К спектаклю "Павлинка". Шляхта околичная( застенковая) (2)
Къ числу весьма любопытныхъ уголковъ нашего края принадлежишь бывшее барское староство, расположенное на во-дораздѣлѣ Буга и Днѣстра, въ сѣверной части нынѣшней Подольской губерніи. Своеобразный особенности его прошлаго и настояіцаго привлекаютъ къ нему вниманіе изслѣдователя, тѣмъ болѣе, что особенности эти не только сами по себѣ любопытны, но даютъ подъ часъ матеріалъ для изученія болѣе общихъ яв- леній мѣстной исторіи, нѣкоторыхъ весьма важныхъ и слож- ныхъ вопросовъ мѣстнаго общественнаго строя.
Любопытная исторія этого староства. Впродолженіе нѣсколькихъ столѣтій оно было порубежнымъ со степью. Баръ долгое время служилъ однимъ изъ важнѣйшихъ опорныхъ базисовъ и игралъ важную роль въ исторіи обороны и вмѣстѣ колонизаціи того края. Въ связи съ такою ролью Бара стоить и значеніе его въ исторіи козачества: какъ извѣстно, это было одно изъ старѣйшихъ козачьихъ гнѣздъ; здѣсь, на ряду съ нѣ- которыми другими окраинными староствами, получило оно первоначальную свою организацію. Позже мы находимъ здѣсь служилую шляхту, аналогичную въ значительной степени съ козаками. Организація этого шляхетскаго населенія также имѣетъ сходный черты съ козачьею организаціею: вся шляхта состав- V ляла въ совокупности „барскій полкъ“, съ полковникомъ воглавѣ, съ прочими военными чинами. Изученіе исторіи и общественна™ строя староства, мнѣ кажется, можетъ дать немало данныхъ для выясненія генезиса козачества и его первоначальная строя.
Довольно рано - сеймовым 1 постановленіемъ 1659 г., Барское староство было обращено въ наслѣдственную собственность гетмана. Ив. Выговскаго (это дѣдицтво Выговскаго составляем тоже одну изъ интересныхъ страницъ въ исторіи Барскаго староства); потомъ староство переходило изъ рукъ въ руки и наконецъ закрѣпилось за князьями Любомирскими, во владѣніи которыхъ оставалось почти цѣлое столѣтіе. Въ силу этого создалось соединеніе элементовъ государственныхъ и частноправныхъ въ организаціи староства, особенно любопытное потому, что подъ властью староства, подъ его присудомъ находилось многочисленное, упомянутое выше, шляхетское населеніе, околичная шляхта, обязанная различными повинностями на замокъ. Такая судьба староства весьма сильно отразилась на положеніи ея. Сохранивъ за собою шляхетскія права, эта шляхта йе &с(о низведена была на степень низшую даже той, на которой етояло русско-литовское боярство; въ сущности небольшое демаркаціонное пространство отдѣляло ее отъ крестьянскаго населенія старостинскихъ селъ. Весьма интересно прослѣдить это подчинен] е шляхты старостами-дѣдичами и превращеніе ея въ тяглое населеніе. Въ старостинскомъ управленіи, кромѣ обычнаго смѣшенія функцій административныхъ и хозяйственны хъ, есть также своеобразныя особенности, благодаря присутствію этого военно-шляхетскаго элемента; своеобразно также устройство шляхетскихъ селъ-околицъ, съ на-мѣстниками во главѣ, съ общимъ собраніемъ шляхтичей-шляхетскимъ коломъ.
Интересна сама по сеоѣ эта барская околичная шляхта (такъ называется она съ ХУІ в.) *. Обыкновенно у насъ съ именемъ правобережнаго дворянина, шляхтича, особенно времёни послѣ козачьихъ войнъ, связывается представленіе о чемъ- то польскомъ, рѣзко отграниченномъ, отчужденномъ отъ народной насеы, враждебномъ ей. Околичная шляхта..въ значительной степени не подходитъ подъ это обычное представ леніе.-Укажу на обслѣдованную въ наукѣ съ этой стороны овруцкую околичную шляхту); подобно ей, и барскій шляхтичъ до конца дней Речи Посполитой сохраняетъ туземный, южнорусскій обликъ и стоитъ близко къ народной массѣ. Здѣсь мы можемъ наблюдать встрѣчу польскаго и туземнаго элементовъ, пришлой и туземной культуръ, ихъ борьбу и амальгамировку.
