Скупой сказочник (часть-1.5.)
- Это вы сейчас о чем? - Не удержался мышонок.
- Что? - Будто очнулся от какого-то транса Сказочник.
- Вы, если помните, сказку сказывали. И вдруг про какие-то сокровища, какой-то факир…
Сказочник посмотрел на мышонка, будто впервые видел.
Да и мышонок посмотрел на сказочника с не меньшим удивлением. Тот изменился. И сейчас перед мышонком, который снится, сидел не Черный Ловец сказок, а именно Сказочник.
Ефстафий даже попятился. Так разительна была перемена.
- Экая странная штука - сон! - сказал Сказочник. - Я, видишь ли, вдруг задумался… Ведь я исполнен сказок, переполнен ими, но как тот нищий путник, что не может применить сокровища из своей котомки, могу просто сгинуть, ни оставив по себе ничего, даже доброй памяти. Нет! Сказки, уже сами по себе - счастье! Но, кажется, они перестали меня радовать. Осталась только боль!
- Тогда, может и вам, как тому факиру, - сказал мышонок осторожно и ласково, - разучить новый фокус, а?
- И какой, по-твоему? - Насторожился Сказочник, снова мрачнея лицом.
- Полно копить, пора раздаривать!
- На это я пойти не могу. У меня есть план. И я от него не отступлю.
- Но мне-то вы сказку доскажете?
- Тебе, малыш, я доскажу сказку. На чем я остановился?
- Принц хотел добраться до воды.
- А про сухарик, сахарок и монету я рассказал?
- Да, перед тем, как… Забылись… А это важно?
- Возможно, нам пригодиться это и дальше, хотя, скорее всего, нет.
И Сказочник продолжил:
- А пока…
…А пока, Веселый Принц мучительно искал проход к злополучному прудику.
Занятие это было не из легких и, что самое главное, с ощутимым привкусом безысходности.
Веселый Принц все больше страдал от жары и жажды.
Язык был похож на горячий валенок, иссохшие губы распухли. Принц ощущал, как минута за минутой раскаленное солнце пьет его кровь.
Ощущение близкой воды только усиливало жажду.
Видение прохладного источника начало преследовать юношу. Залюбовавшись призрачным хрустальным сосудом с ледяной водой, запотевшим, сверкающим каплями росы на боках, Принц едва не свалился в глубокий овраг преградивший путь.
Одним концом овраг упирался в те же заросли терновника, а другим уходил за горизонт, рассекая мир на две части.
На потрескавшемся от жары дне оврага лежала огромная желтая змея. Взять такую преграду приступом было, пожалуй, сложнее, чем терновые кусты, хотя еще не известно какие сюрпризы таились в шипастых зарослях, в том же что они должны быть Принц теперь убедился.
Отшатнувшись от холодного, как блеск отточенной стали, взгляда змеи, Принц торопливо, как мог, побрел обратно, вдоль стены иссохших колючек, чувствуя спиной эти глаза.
«Зачем змея!? - рассуждал он туго, - для чего непременно змея? Почему не котенок, или… птичка?»
- Или мышонок, - не удержался мышонок.
- Что? Кто? - Встрепенулся Сказочник.
- Я.
- Опять ты перебиваешь!
- Не опять… А впервые, но это не важно.
- Что не важно?
- Пусть ему теперь встретится мышонок, а?
- То есть ты?
- Хоть я, - скромно потупился Ефстафий, который снится.
- И зачем?
- Ему же уже нужна помощь! Так всегда в сказках бывает! Пора!
- Ты думаешь? - Будто засомневался Сказочник.
- Да. Пусть будет мышонок, который знает секретный проход к пруду.
- Но это будет уже другая сказка!
- А она разве не сделается лучше? Принцу понадобится маленький, как это… не-об-ре-ме-ни-тель-ный, вот слово… попутчик. И веселее…
- Он и так веселый, забыл?
- Он веселый из последних сил!
- Переделывать сказку… - все больше сомневался Сказочник.
- А кто у нас переписывает сказки каждую ночь?
- А ты откуда знаешь? Ах, да, ты же мой сон…
- Ну, так что? Поможем ему?
- Ему помогут и без тебя. И это будет не мышь, - решительно сказал Сказочник, - баста! Последний раз предупреждаю. Слушай и все!
- Пусть победит змею, - пискнул Ефстафий.
- Нет! Он победит, кого надо победить, а змей он недолюбливает…
- Боится?
- Должны же и принцы кого-то бояться. Он никого не боится, а змей… просто недолюбливает. Ну что, закончили с этим?
- Да, вы сказочник, а я слушаю.
- Давно бы так! Вот, значит…
…змея смотрела вслед тупо и недобро.
"Веселые же места встречаются на свете!" - подумал юноша.
Он обернулся.
Змея выглядывала из оврага.
