Stranger in Kasansay
Что то вспомнились мне внезапно эпизоды года 95-го:
Я, худющий, как страшный сон Валуева, приезжаю в город Касансай на соревнования по легкой атлетике. На входе в так называемую гостиницу, стоят памятники двум футбольным мячам с дверками, в которые пролезают местные жители, чтобы справить нужду, потому что в гостинице туалета нет. Нужно обойти все поле и только тогда можно встретить уныло- усталую кабинку с тонкой перегородкой М-Ж. А это несказанно далеко.
Нас селят по три человека на комнату.
Я, мой друг Олежка, такой же неказистый подросток как и я (мы будем дружить долго, а потом потеряем друг друга в испытаниях Москвы на прочность) и абсолютно незнакомый мне и молчаливый мальчик Аскар, с угрюмым выражением лица и едва пробивающимися первыми усиками, эдакий пушок птенчика, развевающийся на легком ветру. Аскар все время молчит и постоянно тренируется. Мы с Олежкой смотрим черно- белый телевизор по часу в день и придумываем себе приключения на вечер. Этажом ниже живут девочки. Человек 10. Среди них- одна из тех, за которой нам и еще дюжине непоседливых мальчишек посчастливилось подсмотреть во время переодевания. Ажиотаж был бОльшим, нежели выход нового альбома Майкла Джексона- History, который тогда занимал всю мою вселенную. За ней бегали все. На тренировках, после и вместо. Самый хулиганистый заводила, с кем потом мне пришлось выяснять отношения, решил перелезть к ней через балкон, но был отчаянно пойман всевидящим оком тренера и отчитан при всех. И что самое интересное, ей было абсолютно наплевать на этот ажиотаж, она как амеба развешивала белье и смотрела куда -то мимо.
МЫ гуляли по Касансаю днем и местные жители, не зная русского, здоровались с нами словом "Aiwa", показывая при этом знак "peace". Делали это поголовно все, в силу нереальной популярности рекламы бренда "Aiwa", в которой, по сюжету, все люди мира здоровались именно так.
Нас кормили "утонченными" блюдами. Непонятным желтым супом, в котором плавала кукуруза. Но каждый день дарил нам какие нибудь новые ощущения и состояние феерического счастья.
И конечно, природа. Прекрасная, упоительная природа Касансая, особенный, ни на что не похожий рассвет, когда солнце ласкает твое лицо своими прикосновениями как принцесса из сказки, сладкие как мед дыни и различные подростковые мальчишечьи авантюры по вечерам. Помню, однажды ночью, я выронил что то смешное, так Олежка смеялся без остановки минут сорок пять.Было ощущение, что он умрет от недостатка дыхания. Причем Аскар в это время, пуленепробиваемо спал, изредка недовольно сопя.
В то время, песня "Stranger in Moscow" просто жила во мне каждой нотой, и я, недолго думая, написал смешную адаптацию "Stranger in Kasansay", которую даже проблеял на одну из кассет.
А еще, Аброр Ака пек для нас вкуснейшие булочки и всегда по- отечески переживал за мою страшную худобу.
"Углим, ну што такой а! каша-маша не еш? слез млез на глаз паз напрасилса. еш пирашка, а то как асвенсим лагир".
Меня пугало, что узники Освенцима- ассоциация с моим телосложением, поэтому я уплетал пирашка за обе щеки, искренне стараясь порадовать Аброр Ака. Если бы я знал его мейл, я бы выслал ему свою сегодняшнюю фотографию с "глобусом".Думаю, его переживания моментально бы исчезли.
И наконец, я помню как мы бегали по горячему песку босиком, соревнуясь кто сколько продержится. И это состязание было для нас куда принципиальнее и важнее соревнований по легкой атлетике, на которые, мы, собственно и приехали.
С этого момента прошло семнадцать зим... Миллионы событий.... Миллиарды огней.... Радостей и разочарований... Любви и предательства.. Полетов и падений... Но почему- то неделя в Касансае, как бы забавно это ни звучало, особенной папкой с надписью "избранное" хранится на хард диске моей жизни.