Я намѣтилъ нѣкоторые лишь вопросы исторіи и обіцест- веннаго строя Барскаго староства; было бы долго перечислять всѣ интересныя особенности, любопытныя данныя, сообщаемы» барскими актами. Нѣкоторые изъ этихъ вопросовъ едва намѣчены, нѣвоторые совершенно неизвѣстны въ наукѣ. Можно пожалѣть только, что главный и обильнѣйшій источникъ для изслѣдованія ихъ-книги .Барской юрисдикціи-мы имѣемъ всего лишь за нѣсколько десятковъ лѣтъ прошлаго столѣтія; въ особенности для изученія быта это источникъ незамѣнимый. Данныя другихъ источниковъ, каковы книги летичевскія, книги барскаго магистрата, процессы о правѣ владѣнія землями Барскаго староства и т. п. лишь до нѣкоторой степени восполняютъ этотъ недостатокъ.
Въ непродолжительномъ времени я постараюсь опубликовать наиболѣе интересные матеріалы о Барскомъ староствѣ, его устройствѣ и бытѣ, равно какъ и изслѣдованіе по этимъ вѳпросамъ, а въ настоящее время позволю себѣ предложить одинъ изъ эпизодовъ, именно -этнографическія данныя о бар‐ской околичной шляхтѣ.
II.
Этнографическая основа барской шляхты была несомнѣнно туземная. Я не буду здѣсь забираться во мракъ древнѣйшихъ временъ и тревожить разныхъ тиверцевъ и болоховцевъ и иныхъ сгисез іпіегргеШогиіп русской исторіи. Обстоятельныя и связныя свѣдѣнія о занимающей ^насъ территоріи идутъ съ ХУІ в., когда разоренный татарам^Рову Хтаково было первоначальное имя нынѣшняго (^ар^), съ окрестною территоріею, былъ въ 1537 г. отданъ Сигизмундомъ Старымъ королевѣ Бонѣ, и когда, благодаря попеченіямъ новой владѣлицы, были приняты дѣятельныя и, по тому времени, серьезныя мѣры къ расширенію и укрѣпленію колонизаціи. Отъ второй половины XVI и начала ХУІІ в. сохранилось нѣсколько лгострацій Барскаго староства, которыя сообщаютъ довольно обстоятельныя свѣдѣнія относительно этнографическаго состава населения и шляхты въ частности. На основаніи данныхъ люстраціи 1565 г. новѣйшій изслѣдователь тоговременной колонизаціи проф. М. Ф. Владимірскій-Будановъ пришелъ къ заключенію, что туземный элементъ въ Барскомъ староствѣ составлялъ свыше 90°/° сельскаго населенія и около 80°/о всего вообще населенія староства. Туземцы составляютъ главную массу въ средѣ мѣстной шляхты; иноплеменные элементы не значительны 1 ). Въ началѣ ХУІІ в., судя по люстраціи 1615-6 г., среди мѣстной шляхты было также много туземныхъ родовъ (хотя польскій элементъ уже значительно усилился); наиболѣе многочисленные роды, составившіе основное ядро околичной шляхты, были туземные). Туземное ядро это продолжало держаться весьма устойчиво и позже, несмотря на передряги, постигавшія Барское староствово время козачины и турецкой оккупаціи.