Провожала взглядом с каким-то даже укором.
"Катучий камень мохнат не бывает", - словно извиняясь, прошептал Принц.
Обходя заросли терновника с другой стороны, он набрел на пересохшее русло реки. Прикинув расстояние, он понял, что русло это было продолжением оврага, и побрел вверх по нему. Вскоре юноша увидел черную от времени деревянную плотину, и едва не потерял сознание, представив толщу воды, которую она удерживала.
Взобраться на плотину не составляло труда.
И пруд на пересохшей реке открылся ему...
Сонная, черная гладь с неподвижно плачущими ивами по берегам показалась бескрайним морем влаги. Принц открыл фляжку и, рассудив, что не следует наказывать последний глоток, выплеснул остатки воды себе в рот. Ему стало немного легче, но что это было по сравнению с целым озером, которое можно было пить бесконечно!
Он привязал к фляге пояс и наклонился, чтобы наполнить ее, и тут застыл, в изумлении, глядя на воду. Оттуда на него смотрело с очевидной тревогой лицо девушки удивительной красоты. Прошло время, прежде чем принц понял, что это всего лишь отражение, а сама незнакомка сидит здесь же на плотине возле него.
"Знать жажда превратила мои глаза в оловянные ложки, если я не заметил того, что должен был увидеть прежде всего!" - воскликнул юноша.
Красавица в ветхом платье, оставалась безмолвна и неподвижна.
Взгляд ее был прикован к воде.
"Кто ты, красавица?" - спросил Принц потрясенный и коснулся рукава пепельного платья.
Ткань рассыпалась в пыль, обнажив прекрасную юную руку, с нежной кожей цвета слоновой кости.
Отшатнувшись, принц едва не свалился в воду и только теперь разобрал главное - прекрасные волосы незнакомки были выбелены той сединой, которая рождается безысходным горем.
Неведомая сила заставила юношу снова посмотреть на отражение. Его взгляд встретился с глазами незнакомки. Ее губы шевелились, и их движение складывалось в слова. Чему только не научишься за долгие странствия. Принц прекрасно умел читать по губам.
"Берегись молчащей собаки и тихой воды" - понял он.
Это была мольба...
Это было отчаянное предупреждение...
Мышонок чуть было не пискнул очередной вопрос. Он чувствовал, как шерстка встает дыбом. Жуть охватила его.
Наступило время ТАЙНЫ.
Пора было Сказочнику порассказать кое-что о том, кто такой этот принц и почему он отправился в свое бесконечное странствие.
И Сказочник, будто услышав его мысли заговорил другим тоном, именно так, как рассказывают о страшных тайнах!
Голос его стал ниже и глуше…
...Стоит только попытаться говорить правду, как тотчас попадаешь в неловкую ситуацию. Нужно говорить всю правду до конца. А это так трудно. В жизни и в сказке это встречается очень редко. Но если уж взялся, то следует быть непреклонным. Никто же не собирается говорить всей правды, но одно тянет за собой другое, и приходиться выбалтывать все, что знаешь и даже более! Когда дело доходит до того, что ты не знаешь и знать не можешь, то на тебя посмотрят такими глазами, что просто некуда деться! Приходиться присочинять и привирать, чтобы не обидеть благодарных слушателей...
Я все это к тому, что здесь мне понадобиться припомнить еще одну историю. Я постараюсь не привирать до тех пор, до каких это будет в моих силах. Поэтому пусть всякий домыслит сам то, что по моей вине останется недосказанным...
И мышонок очутился в самой сказке. В черном зловещем лесу…
...Ночной лес.
- Не прикасайтесь ко мне! Я принц крови! - звонко вскричал большеглазый мальчик.
Мрачные люди в шкурах и лохмотьях расступились, образовав широкий круг.
Заросшие и грязные в диком темном лесу они больше походили на зверей.
Немногие факелы, да еще луна освещали принца неверным, призрачным светом.
Перед ним возник бородач на огромном черном коне.
- Принц? - переспросил он, наклонившись к мальчику, чтобы рассмотреть его получше, - Но передо мной, как перед небом, и принц, и нищий все равны.
- Где мой отец?! - выкрикнул маленький принц.
Бородач выпрямился в седле на гарцующей лошади и кивком показал влево от себя.
В направлении этого жеста разбойники торопливо расступались, освобождая коридор, в конце которого принц увидел королевскую карету с распахнутой дверцей и, возле нее, лежащего на земле короля с обломком копья в груди.
- Отец! - выдохнул принц и, скрипнув зубами, побежал к бездыханному телу, но, зацепившись ногой за выставленное кем-то копье, растянулся в жухлой листве.
Черные молчаливые люди сомкнулись вокруг снова.
- Встань, принц Алан! - громко сказал Бородач снова нависший над мальчиком на своем огромном коне, - Не надо тревожить мертвеца! Ему теперь нет до тебя дела.
