Фашизм вчера и сегодня 1
Редакция, Современники Виталий Сарматов, Дмитрий Громов
Фашистская угроза - одно из “родимых пятен” капитализма, как 80 лет назад, так и сегодня. Одновременно за прошедшие десятилетия олигархи разных стран научились прикрывать защиту своих интересов демагогическим провозглашением “борьбы с фашизмом”. “Фашистами” при этом именуются любые конкуренты данных олигархов, таким образом обеспечивается сплочение масс вокруг политики капиталистов. Коммунисты противопоставляют этой демагогии научное понимание фашизма.
Происходящие на Украине события поставили перед коммунистами ряд требующих решения вопросов. Одним из таких вопросов, который, без сомнения, можно назвать ключевым, является вопрос о фашизме и о тактике коммунистов, которую они должны использовать, борясь против фашизма.
Для выработки правильной тактики нужно сперва выяснить для самих себя сущность того явления, с которым идёт борьба, дать верную оценку происходящим событиям, правильно оценить расстановку классовых сил, и уже исходя из этого анализа выстраивать тактику борьбы.
Попытки дать теоретическое определение фашизму, который впервые появился на исторической арене в 20-30-х годах прошлого столетия, предпринимают и сегодняшние теоретики, но стоит отметить, что положительного результата в этом деле добиваются далеко не все.
Марксизм - это метод, дающий точное представление об окружающей действительности с целью её преобразования. То есть марксизм есть теория, которая предназначена освещать общественную практику пролетариата во главе со своим авангардом. Но, читая теоретические работы по вполне конкретным историческим явлениям, которые появились в конкретных условиях и являются следствием определённых причин, складывается ощущение, что такие теоретики ставят себе целью не освещение практики теорией, а наоборот, пытаются своими теориями оправдать свои не совсем обдуманные практические действия.
Очень ярким примером такого положения служит позиция РКРП и так называемого «Фонда Рабочей Академии» (ФРА), которые придумали новый термин «фашизм на экспорт». В него они вложили проявление империалистической грабительской политики, которую ведут США, устанавливая подконтрольные правительства в стратегически важных регионах. Но верно ли называть фашизмом конкурентную борьбу монополий за ресурсы, рынки и политическое влияние, какой бы гнусной и агрессивной ни была эта политика? Нет, не верно. Но почему-то теоретики из РКРП и ФРА, которые вроде бы в свою статью 1 вставили марксистское определение фашизма, данное Георгием Димитровым, всё равно сделали совершенно ошибочные выводы.
Профессор М.В.Попов и председатель ЦК РКРП В.А.Тюлькин, как и многие современные «антифашисты», не поняли главного в сущности фашизма, а именно того, что фашизм есть не диктатура финансового капитала США против своих конкурентов - финансового капитала любой другой капиталистической страны, а что фашизм есть открытая террористическая диктатура финансового капитала, наиболее реакционных и шовинистических его кругов, направленная на уничтожение приближающейся социалистической революции и на разгром коммунистического рабочего движения в целом и его авангарда - коммунистической партии - в частности, которое набирает силу в период кризиса империализма, но ещё не достаточно сильного для захвата власти. Это главная составляющая фашизма. То есть фашизм это не приход к власти «реакционных олигархов-диктаторов», которые совершили покушение на «нереакционных», «демократически властвующих» олигархов, осуществляющих рыночную конкуренцию силовыми и террористическими методами, фашизм есть диктатура господствующего, но испытывающего неописуемый страх перед потерей своего господства, перед закатом своей эпохи и приближающейся эпохой коммунизма, класса капиталистов, направленная на разгром коммунистического движения, ибо это единственный и последний способ отсрочить свою неминуемую гибель. Фашизм - это всегда реакционная диктатура, но, в то же время, не всякая реакционная диктатура является фашизмом.
Каждая без исключения буржуазная группировка, пребывающая у власти в любой современной рыночно-демократической стране, является потенциально фашистской. Однако ни при каких других обстоятельствах ни в одной капиталистической стране буржуазия не отбросит буржуазную демократию как форму правления и не прибегнет к фашизму, пока буржуазия этой страны не будет чувствовать опасность коммунистической революции. Вот чего не поняли современные «антифашисты» в сущности конкретного исторического явления, борьбой с которым, по их мнению, они занимаются на Юго-Востоке Украины, в действительности участвуя в империалистических разборках, отдавая жизни за одну из потенциально фашистских группировок, не важно - за российско-донбасскую или американо-украинскую.