Къ этой туземной основѣ примѣшивались разновременно, въ значительномъ количествѣ, разные иноплеменные элементы (въ этомъ отношеніи барская околичная шляхта значительно отличается отъ овруцкой, куда иноплеменпая стихія проникаетъ очень мало). Самымъ многочисленнымъ ингредіентомъ былъ, несомнѣнно, польскій, особенно приходившій сюда въ болыномъ числѣ въ видѣ носсессоровъ, заставниковъ, покупщиковъ земли и т. д. Весьма замѣтенъ, особенно въ ХУІІІ в., элементъ волошскій-разные Бенескулы, Маймескулы, Дыднскулы и т. д. Пронивалъ, хотя въ меньшей степени, элементъ южнославянскій, татарскій (какъ извѣстно, при королевѣ Бонѣ здѣсь была устроена цѣлая колонія татаръ-чемерисовъ) и т. п. Однако эти иноплеменные насельники, въ суммѣ довольно многочисленные, весьма успѣшно претворялись и ассимилировались туземною основою, и въ половинѣ XVIII в., когда мы имѣемъ очень обстоятельныя и точныя свѣдѣнія о бытѣ барской околичной шлахты, благодаря упомянутымъ выше актовымъ книгамъ барской юрисдикціи, шляхта наша въ массѣ имѣетъ очень полно и опредѣленно выраженный туземный обликъ.
Я обращусь теперь къ даннымъ этихъ актовыхъ книгъ барской юрисдикціи. Въ это время-т. е. въ половинѣ XVIII в.-околичная шляхта занимала 12 селъ барскаго староства: Елтухи (Евтухи), Галузинцы, Волковинцы, Радззевцы (Радыевцы), Васютинды, Петрани, Лопатинцы, Коростовцы, Сербиновцы, Степанковцы, Поповцы, Гальчинцы и Буцни; села эти находятся вокругъ г. Бара, въ смежныхъ частяхъ нынѣшнихъ уѣздовъ лйтинскаго, летичевскаго и могилевскаго, подольской губерніи.
По переписи шляхетскихъ околицъ 1739 г. число околичной шляхты на дѣдичномъ правѣ, мужесваго пола, простиралось до 230, да ирыймаковъ или зятьевъ (гі§сі), поссессоровъ, заставниковъ и разныхъ прихожихъ людей (Іигпі, ргяуЬузгу), жившихъ по большей час^и въ сходныхъ же условіяхъ, было до 180; при этомъ нужно замѣтить, что неотдѣленные сыновья обыкновенно въ реестръ не вносились. Это шляхетское поселеніе распределялось между отдѣльными околицами весьма неравно- мѣрно: если въ нѣкоторыхъ селахъ, какъ наприыѣръ, въ Петраняхъ, Гальчинцахъ, Сербиновцахъ, мы находимъ всего по нѣскольку шляхетскихъ семействъ, то шляхетское населеніе такихъ околицъ, какъ Волковинцы, Поповцы, Радзеевцы, Галузинцы, считалось десятками 'a_003.gif
.III.
Первое, что бросается въ глаза при знакомствѣ съ нашею околичною шляхтою, это ея фамильныя прозвища и имена.- Они очень характеристичны. Огромное большинство шляхтичей-туземцевъ носили фамиліи, тождественныя съ именемъ своего села: такъ, въ Радзеевдахъ жили, главнымъ образомъ, Радзеев- скіе, въ Елтухахъ-Елтуховскіе, въ Коростовцахъ-Коростовскіе. Эго впрочемъ не были только мѣстныя названія, а настоящія фамиліи: какой-нибудь Радзеевскій, переселяясь, скажемъ, въ Волковинцы, продолжалъ именоваться Радзеевскимъ, а не Волковинскимъ. Затѣмъ эти фамиліи-иногда очень многолюдныя-распадались на подфамиліи, вѣтви, семьи, которыя различались между собою патронимическими именами и прозвищами, которыя переходили часто изъ поколѣнія въ поколѣніе; патрономики всегда имѣютъ туземную форму - на емко; прозвища также иногда очень типичны: Шмиль, Гуць, Гава, Крымець, Снигуръ, Бацюра и т. п. Такимъ образомъ были, напримѣръ, Гавы-Радзеевскіе, Рябченки -Волковинскіе, Касьяненки-Галузинскіе, Скорописы -Ёлтуховскіе, Мазепы -Васютинскіе, Пантенки -Поповскіе. Отъ совпаденія прозвища съ патронимикою, или патронимики отца съ патронимикою дѣда получались двойные со^потша-напр. Карптонки-Тарасы-Волковинскіе, Іозепенки-Петренки -Радзеевскіе,Кобченки-Мордасы -Поповскіе. Подобное явленіе замѣчается и у овруцкой околичной шляхты.