Алан даже не мог заплакать. Настолько нереально и страшно было все вокруг. Он не мог понять, как можно было убить короля - ведь королевская кровь священна! Его отца убили? Нет! Это сон! Это обман! Чего хотят эти люди?!
- Я убил твоего отца, - снова заговорил Бородач, - вот этой рукой, - и он показал правую руку в железной перчатке, отливавшей кровавым блеском в свете факелов, - Не скажу, что это было в честном бою, но и так неплохо получилось.
Принца трясло от негодования и ненависти.
- Я только никак не ожидал, что Его Покойное Величество станет так рисковать. - довольный собою, продолжал предводитель разбойников. - Рисковать еще и жизнью своего наследника. В моем лесу никто не может полагаться на свою стражу. Потому, что я полноправный здешний правитель. Я Князь Лесной Тишины, Генерал Ночного Мрака, Властитель Тревожных Сумерек! Ха! Ха! Запомни меня! - продолжал он, наклоняя к глазам Алана, наполнившимся слезами, свое страшное заросшее лицо с орлиным носом и ледяными глазами.
Он снова выпрямился в седле и, прежде чем ускакать прочь, сказал:
- Ты единственный наследник своего отца, и когда ты подрастешь, я буду счастлив убить тебя, а пока отпускаю! Я не воюю с детьми. Мы благородные разбойники…
Он поскакал прочь, на огромном черном коне, и во тьме хлопнул его черный плащ.
Алан стоял на месте долго.
Он не заметил, как исчезли эти страшные люди.
Исчезли факела, конский храп и гомон разбойников в ночном лесу.
Луна не решалась заглядывать под кроны дубов и везде, кроме небольшой полянки, стояла непроглядная тьма.
На поляне, в лунном свете стоял маленький мальчик.
Кареты и трупа короля не было - их разбойники увезли с собой.
Тут же на поляне лежали окровавленные трупы разбойников и королевской охраны...
Мышонок, который снится, теперь не слушал рассказ. А видел все воочию. Он был здесь. Был повсюду вокруг и не был…
...Маленький принц Алан брел по страшному лесу.
Куда идти он не знал. Дороги не было видно. Да он и не выбирал пути. Он просто шел.
Он не думал о смерти отца, или своей смерти. Он думал о мести. Он не плакал, просто слезы сами собой текли по лицу...
И мышонок, который снится сейчас был этим маленьким принцем. И чувствовал вместе с ним.
...Корни исполинских деревьев торчали повсюду между огромными стволами, не давали ступить и хватали за ноги. Идти не было сил, он буквально валился с ног, спотыкался на каждом шагу и все чаще останавливался, дабы передохнуть, привалившись к дереву.
Он шел уже очень давно, ночь до утра и день, который теперь клонился к вечеру.
Он вовсе не был самоуверен...
Он бы давно отчаялся.
Он хотел есть и спать.
Его одежда была порвана...
Его мучила жажда, и он первый раз в жизни напился из ручейка...
Но тропинка неустанно петляла среди деревьев, не пересекаясь ни с какими дорогами, и он все шел по ней.
Лес был ему неведом.
Лес был чужим и враждебным.
Юный принц не часто покидал королевский замок.
- О как я устал! - простонал он.
Больше всего хотелось спать.
Лечь и не двигаться.
Но лечь было негде.
Кругом теснятся толстые стволы деревьев и топорщатся эти омерзительные корни...
- Я сейчас упаду и не смогу подняться, - сказал принц.
- Добрый вечер, - проскрипел старичок, который словно соткался из клочьев тумана, клубившегося среди корней.
Это был седенький горбатый карлик, едва ли выше мальчика ростом.
Принц выпрямился и лишь едва кивнул в ответ.
По этому жесту старик сразу догадался, что перед ним особа королевской крови.
Хотя, может быть, он знал об этом с самого начала? Глазки старика хитро и опасно блестели из-под нависающих седых бровей.
- Кто ты, старец?
- Вечерний дедушка. Живу я здесь.
- Я очень устал в дороге, - заговорил мальчик, с усилием разлепляя тяжелые веки и губы, - но боюсь мне нечем кроме благодарности заплатить за ночлег.
- Не стоит даже благодарности, Ваше Высочество, - пропел старичок. - Вот Постелька готова. Хороший гробик, ладный. Как раз по вашей мерке, Ваше Высочество.
И указал на черный бездонный ящик будто вросший в узловатые корни.
- Прочь с дороги! Нечисть! - воскликнул принц и, выхватив кинжал, двинулся на старика.
Вечерний Дед растаял, будто и не было его.
Принц шел и еще ночь до рассвета, а на рассвете, когда лес начал оживать, и в густой листве, тронутой утренним сияющим ветром, запели птицы, принц вышел из густой чащи к избушке.
