Раз, два, три - я чайлдфри!
Для начала хочу сказать, что никого из моих детных знакомых я этим постом обидеть не хочу. Все, что здесь описано - это моя личная точка зрения, которая касается только меня. Итак, я не люблю детей.
Чуть меньше, чем домашних птиц, но больше, чем их [и тех и других] отсутствие. Если подумать, то с момента пубертата из «соплеменников» они для меня перешли в ранг досадной помехи, за которой надо приглядывать, отрываясь от собственных важных девичьих дел.
До 20 лет я вообще не задумывалась о самовоспроизводстве больше, чем этого требовал календарь учета «этих самых дней». Затем случилось то, что случилось. На момент рокового осознания второй виновник произошедшего уже две недели как покинул наш родной Мухосранск и перебрался жить в столицу. Особых эмоций я по этому поводу не испытывала, в отличие от необходимости что-то предпринять в сложившейся ситуации. Мне повезло, моя маман - очень адекватный и разумный человек - узнав новость, как и на все прочие мои косяки, сказала: «Ну и дура!». А выдав необходимую сумму, добавила : «Учти, это был твой подарок на день рождения!» [дело было в преддверии].
Тетенька-врач, впрочем, мамину точку зрения не разделила и всячески стала уговаривать меня «подумать еще». Это совсем недавно я узнала, что им так по закону положено, а тогда и в самом деле задумалась: буквально расписала все «за» и «против». Точнее попыталась, ибо аргументов «за» придумать не смогла вообще. Вероятно, именно в этот момент я и поняла, что тема материнства мне глубоко безразлична. Ни единого раза за все 9 лет я не пожалела о принятом решении.
Зато в течении всего этого времени от совершенно разных людей я то и дело слышала и продолжаю слышать, что однажды наступит прекрасный момент и мой коматозный материнский инстинкт все-таки очнется. И если в 20 лет с этим спорить рановато, то сейчас у этого самого инстинкта осталось не так уж и много времени для пробуждения: сама себе я поставила порог 35, поскольку дальше велика вероятность социально опасного пересечения маразма с пубертатом.
Что касается детей моих друзей и знакомых, то я вполне нейтрально отношусь к ним. До тех пор, пока они не становятся источником непереносимого нойза и тотального разрушения элементов окружающего пространства. Пеленочные гусенички и четвероногие «ползунки» вызывают у меня ассоциации с бомбой замедленного действия, которая рано или поздно все равно взорвется истошным криком. Уже овладевшие речевыми навыками могут претендовать на долю моего внимания, но недолго.
Самое забавное, пожалуй, при том, что у меня самой никогда не возникает желания непосредственного контакта со спиногрызами, они довольно часто избирают меня объектом повышенного интереса. Для себя я объясняю этот феномен тем, что в общении с ними не допускаю никаких сюсюсканий и всегда веду диалог на равных. (До сих пор помню мамино лицо, когда на вопрос пятилетней сестры о том, что бывает после смерти, я стала вкратце излагать основные аспекты мировых религий и атеизма).
Впрочем, есть несколько экземпляров, которые вызывают у меня нечто вроде симпатии, таких на данный момент насчитывается трое: моя уже четырнадцатилетняя сестра, дочь моей школьной подруги, 3,5 лет от роду, и девятилетняя дочь бывшего одноклассника моего мужчины, с которой мне однажды довелось пообщаться во время просмотра Еврокубка.
Об отношении к чужим детям, вроде, все. Едем дальше.
Одним из отвратительных периодов моей биографии был момент работы в рекламном агентстве, когда значительная часть его сотрудниц и знакомых этих сотрудниц либо резко забеременели, либо только что разродились. Фильм «Пила» со всеми его сиквелами вполовину не так отвратителен, как те подробности, которые мне невольно приходилось выслушивать каждый день. От первых позывов поблевать до швов, растяжек и полной потери интереса к сексу. Вероятно, именно в этот момент я поняла, что тема материнства, как физиологического процесса, мне глубоко отвратительна.
В моей голове просто не укладывается, как можно решиться так поступить с моим любимым, холеным телом?! Человечеству давно уже пора придумать способ размножаться почкованием!
Кроме прочего, я прекрасно осознаю, что проходить полгода в состоянии эмоционально нестабильного дирижабля, с большой степенью вероятности утратив всю природную привлекательность, - это цветочки. И следом начинается то самое счастье материнства, которое предполагает, что твое личное счастье на неопределенное время взяло отпуск. Да, я читала о «подарочных» спиногрызах, которые издают свой первый звук уже в виде членораздельной речи и в пять лет, отринув шумные, разрушительные забавы, начинают серьезно готовиться к защите будущей диссертации. Но даже с учетом докторской степени моего мужчины, не верю, что мне может так повезти. Короче говоря, в отличие от материнского инстинкта, мой эгоизм здравствует и процветает, посему я не готова чему бы то ни было в этой жизни отдавать 99,9% своего времени.