Что касается именъ, то они не всегда доходятъ до насъ въ своей настоящей формѣ. Акты велись на оффиціальномъ польскомъ языкѣ, и, вѣроятно, очень часто писарь, болѣе свѣдущій въ шляхетскомъ хорошемъ тонѣ, передавалъ народныя имена въ польской формѣ, превращая какого-нибудь Грицька въ Гржегоржа, а Лаврина въ Вавженца. Однако и въ актовыхъ книгахъ имена иногда сохраняли свой настоящій видъ, особенно привилегіею пользовались въ этомъ отйошеніи дамы. Затѣмъ неполонизованныя формы именъ встрѣчаются также въ метрическихъ книгахъ (я пересмотрѣлъ метрики одной изъ околицъ-Поповецкой). Конечно, ни у кого не возникнетъ сомнѣній отно-сительно народности пана Лесьва Соломки-г-Волковинского или Оныська Гаврышенва-Елтуховсваго,- или пани Матроны зъ Кочерговъ Гнетимувовой-Радзеевской или пани Палажвы Васю- тинской і) имена слишвомъ краснорѣчиво говорятъ сами за себя.
Можно съ увѣренностью утверждать, что обычнымъ языкомъ нашей шляхты былъ малоруссвій. Малорусскія фразы очень часто проскакиваютъ въ актахъ, и если обыкновенно въ актахъ шляхтичи разговариваютъ по польски, то этимъ они, правдо‐подобно, обязаны главнымъ образомъ, тому же „писарю шляхетскому\". Я укажу на одинъ любопытный примѣръ: онъ касается нѣкоего Сѣчинскаго; это была семья, тянувшая къ мѣстной аристократіи и потому больше подвергнувшаяся польскому вліянію. Отецъ нашего Сѣчинскаго былъ поручикомъ Барскаго полка, а самъ онъ былъ нѣкоторое время намѣстникомъ въ с. Галузинцахъ; онъ посѣщалъ барскій костелъ, и двое братьевъ его были даже ксендзами. Такъ вотъ зять этого Сѣчинскаго, тоже принадлежащей къ мѣстной аристократіинѣкій Ляховецкій-жалуется на разныя обиды отъ своего шурина и между прочимъ представляетъ его разговаривающимъ съ женою по малорусски: Сѣчинскій собирается устроить ночью засаду на своего зятя и убить его, „а тою насикою буду быты, тай убью, и нихто не буде знаты“, говоритъ онъ 22). Между тѣмъ, повторяю, это былъ одинъ изъ наиболѣе полонизованныхъ субъектовъ.
Въ дѣлѣ вѣры наша шляхта, въ весьма значительной по крайней мѣрѣ степени, была тоже солидарна съ туземнымъ населеніемъ. Въ половинѣ XVIII в. шляхта, какъ и все вообще подольское населеніе, въ болыпинствѣ принадлежала оффиціально къ греко-уніатскому обряду. Какъ извѣстно, унія, благодаря весьма ловкимъ в искуснымъ маневрамъ правящихъ сферъ, въ началѣ ХУІІІ в. была оффиціально введена на Подоліи; тѣмъ не менѣе продолжалась противъ нея глухая, болѣе пассивная, чѣмъ активная, борьба населенія въ пользу „благочестія“, а съ другой стороны -скоро послѣ введенія своего унія перестала удовлетворять католиковъ и изъ покровительствуемой перешла въ положеніе презираемой и гонимой; подобно тому какъ раньше православіе, унія стала вѣрою хлопскою, вѣрою русскою, сообразно извѣстному афоризму, что Богъ сотворилъ попа для хлопа, а илебана для пана 2 ). Что до шляхты, то въ это время уніатовъ среди нея почти не существовало, шляхтичи изъ православія обыкновенно переходили прямо въ католичество. При такихъ условіяхъ принадлежность барской околичной шляхты къ греко-уніатскому обряду, а не къ католичеству, свидѣтельствуетъ о весьма значительной жизненности и устойчивости въ ней туземной, національной стихіи.