Приземистый домик среди дикого леса казался странным, над ветхой кровлей торчала труба, из которой курился дымок.
Когда принц подошел к избушке, то почувствовал странный запах. Он не знал, что это запах вареной крапивы.
Из домика вышла молодая женщина.
Она была очень красива.
Платье на ней было простое из грубой ткани, но пышные черные волосы перехвачены дорогими бусами, а на пальце горел золотой перстень.
- Здравствуй, юный принц Алан, - сказала она улыбнувшись.
- Откуда ты меня знаешь, женщина? - воскликнул мальчик удивленно.
- Я колдунья этого леса, - вздохнула она, словно это признание стоило ей труда, - мне положено знать, что твориться в моем лесу.
- Колдунья? - недоверчиво переспросил Алан.
Еще будучи совсем маленьким, он подцепил где-то, что принцы должны истреблять нещадно злых колдунов. Но как обходиться с лесными колдуньями он еще не знал.
- Да, - просто кивнула она, жестом приглашая в хижину.
- Но как это понимать! - не унимался маленький принц, - Ты что же знаешь Магию?
- Не совсем. Магия это для Магов, - снова эта ласковая и снисходительная улыбка, - а колдовство для колдунов. Магии здесь не много. Она есть тайное знание, тонкая наука. Колдовство - скорее искусство. Древнее искусство. Мы храним его. Наш удел деревья и травы, звери и птицы. Мы не стоим в противоборстве ни на чьей стороне.
- Я читал...
Жилище колдуньи было, на удивление, уютным.
Опрятно. Всюду по стенам висела всякая всячина. И живые летучие мыши и оружие, и пучки сушеных трав, и какие-то мешочки, и много всякого такого чему Алан не мог найти названия. Все это было таинственно, интересно, необычно, но вовсе не страшно.
- Я думал, что колдунья должна быть древней страшной старухой, - пробормотал мальчик, глядя в большие черные глаза женщины.
- А тебе не приходило в голову, мальчик, что древние страшные старухи, когда-то были молодыми и красивыми женщинами, а те в свою очередь, маленькими девочками?
- Честно, говоря, нет… - признался принц Алан.
- А то, что молодые красивые женщины не торопятся становиться древними страшными старухами, ты не думал?
И снова ответ был: «Нет».
- Зачем принцу думать о таких глупостях? - Удивился мальчик. - Мне полагалось думать о принцессе - будущей королеве. О троне и подданных. О благе народа и величии королевства.
- Но сейчас, все твои помыслы о другом, не так ли?
- Да. Я могу думать только мести и справедливости!
Колдунья вздохнула и помрачнела.
- Взгляни в это зеркало, - сказала она. - Оно говорит правду.
Увидев страшное, едва ли человеческое лицо, покрытое язвами и бородавками, с маленькими белесыми глазенками, мальчик отшатнулся в ужасе.
- Кто это?
- Это я, такая как есть.
Усмешка женщины хоть и была горька, никак не походила на звериный оскал колдуньи.
- Отражение совсем не похоже...
- Отражения всех людей в этом зеркале непохожи... Если бы мы все выглядели так, каковы мы на самом деле... Мир наполнился бы лицами не лучше того, что ты видел. Немного осталось бы прекрасных ликов.
- Если ты колдунья, то должна знать, где мне найти Черного разбойника, который...
- Убил твоего отца?
- Да.
- Ты прав, он не простой разбойник... - задумчиво проговорила она и спросила, не потому что не знала, а потому что хотела слышать ответ. - Зачем тебе Кор?
- Хочу отомстить!
- Тем ты вернешь себе отца?
- Я установлю справедливость!
- Разве ты не увидел, только что, в зеркале, как несправедлива жизнь?
- Не пытайся запутать меня, колдунья! Вскипел мальчик. Я поступлю так, как должно! И сделаю жизнь хоть немного справедливее!
- Неужели ты думаешь, что способен победить его?
- Да! - слезы снова почему-то потекли по лицу Алана.
- Успокойся малыш, - сказала колдунья, вытирая принцу слезы его же платком.
Она усадила его на лавку у колченогого деревянного стола, наполнила деревянную миску каким-то супом, пахнувшим необычно, но аппетитно.
- На. Подкрепись.
- А кто отведает кушанье прежде меня?
- Никто.
- Но так не полагается…
- Ничего. Хоть ты и принц, привыкай к мысли, что не все хотят твоей смерти. Во всяком случае не во дворце.
- Отец убит не во дворце!
- И все же…
Мальчик, неожиданно для себя, не стал возражать и принялся за еду.
Он был голоден.
Очень голоден.
