Библиотечка штирлицеведения
Собралась некоторая библиотечка.
Стоит отметить, что ни единому слову этих дядек верить нельзя.
Просто потому, что они всю свою жизнь копошились во тьме,
и никогда толком не знали, где заканчивается их тоннель
и на кого они работают на самом деле.
Некоторых из них обманули мифом о работе на счастье народное,
но большинство просто делало карьеру.
А те, которые не смогли за всю свою жизнь понять кто, как и почему их обманывает,
не стоят потраченной бумаги.
Можно сравнивать их мемуары друг с другом и с историческими сведениями, которые
выплыли на поверхность, и таким образом собирать крупицы если не истины, то ,хотя бы, реальной расстановки сил.
Но не стоит забывать, что путька и его друзья засекретили на следующие 40 лет
документы о войне, о которой мы должны БЫ знать все.
Поэтому будет странно представить, что в этих мемуарах
отыщется какой-нибудь увесистый самородок из числа того,
о чем мы никогда не подозревали- вчерне все уже известно, исходя из результата последних 30 лет.
Геннадий Соколов
Шпион номер раз
Феликс Иванович Чуев
Солдаты Империи. Беседы. Воспоминания. Документы.
Разведка. Вымыслы и правда
Теодор Гладков
Коротков
Валерий Прокофьев
Начальник внешней разведки. Спецоперации генерала Сахаровского
Анатолий Терещенко
«Оборотни» из военной разведки Девять предательств сотрудников ГРУ
Борис Иванович Смирнов
КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи
Анатолий Михайлович Гуськов
Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации
Игорь Константинович Перетрухин
Агентурная кличка - Трианон
Жидовские методы, жидовский арсеналПрокольные мероприятия
15.03.2004
Дмитрий Медведев (справа и слева), командир разведывательно-диверсионной резидентуры, проводившей теракты против руководителей немецкой оккупационной администрации на Украине, автор книги "Сильные духом"
50 лет назад, весной 1954 года, в Западном Берлине похитили одного из лидеров антисоветского Народно-трудового союза Александра Трушновича, но эта операция КГБ окончилась провалом: из-за неправильного подбора исполнителей акции Трушнович погиб, а СССР был в очередной раз обвинен в государственном терроризме. Как выяснил обозреватель "Власти" Евгений Жирнов, небрежность в планировании силовых акций - давняя хроническая болезнь отечественных спецслужб.
"Жонглировать лучше всего одним шариком"
Довольно много лет назад я регулярно пересекался на пресс-конференциях с пожилым мэтром журналистики. Он сотрудничал с множеством изданий, однако никто многие годы не видел ни одной, даже маленькой его заметки. При этом генералы из различных ведомств обязательно подходили к нему и персонально пожимали руку - такие профессионально обаятельные, общительные и мало пишущие товарищи, как правило, оказывались "подкрышниками" из разведки, что они, собственно, не слишком и скрывали. Ну а Иваныч, как он сам себя называл, на поверку оказался бывшим боевиком - человеком, лично исполнявшим то, что на профессиональном языке называлось "силовыми акциями", а на общечеловеческом - террором, диверсиями и убийствами. Кое о чем из того, что он рассказывал мне, я уже писал в последние годы, но после ликвидации Зелимхана Яндарбиева в Дохе я вспомнил даже не рассказ, а своего рода лекцию Иваныча о причинах провалов во время силовых акций:
- Что главное в такой работе? Чтобы план не содержал никаких сложностей. Нас как учили? Жонглировать лучше всего одним шариком, можно двумя, но третий ты все равно уронишь! Поэтому удачный план должен быть прост до примитивности - это раз. Обеспечить пути отхода - два. Но главное - правильно подобрать исполнителя. Возьми первое покушение на Троцкого - в то время о том, что Троцкий был убит, говорили только западные радиоголоса. Набрали толпу латинос, устроили представление с автоматами, израсходовали ящик боеприпасов, а результат - пшик: никто не догадался сделать контрольный выстрел. Потом начали оправдываться, придумывать, что их предал агент. Пустили его в расход, прикрылись, но если бы следующий исполнитель, Меркадер, не сделал все, как надо, поставили бы ребят к стенке. Ты, кстати, его не знал? Я с ним беседовал как-то в Институте марксизма-ленинизма.
