Miscellanea
1. Будучи в гостях у возлюбленной, рассматривал коллекцию марок, собранную ее родителем: два или три альбома, пополнявшиеся в основном в юношеские годы, ничего очень ценного, но много занятного.
Нашлось и несколько советских марок. На одной из них на переднем плане была изображена крестьянка в косынке и с вилами наперевес. Подпись гласила: партизанка Василиса Кожина (это мне ни о чем не говорило), 150 лет Отечественной войны, 1962.
- Ах, я помню историю этой марки, - говорил родитель тем временем. - Моя сестра в юности переписывалась с молодым человеком, который проходил стажировку в Москве. Он ей время от времени присылал письма, а я отпаривал с них марки для коллекции.
Присмотревшись к марке, я разглядел, что мужички-то на заднем плане... ну да, пленных, съежившихся от холода французиков и ведут.
Я перевел разговор на чехословацкие экземпляры на той же странице.
2. Неделю назад: ожидаем в холле, когда освободится зал, где мы репетируем по воскресеньям. Там играет на рояле азиатский юноша. Режиссер обращается к охраннику с просьбой его поторопить (не знаю, почему так сложно, но, наверное, ему психологически тяжело лично попросить юношу). Музицирующий с тяжким вздохом складывает ноутбук с нотами, стоящий на рояле.
Режиссер, вполголоса, с довольной ухмылкой:
- Давай-давай, Моцарт, съебывай.
And tell Tchaikovsky the news, воистину. Это что: я видел, как он плюнул в сторону человека, который осмелился войти без стука в зал, где мы репетировали
3. Видел у букиниста книгу Make Your Own Dinosaur out of Chicken Bones - полторы сотни страниц со множеством иллюстраций, всё очень серьезно. Говорят, какой-то палеонтолог написал.
В конце книги рецепты блюд из курятины, чтоб не пропали ни мясо, ни бульон.
4. В более возвышенном регистре - купил вот этот курьез:
Под сербским переплетом (материя на переплете - ровно то, что в советские времена шло на обложки тетрадей; из детства помню такие чистые тетради с пожелтевшими страницами, которые отдавали мне на откуп) скрываются четыре сплетенных вместе тома латинского Горация "с двумя французскими переводами" - то есть с художественным переводом прозой и с подстрочником, которому сопутствует (это самое гениальное!) латинский подстрочник с "линейной" грамматикой (подлежащее - сказуемое - прямое дополнение и т.п.) Плюс в начале каждого тома лапидарное изложение каждого стихотворения одной фразой.
Книга на газетной бумаге, с ужасного качества печатью, с подчеркиваниями карандашом, - словом, намоленная. Я не мог пройти мимо.
На титульном листе каждого тома владельческая надпись (не могу разобрать пару букв в фамилии, оставляю прочерк):
-------- Сава
Студенат права
5. Намедни был день плохих сюрпризов. Из подборки Le Monde (который я вообще-то не читаю, это дрянная газетенка, но как-то на нее вышел) "Они покинули нас в этом году" узнал, что умерли, из одних французов, Жак Ле Гофф (а ведь только месяца три назад было с ним интервью по радио, которое записали у него дома, и в перерывах ставили какую-то легкомысленную музыку, и ведущая как-то ухитрялась это связывать в своем дискурсе), Ален Рене и Аслан. Последний - чувак, который рисовал пин-ап, изваял дважды Далиду - бюст на могиле и на одноименной площади на Монмартре, я его туристам показываю, - и оформил вот эту обложку Джо Дассена.
6. Кстати, о французской песне. Объединение Дютрона, Эдди Митчеля и Джонни в концерте Vieilles Canailles (вчера видел афишу) - очень мощный коммерческий ход. Тут, конечно, интереснее всего включение Дютрона в эту троицу; у остальных двоих объективно много общего.
Ну а чо, если бы мне бесплатно достался билет, я бы сходил.
Нашлось и несколько советских марок. На одной из них на переднем плане была изображена крестьянка в косынке и с вилами наперевес. Подпись гласила: партизанка Василиса Кожина (это мне ни о чем не говорило), 150 лет Отечественной войны, 1962.
- Ах, я помню историю этой марки, - говорил родитель тем временем. - Моя сестра в юности переписывалась с молодым человеком, который проходил стажировку в Москве. Он ей время от времени присылал письма, а я отпаривал с них марки для коллекции.
Присмотревшись к марке, я разглядел, что мужички-то на заднем плане... ну да, пленных, съежившихся от холода французиков и ведут.
Я перевел разговор на чехословацкие экземпляры на той же странице.
2. Неделю назад: ожидаем в холле, когда освободится зал, где мы репетируем по воскресеньям. Там играет на рояле азиатский юноша. Режиссер обращается к охраннику с просьбой его поторопить (не знаю, почему так сложно, но, наверное, ему психологически тяжело лично попросить юношу). Музицирующий с тяжким вздохом складывает ноутбук с нотами, стоящий на рояле.
Режиссер, вполголоса, с довольной ухмылкой:
- Давай-давай, Моцарт, съебывай.
And tell Tchaikovsky the news, воистину. Это что: я видел, как он плюнул в сторону человека, который осмелился войти без стука в зал, где мы репетировали
3. Видел у букиниста книгу Make Your Own Dinosaur out of Chicken Bones - полторы сотни страниц со множеством иллюстраций, всё очень серьезно. Говорят, какой-то палеонтолог написал.
В конце книги рецепты блюд из курятины, чтоб не пропали ни мясо, ни бульон.
4. В более возвышенном регистре - купил вот этот курьез:
Под сербским переплетом (материя на переплете - ровно то, что в советские времена шло на обложки тетрадей; из детства помню такие чистые тетради с пожелтевшими страницами, которые отдавали мне на откуп) скрываются четыре сплетенных вместе тома латинского Горация "с двумя французскими переводами" - то есть с художественным переводом прозой и с подстрочником, которому сопутствует (это самое гениальное!) латинский подстрочник с "линейной" грамматикой (подлежащее - сказуемое - прямое дополнение и т.п.) Плюс в начале каждого тома лапидарное изложение каждого стихотворения одной фразой.
Книга на газетной бумаге, с ужасного качества печатью, с подчеркиваниями карандашом, - словом, намоленная. Я не мог пройти мимо.
На титульном листе каждого тома владельческая надпись (не могу разобрать пару букв в фамилии, оставляю прочерк):
-------- Сава
Студенат права
5. Намедни был день плохих сюрпризов. Из подборки Le Monde (который я вообще-то не читаю, это дрянная газетенка, но как-то на нее вышел) "Они покинули нас в этом году" узнал, что умерли, из одних французов, Жак Ле Гофф (а ведь только месяца три назад было с ним интервью по радио, которое записали у него дома, и в перерывах ставили какую-то легкомысленную музыку, и ведущая как-то ухитрялась это связывать в своем дискурсе), Ален Рене и Аслан. Последний - чувак, который рисовал пин-ап, изваял дважды Далиду - бюст на могиле и на одноименной площади на Монмартре, я его туристам показываю, - и оформил вот эту обложку Джо Дассена.
6. Кстати, о французской песне. Объединение Дютрона, Эдди Митчеля и Джонни в концерте Vieilles Canailles (вчера видел афишу) - очень мощный коммерческий ход. Тут, конечно, интереснее всего включение Дютрона в эту троицу; у остальных двоих объективно много общего.
Ну а чо, если бы мне бесплатно достался билет, я бы сходил.