Проклятая, главы 3-4
3.
Хогвартс - не место для любовных страданий и прочей чепухи. Учеба захватила меня с первых дней, и я все реже вспоминаю о Сириусе, хотя, казалось бы, совсем недавно и минуты не могла прожить без мысли о нем. С первых дней, как и следовало ожидать, начались проблемы. Вернее, проблема - профессор Амбридж. А проблемы надо решать. И я придумала - мы сами должны научиться защищать себя. А Гарри сможет помочь нам в этом. Идея и ее воплощение в жизнь увлекли меня необычайно, я чувствовала себя кем-то вроде Жанны д'Арк. И да, это мне необычайно нравилось. В жизни появился новый смысл, никогда прежде я не была настолько активна и полна сил, как в эти дни. Но все рухнуло. Теперь я понимаю, что по-другому случиться и не могло. Но тогда - тогда это было сошествие в ад.
- Гермиона, он схватил Сириуса, он пытает его! Мы должны помочь ему! - Кричит Гарри, и мое сердце болезненно замирает, потому что я вспоминаю - и понимаю, как много для меня значит его крестный.
Дальше все происходит будто в тумане. Вопли Амбридж, понимающий взгляд профессора Снейпа, фестралы, Отдел Тайн, Люциус Малфой и никакого Сириуса. Сначала. Но прибывает спасательный отряд, и Сириус с ними. Наверное, он слишком устал скрываться и рвется в бой. И это слишком - как-то чересчур "слишком". Чертова тавтология. На миг мы встречаемся глазами, и он подмигивает мне - весело, зло и бесшабашно. Мол, прорвемся, детка. Но за этот краткий миг я успеваю уловить в его взгляде еще кое-что. Решимость и обреченность. Взгляд самоубийцы.
- Не-ет!!! - Что это, неужели это я кричу? Но Сириус Блэк меня не слышит. Да и кто обратит внимание на орущую девицу в такой кутерьме? А может, и слышит. Но ему всегда было наплевать на мое мнение.
В доме на площади Гриммо непривычно тихо. Гарри скоро отправится к дяде с тётей, что не прибавляет ему бодрости духа. И да, Гарри скорбит. По-настоящему. Даже плачет по ночам. Когда я заговариваю с ним о Сириусе, он обрывает меня. Объясняет, что не готов пока говорить о крестном. Пусть так, каждый выражает горе по-своему. Он потерял единственную надежду на нормальную жизнь до совершеннолетия, единственного близкого родственника, которого смог полюбить.
Кого потеряла я? Не знаю. Скорее, я потеряла "что". Возможность. Возможность дружбы, возможность любви... просто возможность быть рядом с ним. Все равно, для чего. Мне пусто. И в душе, и в доме, и в мыслях. Кажется, вот-вот откроется дверь его спальни, оттуда вылетит вверх тормашками Кикимер и звонкий голос со смехом окликнет меня: " Что, Грейнджер, даже не окажешь помощь угнетенному эльфу?". Но, естественно, ничего подобного не происходит. Потому что Сириуса Блэка больше нет в моей жизни. И, как внезапно выяснилось, я не знаю, как теперь без него. В Хогвартсе, увлекшись делами, я почти забыла о Сириусе, но все равно знала, что он есть. Оказывается, только это и было важно.
И вот, однажды ночью я спускаюсь на кухню, достаю из знакомого шкафчика бутылку огневиски. Наливаю себе стакан. Поднимаюсь к нему в спальню. Развожу огонь в камине и долго смотрю на огонь. И думаю. Вспоминаю. Пытаюсь понять - почему случилось то, что случилось? Что он хотел доказать и кому? Себе или окружающим? И что, все-таки, между нами было? Когда виски в стакане остается совсем чуть-чуть, я прихожу к выводу, что Сириус просто-напросто устал. От жизни в заточении. И еще - что он всего лишь хотел быть полезен. Он же сам мне сказал об этом, когда мы в последний раз сидели вместе на кухне. А еще он тогда поцеловал меня. Но об этом лучше не думать, потому что я пока не нашла ответа на последний заданный себе вопрос. Я не знаю, что между нами было, и было ли. Может, это я себе навоображала всякого, а ему всего лишь было нужно развлечься. Но когда я так думаю, я начинаю чувствовать себя обманутой, а не обманувшейся. А это больно. Провожу рукой по щеке. Мокрая. Это еще что? Надо же, мне все-таки удалось заплакать. Оказывается, все то время, что я сижу у камина, из моих глаз катятся слезы. А я и не заметила. Только от чего я плачу, не от жалости ли к себе?