Какъ сказано, въ половинѣ XVIII в. (свѣдѣнія наши идутъ съ 1730 г. до 1780-хъ годовъ) огромное большинство околичныхъ шляхтичей принадлежало къ уніи. Католики составляли меньшинство, да и тѣ не всегда были особенно ярыми католиками, часто посѣщали одинаково церковь и костелъ и дѣлали пожертвованія на тѣ и другія. Въ спискѣ обращенныхъ изъ уніи въ католичество съ 1758 по 1765 г. изъ 58 душъ, которыя приходятся на барскій деканатъ, всего около - десятка найдется барскихъ околичныхъ шляхтичей 3 ). Изъ метрическихъ книгъ поповецкаго прихода видно, что мѣстная шляхта, за однимъ-двумя исключеніями, крестила дѣтей по греко-уніатскому обряду 4 ). Въ актахъ часто встрѣчаются упоминанія о посѣщеніи шляхтичами мѣстныхъ церквей, какъ о явленіи постоянномъ и обычномъ. На годовые кануны собиралось поголовно шляхетское населеніе даже изъ сосѣднихъ селъ *). Въ завѣщаніяхъ отказываются деньги на мѣстныя церкви и причтъ, на заупокойныя обѣдни и на устройство поминальныхъ обѣдовъ ‘). Шляхтичи дѣлали сообща пожертвованія на украшеніе церкви, пріобрѣтеніе тѣхъ или другихъ вещей, на церковь же жертвовались деньги, собираемыя колядниками 5 ). Къ штрафамъ въ пользу мѣстной церкви приговаривалъ урядъ за нѣкоторыя преступленія противъ нравственности. Обычньйгь наказаніемъ для провинившихся женщинъ и несовершеннолѣтнихъ -было лежать крыжемъ въ мѣстной церкви при народѣ, въ продолженіе одной или нѣсколькихъ праздничныхъ службъ; въ одномъ случаѣ провинившийся шляхтичъ присужденъ стоять въ церкви, во все время богослуженія, съ обнаженною саблею 6 ).
Шляхетское населеніе принимало также дѣятельное уча стіе въ мѣстныхъ приходскихъ дѣлахъ. Въ околичныхъ селахъ существовали церковныя братства-они упоминаются, напримѣръ, въ Галузинцахъ, Радзеевцахъ, Степанкахъ; въ пользу ихъ также встрѣчаются пожергвованія въ шляхетскихъ завѣщаніяхъ 7 ). Общимъ совѣтомъ всего села, всего шляхетскаго кола, избирали кандидатовъ на священническую вакансію и отряжали яспольнымъкоштомъ“ выборныхъ хлопотать о презентѣ иутверж-деніи духовнымъ начальствомъ желательнаго кандидата 8 ). На храмовые праздники также всѣмъ коломъ назначали выборныхъ варить и продавать канунный медъ, причемъ вырученныя деньги поступали на церковныя украшенія 9 ).