Дмитрий Медведев (справа и слева), командир разведывательно-диверсионной резидентуры, проводившей теракты против руководителей немецкой оккупационной администрации на Украине, автор книги "Сильные духом"
Я, помнится, пытался спорить и нес, как теперь понятно, какую-то почерпнутую из литературы чушь: к примеру, о знаменитом диверсанте Великой Отечественной Николае Кузнецове. Иваныч просто задымился от возмущения:
- Ты мне "Сильных духом" Медведева не пересказывай. Он что положено, то и писал, а я документы видел. Тот же случай. Неудачный подбор исполнителя. У Кузнецова какое задание было? Убить гауляйтера Украины Эриха Коха. И он его успешно провалил - он ведь до войны специализировался на соблазнении баб. Он же живец и жилец, а его посылают на задание, с которого невозможно вернуться. Он же примитивно испугался. Это потом он писал, что в кабинете у Коха были собаки, два охранника и он, мол, даже не мог попытаться достать пистолет, и считал, что важнее передать в Москву выболтанную Кохом информацию о немецком наступлении. Знаешь, что было с Кузнецовым после возвращения в отряд? Его ведь собирались за неисполнение приказа расстрелять. Вот так и сделали его хорошим исполнителем: под страхом смерти от своих он замечательно работать начал, а Кох дожил до середины 1980-х, не очень хорошо - в тюрьме, но дожил.
- Я тебе еще один пример приведу, удачный. Нас как-то консультировал старичок: его за дискредитацию звания сотрудника госбезопасности еще при Сталине уволили, а был он в молодости пограничником. За что-то - может, за контрабанду - зацепили, приговорили к расстрелу, а потом вместо приведения в исполнение отправили в боевики. Рассказывал он мне, как ликвидировал одного нашего же дипломата. Ему верить перестали, решили, что хочет перебежать. Дипломата перевели из большой страны в страну погаже и товарищу нашему поручили снять вопрос с повестки дня. Он сделал все проще простого. Когда дипломат улетал, засунул ему в чемодан устройство с часовым механизмом. Минут через двадцать над горами все сработало. Народу летело немного, в основном аборигены. В Москве, как полагается, поскорбили. Товарищу нашему привинтили орден, но так гладко все проходит очень редко.
"Посол и его жена упали на землю, но затем поднялись невредимыми"
В правоте Иваныча приходилось убеждаться не раз. Даже в случаях, когда силовые акции планировали признанные гроссмейстеры из советских спецслужб, невыполнение трех главных правил неизменно приводило к громким провалам. Один из них случился в Анкаре в 1942 году. 25 февраля ТАСС со ссылкой на Анатолийское агентство передал сообщение о чрезвычайном происшествии в турецкой столице: "На бульваре Ататюрка взорвалась бомба, разорвав на части одного человека, который в этот момент находился в указанном месте, неся что-то завернутое в руках. Предполагают, что этот завернутый предмет и был бомбой, которая взорвалась. Взрывом ранены также две девушки. Германский посол фон Папен и его жена, которые шли с противоположной стороны, находились на расстоянии 17 метров от места, где разорвалась бомба. От удара взрывной волны они упали на землю, но затем поднялись невредимыми и достигли здания посольства... Тот факт, что взрыв произошел неподалеку от фон Папена, побуждает прокурора серьезно остановиться на возможности того, что злонамеренный акт был направлен против немецкого посла".
Самым поразительным в этом неудачном покушении было то, что организовывал его Леонид Эйтингон - тот самый, что довел до конца задание партии по ликвидации Троцкого. Бывший рейхсканцлер фон Папен представлял для воюющего СССР едва ли не большую опасность, чем пламенный большевистский оратор. В Москве не без оснований полагали, что с помощью фон Папена союзники могут заключить сепаратный мир с Германией.
Посол Германии в Анкаре Франц фон Папен избежал судьбы Льва Троцкого, уготованной ему Леонидом Эйтингоном, талантливым руководителем энкавэдэшных террористов, из-за отсутствия у исполнителя покушения опыта практического бомбометания
План операции с самого начала выглядел слишком сложным. Посла решили взорвать, метнув в него бомбу, как это делали революционные террористы в XIX веке. Чтобы замести следы, взрывчатку привезли именно ту, что обычно использовала для подобных целей немецкая разведка абвер. Метателя должен был забрать мотоциклист. Мотоцикл следовало бросить не позднее, чем через пять минут, затем добираться до Стамбула, где в советском консульстве находился штаб операции.
Исполнителя привезли из Болгарии. Почему восторженного почитателя большевизма сочли пригодным для бомбометания, так и осталось загадкой. Перед акцией он просто перепугался, уверял, что застрелит посла из пистолета. На месте стал нервничать, полез в карман за пистолетом, потом раздумал, дернул за шнурок взрывателя, да так и застыл в оцепенении. Бомба взорвалась у него в руках.
Немцам и турецкой полиции не составило труда определить, кому было выгодно покушение на фон Папена. Сотрудник НКВД, руководивший операцией в Анкаре, спрятался в консульстве в Стамбуле, но турки устроили форменную осаду консульства, и виновнику провала, не обладавшему дипломатическим иммунитетом, пришлось сдаться полиции.