- Кора тебе не одолеть. Это говорю тебе я, а уж я-то знаю, что говорю. Тебе нужно подрасти, научиться уму-разуму. Ты должен стать рыцарем. Самым сильным и ловким из всех, кого когда-либо знала наша древняя земля. Тебе не должно быть равных в поединке. Тогда ты сможешь победить этого Черного Мага Кора.
- Чтобы раздавить эту гадину, не обязательно носить рыцарский пояс и цепь! - воскликнул принц, прерывая тихую речь колдуньи.
- Ты благороден, но мал и наивен, - уверенно возразила она. - Ты многого не знаешь. Кор по праву опоясан рыцарским мечом. Я тоже не знаю всего. Да и кому это доступно? Но лес Кора соседний с моим. Кое-что мне известно. Он не колдун. Но он теперь Маг. Пройдет лет двенадцать, прежде чем ты сможешь встретиться с Кором вновь. Тогда все решит поединок. Тот поединок, который тебе обещан. Тот поединок, которого ты будешь ждать все эти годы. Тот поединок, к которому ты будешь готовиться, как к главному делу своей жизни. Но до тех пор ты не имеешь права терять даром время. Тебе предстоит долгий путь. Но учти, что Кор не станет стоять на месте. Хотя ему не трудно будет тебя дождаться. Но за двенадцать лет все измениться. Кор сменит цвет на серый и зваться будет иначе. Но главное - это его слуга - он будет зеленым и одет в зеленое... Опасайся Зеленого слуги.
Женщина смотрела в пространство округлившимися глазами. Волосы на ее голове шевелились сами собой, словно огромный ком водяных червей, они сплетались и расплетались. Она продолжала:
- Тогда уже разбойнику будет не до древних распрей. Он станет служить другому злодею и захочет улизнуть от тебя...
- Через двенадцать лет... - проговорил Алан, пытаясь представить себе этот неимоверно долгий срок.
Ему казалось что в девятнадцать он будет уже настоящим стариком.
- Да, - сказала колдунья, - через двенадцать лет.
- Но как я найду его?
- Тихая вода подскажет тебе, где ждать его.
- Тихая вода?
- Тихая вода, молчащая собака и пустая работа, - сказала колдунья.
- Я не понимаю тебя, - сказал мальчик, и снова на его глаза навернулись слезы.
- Будет жажда, и желтая змея, и долгий путь, и тернии. И люди, заточенные в телах серых гномов, подвластных зеленому слуге, в толще мертвой воды…
Что еще сказала колдунья, не знаю.
Настоящий сказочник берет свои сюжеты прямо из жизни, а это порой нелегко.
Иногда сказки приходят сами, целиком, от начала до конца. Их нужно только правильно сложить.
Иногда приходится бродить глухими окольными тропами только потому, что сказка показывается по частям. И эти части нужно подкараулить, подстеречь, распознать и сложить в единое целое, да потом еще и правильно рассказать.
Иногда, и довольно часто, сказочника подстерегают опасности и неприятные сюрпризы. Никогда не знаешь, кто подстерегает тебя, когда ты стережешь сказку.
Вот и здесь, ваш покорный слуга был по ошибке превращен в гадюку, а змеи как на грех глухи и остаток разговора я пропустил.
Да, как говорится, на самом интересном месте.
Более того!
Вернув себе прежней облик, я оказался в другом месте и даже в другом времени: заклятье оказалось с секретом. Так что я на многие годы потерял из виду принца Алана. Изредка до меня доходили легенды и слухи, в которых упоминался Кор. Но и они не помогли мне в многотрудных поисках.
След принца был потерян.
Я предвидел толпы принцев.
Но того, с которым была связана трагическая тайна, среди них не находилось.
Я уже почти отчаялся, когда одиннадцать лет спустя однажды в трактире услышал историю про Веселого Принца. То был обычный анекдот, но рассказчик уверял, что знаком с героем этого рассказа. Внутренний голос толкнул меня пуститься в расспросы и поиски, которые увенчались успехом.
Казалось, ничего общего между Аланом и встреченным мною вскоре юношей не было, хотя мысль о сравнении меня не посещала.
Тот и другой поначалу были в моих думах порознь. Да и как можно было предположить, что этот весельчак и тот бледный заплаканный мальчик...
Нет, это было немыслимо!
Хотя в лице Веселого Принца, в глазах было что-то трагическое.
Это заинтриговало меня.
И хотя я теперь вижу бесспорное сходство, однако не уверен, быть может, это простое сходство!
- Сказочник, а Сказочник, - позвал мышонок, который снится.
- Да.
- Опять куда-то свернула сказка.
- Я опять о себе?
- Да.
- Прости, малыш. Похоже, рассказывать сказки мне еще предстоит научиться… как следует.
- Похоже на то…
- Но вернемся к нашему герою.
- Что? - Будто очнулся от какого-то транса Сказочник.