После смерти Сириуса моя крыша не приходит в порядок. Наоборот, ее срывает по полной программе. Теперь моя идея фикс - что я виновата в его смерти. Он мне открылся, а я, юная дура, ничего не сделала. Хотя, если вдуматься, что Я могла сделать? Бред. Мой личный бред. И еще одно - теперь мне тоже до жути хочется быть полезной Ордену. Не висеть на шее взрослых балластом, а делать что-нибудь нужное. Только я пока не знаю, что. И еще - мне срочно нужна какая-нибудь замена Сириусу. Пусть не полноценная. Просто, чтобы заполнить оставшуюся после него пустоту. Ибо пустота эта поистине невыносима.
4.
И снова Хогвартс. Нет уже никакой Амбридж, но в воздухе витает что-то неуловимо пугающее. Нет, не привидения. Запах войны, что ли? Фу, как пошло и пафосно... Я теперь староста. Как минимум одно неоспоримое преимущество такого положения - своя собственная спальня. Со своим собственным камином.
И задвижкой на двери. Ловкость рук и никакой магии. Возможность отгородиться от всех - это здорово. Но явно не идет мне на пользу. Потому что субботние вечера я теперь провожу в своей личной спальне, в компании камина и бутылки огневиски. Да, что таить, и вечера пятницы тоже. И еще иногда случаются плохие дни среди недели. Вероятно, это называется подростковый алкоголизм, но... Я же никогда не выпиваю больше стакана. Ну, или почти никогда. Мне кажется, что в минуты, проведенные у камина со стаканом в руке, ко мне возвращается Сириус. Появляется ощущение, что он все еще жив, что он со мной. Потому что огневиски - это как бы часть его самого, ибо трезвым я его видела лишь по утрам. Странно, что это не вызывало у меня отвращения. А вот я у себя - вызываю, и еще как.
- Ну почему тебя нет рядом? - Шепчу я в каминные угли, пытаясь разглядеть в них контуры его лица. Безуспешно, конечно же. - Ты бы дал мне по морде, отнял бы стакан и послал подальше. А может и поимел бы на коврике перед этим самым камином. Так, мимоходом, особо не задумываясь о последствиях. И я бы успокоилась. Хотя бы до следующего вечера. А ты сбежал. Это нечестно, слышишь?
Но если он и слышит, то мне об этом никогда не узнать. Так устроена жизнь. Ненавижу.
А утром и днем я образцовая "лучшая ученица". Не без некоторых странностей, конечно, но кто нынче без них? Гарри вон за Малфоем следит так, будто тот его неверная жена. Считает, что Драко - Упивающийся Смертью. Малфой тоже ведет себя до чертиков странно, даже забывает говорить мне гадости, когда мы случайно сталкиваемся в коридорах. А столкнуться с ним теперь немудрено, ибо он носится по школе, как заводной заяц (или, в его случае, хорек?) из рекламы "Энерджайзера", глядя на окружающих глазами зомби. Малфой - Хорек - зомби, вот прикол! Только не смешно, почему-то. Так что на фоне Поттера и Малфоя - я еще цветочек. Аленький. Хи-хи. Привет, абстинентный синдром и съехавшая крыша. Я успеваю все и везде. Я пристаю к профессорам и мадам Помфри с просьбами принять мою помощь. Хоть в чем-то. Профессор Дамблдор сказал, что "еще не время". Профессор Снейп посмотрел как на умалишенную и послал в Больничное крыло - за успокоительным. Мадам Помфри, кстати, согласилась. Нет, не с необходимостью приема седативных средств. Согласилась принять помощь. И теперь я провожу по три часа в день в Больничном крыле, заговаривая порезы и разливая Костерост неудачникам из квиддичных команд. Но это не то. Не тот вклад, который я хотела бы внести в общее дело. Душа жаждет чего-то глобального. Или просто чего-то. Я уже совсем запуталась.
