Дом мишки, играющего в мяч
Был в Нормандии, пил бенедиктин и кальвадос. Ел дикую ежевику с куста. Впервые видел, как писают лошади.
В первый же день попалась книга Vivre à Moscou Жоржа Бортоли. В ней была засушена муха, жившая, возможно, еще в 60-е годы.
Позже у букинистов были также замечены книги Les Mahuzier en URSS (Маюзье - это чувак, который путешествовал по миру с женой и девятью детьми; что-то из него даже переводилось на русский), Durrell en Russie (Джеральд Даррелл привозил только жену Ли, и было это, сообщает Интернет, в год моего рождения) и J’ai choisi la liberté невозвращенца Кравченко.
По телевизору шел "Волкодав", а по третьему каналу документальный фильм про какой-то остров на Севере, где суровый Пэтрович борется с набегами белого медведя. Ресторанное меню украшала цитата из Набокова ("Жизнь - великая неожиданность", подсказывает русскую версию Гугл).
В поезде на обратном пути напротив сидел седовласец и читал "Нравственные письма к Луцилию" (том I, письма 1-27).
В первый же день попалась книга Vivre à Moscou Жоржа Бортоли. В ней была засушена муха, жившая, возможно, еще в 60-е годы.
Позже у букинистов были также замечены книги Les Mahuzier en URSS (Маюзье - это чувак, который путешествовал по миру с женой и девятью детьми; что-то из него даже переводилось на русский), Durrell en Russie (Джеральд Даррелл привозил только жену Ли, и было это, сообщает Интернет, в год моего рождения) и J’ai choisi la liberté невозвращенца Кравченко.
По телевизору шел "Волкодав", а по третьему каналу документальный фильм про какой-то остров на Севере, где суровый Пэтрович борется с набегами белого медведя. Ресторанное меню украшала цитата из Набокова ("Жизнь - великая неожиданность", подсказывает русскую версию Гугл).
В поезде на обратном пути напротив сидел седовласец и читал "Нравственные письма к Луцилию" (том I, письма 1-27).