От этого же усилия.
Богимои, он остановился как громом пораженный. Было ясно как день, что эта простая мысль никогда не вступала ему в голову. Никогда ранее. И, надо отдать ему должное, он не стал возражать.
Прежде всего - я вспомнила, при каких обстоятельствах я сама ознакомилась с доктриною о том, что-де всякое суждение о нравственных или интеллектуальных качествах клириков есть табу. Т.е. где и как я услышала впервые таинственное предание.
В середине 90-х я участвовала в самом первом в СПБ "Студенческом Рождестве", и всех нас, актеров, докладчиков, лауреатов и пр. - организованно кормили в трапезной СПБДАС. Мы чинно размазывали ложками семинарские харчи, и вдруг за соседним столиком женский голос завизжал на всю почти трапезную -
- Не смейте плохо говорить о батюшках! Они - наши сокровища! Они нас... - ну и всю программу.
Я тогда была настолько зелена, что могла бы сгоряча и поверить, но тётка мне так не понравилась, что я, напротив, призадумалась.
Не то чтобы я ломала себе голову над вопросом, табу или не табу - я тогда счастливо вращалась исключительно в сферах, где не имелось оснований для нарушения «табу» и, соответственно, для «осуждения осуждающих» путем утверждения тайной доктрины о непогрешимости светлых батюшек. Проще говоря, много-много лет никто мне этой доктрины не «озвучивал», ни тётки, ни отцы. И я не могла, и сейчас не могу, вообразить ни одного из знакомых мне тогдашних отцов озвучивающим эту доктрину, подобно гречневой каше, которая сама себя хвалит (рюсски поговорка). Но я призадумалась тогда, отчего дама так волновалась, продвигая свой теологумен.
Вновь услышала я этот дискурс уже только в Сети, лет десять назад стал он звучать все громче и громче.
А как у вас, о френды и прохожие? Как и когда вы познакомились с доктриной - и есть ли такие, кто не слыхал о ней?
А, и ещё. Последний запомнившийся мне случай упоминания этой доктрины в реале имел место совсем недавно. Говорю «упоминания», потому что младой перспективный семинарист, в беседе с которым оно прозвучало, не имел никакого права провозглашать эту доктрину как таковую - после всего, что между нами на тот момент уже было наговорено о светлых батюшках. Поэтому он ее не провозгласил, а просто упомянул - мол, дескать, лично мы тут дооо, мы тут и то и сё, а «вообще пастве» всё же полезнее попридержать языки насчет пастырей, от этого усилия у ней смирения прибавляется.
- Безусловно, - согласилась я. - Но и уровень требований снижается. Нравственных, интеллектуальных, образовательных, этических, поведенческих. Снижается. У ней, у паствы. От этого же усилия.
Богимои, он остановился как громом пораженный. Было ясно как день, что эта простая мысль никогда не вступала ему в голову. Никогда ранее. И, надо отдать ему должное, он не стал возражать.