Огневиски мне достает Добби. Он смотрит на мнея неодобрительно, но ничего не говорит - ни мне, ни Гарри. Наверное, я чем-то напоминаю ему спивающуюся Винки, но он не смеет высказать свое мнение, только горестно машет ушами и вздыхает. Но однажды он не является на мой зов. И мне приходится самой топать на кухню. Благо, я староста. и могу находиться в коридоре после отбоя. По дороге с кухни мне приходит в голову донельзя умная мысль - устроиться на подоконнике одного из многочисленных окон коридора первого этажа. С бутылкой. И глядеть в ночь. Пятница. Половина третьего. Кто мог выйти в коридор кроме Филча? Дурацкий вопрос, догадайся, мол, с трех раз. Но я не задумываюсь об этом. Мысленно напевая что-то вроде "Нам не страшен злобный Филч" на мотив французской песенки про поросят, я забираюсь на подоконник с ногами. И тут слышатся шаги. Легкие, быстро приближающиеся. Я не успеваю сбежать. Да что там, я даже убрать бутылку не успеваю. Северус Сенйп собственной персоной возвышается надо мной, будто персонифицированная совесть. Вот черт. Черт этот, впрочем, ведет себя более чем странно. Он забирает у меня бутылку и делает из нее приличный такой глоток. Сказать что я в шоке - ничего не сказать.
- Мисс Грейнджер, - говорит это чудо природы, - мне кажется, вам стоит пройти ко мне в кабинет. Вы нарушили некоторые школьные правила. И я полагаю, что будет удобнее продолжать нарушать их там. В коридоре вас могут заметить.
- Конечно, сэр... - Блею я, совершенно ошарашенная происходящим. И начинаю сползать с подоконника. Хорошо, что у профессора хватило смекалки подхватить меня под руку. Что бы он там не говорил о нарушении школьных правил, но одно свое собственное я сегодня точно нарушила, причем неоднократно. Правило "одного стакана". И идти без поддержки мне сложновато.
Профессор усаживает меня в кресло у камина. Гремит посудой. Разливает огневиски - себе полный стакан, а мне - на донышке. Но сил на возмущение уже нет.
- Вам стоит с этим завязывать, мисс Грейнджер. - Говорит он, протягивая мне стакан. Оригинальный ход.
- С этим? - Помахиваю стаканом в воздухе.
- С самоедством. Ну и с "этим" тоже не помешает. Для начала можно просто сократить объемы. - Это он что, шутит так?
- Давайте выпьем, мисс Грейнджер. За Сириуса Блэка. Такого, каким он был. И за то, чтобы не стать такими, каким он стал.
Я машинально выпиваю содержимое стакана. И поднимаю глаза на этого странного человека. Которого я не могу понять.
- Я не знала его до Азкабана. - Говорю чуть слышно.
- А жаль. Очень был интересный экземпляр. Радовался жизни во всех ее проявлениях. Мне его не хватает.
- А Гарри говорил...
- Что именно рассказал вам Поттер? Про мою вражду с Мародерами? У Поттера длинный язык, кто бы сомневался... Но хороший враг - это иногда лучше, чем плохой друг, не находите? Сириус был хорошим врагом, мир его праху. И ниточкой в прошлое. Мы все что-то потеряли с его смертью. Но надо жить дальше, Грейнджер.
- Гермиона. - Поправляю я его. - Странно, когда тебя называет по фамилии человек, с которым пьешь.
- Гермиона. - Соглашается он. - Со своей стороны, мне было бы удобней, называй ты меня Северусом, но... Лучше оставить все как есть, поверь мне. Так безопаснее. Потом поймешь. - В его глазах мелькает сожаление. И грусть. Я вспоминаю, что он не только преподаватель, но еще и шпион. Да, конечно, так будет лучше.
- Ты не виновата в его смерти. - Продолжает он. - И я не виноват. Хотя такие мысли и приходят мне в голову. Он всегда был самонадеян и неосторожен - как в жизни, так и в бою. Это судьба. Ты же умная девушка, Гермиона. Ты должна это понимать.
И, верите ли, мне становится легче. Не я одна винила себя в случившемся. А значит - значит, и вправду нет в этом моей вины. И его вины. Ничьей вины нет. Просто так получилось. И, кажется, я нашла. Нашла того человека, к которому могу прилепиться. Который заполнит во мне пустоту, хочет он того, или нет. Ему еще предстоит понять, насколько глупой бывает "умная девушка" Гермиона Грейнджер. Но Северус Снейп, наверное, об этом еще не догадывается. Пьет огневиски и смотрит на огонь. Как и я. Наверное, не догадывается. Кто его знает, легиллимента хренова. Внезапно вспоминаются слова Сириуса: "Сам на нее глаз положил!". Прости, Блэк, если это и в самом деле так, то я не против. Я не могу одна.