- Вы, если помните, сказку сказывали. И вдруг про какие-то сокровища, какой-то факир…
Сказочник посмотрел на мышонка, будто впервые видел.
Да и мышонок посмотрел на сказочника с не меньшим удивлением. Тот изменился. И сейчас перед мышонком, который снится, сидел не Черный Ловец сказок, а именно Сказочник.
Ефстафий даже попятился. Так разительна была перемена.
- Экая странная штука - сон! - сказал Сказочник. - Я, видишь ли, вдруг задумался… Ведь я исполнен сказок, переполнен ими, но как тот нищий путник, что не может применить сокровища из своей котомки, могу просто сгинуть, ни оставив по себе ничего, даже доброй памяти. Нет! Сказки, уже сами по себе - счастье! Но, кажется, они перестали меня радовать. Осталась только боль!
- Тогда, может и вам, как тому факиру, - сказал мышонок осторожно и ласково, - разучить новый фокус, а?
- И какой, по-твоему? - Насторожился Сказочник, снова мрачнея лицом.
- Полно копить, пора раздаривать!
- На это я пойти не могу. У меня есть план. И я от него не отступлю.
- Но мне-то вы сказку доскажете?
- Тебе, малыш, я доскажу сказку. На чем я остановился?
- Принц хотел добраться до воды.
- А про сухарик, сахарок и монету я рассказал?
- Да, перед тем, как… Забылись… А это важно?
- Возможно, нам пригодиться это и дальше, хотя, скорее всего, нет.
И Сказочник продолжил:
- А пока…
…А пока, Веселый Принц мучительно искал проход к злополучному прудику.
Занятие это было не из легких и, что самое главное, с ощутимым привкусом безысходности.
Веселый Принц все больше страдал от жары и жажды.
Язык был похож на горячий валенок, иссохшие губы распухли. Принц ощущал, как минута за минутой раскаленное солнце пьет его кровь.
Ощущение близкой воды только усиливало жажду.
Видение прохладного источника начало преследовать юношу. Залюбовавшись призрачным хрустальным сосудом с ледяной водой, запотевшим, сверкающим каплями росы на боках, Принц едва не свалился в глубокий овраг преградивший путь.
Одним концом овраг упирался в те же заросли терновника, а другим уходил за горизонт, рассекая мир на две части.
На потрескавшемся от жары дне оврага лежала огромная желтая змея. Взять такую преграду приступом было, пожалуй, сложнее, чем терновые кусты, хотя еще не известно какие сюрпризы таились в шипастых зарослях, в том же что они должны быть Принц теперь убедился.
Отшатнувшись от холодного, как блеск отточенной стали, взгляда змеи, Принц торопливо, как мог, побрел обратно, вдоль стены иссохших колючек, чувствуя спиной эти глаза.
«Зачем змея!? - рассуждал он туго, - для чего непременно змея? Почему не котенок, или… птичка?»
- Или мышонок, - не удержался мышонок.
- Что? Кто? - Встрепенулся Сказочник.
- Я.
- Опять ты перебиваешь!
- Не опять… А впервые, но это не важно.
- Что не важно?
- Пусть ему теперь встретится мышонок, а?
- То есть ты?
- Хоть я, - скромно потупился Ефстафий, который снится.
- И зачем?
- Ему же уже нужна помощь! Так всегда в сказках бывает! Пора!
- Ты думаешь? - Будто засомневался Сказочник.
- Да. Пусть будет мышонок, который знает секретный проход к пруду.
- Но это будет уже другая сказка!
- А она разве не сделается лучше? Принцу понадобится маленький, как это… не-об-ре-ме-ни-тель-ный, вот слово… попутчик. И веселее…
- Он и так веселый, забыл?
- Он веселый из последних сил!
- Переделывать сказку… - все больше сомневался Сказочник.
- А кто у нас переписывает сказки каждую ночь?
- А ты откуда знаешь? Ах, да, ты же мой сон…
- Ну, так что? Поможем ему?
- Ему помогут и без тебя. И это будет не мышь, - решительно сказал Сказочник, - баста! Последний раз предупреждаю. Слушай и все!
- Пусть победит змею, - пискнул Ефстафий.
- Нет! Он победит, кого надо победить, а змей он недолюбливает…
- Боится?
- Должны же и принцы кого-то бояться. Он никого не боится, а змей… просто недолюбливает. Ну что, закончили с этим?
- Да, вы сказочник, а я слушаю.
- Давно бы так! Вот, значит…
…змея смотрела вслед тупо и недобро.
"Веселые же места встречаются на свете!" - подумал юноша.
Он обернулся.
Змея выглядывала из оврага.
Провожала взглядом с каким-то даже укором.
"Катучий камень мохнат не бывает", - словно извиняясь, прошептал Принц.
