вы все правы
Ответ на вчерашнюю когтеточку (спасибо всем, кто зашёл выразить мнение) -
- как ни странно, все три варьянта ответов в известном смысле основательны, и поэтому третий - самый правильный.
Так что же это такое, эти загадочные картинки 1920-х годов, которых я на Блохе промыслила не пять и не десять, а более полусотни? Почему одним (около 33%) они кажутся дилетантскими, другим (40%) - профессиональными?
Да потому, что они одновременно и дилетантские, и профессиональные. Они дилетантские по части умения рисовать (выстраивать достоверную иллюзию объёма и пространства), но профессиональные по части абстрактной композиции, включая сюда всё: техническое владение инструментами и матерьялами, глазомер, ритмическое и цветовое чутьё, навыки обобщения, понимание иерархии целого и частей.
И являются эти картинки, как справедливо угадали некоторые респонденты, учебными заданиями по программе какой-то профессиональной школы (но НЕ школы театрального костюма или моделирования одежды). Они содержались в папочке, на которой так и было написано «Декоративная живопись», и имя студента - Карл Гуссенс. А на самих картинках, не на всех, но на многих, видны крупные авторитетные пометки препода - "bien" и "très bien", Гуссенс учился хорошо. Я вот нашла его взрослую картинку, пастель, в Тырнетике, нормальный такой бельгийский ар-декошный график.
И вот он, значит, сто лет назад учился в своей, уж не знаю какой, школе, возможно, в моём же раённом заведении. И было у них по предмету «Декоративная живопись» задание - стилизованная копия классического «костюмного» портрета. Стилизованная - это не такая, где нужно доточно копировать оригинал, и даже не такая, где нужно уметь рисовать. Задача прежде всего - выстроить крепкое ритмическое целое из уверенных, чистых и красивых линий и пятен, б/м напоминающих оригинал.
Рисует-то младой Карлуша Гуссенс из рук вон плохо, вот нарочно показываю его ещё не подвергшиеся стилизаторской обработке почеркушки, «сырьё» карандашиком - валкие, робкие, кривенькие-жёваные и бессвязные. Здесь он ставит перед собой задачу сходства - и получает на выходе какахен.
Но в процессе стилизаторского упрощения, когда снимается задача поточнее передать оригинал, посходственней передать прозреваемого сквозь него человека, и остаётся только задача, скажем прямо, орнаментальная - Карлуша выдаёт совсем невредный результат!
Он уже обучен ровно и чисто заливать акварелькой контуры, и подбирать красивые, некислотные смеси, и бестрепетно-чётко чертить линии и ритмичные группы оных пером и кистью. Он себе выработал (не без влияния Наденьки Рушевой Пикассо и непосредственно Африки) несложный паттерн для лицевой маски и, повторив десятки раз, наблатыкался весьма чисто его исполнять, настолько чисто, что в иных картинках, сквозь эти мелкие решёточки в глазу и контурные профили посреди ан-фасов, даже возникает некоторая иллюзия фиксированного взгляда и характера лица. Малые выходы, вылазки на сверхзадачу объёма и характера.
Он упорно пытается проделать такой же фокус с ручками, но выходит пока туго, только поросячьи копытца пока что выходят, но студент Карлуша не сдаётся, он трудолюбив и не лишён декоративного вкуса. Со стилизацией тушек, одетых в исторические костюмы, он поначалу справляется слабо, он просто тупо круглявит и пухлявит (типичнейший и сознательный фестонный бес! ) сложные кривизны исходников, но постепенно растанцовывается, дуги его становятся музыкальнее, пропорции гуманнее, цветовые гармонии чище и богаче. Его явно дрессируют в этом направлении, поощряют достижения этого рода.
Правда, рисунок, умение рисовать при этом не развивается - или развивается, но в год по чайной ложке.