«Фашизм на экспорт» - это по сути дела клеймо, которое хотят повесить на самую сильную на данный момент империалистическую державу, осуществляющую свою империалистическую политику теми методами, для которых у неё есть возможности - и экономические, и политические, и военные. И навешивать такой ярлык на США не только неверно с научной точки зрения, но в современных условиях вредно даже в пропагандистских целях, ибо это только играет на руку российской официальной антиамериканской пропаганде, вызванной нарастанием противоречий между российским и американским капиталом и направленной российской властью на дискредитацию конкурента перед массами.
Фашизм появился в конкретных исторических условиях, в конкретной экономической и политической обстановке в капиталистическом мире, и для того, чтобы избежать ошибок в определении данного явления следует уделять особое внимание изучению всех этих условий, нахождению причинно-следственных связей, вызвавших появление фашизма на историческую арену.
Главным итогом Первой мировой войны стала Великая Октябрьская социалистическая революция в России. Во многих странах Европы так же шел революционный подъём, но вследствие слабости коммунистических партий и большого влияния социал-демократии в пролетарской среде, во всех остальных странах Европы, кроме России, социалистические революции потерпели поражение, несмотря на то, что в некоторых из них были близки к успеху.
В силу этих обстоятельств основной политической целью всего мирового империализма после Первой мировой войны стало недопущение распространения большевизма в своих странах, в основном в Европе, на что были брошены огромные усилия. Британский директор организации по оказанию помощи в странах Центральной Европы сэр Вильям Гуд писал в Англии в 1925 году о «европейской реконструкции», цитируя свой официальный доклад 1920 года:
«Продукты питания были единственной основой, на которой можно было удержать у власти правительства поспешно созданных государств… Половина Европы находилась на грани большевизма… Если бы в 1919-20 гг. в Центральной и Восточной Европе не была предоставлена помощь кредитами на 137 млн. фунтов, то не было бы возможности снабдить их продовольствием и углем и организовать их доставку туда. Лишённые продовольствия, угля и транспорта, Австрия и вероятно ряд других стран пошли бы путём России. Два с половиной года спустя хребет большевизма в Центральной Европе был сломлен главным образом благодаря этим кредитам… Предоставление этих 137 млн. было, пожалуй, с финансовой и политической точки зрения одним из лучших капиталовложений, которые когда-либо знала история». 2
Плюс ко всему, этому процессу сопутствовал послевоенный подъем промышленности и торговли, который длился до конца 1920-х годов. Основным центром капиталистического подъёма в эти годы были США, которые, во-первых, оказывали огромную финансовую помощь Европе, пытаясь восстановить поколебленные её страны, а во-вторых, примером своей стабилизации финансовой системы пытавшиеся создать идеологическое «опровержение марксизма». «Форд против Маркса» - лозунг американских капиталистов тех времен. Но чем прочнее вся мировая буржуазия пыталась создать иллюзию восстановления капитализма, и, таким образом, «опровергнуть марксизм», тем более запутывались все капиталистические страны в своих собственных противоречиях, ибо переход капитализма в монополистическую стадию прошёл ещё до войны, и производственные мощности выросли настолько, что для того, чтобы постоянно обеспечивать сбыт произведенных товаров, уже тогда был нужен, по сути, «резиновый рынок», который рос бы в той пропорции, в какой растёт производство.
Ещё одним фактором сдерживания распространения революции, если не говорить об интервенциях и белом терроре, была социал-демократия и политика временных уступок рабочим. Социал-демократы имели массовую базу, чем по-максимуму сумела воспользоваться буржуазия, приведя к власти в некоторых странах социал-демократические правительства, президентов и министров, благодаря чему буржуазии удалось разыграть спектакль передачи власти в руки рабочих, а в действительности оставив её в своих руках. Рабочим увеличивали заработную плату, сокращали продолжительность рабочего дня, но всё это делалось, как, впрочем, и всегда, для того, чтобы успокоить пролетариев и заставить их действовать в рамках капитализма, не посягая на его основы.
Но осенью 1929 года в Америке начался промышленный кризис, который, переплетаясь с аграрным кризисом в крестьянских странах и с кризисом в колониях, с огромной скоростью охватил весь капиталистический мир, что неизбежно отразилось на уровне жизни пролетариата европейских стран, который, пожив некоторое время в условиях относительной стабильности и сытости, начал ощущать на себе и обнищание, и безработицу, и другие «побочные эффекты», вызванные противоречиями капиталистического способа производства.
Но капиталистические лидеры не сразу осознали, что столь недолговременный цикл относительной стабилизации и развития подошел к концу и что капитализм переходит от процветания к перепроизводству, кризису и застою. Осенний крах 1929 года пытались объяснить спекуляциями на американской бирже, утверждали, что это никоим образом не отразится на общем состоянии экономики. Вплоть до 1932 года в докладах и выступлениях министров, президентов и буржуазных экономистов звучали оптимистичные прогнозы и заявления о том, что «экономика страны покоится на прочной и цветущей базе» (президент США Г.Гувер, 1929 год), а «падение ценных бумаг не оказывает серьёзного влияния на покупательную способность населения… Промышленная и торговая структуры страны здоровы» (товарищ министра торговли Клейн) и т.д. и т. п.