Советское руководство отправило в Турцию известного прокурорского работника Льва Шейнина для обеспечения защиты своих якобы беспочвенно обвиненных в терроризме граждан, но, несмотря на то что к делу были привлечены лучшие турецкие адвокаты, обвиняемые получили по 20 лет. Спасли их от долгого пребывания за решеткой успехи Красной Армии на фронтах. В 1944 году турки поняли, что Германия проиграла, и выпустили советских гостеррористов на свободу.
"ЦК дает задание на ликвидацию устно"
Но эта история ничуть не умерила страсть советских вождей к террору. О том, как готовилась и не была осуществлена операция по ликвидации югославского лидера Иосипа Броз Тито, мне рассказывал человек, под чьим руководством планировалось ее проведение. Осенью 1952 года его назначили начальником внешней разведки в ГРУ МГБ:
"Со специфической частью работы разведки - специальными мероприятиями - меня знакомил мой заместитель Александр Коротков: жесткий, умный, он умел и любил рисковать. Он рассказывал мне о головокружительных комбинациях в берлинской резидентуре перед началом и в первые дни войны.
С 1950 года Коротков был заместителем главы службы диверсий Павла Судоплатова, и там, в Бюро #1 МГБ СССР, как он мне говорил, в 1951 году ему была поручена практическая подготовка ликвидации Тито. Главу Югославии органически не переносил Сталин, считавший Тито основным препятствием в создании единой семьи народов соцстран. Руководство операцией было поручено именно Короткову, по-видимому, из-за того, что Сталин не полностью доверял Судоплатову. Полагаю, что он опасался, что возможности этой службы будут использованы против него самого, но каждый раз в защиту Судоплатова активно выступал Берия.
Коротков горел желанием поскорее выполнить это задание и предложил поручить проведение мероприятия Иосифу Григулевичу - опытному и толковому разведчику-нелегалу. Он начал готовить Макса (Григулевича) к этой операции на встречах в Вене летом 1951 года. Когда начальником разведки стал я, подготовка к акции была в полном разгаре, но в самом конце 1952 года ее прервал переезд разведки на Лубянку.
В феврале Григулевич, который к тому времени стал послом Коста-Рики в Италии и Югославии, и Коротков прорабатывали различные варианты на новой встрече в Вене. Некоторые задумки не были лишены оригинальности, но наименее опасный для Макса способ - заражение Тито во время приема распылением бактерий легочной чумы - наверняка привел бы к смерти десятков невинных людей, а другие варианты были просто заданием для самоубийцы. По отзывам самого Короткова, Григулевич не страдал отсутствием жизнелюбия и, как мне представлялось, вряд ли годился на роль камикадзе.
Пару дней спустя Саша сам завел речь о Максе. Спрашиваю его:
- Ты уверен, что Григулевич готов к операции? Ты понимаешь, что тебя ждет в случае провала?
Саша заверил меня, что никаких проблем не возникнет и нужные струны в душе Макса он нашел. Я верил Саше, но сомнения все-таки оставались. Этот разговор произошел за день или два до того, как министр госбезопасности Игнатьев поручил Саше написать записку Сталину о подготовке операции. Коротков рассказал мне, что это обычная практика в работе диверсионных подразделений. ЦК дает задание на ликвидацию какого-нибудь лица устно: 'Неплохо было бы, если бы тот-то и тот-то перестал вредить нашему государству...' Проводится вся необходимая подготовка, после чего, опять же по заданию ЦК, готовится документ, где запрашивается санкция на операцию. В итоге инициатором ликвидации оказывается госбезопасность.
Пока Саша готовил документ, я анализировал все возможные последствия этой акции, главный вывод напрашивался сам собой: кому выгодна смерть Тито - секрет Полишинеля. Даже если Григулевичу удастся покинуть место действия, вычислить исполнителя сможет любая спецслужба. Поднимется невообразимый шум, а если при этом погибнут дипломаты западных стран, нового Крестового похода, минимум пропагандистского, нам не избежать. Словом, политический ущерб явно оказывался больше пользы от устранения Тито. Я позвонил Игнатьеву и попросил принять меня. Зайдя к нему, изложил все эти соображения. Семен Денисович заволновался.
- Я и сам об этом думаю. Наверное, ты прав... Но я ничего не могу изменить.
- А ничего менять не надо,- отвечаю.- План должен оценить знакомый с работой человек, например, Судоплатов.
Игнатьев улыбнулся.
- Ох, ну ты и хитрец!