Но я как препод, и как препод знакомый с настоящим уровнем преподавания изящных искусств в этой стране, скажу таки - лучше учиться так, чем никак. Чем наобум с натуры, с расплывчатым требованием сходства с оною, - лучше уж так. Чистая текстура, уверенная линия, ритмические (т.е. композиционные!) навыки - это важная часть профессионализма, который затем, в меру дарования студня, сможет уже быть приложен и к сходству с натурою. А если студню нечего прикладывать - то на кой ляд и сходство? Есть фотоаппаратъ.
У студента Карлуши в его учебных крокишках уж по крайней мере присутствует немножко остаточной красоты, перенесённой из великих оригиналов, плюс немножко собственным горбом приобретённой и уже вполне устойчивой декоративно-абстрактной красоты. Она совсем невеликая, она довольно простявая, она примерно на уровне программы какого-нибудь советского ПТУ по карельской росписи или по матриошкам.
(Ну или на уровне ауторского стиля официально-левой православной художницы Черкасовой Елены).
Она (красота абстрактной формы) такая небольшая, что в нашей когтеточке процент голосовавших за «дитя или дилетант» составил треть респондентов. Это ответы тех, кто слабо видит и вовсе не ценит изобразительную «музыку».
Но она есть! Это маленькое завоевание, но это то, что дало сорок процентов голосов за «профессионала» и ещё двадцать пять - за «не совсем дитя, но и не профи». Это также то, что позволяет чётко датировать картинки - студент Карлуша живёт и дышит в русле современного ему ар-деко.
Крокишечки же, основанные только на сходстве, с требованием одного только сходства, вот как оно требуется сейчас в раённых академиях, - такого процента голосов за профессионализм не наберут. Не говоря уж о том, что все навыки ловли сходства оказываются нахрен ненужными, если у тебя бедолаги нету референса, и горе-рисовальщик встанет голым дикарём перед задачей сочинить из головы. А вот навыки декоративной композиции - это праздник, который всегда с тобой.
Будет ли еленачеркасова студентик прорываться дальше, толкая планочку уменья рисовать выше и выше, и при этом не теряя умения компоновать, не теряя технических навыков чистой текстуры и чёткой формы - это уж как и насколько сложится. Я ж не про одарённых трудяг / бездарных лентяев, я про продуктивные / непродуктивные методики обучения.
- как ни странно, все три варьянта ответов в известном смысле основательны, и поэтому третий - самый правильный.
Так что же это такое, эти загадочные картинки 1920-х годов, которых я на Блохе промыслила не пять и не десять, а более полусотни? Почему одним (около 33%) они кажутся дилетантскими, другим (40%) - профессиональными?
Да потому, что они одновременно и дилетантские, и профессиональные. Они дилетантские по части умения рисовать (выстраивать достоверную иллюзию объёма и пространства), но профессиональные по части абстрактной композиции, включая сюда всё: техническое владение инструментами и матерьялами, глазомер, ритмическое и цветовое чутьё, навыки обобщения, понимание иерархии целого и частей.
И являются эти картинки, как справедливо угадали некоторые респонденты, учебными заданиями по программе какой-то профессиональной школы (но НЕ школы театрального костюма или моделирования одежды). Они содержались в папочке, на которой так и было написано «Декоративная живопись», и имя студента - Карл Гуссенс. А на самих картинках, не на всех, но на многих, видны крупные авторитетные пометки препода - "bien" и "très bien", Гуссенс учился хорошо. Я вот нашла его взрослую картинку, пастель, в Тырнетике, нормальный такой бельгийский ар-декошный график.
И вот он, значит, сто лет назад учился в своей, уж не знаю какой, школе, возможно, в моём же раённом заведении. И было у них по предмету «Декоративная живопись» задание - стилизованная копия классического «костюмного» портрета. Стилизованная - это не такая, где нужно доточно копировать оригинал, и даже не такая, где нужно уметь рисовать. Задача прежде всего - выстроить крепкое ритмическое целое из уверенных, чистых и красивых линий и пятен, б/м напоминающих оригинал.
Рисует-то младой Карлуша Гуссенс из рук вон плохо, вот нарочно показываю его ещё не подвергшиеся стилизаторской обработке почеркушки, «сырьё» карандашиком - валкие, робкие, кривенькие-жёваные и бессвязные. Здесь он ставит перед собой задачу сходства - и получает на выходе какахен.
