Глава 20. Чего тут калякать? Давай свадьбу стряпать!
Брамс по дороге домой купил букет алых роз. Войдя в квартиру, он не спеша разделся и проследовал на кухню. Дарья, опершись локтями на подоконник, смотрела в окно и что-то напевала себе под нос.
- Здравствуй, дорогая! - тихо произнёс Осип Емельянович. Женщина от неожиданности вздрогнула и обернулась:
- Напугали, Осип Емельянович, как это вы так тихо вошли, я даже не услышала.
Брамс молча протянул цветы и, подойдя вплотную, встал перед ней на одно колено, поцеловав руку и торжественно объявил:
- Дорогая Дарья Андревна, прошу вас стать моей женой.
Повисла довольно продолжительная пауза. Осип не торопил, он прижался к её бёдрам и терпеливо ждал ответа. Наконец, Дарья пришла в себя и тихо сказала:
- Я согласна. Согласна.. но…
Тут Брамс не выдержал, поднялся с колен и, заглядывая в глаза женщине, испуганно спросил:
- Что «но»? Говори же… Что означает это «но»?
- Не пугайтесь, Осип Емельянович, прошу вас…
- Даша, ты мне скажи, ты любишь меня? - голос у Осипа Емельяновича предательски дрожал.
- Да. Я имела в виду… как бы это правильно сказать…
- Правильно - неправильно, ты говори прямо, вместе разберёмся. Ну, не томи!
- Нам нужно дождаться Константина Евсеевича, - выпалила Даша.
- Ты это к чему? - удивлённо спросил Брамс. - Ты собираешься куда-то уезжать?
- Нет, конечно, - улыбнулась Дарья, - но хотелось бы получить его согласие на наш брак.
- Это ещё зачем? - вытянул лицо Осип Емельянович.
- Ну, как это говорится, получить благословение, что ли…
- Смешная ты, Дашка, - рассмеялся Брамс. - Благословляют обычно молодых их родители, принимая выбор своих детей. А Константин Евсеевич твой ровесник…
- Это не имеет никакого значения! - перебила Дарья. - Для меня этот человек как отец родной. Можно даже сказать, это мой второй отец. И возраст здесь абсолютно не важен, Константин Евсеевич столько сделал мне в этой жизни добра, что мне не хотелось бы без него, то есть без его напутствия, присутствия выйти замуж. Надеюсь, вы меня понимаете, Осип Емельянович?
- Да понимаю! - Брамс обнял Дарью и поцеловал её в губы. - Я не возражаю, пусть будет так.
- Спасибо, - Дарья опустила глаза, - тем более, он вас уважает, вы солидный человек, писатель…
- С писателем, Даша, всё не так просто! - тяжело вздохнул Осип. - Я должен тебе признаться… В общем, Дашенька, никакой я не писатель. Самозванец я. И даже не знаю, чем всё это закончиться.
- Вы шутите? - всплеснула руками Дарья. - Нет-нет-нет! Скажите, что вы пошутили.
- Сказать-то я могу, но я не могу тебе врать. Я предложил тебе создать семью, и не хочу, чтобы она начинала свою историю со лжи.
- Я не верю своим ушам! - воскликнула Дарья. - А как же всё это? - она раскинула в стороны руки и кивнула на стены, на дверь. - Зачем он поселил вас в свою квартиру? Как такое могло случиться?
- По ошибке, - уныло улыбнулся Брамс.
Осипу Емельяновичу пришлось рассказать возлюбленной всё в подробностях. Она слушала его, разинув рот. В конце рассказа покачала головой и сказала:
- Ну, и ничего страшного. Моя мама говорила, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Не боги горшки обжигают. У вас впереди ещё очень много времени. Напишете вы свой роман со счастливым концом. Да такой, что читатели будут им зачитываться. А я вам помогу в этом деле.
- Каким образом? - пришло время изумиться Брамсу.
- Вы знаете, кем я работала в Ростове-на-Дону? - ухмыльнулась Дарья Андреевна.