Обычно, после этого аргумента сознательно готовые к размножению и уже самовоспроиводившиеся барышни и мадам начинают в один голос утверждать, что стоит только родить, как тут же во мне проснется небывалая любовь и к новоявленному персонажу, и к его воплям, грязным памперсам, режущимся зубам и прочим младенческим атрибутам. Ну, максимум, через месяц. Или через полгода.
Но, милые мои, не будем забывать о матерях бросающих своих детей, калечащих, убивающих - у них, выходит, пресловутый инстинкт так и не проявился? И ведь далеко не все они - отбросы общества. А если я одна из них? Нет, если уж придется родить, то, ясень пень, я смогу дать достойное воспитание своему порождению, я почему-то в этом уверена. Но буду ли я его любить? А что делать, если нет? Никто же не даст гарантии!
А ведь есть еще обратная сторона медали: что, если социальный эксперимент по выращиванию сознательной личности приведет к тому, что эта личность будет ненавидеть меня, испортившую счастливое детство и всю остальную жизнь!?
Я слишком ответственный человек, чтобы так рисковать. И следствием этой ответственности является осознание того, что имеется еще один аргумент «против» - я материально не могу позволить себе плодиться. Не в съемной квартире и не с моим неумением экономно распоряжаться финансами. И если уж пошло, то не в этой стране, где нет ни нормального бесплатного здравоохранения, ни нормального бесплатного обучения. Ну, не могу я обречь кого-то жить в России, которая семимильными шагами несется в пропасть средневековья, пестуя нетерпимость друг к другу и антинаучное мракобесие!
Это моя любимая цитата Кундеры из «Вальс на прошание»: «Чем глупее индивид, тем сильнее у него желание размножаться. Полноценные личности производят на свет не более одного ребенка, а лучшие из них, вроде тебя, приходят к решению вообще не плодиться».
Не думаю, впрочем, что я лучше кого-то [или думаю?], скорее всего, напротив, - тупиковая ветвь эволюции или регулятор популяции, как геи, если верить одной любопытной статье.
Вот как-то так. Dixi.
Чуть меньше, чем домашних птиц, но больше, чем их [и тех и других] отсутствие. Если подумать, то с момента пубертата из «соплеменников» они для меня перешли в ранг досадной помехи, за которой надо приглядывать, отрываясь от собственных важных девичьих дел.
До 20 лет я вообще не задумывалась о самовоспроизводстве больше, чем этого требовал календарь учета «этих самых дней». Затем случилось то, что случилось. На момент рокового осознания второй виновник произошедшего уже две недели как покинул наш родной Мухосранск и перебрался жить в столицу. Особых эмоций я по этому поводу не испытывала, в отличие от необходимости что-то предпринять в сложившейся ситуации. Мне повезло, моя маман - очень адекватный и разумный человек - узнав новость, как и на все прочие мои косяки, сказала: «Ну и дура!». А выдав необходимую сумму, добавила : «Учти, это был твой подарок на день рождения!» [дело было в преддверии].
Тетенька-врач, впрочем, мамину точку зрения не разделила и всячески стала уговаривать меня «подумать еще». Это совсем недавно я узнала, что им так по закону положено, а тогда и в самом деле задумалась: буквально расписала все «за» и «против». Точнее попыталась, ибо аргументов «за» придумать не смогла вообще. Вероятно, именно в этот момент я и поняла, что тема материнства мне глубоко безразлична. Ни единого раза за все 9 лет я не пожалела о принятом решении.
Зато в течении всего этого времени от совершенно разных людей я то и дело слышала и продолжаю слышать, что однажды наступит прекрасный момент и мой коматозный материнский инстинкт все-таки очнется. И если в 20 лет с этим спорить рановато, то сейчас у этого самого инстинкта осталось не так уж и много времени для пробуждения: сама себе я поставила порог 35, поскольку дальше велика вероятность социально опасного пересечения маразма с пубертатом.
Что касается детей моих друзей и знакомых, то я вполне нейтрально отношусь к ним. До тех пор, пока они не становятся источником непереносимого нойза и тотального разрушения элементов окружающего пространства. Пеленочные гусенички и четвероногие «ползунки» вызывают у меня ассоциации с бомбой замедленного действия, которая рано или поздно все равно взорвется истошным криком. Уже овладевшие речевыми навыками могут претендовать на долю моего внимания, но недолго.