Но совсем по-другому заговорил комитет, созданный президентом Гувером «для исследования современных тенденций». В опубликованном им докладе 1932 года говорилось:
«В самые лучшие годы миллионы семей обречены на жалкое существование. Если не будет ускорен темп развития в области социальных достижений или не замедлится темп механических изобретений, то несомненны опасные разрывы.
Американский уровень жизни должен в ближайшем будущем снизиться ввиду, вызванного безработицей, снижения зарплаты».
Ситуация в экономике усугублялась. Рынки переполнялись товарами, склады были забиты хлебом до такой степени, что им топили паровозы, в моря сбрасывали огромные партии кофе.
Параллельно с этим империалистические державы начинают новое вооружение, начинает расти количество локальных военных конфликтов.
Таково было положение в капиталистических странах. Все иллюзии насчёт восстановления капитализма и опровержения марксизма, которые с такой надеждой выстраивали буржуазные идеологи, медленно, но уверенно рушились, и уже тогда стало понятно, что это будет такой кризис, которого ещё не видел капиталистический мир. Многим казалось, что из этой ямы капитализм уже не выберется. Но история, как известно, не идёт по прямой линии, и эти многие тогда ещё не знали, в какую историческую «петлю» закинут человечество грядущие события.
Тем временем СССР показывал огромные темпы роста во всех отраслях промышленности и сельского хозяйства: научное планирование производства, политика коллективизации аграрной отрасли при обобществленных средствах производства показывали результаты, о которых страны, находящиеся в рыночной анархии, не могли на тот момент даже мечтать.
Кроме того, СССР был эпицентром мировой революции, что делало его главным врагом мировой империалистической буржуазии, несмотря на внутренние противоречия в самом буржуазном лагере, связанные с борьбой за рынки. И уже тогда для коммунистов было очевидным, что буржуазия будет вооружаться для организации крестового похода против Советского Союза. Уже тогда стало понятно, что старыми методами «буржуазной демократии» империалистическая буржуазия больше не может осуществлять свою диктатуру: опора в лице социал-демократии, руками которой капиталисты тушили революционный порыв пролетариата, рушилась буквально на глазах. Выборы в европейских странах показывали, что рабочие с каждым годом всё более перестают поддерживать социал-демократов и переходят на сторону коммунистов.
Буржуазная демократия как форма правления была своего рода оружием растущей буржуазии против старых феодальных форм правления, которым она в эпоху буржуазных революций привлекала в свои ряды широкие массы пролетариата и крестьянства. Но с переходом капитализма в свою высшую и последнюю стадию империализма, централизованного и монополистического производства, когда классовая борьба буржуазии и феодалов сменилась борьбой пролетариата с буржуазией, изменение экономических условий нашло своё отражение и в политике. Парламентаризм хоть и до сих пор используется буржуазией для создания иллюзии участия масс в управлении государством, но по своей сути давно превратился в театрализованную фикцию. Если даже закрыть глаза на то, что в парламенте любого уровня в любой рыночно-демократической стране почти все депутаты - это либо сами бизнесмены, либо представители того или иного олигарха, которые попали в парламент с целью лоббировать интересы бизнеса своего спонсора, и говорить о роли парламента в государственной системе, то можно констатировать: в парламенте вообще не принимаются никакие решения. Все решения принимаются в закрытых кабинетах, а в парламенте только показательно поднимаются руки клоунов, периодически разыгрывающих на трибунах сцены «жарких дискуссий».
Парламентской демократией буржуазия пользуется лишь до тех пор, пока этого достаточно для сдерживания масс, пока капиталистическая экономика находится в цикле подъёма промышленности и торговли, а классовая борьба притуплена, и пролетарии согласны молча производить прибавочный продукт, не ведя борьбу за коммунизм. Но при сочетании таких условий, как общий кризис капитализма, подъём революционного движения и наличие сильной марксистской партии, имеющей существенное влияние и осуществляющей руководство борющимся пролетариатом, когда буржуазной демократией больше не удается обманывать массы, буржуазия отбрасывает демократические формы управления и осуществляет свою диктатуру открыто, максимально используя имеющуюся в её руках репрессивную машину - государство, - а также спуская с цепи своих верных псов - националистические, фашистские организации, которые взращивались и кормились с рук бизнесменов, но держались ими на цепи в ожидании команды «фас».
Продолжение