Хогвартс - не место для любовных страданий и прочей чепухи. Учеба захватила меня с первых дней, и я все реже вспоминаю о Сириусе, хотя, казалось бы, совсем недавно и минуты не могла прожить без мысли о нем. С первых дней, как и следовало ожидать, начались проблемы. Вернее, проблема - профессор Амбридж. А проблемы надо решать. И я придумала - мы сами должны научиться защищать себя. А Гарри сможет помочь нам в этом. Идея и ее воплощение в жизнь увлекли меня необычайно, я чувствовала себя кем-то вроде Жанны д'Арк. И да, это мне необычайно нравилось. В жизни появился новый смысл, никогда прежде я не была настолько активна и полна сил, как в эти дни. Но все рухнуло. Теперь я понимаю, что по-другому случиться и не могло. Но тогда - тогда это было сошествие в ад.
- Гермиона, он схватил Сириуса, он пытает его! Мы должны помочь ему! - Кричит Гарри, и мое сердце болезненно замирает, потому что я вспоминаю - и понимаю, как много для меня значит его крестный.
Дальше все происходит будто в тумане. Вопли Амбридж, понимающий взгляд профессора Снейпа, фестралы, Отдел Тайн, Люциус Малфой и никакого Сириуса. Сначала. Но прибывает спасательный отряд, и Сириус с ними. Наверное, он слишком устал скрываться и рвется в бой. И это слишком - как-то чересчур "слишком". Чертова тавтология. На миг мы встречаемся глазами, и он подмигивает мне - весело, зло и бесшабашно. Мол, прорвемся, детка. Но за этот краткий миг я успеваю уловить в его взгляде еще кое-что. Решимость и обреченность. Взгляд самоубийцы.
- Не-ет!!! - Что это, неужели это я кричу? Но Сириус Блэк меня не слышит. Да и кто обратит внимание на орущую девицу в такой кутерьме? А может, и слышит. Но ему всегда было наплевать на мое мнение.
В доме на площади Гриммо непривычно тихо. Гарри скоро отправится к дяде с тётей, что не прибавляет ему бодрости духа. И да, Гарри скорбит. По-настоящему. Даже плачет по ночам. Когда я заговариваю с ним о Сириусе, он обрывает меня. Объясняет, что не готов пока говорить о крестном. Пусть так, каждый выражает горе по-своему. Он потерял единственную надежду на нормальную жизнь до совершеннолетия, единственного близкого родственника, которого смог полюбить.
Кого потеряла я? Не знаю. Скорее, я потеряла "что". Возможность. Возможность дружбы, возможность любви... просто возможность быть рядом с ним. Все равно, для чего. Мне пусто. И в душе, и в доме, и в мыслях. Кажется, вот-вот откроется дверь его спальни, оттуда вылетит вверх тормашками Кикимер и звонкий голос со смехом окликнет меня: " Что, Грейнджер, даже не окажешь помощь угнетенному эльфу?". Но, естественно, ничего подобного не происходит. Потому что Сириуса Блэка больше нет в моей жизни. И, как внезапно выяснилось, я не знаю, как теперь без него. В Хогвартсе, увлекшись делами, я почти забыла о Сириусе, но все равно знала, что он есть. Оказывается, только это и было важно.
И вот, однажды ночью я спускаюсь на кухню, достаю из знакомого шкафчика бутылку огневиски. Наливаю себе стакан. Поднимаюсь к нему в спальню. Развожу огонь в камине и долго смотрю на огонь. И думаю. Вспоминаю. Пытаюсь понять - почему случилось то, что случилось? Что он хотел доказать и кому? Себе или окружающим? И что, все-таки, между нами было? Когда виски в стакане остается совсем чуть-чуть, я прихожу к выводу, что Сириус просто-напросто устал. От жизни в заточении. И еще - что он всего лишь хотел быть полезен. Он же сам мне сказал об этом, когда мы в последний раз сидели вместе на кухне. А еще он тогда поцеловал меня. Но об этом лучше не думать, потому что я пока не нашла ответа на последний заданный себе вопрос. Я не знаю, что между нами было, и было ли. Может, это я себе навоображала всякого, а ему всего лишь было нужно развлечься. Но когда я так думаю, я начинаю чувствовать себя обманутой, а не обманувшейся. А это больно. Провожу рукой по щеке. Мокрая. Это еще что? Надо же, мне все-таки удалось заплакать. Оказывается, все то время, что я сижу у камина, из моих глаз катятся слезы. А я и не заметила. Только от чего я плачу, не от жалости ли к себе?