- Ты никогда об этом не рассказывала, - пожал плечами Осип Емельянович, - но хотелось бы узнать.
- Как ваша дочь, учительницей русского языка и литературы!
- Ёпрст! - ахнул Брамс. - Как же так? И не жалеешь? С таким образованием пойти в домработницы…
- С каким таким? - криво усмехнулась Дарья. - Что оно мне дало это образование, кроме головной боли? Это раньше учитель был и для учеников, и их родителей, и даже для соседей, словно инопланетянин, святой человек. А сейчас что? Я вспоминаю свою работу, как страшный сон. Вместо того, чтобы заниматься с детьми, имею в виду, вне уроков, постоянно строчишь всякие дебильные отчёты, и самое главное, все понимают, что они никому не нужны, что это просто формальность, но не сдашь вовремя бумажки, затаскают, засыплют выговорами, ещё и рублём накажут. Я даже дома была вынуждена каждый день «работать». Когда я поступала в «пед», думала, что изменю этот мир. А когда начала работать, поняла, что это мир меня меняет, причём не в лучшую сторону. Выяснилось, что мы теперь не учим, а оказываем образовательные услуги. А раз оказываешь услуги, будь добра выслушивать претензии от заказчика этих услуг. Я всё понимаю: учитель готов нести ответственность за качество своей работы, только вот качество определяется не успеваемостью твоих подопечных, а умением составлять отчёты и способностью сдавать их вовремя. Иными словами, работая учителем, я прошла через немыслимые унижения, оскорбления, угрозы от неадекватных родителей. Представляете, приходит ко мне папа моего ученика, с золотыми зубами, на бычьей шее висит полукилограммовая «златая цепь», - язвительно произнесла Дарья, - все руки в перстнях, и говорит мне: «Слышь, училка, ещё раз моему сыну поставишь «пару», выловлю после работы, остригу на лысо, я всё сказал». И ушёл. И что мне делать? Рисковать? Идти на принцип? А зачем? Ради чего? Мне своего сына поднимать нужно, а я буду за каких-то оболтусов подставляться. Да на, жри, обожрись своими «пятёрками». Я принципиально не стала ставить ученику даже четвёрки. Встретила как-то на улице его папашу, он меня благодарит и протягивает бутылку коньяка, мол, в знак благодарности. Ну, не дурак ли? Как будто фальшивые «пятёрки» твоему ребёнку ума добавят. В общем, собралась я, Осип Емельянович, да и переехала в столицу. Чем я тут только поначалу не занималась, и уборщицей работала, и цветы продавала, одно время в супермаркете даже грузчиком работала. А потом судьба свела меня с Константином Евсеевичем.
- И слава богу, - Осип Емельянович обнял женщину и прижал к себе, - что ни делается, всё к лучшему. Я думаю, судьба твоя неглупая тётка. Сначала с Фарбергом свела, теперь вот со мной…
- Это вы сейчас сами себе комплимент отпустили? - весело рассмеялась Дарья.
- Сам себя не похвалишь.., - улыбнулся Брамс и спросил: - Не боишься выходить за меня замуж?
- А чего уж теперь бояться, уже дала согласие, - Дарья взъерошила мужчине волосы. - Поздно уже бояться. Да и возраст у меня замечательный. А знаете почему?
- В смысле… там это… «баба ягодка опять»? - смутился Осип Емельянович.
- Это банально, - махнула рукой Дарья, - во-первых, мне ещё до «ягодки» нужно дожить, а во-вторых, я по другому отношусь к своему возрасту: когда женщине за сорок, ей можно всё, но уже ничего не страшно.
- И то верно! - согласился Брамс и продолжил: - А ты шалунья, Даша, - он шутливо погрозил ей пальцем.
- Точно-точно, - закивала женщина, - погодите, Осип Емельянович, вот выйду замуж, тогда увидите эту шалунью.
- Ой-ой-ой! - Брамс схватился за голову. - Уже боюсь, поджилки трясутся.
Влюблённые крепко обнялись и застыли в продолжительном поцелуе.