Обходя заросли терновника с другой стороны, он набрел на пересохшее русло реки. Прикинув расстояние, он понял, что русло это было продолжением оврага, и побрел вверх по нему. Вскоре юноша увидел черную от времени деревянную плотину, и едва не потерял сознание, представив толщу воды, которую она удерживала.
Взобраться на плотину не составляло труда.
И пруд на пересохшей реке открылся ему...
Сонная, черная гладь с неподвижно плачущими ивами по берегам показалась бескрайним морем влаги. Принц открыл фляжку и, рассудив, что не следует наказывать последний глоток, выплеснул остатки воды себе в рот. Ему стало немного легче, но что это было по сравнению с целым озером, которое можно было пить бесконечно!
Он привязал к фляге пояс и наклонился, чтобы наполнить ее, и тут застыл, в изумлении, глядя на воду. Оттуда на него смотрело с очевидной тревогой лицо девушки удивительной красоты. Прошло время, прежде чем принц понял, что это всего лишь отражение, а сама незнакомка сидит здесь же на плотине возле него.
"Знать жажда превратила мои глаза в оловянные ложки, если я не заметил того, что должен был увидеть прежде всего!" - воскликнул юноша.
Красавица в ветхом платье, оставалась безмолвна и неподвижна.
Взгляд ее был прикован к воде.
"Кто ты, красавица?" - спросил Принц потрясенный и коснулся рукава пепельного платья.
Ткань рассыпалась в пыль, обнажив прекрасную юную руку, с нежной кожей цвета слоновой кости.
Отшатнувшись, принц едва не свалился в воду и только теперь разобрал главное - прекрасные волосы незнакомки были выбелены той сединой, которая рождается безысходным горем.
Неведомая сила заставила юношу снова посмотреть на отражение. Его взгляд встретился с глазами незнакомки. Ее губы шевелились, и их движение складывалось в слова. Чему только не научишься за долгие странствия. Принц прекрасно умел читать по губам.
"Берегись молчащей собаки и тихой воды" - понял он.
Это была мольба...
Это было отчаянное предупреждение...
Мышонок чуть было не пискнул очередной вопрос. Он чувствовал, как шерстка встает дыбом. Жуть охватила его.
Наступило время ТАЙНЫ.
Пора было Сказочнику порассказать кое-что о том, кто такой этот принц и почему он отправился в свое бесконечное странствие.
И Сказочник, будто услышав его мысли заговорил другим тоном, именно так, как рассказывают о страшных тайнах!
Голос его стал ниже и глуше…
...Стоит только попытаться говорить правду, как тотчас попадаешь в неловкую ситуацию. Нужно говорить всю правду до конца. А это так трудно. В жизни и в сказке это встречается очень редко. Но если уж взялся, то следует быть непреклонным. Никто же не собирается говорить всей правды, но одно тянет за собой другое, и приходиться выбалтывать все, что знаешь и даже более! Когда дело доходит до того, что ты не знаешь и знать не можешь, то на тебя посмотрят такими глазами, что просто некуда деться! Приходиться присочинять и привирать, чтобы не обидеть благодарных слушателей...
Я все это к тому, что здесь мне понадобиться припомнить еще одну историю. Я постараюсь не привирать до тех пор, до каких это будет в моих силах. Поэтому пусть всякий домыслит сам то, что по моей вине останется недосказанным...
И мышонок очутился в самой сказке. В черном зловещем лесу…
...Ночной лес.
- Не прикасайтесь ко мне! Я принц крови! - звонко вскричал большеглазый мальчик.
Мрачные люди в шкурах и лохмотьях расступились, образовав широкий круг.
Заросшие и грязные в диком темном лесу они больше походили на зверей.
Немногие факелы, да еще луна освещали принца неверным, призрачным светом.
Перед ним возник бородач на огромном черном коне.
- Принц? - переспросил он, наклонившись к мальчику, чтобы рассмотреть его получше, - Но передо мной, как перед небом, и принц, и нищий все равны.
- Где мой отец?! - выкрикнул маленький принц.
Бородач выпрямился в седле на гарцующей лошади и кивком показал влево от себя.
В направлении этого жеста разбойники торопливо расступались, освобождая коридор, в конце которого принц увидел королевскую карету с распахнутой дверцей и, возле нее, лежащего на земле короля с обломком копья в груди.
- Отец! - выдохнул принц и, скрипнув зубами, побежал к бездыханному телу, но, зацепившись ногой за выставленное кем-то копье, растянулся в жухлой листве.
Черные молчаливые люди сомкнулись вокруг снова.
- Встань, принц Алан! - громко сказал Бородач снова нависший над мальчиком на своем огромном коне, - Не надо тревожить мертвеца! Ему теперь нет до тебя дела.
Алан даже не мог заплакать. Настолько нереально и страшно было все вокруг. Он не мог понять, как можно было убить короля - ведь королевская кровь священна! Его отца убили? Нет! Это сон! Это обман! Чего хотят эти люди?!