Я, худющий, как страшный сон Валуева, приезжаю в город Касансай на соревнования по легкой атлетике. На входе в так называемую гостиницу, стоят памятники двум футбольным мячам с дверками, в которые пролезают местные жители, чтобы справить нужду, потому что в гостинице туалета нет. Нужно обойти все поле и только тогда можно встретить уныло- усталую кабинку с тонкой перегородкой М-Ж. А это несказанно далеко.
Нас селят по три человека на комнату.
Я, мой друг Олежка, такой же неказистый подросток как и я (мы будем дружить долго, а потом потеряем друг друга в испытаниях Москвы на прочность) и абсолютно незнакомый мне и молчаливый мальчик Аскар, с угрюмым выражением лица и едва пробивающимися первыми усиками, эдакий пушок птенчика, развевающийся на легком ветру. Аскар все время молчит и постоянно тренируется. Мы с Олежкой смотрим черно- белый телевизор по часу в день и придумываем себе приключения на вечер. Этажом ниже живут девочки. Человек 10. Среди них- одна из тех, за которой нам и еще дюжине непоседливых мальчишек посчастливилось подсмотреть во время переодевания. Ажиотаж был бОльшим, нежели выход нового альбома Майкла Джексона- History, который тогда занимал всю мою вселенную. За ней бегали все. На тренировках, после и вместо. Самый хулиганистый заводила, с кем потом мне пришлось выяснять отношения, решил перелезть к ней через балкон, но был отчаянно пойман всевидящим оком тренера и отчитан при всех. И что самое интересное, ей было абсолютно наплевать на этот ажиотаж, она как амеба развешивала белье и смотрела куда -то мимо.
МЫ гуляли по Касансаю днем и местные жители, не зная русского, здоровались с нами словом "Aiwa", показывая при этом знак "peace". Делали это поголовно все, в силу нереальной популярности рекламы бренда "Aiwa", в которой, по сюжету, все люди мира здоровались именно так.
Нас кормили "утонченными" блюдами. Непонятным желтым супом, в котором плавала кукуруза. Но каждый день дарил нам какие нибудь новые ощущения и состояние феерического счастья.
И конечно, природа. Прекрасная, упоительная природа Касансая, особенный, ни на что не похожий рассвет, когда солнце ласкает твое лицо своими прикосновениями как принцесса из сказки, сладкие как мед дыни и различные подростковые мальчишечьи авантюры по вечерам. Помню, однажды ночью, я выронил что то смешное, так Олежка смеялся без остановки минут сорок пять.Было ощущение, что он умрет от недостатка дыхания. Причем Аскар в это время, пуленепробиваемо спал, изредка недовольно сопя.
В то время, песня "Stranger in Moscow" просто жила во мне каждой нотой, и я, недолго думая, написал смешную адаптацию "Stranger in Kasansay", которую даже проблеял на одну из кассет.
А еще, Аброр Ака пек для нас вкуснейшие булочки и всегда по- отечески переживал за мою страшную худобу.
"Углим, ну што такой а! каша-маша не еш? слез млез на глаз паз напрасилса. еш пирашка, а то как асвенсим лагир".
Меня пугало, что узники Освенцима- ассоциация с моим телосложением, поэтому я уплетал пирашка за обе щеки, искренне стараясь порадовать Аброр Ака. Если бы я знал его мейл, я бы выслал ему свою сегодняшнюю фотографию с "глобусом".Думаю, его переживания моментально бы исчезли.
И наконец, я помню как мы бегали по горячему песку босиком, соревнуясь кто сколько продержится. И это состязание было для нас куда принципиальнее и важнее соревнований по легкой атлетике, на которые, мы, собственно и приехали.
С этого момента прошло семнадцать зим... Миллионы событий.... Миллиарды огней.... Радостей и разочарований... Любви и предательства.. Полетов и падений... Но почему- то неделя в Касансае, как бы забавно это ни звучало, особенной папкой с надписью "избранное" хранится на хард диске моей жизни.