Но в процессе стилизаторского упрощения, когда снимается задача поточнее передать оригинал, посходственней передать прозреваемого сквозь него человека, и остаётся только задача, скажем прямо, орнаментальная - Карлуша выдаёт совсем невредный результат!
Он уже обучен ровно и чисто заливать акварелькой контуры, и подбирать красивые, некислотные смеси, и бестрепетно-чётко чертить линии и ритмичные группы оных пером и кистью. Он себе выработал (не без влияния Наденьки Рушевой Пикассо и непосредственно Африки) несложный паттерн для лицевой маски и, повторив десятки раз, наблатыкался весьма чисто его исполнять, настолько чисто, что в иных картинках, сквозь эти мелкие решёточки в глазу и контурные профили посреди ан-фасов, даже возникает некоторая иллюзия фиксированного взгляда и характера лица. Малые выходы, вылазки на сверхзадачу объёма и характера.
Он упорно пытается проделать такой же фокус с ручками, но выходит пока туго, только поросячьи копытца пока что выходят, но студент Карлуша не сдаётся, он трудолюбив и не лишён декоративного вкуса. Со стилизацией тушек, одетых в исторические костюмы, он поначалу справляется слабо, он просто тупо круглявит и пухлявит (типичнейший и сознательный фестонный бес! ) сложные кривизны исходников, но постепенно растанцовывается, дуги его становятся музыкальнее, пропорции гуманнее, цветовые гармонии чище и богаче. Его явно дрессируют в этом направлении, поощряют достижения этого рода.
Правда, рисунок, умение рисовать при этом не развивается - или развивается, но в год по чайной ложке.
Но я как препод, и как препод знакомый с настоящим уровнем преподавания изящных искусств в этой стране, скажу таки - лучше учиться так, чем никак. Чем наобум с натуры, с расплывчатым требованием сходства с оною, - лучше уж так. Чистая текстура, уверенная линия, ритмические (т.е. композиционные!) навыки - это важная часть профессионализма, который затем, в меру дарования студня, сможет уже быть приложен и к сходству с натурою. А если студню нечего прикладывать - то на кой ляд и сходство? Есть фотоаппаратъ.
У студента Карлуши в его учебных крокишках уж по крайней мере присутствует немножко остаточной красоты, перенесённой из великих оригиналов, плюс немножко собственным горбом приобретённой и уже вполне устойчивой декоративно-абстрактной красоты. Она совсем невеликая, она довольно простявая, она примерно на уровне программы какого-нибудь советского ПТУ по карельской росписи или по матриошкам.
(Ну или на уровне ауторского стиля официально-левой православной художницы Черкасовой Елены).
Она (красота абстрактной формы) такая небольшая, что в нашей когтеточке процент голосовавших за «дитя или дилетант» составил треть респондентов. Это ответы тех, кто слабо видит и вовсе не ценит изобразительную «музыку».
Но она есть! Это маленькое завоевание, но это то, что дало сорок процентов голосов за «профессионала» и ещё двадцать пять - за «не совсем дитя, но и не профи». Это также то, что позволяет чётко датировать картинки - студент Карлуша живёт и дышит в русле современного ему ар-деко.
Крокишечки же, основанные только на сходстве, с требованием одного только сходства, вот как оно требуется сейчас в раённых академиях, - такого процента голосов за профессионализм не наберут. Не говоря уж о том, что все навыки ловли сходства оказываются нахрен ненужными, если у тебя бедолаги нету референса, и горе-рисовальщик встанет голым дикарём перед задачей сочинить из головы. А вот навыки декоративной композиции - это праздник, который всегда с тобой.
Будет ли еленачеркасова студентик прорываться дальше, толкая планочку уменья рисовать выше и выше, и при этом не теряя умения компоновать, не теряя технических навыков чистой текстуры и чёткой формы - это уж как и насколько сложится. Я ж не про одарённых трудяг / бездарных лентяев, я про продуктивные / непродуктивные методики обучения.