Настроение его сразу улучшилось. Он не хуже меня знал, что Судоплатов и Коротков не переносят друг друга и Павел Анатольевич найдет недостатки в любом самом проработанном коротковском плане. В идеале он убедит Сталина в невозможности проведения операции. В худшем случае после его критики Игнатьев сможет попросить отсрочку.
Вскоре мы узнали, что Судоплатов на совещании у Сталина в клочья разнес Сашин план. Не знаю, чем могла бы закончиться эта история, но 3 марта Игнатьев сообщил руководству министерства, что Сталин тяжело болен. Два дня спустя Иосифа Виссарионовича не стало, и о плане ликвидации Тито никто больше не вспоминал".
Рейхскомиссар изнывающей под гнетом гитлеровских оккупантов Украины Эрих Кох прожил долгую жизнь из-за того, что герой-разведчик Николай Кузнецов не стал искать скорой смерти
О другой своей операции - похищении Трушновича - генерал рассказывал с куда меньшей охотой, ведь неверный выбор исполнителей сделал именно он и именно ему пришлось выкручиваться из создавшейся ситуации:
"Я возглавлял тогда представительство наших служб в ГДР. Из Москвы было получено указание усилить борьбу со злыми антисоветчиками - Народно-трудовым союзом. Было установлено, что один из его лидеров, Трушнович, часто бывает в Западном Берлине, откуда ему было удобнее руководить подрывными действиями против СССР и советских войск в ГДР. Из Москвы мы получили приказ подготовить и провести операцию по доставке Трушновича на территорию нашей страны. Человек он был очень деятельный и умный, поэтому задача была весьма сложной. У Николая Мякотных и до этого были выходы в Западный Берлин, и потому разработка плана была доверена ему.
Несмотря на всю осторожность Трушновича, его конспиративные квартиры и маршруты перемещения были вскоре установлены. Я вызвал Мякотных:
- Как планируешь провести операцию?
Маршал Иосип Броз Тито не заболел легочной чумой после встречи с послом Коста-Рики в Белграде а впоследствии членом-корреспондентом АН СССР Иосифом Григулевичем из-за того, что главный советский террорист Павел Судоплатов ненавидел своего бывшего заместителя
Он показал мне на карте намеченное место захвата.
- Толково,- говорю.- А кто будет вместе с тобой?
- Думаю, вдвоем-втроем справимся.
- Не жидковато будет? Насколько я осведомлен, придется вывозить такую дубину, что тут нужен кто-то очень крепкий.
Мякотных предложил своего агента-немца - то ли борца, то ли тяжелоатлета, который на первый взгляд мог справиться с этой работой, но в этом мы с Николаем здорово ошиблись.
В назначенный день они отправились на операцию. Я сидел в своем рабочем кабинете, ожидая их возвращения. Слышу, к особняку подъехала машина. Входит Мякотных:
- Не довезли...
- Почему?
- Переусердствовали: он, гад, крепкий, здорово отбивался, вот немец наш его и передавил.
Конечно, вина была и на нашем офицере, боевике, которого Мякотных взял с собой,- не было у него чувства меры, мог увлечься и сорвать дело, но что руками махать после драки?
Я спустился вниз к машине. Николай открыл дверцу. Труп Трушновича лежал на полу, завернутый в ковер. Решение нужно было найти за несколько секунд. Провалено задание ЦК. Ответственность вся на мне. Не скрою, что страх и за себя, и за свою работу помог в мгновенье найти выход из положения.
- Остыл он уже? - спрашиваю.
Мякотных наклонился к ковру.
- Нет, пока не успел.
- Тащите его сюда.
Тело внесли в приемную на первом этаже. Штатного гримера у нас не было, но был один сотрудник с задатками художника. Труп усадили в кресло и загримировали - получился как живой.
- Принесите фотоаппарат,- говорю.
Точно помню, как шла подготовка фотосъемки.
Пробовали его снимать и со свежей газетой, и с дымящейся сигаретой в руке.
В итоге все убеждающие в достоверности происходящего детали были найдены.
Я сел рядом, и получилась сцена: известный деятель Народно-трудового союза беседует с генералом КГБ
после перехода на сторону СССР.
Москва дала добро, и на следующий день снимки были переданы в газеты".
***Ну и где это фото? Должно быть везде, а его нигде нету! Спиздел генерал КГБ.... С конца 1950-х офицерам КГБ формально было запрещено участие в силовых акциях. Для их осуществления использовали братские спецслужбы соцстран и дружественные террористические организации, но даже в этих случаях случались провалы и получались абсолютно неожиданные для советского руководства результаты. Так что недавнюю историю в Катаре, если причастность к ней российских спецслужб будет доказана, можно рассматривать как продолжение давних традиций.