ещё раз о списках нито копиях, или снова фрукт = фрукт,
и опять из того же музея, из познаньской Академии Любраньского, отличная и уютная коллекция, как раз на полдня, рекомендую.
Там висит вот такое замечательное наглядное. Рядом плечо к плечу оригинал и так наз. реконструктивная копия, это когда на оригинальной доске утраты не дописываются (хотя бы и пунктиром, для отлички от древних), а отдельно на новой доске Василий Гурьянов пишет новую Троицу Рублёва пишется как бы точная копия с восстановленными от балды лакунами.
Снять их целиком получше не получается, некуда отойти, да и бликует, но нам оно и не надо, а нам надо фрагменты.
Вот нам два Иерусалима, оригинальный и тщщщательно скопированный.
Мож, кому на первый взгляд оно один к одному, но уже на второй начинают вылезать все ТИПИЧНЫЕ, наизусть знакомые мне как преподу мелкие бесы. Превращающие прелестный наив подлинника, даром что сведённый под копирку, в грязноватую ватную пошловатину. Всех подвижек, конечно, перечислить и невозможно, но хотя бы самый малый список -
- небо в оригинале ровно заправлено под холмы (они рисовались поверх), а в копии елозили кисточкой по заранее обозначенному контуру холмов, получился грязноватый над ними ореол;
- в оригинале у ворот есть чёткая грань между светлым боком и затенённым фасадом, в копии там мыло.
- В копии окошечки в стене чуть крупнее и чуть чернее оригинальных - и здорово-готово, стену порвало, ей уже не веришь.
- синие вот эти камни краеугольные - в оригинале они принадлежат воротам, накрашены одним движеньем широкой кисти, поддерживают плоскости и грани ворот, а в копии они сперва обведены по контуру и потом внутри идиотски-аккуратно закрашены - и сразу вывалились из плоскости стены.
- про консоли на фасаде ворот я вообще молчу, это какахены, а не консоли. Копиист думал не о консолях, а о том, как расставить там жирные тёмные штришки и пару тонких светлых, и вот нам результат.
- деревья на холмах в оригинале освещены естественно, сверху-сбоку, а в копии - тыц в серединку не долго думая. Было дерево, стал ватки клок.
И так далее, можете сами продолжать.
А у нас есть ещё пары фрагментов, было-стало.
Всё, буквально всё насквозь опошлилось, обайстрючилось, скатилось в грязную кислотную вату, в какое-то уголовное слаткое хамство и разложение.
Паскудство, помойка, мелкое близорукое и безмозглое мызганье тюремного кольщика вдоль переснятого на кальку чужого рисуночка.
Калька не помогает, панове. Миллиметр туда - миллиметр сюда, микроскопическое изменение кривизны, неполное попадание в нужный тон, равнодушно-безответственное заполнение локальным цветом чужих переснятых контуров, нечистая линия, неуверенное затенение или высветление, тупая мозглявая тушёвка-растушёвка - и всё разваливатся в навозную кучу.
И последний, с драпировочкой.
Тут вообще хрестоматийно-наглядная иллюстрация феномена упрощающего нивелирования, или, если хотите, энтропии.
Все, буквально все складки перизониума на копии едва заметно, но фатально подвинуты в сторону уравниловки, одинаковых членений, равных толщин линий, равной их интенсивности. Ленивые глаза, ленивые мозги, жестоковыйное сэрце просто не могут иначе, они неизбежно сворачивают на дорожку тупости, износа и смерти - от любого, самого лучшего оригинала.
И для кровищщи, само собой, прям кадмий взят. С чернилом.
И всё вот это - совершенно неизбежно при "механическом" копировании, когда копировальщик целится не в красоту целостного образа (и через неё - красоту самого предмета изображения), а в сходство с отдельными частями чужой, кем-то другим найденной, красоты. Ничего, кроме дохлятины, у такого копииста не выйдет и выйти не может.
Там висит вот такое замечательное наглядное. Рядом плечо к плечу оригинал и так наз. реконструктивная копия, это когда на оригинальной доске утраты не дописываются (хотя бы и пунктиром, для отлички от древних), а отдельно на новой доске Василий Гурьянов пишет новую Троицу Рублёва пишется как бы точная копия с восстановленными от балды лакунами.
Снять их целиком получше не получается, некуда отойти, да и бликует, но нам оно и не надо, а нам надо фрагменты.
Вот нам два Иерусалима, оригинальный и тщщщательно скопированный.
Мож, кому на первый взгляд оно один к одному, но уже на второй начинают вылезать все ТИПИЧНЫЕ, наизусть знакомые мне как преподу мелкие бесы. Превращающие прелестный наив подлинника, даром что сведённый под копирку, в грязноватую ватную пошловатину. Всех подвижек, конечно, перечислить и невозможно, но хотя бы самый малый список -
- небо в оригинале ровно заправлено под холмы (они рисовались поверх), а в копии елозили кисточкой по заранее обозначенному контуру холмов, получился грязноватый над ними ореол;
- в оригинале у ворот есть чёткая грань между светлым боком и затенённым фасадом, в копии там мыло.
- В копии окошечки в стене чуть крупнее и чуть чернее оригинальных - и здорово-готово, стену порвало, ей уже не веришь.
- синие вот эти камни краеугольные - в оригинале они принадлежат воротам, накрашены одним движеньем широкой кисти, поддерживают плоскости и грани ворот, а в копии они сперва обведены по контуру и потом внутри идиотски-аккуратно закрашены - и сразу вывалились из плоскости стены.
- про консоли на фасаде ворот я вообще молчу, это какахены, а не консоли. Копиист думал не о консолях, а о том, как расставить там жирные тёмные штришки и пару тонких светлых, и вот нам результат.
- деревья на холмах в оригинале освещены естественно, сверху-сбоку, а в копии - тыц в серединку не долго думая. Было дерево, стал ватки клок.
И так далее, можете сами продолжать.
А у нас есть ещё пары фрагментов, было-стало.
Всё, буквально всё насквозь опошлилось, обайстрючилось, скатилось в грязную кислотную вату, в какое-то уголовное слаткое хамство и разложение.
Паскудство, помойка, мелкое близорукое и безмозглое мызганье тюремного кольщика вдоль переснятого на кальку чужого рисуночка.
Калька не помогает, панове. Миллиметр туда - миллиметр сюда, микроскопическое изменение кривизны, неполное попадание в нужный тон, равнодушно-безответственное заполнение локальным цветом чужих переснятых контуров, нечистая линия, неуверенное затенение или высветление, тупая мозглявая тушёвка-растушёвка - и всё разваливатся в навозную кучу.
И последний, с драпировочкой.
Тут вообще хрестоматийно-наглядная иллюстрация феномена упрощающего нивелирования, или, если хотите, энтропии.
Все, буквально все складки перизониума на копии едва заметно, но фатально подвинуты в сторону уравниловки, одинаковых членений, равных толщин линий, равной их интенсивности. Ленивые глаза, ленивые мозги, жестоковыйное сэрце просто не могут иначе, они неизбежно сворачивают на дорожку тупости, износа и смерти - от любого, самого лучшего оригинала.
И для кровищщи, само собой, прям кадмий взят. С чернилом.
И всё вот это - совершенно неизбежно при "механическом" копировании, когда копировальщик целится не в красоту целостного образа (и через неё - красоту самого предмета изображения), а в сходство с отдельными частями чужой, кем-то другим найденной, красоты. Ничего, кроме дохлятины, у такого копииста не выйдет и выйти не может.