Самое забавное, пожалуй, при том, что у меня самой никогда не возникает желания непосредственного контакта со спиногрызами, они довольно часто избирают меня объектом повышенного интереса. Для себя я объясняю этот феномен тем, что в общении с ними не допускаю никаких сюсюсканий и всегда веду диалог на равных. (До сих пор помню мамино лицо, когда на вопрос пятилетней сестры о том, что бывает после смерти, я стала вкратце излагать основные аспекты мировых религий и атеизма).
Впрочем, есть несколько экземпляров, которые вызывают у меня нечто вроде симпатии, таких на данный момент насчитывается трое: моя уже четырнадцатилетняя сестра, дочь моей школьной подруги, 3,5 лет от роду, и девятилетняя дочь бывшего одноклассника моего мужчины, с которой мне однажды довелось пообщаться во время просмотра Еврокубка.
Об отношении к чужим детям, вроде, все. Едем дальше.
Одним из отвратительных периодов моей биографии был момент работы в рекламном агентстве, когда значительная часть его сотрудниц и знакомых этих сотрудниц либо резко забеременели, либо только что разродились. Фильм «Пила» со всеми его сиквелами вполовину не так отвратителен, как те подробности, которые мне невольно приходилось выслушивать каждый день. От первых позывов поблевать до швов, растяжек и полной потери интереса к сексу. Вероятно, именно в этот момент я поняла, что тема материнства, как физиологического процесса, мне глубоко отвратительна.
В моей голове просто не укладывается, как можно решиться так поступить с моим любимым, холеным телом?! Человечеству давно уже пора придумать способ размножаться почкованием!
Кроме прочего, я прекрасно осознаю, что проходить полгода в состоянии эмоционально нестабильного дирижабля, с большой степенью вероятности утратив всю природную привлекательность, - это цветочки. И следом начинается то самое счастье материнства, которое предполагает, что твое личное счастье на неопределенное время взяло отпуск. Да, я читала о «подарочных» спиногрызах, которые издают свой первый звук уже в виде членораздельной речи и в пять лет, отринув шумные, разрушительные забавы, начинают серьезно готовиться к защите будущей диссертации. Но даже с учетом докторской степени моего мужчины, не верю, что мне может так повезти. Короче говоря, в отличие от материнского инстинкта, мой эгоизм здравствует и процветает, посему я не готова чему бы то ни было в этой жизни отдавать 99,9% своего времени.
Обычно, после этого аргумента сознательно готовые к размножению и уже самовоспроиводившиеся барышни и мадам начинают в один голос утверждать, что стоит только родить, как тут же во мне проснется небывалая любовь и к новоявленному персонажу, и к его воплям, грязным памперсам, режущимся зубам и прочим младенческим атрибутам. Ну, максимум, через месяц. Или через полгода.
Но, милые мои, не будем забывать о матерях бросающих своих детей, калечащих, убивающих - у них, выходит, пресловутый инстинкт так и не проявился? И ведь далеко не все они - отбросы общества. А если я одна из них? Нет, если уж придется родить, то, ясень пень, я смогу дать достойное воспитание своему порождению, я почему-то в этом уверена. Но буду ли я его любить? А что делать, если нет? Никто же не даст гарантии!
А ведь есть еще обратная сторона медали: что, если социальный эксперимент по выращиванию сознательной личности приведет к тому, что эта личность будет ненавидеть меня, испортившую счастливое детство и всю остальную жизнь!?
Я слишком ответственный человек, чтобы так рисковать. И следствием этой ответственности является осознание того, что имеется еще один аргумент «против» - я материально не могу позволить себе плодиться. Не в съемной квартире и не с моим неумением экономно распоряжаться финансами. И если уж пошло, то не в этой стране, где нет ни нормального бесплатного здравоохранения, ни нормального бесплатного обучения. Ну, не могу я обречь кого-то жить в России, которая семимильными шагами несется в пропасть средневековья, пестуя нетерпимость друг к другу и антинаучное мракобесие!
Это моя любимая цитата Кундеры из «Вальс на прошание»: «Чем глупее индивид, тем сильнее у него желание размножаться. Полноценные личности производят на свет не более одного ребенка, а лучшие из них, вроде тебя, приходят к решению вообще не плодиться».
Не думаю, впрочем, что я лучше кого-то [или думаю?], скорее всего, напротив, - тупиковая ветвь эволюции или регулятор популяции, как геи, если верить одной любопытной статье.
Вот как-то так. Dixi.