После смерти Сириуса моя крыша не приходит в порядок. Наоборот, ее срывает по полной программе. Теперь моя идея фикс - что я виновата в его смерти. Он мне открылся, а я, юная дура, ничего не сделала. Хотя, если вдуматься, что Я могла сделать? Бред. Мой личный бред. И еще одно - теперь мне тоже до жути хочется быть полезной Ордену. Не висеть на шее взрослых балластом, а делать что-нибудь нужное. Только я пока не знаю, что. И еще - мне срочно нужна какая-нибудь замена Сириусу. Пусть не полноценная. Просто, чтобы заполнить оставшуюся после него пустоту. Ибо пустота эта поистине невыносима.
4.
И снова Хогвартс. Нет уже никакой Амбридж, но в воздухе витает что-то неуловимо пугающее. Нет, не привидения. Запах войны, что ли? Фу, как пошло и пафосно... Я теперь староста. Как минимум одно неоспоримое преимущество такого положения - своя собственная спальня. Со своим собственным камином.
И задвижкой на двери. Ловкость рук и никакой магии. Возможность отгородиться от всех - это здорово. Но явно не идет мне на пользу. Потому что субботние вечера я теперь провожу в своей личной спальне, в компании камина и бутылки огневиски. Да, что таить, и вечера пятницы тоже. И еще иногда случаются плохие дни среди недели. Вероятно, это называется подростковый алкоголизм, но... Я же никогда не выпиваю больше стакана. Ну, или почти никогда. Мне кажется, что в минуты, проведенные у камина со стаканом в руке, ко мне возвращается Сириус. Появляется ощущение, что он все еще жив, что он со мной. Потому что огневиски - это как бы часть его самого, ибо трезвым я его видела лишь по утрам. Странно, что это не вызывало у меня отвращения. А вот я у себя - вызываю, и еще как.
- Ну почему тебя нет рядом? - Шепчу я в каминные угли, пытаясь разглядеть в них контуры его лица. Безуспешно, конечно же. - Ты бы дал мне по морде, отнял бы стакан и послал подальше. А может и поимел бы на коврике перед этим самым камином. Так, мимоходом, особо не задумываясь о последствиях. И я бы успокоилась. Хотя бы до следующего вечера. А ты сбежал. Это нечестно, слышишь?
Но если он и слышит, то мне об этом никогда не узнать. Так устроена жизнь. Ненавижу.
А утром и днем я образцовая "лучшая ученица". Не без некоторых странностей, конечно, но кто нынче без них? Гарри вон за Малфоем следит так, будто тот его неверная жена. Считает, что Драко - Упивающийся Смертью. Малфой тоже ведет себя до чертиков странно, даже забывает говорить мне гадости, когда мы случайно сталкиваемся в коридорах. А столкнуться с ним теперь немудрено, ибо он носится по школе, как заводной заяц (или, в его случае, хорек?) из рекламы "Энерджайзера", глядя на окружающих глазами зомби. Малфой - Хорек - зомби, вот прикол! Только не смешно, почему-то. Так что на фоне Поттера и Малфоя - я еще цветочек. Аленький. Хи-хи. Привет, абстинентный синдром и съехавшая крыша. Я успеваю все и везде. Я пристаю к профессорам и мадам Помфри с просьбами принять мою помощь. Хоть в чем-то. Профессор Дамблдор сказал, что "еще не время". Профессор Снейп посмотрел как на умалишенную и послал в Больничное крыло - за успокоительным. Мадам Помфри, кстати, согласилась. Нет, не с необходимостью приема седативных средств. Согласилась принять помощь. И теперь я провожу по три часа в день в Больничном крыле, заговаривая порезы и разливая Костерост неудачникам из квиддичных команд. Но это не то. Не тот вклад, который я хотела бы внести в общее дело. Душа жаждет чего-то глобального. Или просто чего-то. Я уже совсем запуталась.