Въ числѣ мѣстныхъ священниковъ встрѣчаются и околичные шляхтичи 10 ). Изъ метрическихъ записей видно, что шляхта охотно „кумалась“ съ приходскимъ причтомъ 11 ). Къ посредничеству священника прибѣгали во взаимныхъ распряхъ 12 ).Словомъ, церковь занимала очень видное мѣсто въ жизни шляхетской околицы. Что при этомъ на свою церковь шляхта смотрѣла какъ на своенародную, „ греческую что она не чувствовала симпатій къ латинству и иногда рѣзко противилась его распространен^,-довольно ясно свидѣтельствуютъ два эпизода изъ барскихъ актовыхъ книгъ, а именно; проявленія такого протеста, хотя въ фубыхъ, мало культурныхъ формахъ. Въ одномъ случаѣ имѣемъ жалобу шляхтичей Будкевичей (фамилія, не принадлежавшая къ числу исконныхъ мѣстныхъ родовъ) на нѣкоего шляхтича Юркевича, что онъ въ пьяномъ видѣ вломился въ ихъ домъ, разбилъ гипсовое изображеніе Христа, попробивалъ кіемъ бумажные образа и укорялъ хозяйку (хозяина дома не было), что она держитъ у себя латинскія изображенія: ляховко, ляцкіи образы маешъ“ 'a_003.gif. Въ другомъ стучаѣ священникъ с. Коростовецъ • Михаилъ Людкевичъ жалуется на мѣстныхъ похѣщиковъ коростовскихъ за разныя обиды и безчестья. По собственному признанію, священникъ этотъ при своемъ посвященіи обязался архіепископу строго держаться латино-уніатскихъ догматическихъ и обрядовыхъ особенностей, но встрѣтилъ отпоръ. По его разсвазу, немедленно Иванъ Коростовскій сталъ попрекать его за то, что онъ поминаетъ на ектеніи не патріарха, а папу (іу рор Іаскі, піе Іак осІргашуе§2 вІияЬе, ,]ак ьіаггі рорі, га ггушзкіе^о «рари, а піе га раігуагсЬа ВоЬа рго- 8І8г), а пріятель его, нѣктоЛавринъ Немишъ, придя въ церковь, приказывалъ дьяку читать о св. Духѣ не „отъ Отца и Сына исходящій\", какъ требовалъ новый священникъ, а „отъ Отца исходящій, а на Сынѣ спочивающій“. Результатомъ этихъ не- согласій были разные попреки и даже побои священнику, и Ко- ростовскій предлагалъ взять презенту на священничество вышеупомянутому пріятелю своему Лаврину Немишу 13 ).
Обращаясь къ быту нашей шляхты, мы и здѣсь-въ обря- дахъ, обычаяхъ, воззрѣніяхъ-находимъ много своенароднаго. Я уже упомянулъ о нѣкоторыхъ обычаяхъ церковнаго характера, какъ поминальные обѣды, канунные меды, складчины на церковныя украгаенія. На Рождество отправлялись колядки *). На Пасху обходили почтенныхъ родственниковъ съ ноздравленіемъ и „ласкою\" ). Свадебные обычаи имѣли характеръ во многомъ чисто народный; между прочимъ мы имѣемъ жалобу, въ которой отецъ невѣсты, нѣкто Зарусицкій, жалуется на Скорописа Елтуховскаго, что тотъ во время отправлен^ „весилля“, на стыдъ ему вмѣсто обычной „червоной хоруговки*, \ѵей!и§ Шіеу- 8/е§о 2\ѵусгаіи; повѣсилъ передъ его воротами „червоную онучку“-здѣсь указывается, очевидно, на церемонію вывѣшиванія красныхъ ноясовъ на свадьбѣ, существующую понынѣ 2 ). По праздникамъ молодежь развлекалась, собираясь танцовать „на музыку\" у корчмы, какъ и понынѣ это ведется 14 ). Для замуж‐ней женщины болынимъ позоромъ считалось „свитыть волос- сямъ“, и мы встрѣчаемъ не мало процессовъ • по поводу того, что тотъ или другой сорвалъ намитку (такъ она иногда и называется въ актахъ) съ шляхтянки и опростоволосилъ ее 15 ). Кое что своенародное можно было бы указать и въ дрѵгихъ пріемахъ и понятіяхъ о безчестіи, но объ этомъ не совсѣмъ удобно распространяться.