(no subject)
Н.К. Рерих. Град обреченный
Выйдя из метро, я втянул в себя прохладный вечерний воздух, пропитанный запахом горелого мусора из бачков, в которые все бросали незатушенные окурки и еще какой-то гнили. Наверное, от стоящей рядом палатки, продающей шаурму. Навстречу мне и в одном со мной направлении шли люди. Шли хачи. Небритые, в чёрных тренировочных штанах с тремя полосами и грязных пестрых куртках. Руки в карманы, вальяжная походка и наглый взгляд. С кавказа. Шли гопники. Одеты также, только куртки тоже черные. Походка пружинистая, чёткая, в руках - пиво и сиги, спешили куда-то. Обогнал очкарик-студент, испуганно покосившись на гопников. Шли девки птушницы, толстые, разукрашенные, как шлюхи. С ягой. И сигаретами, естественно. В кустах напротив сбербанка спали алкаши. Один на животе у другого. Рядом свернулась бездомная собака. Прошла навстречу девушка с напряженным и грустным одновременно лицом. Тоненькая, в легком пальтишке, с длинными худыми ногами, нервно постукивающими тоненькими шпильками. На фоне тёмного с красным от огней МКАДа неба виднелись очертания дома, стены которого состояли из голого утеплителя. Он стоит так уже года два. Начали ремонтировать, а потом вдруг кончились деньги, видимо. Слева, по дорожке, ведущей к этому дому, шел человек. Походка у него была, как у моряка: ноги при ходьбе широко расставлены. При этом, казалось, будто он на борту корабля при шторме в девять баллов. То и дело он оступался, делал неуверенные, но мужественные шаги то вперед, то назад. Но наконец, силы покинули его. Он покосился, неловко упал на бок, и его вырвало. На светофоре я остановился рядом с двумя непонятного происхождения гастарбайтерами. Один имел огромный, лысый вплоть до макушки лоб и длинный подбородок. Поэтому в профиль он напоминал что-то вроде месяца. Казалось, будто в детстве ему дали со всей дури по лицу кувалдой, где-то в районе носа. Они весело щебетали на своем тарабарском языке.
Дома я вызвал лифт, и оказалось, что там кто-то справил нужду. Спасибо, что малую... На лестничной клетке встретил таджика, бойфренда соседки, которая так и не закончила школу.
Что-то у нас все-таки не так.
Выйдя из метро, я втянул в себя прохладный вечерний воздух, пропитанный запахом горелого мусора из бачков, в которые все бросали незатушенные окурки и еще какой-то гнили. Наверное, от стоящей рядом палатки, продающей шаурму. Навстречу мне и в одном со мной направлении шли люди. Шли хачи. Небритые, в чёрных тренировочных штанах с тремя полосами и грязных пестрых куртках. Руки в карманы, вальяжная походка и наглый взгляд. С кавказа. Шли гопники. Одеты также, только куртки тоже черные. Походка пружинистая, чёткая, в руках - пиво и сиги, спешили куда-то. Обогнал очкарик-студент, испуганно покосившись на гопников. Шли девки птушницы, толстые, разукрашенные, как шлюхи. С ягой. И сигаретами, естественно. В кустах напротив сбербанка спали алкаши. Один на животе у другого. Рядом свернулась бездомная собака. Прошла навстречу девушка с напряженным и грустным одновременно лицом. Тоненькая, в легком пальтишке, с длинными худыми ногами, нервно постукивающими тоненькими шпильками. На фоне тёмного с красным от огней МКАДа неба виднелись очертания дома, стены которого состояли из голого утеплителя. Он стоит так уже года два. Начали ремонтировать, а потом вдруг кончились деньги, видимо. Слева, по дорожке, ведущей к этому дому, шел человек. Походка у него была, как у моряка: ноги при ходьбе широко расставлены. При этом, казалось, будто он на борту корабля при шторме в девять баллов. То и дело он оступался, делал неуверенные, но мужественные шаги то вперед, то назад. Но наконец, силы покинули его. Он покосился, неловко упал на бок, и его вырвало. На светофоре я остановился рядом с двумя непонятного происхождения гастарбайтерами. Один имел огромный, лысый вплоть до макушки лоб и длинный подбородок. Поэтому в профиль он напоминал что-то вроде месяца. Казалось, будто в детстве ему дали со всей дури по лицу кувалдой, где-то в районе носа. Они весело щебетали на своем тарабарском языке.
Дома я вызвал лифт, и оказалось, что там кто-то справил нужду. Спасибо, что малую... На лестничной клетке встретил таджика, бойфренда соседки, которая так и не закончила школу.
Что-то у нас все-таки не так.