Огневиски мне достает Добби. Он смотрит на мнея неодобрительно, но ничего не говорит - ни мне, ни Гарри. Наверное, я чем-то напоминаю ему спивающуюся Винки, но он не смеет высказать свое мнение, только горестно машет ушами и вздыхает. Но однажды он не является на мой зов. И мне приходится самой топать на кухню. Благо, я староста. и могу находиться в коридоре после отбоя. По дороге с кухни мне приходит в голову донельзя умная мысль - устроиться на подоконнике одного из многочисленных окон коридора первого этажа. С бутылкой. И глядеть в ночь. Пятница. Половина третьего. Кто мог выйти в коридор кроме Филча? Дурацкий вопрос, догадайся, мол, с трех раз. Но я не задумываюсь об этом. Мысленно напевая что-то вроде "Нам не страшен злобный Филч" на мотив французской песенки про поросят, я забираюсь на подоконник с ногами. И тут слышатся шаги. Легкие, быстро приближающиеся. Я не успеваю сбежать. Да что там, я даже убрать бутылку не успеваю. Северус Сенйп собственной персоной возвышается надо мной, будто персонифицированная совесть. Вот черт. Черт этот, впрочем, ведет себя более чем странно. Он забирает у меня бутылку и делает из нее приличный такой глоток. Сказать что я в шоке - ничего не сказать.
- Мисс Грейнджер, - говорит это чудо природы, - мне кажется, вам стоит пройти ко мне в кабинет. Вы нарушили некоторые школьные правила. И я полагаю, что будет удобнее продолжать нарушать их там. В коридоре вас могут заметить.
- Конечно, сэр... - Блею я, совершенно ошарашенная происходящим. И начинаю сползать с подоконника. Хорошо, что у профессора хватило смекалки подхватить меня под руку. Что бы он там не говорил о нарушении школьных правил, но одно свое собственное я сегодня точно нарушила, причем неоднократно. Правило "одного стакана". И идти без поддержки мне сложновато.
Профессор усаживает меня в кресло у камина. Гремит посудой. Разливает огневиски - себе полный стакан, а мне - на донышке. Но сил на возмущение уже нет.
- Вам стоит с этим завязывать, мисс Грейнджер. - Говорит он, протягивая мне стакан. Оригинальный ход.
- С этим? - Помахиваю стаканом в воздухе.
- С самоедством. Ну и с "этим" тоже не помешает. Для начала можно просто сократить объемы. - Это он что, шутит так?
- Давайте выпьем, мисс Грейнджер. За Сириуса Блэка. Такого, каким он был. И за то, чтобы не стать такими, каким он стал.
Я машинально выпиваю содержимое стакана. И поднимаю глаза на этого странного человека. Которого я не могу понять.
- Я не знала его до Азкабана. - Говорю чуть слышно.
- А жаль. Очень был интересный экземпляр. Радовался жизни во всех ее проявлениях. Мне его не хватает.
- А Гарри говорил...
- Что именно рассказал вам Поттер? Про мою вражду с Мародерами? У Поттера длинный язык, кто бы сомневался... Но хороший враг - это иногда лучше, чем плохой друг, не находите? Сириус был хорошим врагом, мир его праху. И ниточкой в прошлое. Мы все что-то потеряли с его смертью. Но надо жить дальше, Грейнджер.
- Гермиона. - Поправляю я его. - Странно, когда тебя называет по фамилии человек, с которым пьешь.
- Гермиона. - Соглашается он. - Со своей стороны, мне было бы удобней, называй ты меня Северусом, но... Лучше оставить все как есть, поверь мне. Так безопаснее. Потом поймешь. - В его глазах мелькает сожаление. И грусть. Я вспоминаю, что он не только преподаватель, но еще и шпион. Да, конечно, так будет лучше.
- Ты не виновата в его смерти. - Продолжает он. - И я не виноват. Хотя такие мысли и приходят мне в голову. Он всегда был самонадеян и неосторожен - как в жизни, так и в бою. Это судьба. Ты же умная девушка, Гермиона. Ты должна это понимать.
И, верите ли, мне становится легче. Не я одна винила себя в случившемся. А значит - значит, и вправду нет в этом моей вины. И его вины. Ничьей вины нет. Просто так получилось. И, кажется, я нашла. Нашла того человека, к которому могу прилепиться. Который заполнит во мне пустоту, хочет он того, или нет. Ему еще предстоит понять, насколько глупой бывает "умная девушка" Гермиона Грейнджер. Но Северус Снейп, наверное, об этом еще не догадывается. Пьет огневиски и смотрит на огонь. Как и я. Наверное, не догадывается. Кто его знает, легиллимента хренова. Внезапно вспоминаются слова Сириуса: "Сам на нее глаз положил!". Прости, Блэк, если это и в самом деле так, то я не против. Я не могу одна.