- Я убил твоего отца, - снова заговорил Бородач, - вот этой рукой, - и он показал правую руку в железной перчатке, отливавшей кровавым блеском в свете факелов, - Не скажу, что это было в честном бою, но и так неплохо получилось.
Принца трясло от негодования и ненависти.
- Я только никак не ожидал, что Его Покойное Величество станет так рисковать. - довольный собою, продолжал предводитель разбойников. - Рисковать еще и жизнью своего наследника. В моем лесу никто не может полагаться на свою стражу. Потому, что я полноправный здешний правитель. Я Князь Лесной Тишины, Генерал Ночного Мрака, Властитель Тревожных Сумерек! Ха! Ха! Запомни меня! - продолжал он, наклоняя к глазам Алана, наполнившимся слезами, свое страшное заросшее лицо с орлиным носом и ледяными глазами.
Он снова выпрямился в седле и, прежде чем ускакать прочь, сказал:
- Ты единственный наследник своего отца, и когда ты подрастешь, я буду счастлив убить тебя, а пока отпускаю! Я не воюю с детьми. Мы благородные разбойники…
Он поскакал прочь, на огромном черном коне, и во тьме хлопнул его черный плащ.
Алан стоял на месте долго.
Он не заметил, как исчезли эти страшные люди.
Исчезли факела, конский храп и гомон разбойников в ночном лесу.
Луна не решалась заглядывать под кроны дубов и везде, кроме небольшой полянки, стояла непроглядная тьма.
На поляне, в лунном свете стоял маленький мальчик.
Кареты и трупа короля не было - их разбойники увезли с собой.
Тут же на поляне лежали окровавленные трупы разбойников и королевской охраны...
Мышонок, который снится, теперь не слушал рассказ. А видел все воочию. Он был здесь. Был повсюду вокруг и не был…
...Маленький принц Алан брел по страшному лесу.
Куда идти он не знал. Дороги не было видно. Да он и не выбирал пути. Он просто шел.
Он не думал о смерти отца, или своей смерти. Он думал о мести. Он не плакал, просто слезы сами собой текли по лицу...
И мышонок, который снится сейчас был этим маленьким принцем. И чувствовал вместе с ним.
...Корни исполинских деревьев торчали повсюду между огромными стволами, не давали ступить и хватали за ноги. Идти не было сил, он буквально валился с ног, спотыкался на каждом шагу и все чаще останавливался, дабы передохнуть, привалившись к дереву.
Он шел уже очень давно, ночь до утра и день, который теперь клонился к вечеру.
Он вовсе не был самоуверен...
Он бы давно отчаялся.
Он хотел есть и спать.
Его одежда была порвана...
Его мучила жажда, и он первый раз в жизни напился из ручейка...
Но тропинка неустанно петляла среди деревьев, не пересекаясь ни с какими дорогами, и он все шел по ней.
Лес был ему неведом.
Лес был чужим и враждебным.
Юный принц не часто покидал королевский замок.
- О как я устал! - простонал он.
Больше всего хотелось спать.
Лечь и не двигаться.
Но лечь было негде.
Кругом теснятся толстые стволы деревьев и топорщатся эти омерзительные корни...
- Я сейчас упаду и не смогу подняться, - сказал принц.
- Добрый вечер, - проскрипел старичок, который словно соткался из клочьев тумана, клубившегося среди корней.
Это был седенький горбатый карлик, едва ли выше мальчика ростом.
Принц выпрямился и лишь едва кивнул в ответ.
По этому жесту старик сразу догадался, что перед ним особа королевской крови.
Хотя, может быть, он знал об этом с самого начала? Глазки старика хитро и опасно блестели из-под нависающих седых бровей.
- Кто ты, старец?
- Вечерний дедушка. Живу я здесь.
- Я очень устал в дороге, - заговорил мальчик, с усилием разлепляя тяжелые веки и губы, - но боюсь мне нечем кроме благодарности заплатить за ночлег.
- Не стоит даже благодарности, Ваше Высочество, - пропел старичок. - Вот Постелька готова. Хороший гробик, ладный. Как раз по вашей мерке, Ваше Высочество.
И указал на черный бездонный ящик будто вросший в узловатые корни.
- Прочь с дороги! Нечисть! - воскликнул принц и, выхватив кинжал, двинулся на старика.
Вечерний Дед растаял, будто и не было его.
Принц шел и еще ночь до рассвета, а на рассвете, когда лес начал оживать, и в густой листве, тронутой утренним сияющим ветром, запели птицы, принц вышел из густой чащи к избушке.
Приземистый домик среди дикого леса казался странным, над ветхой кровлей торчала труба, из которой курился дымок.
Когда принц подошел к избушке, то почувствовал странный запах. Он не знал, что это запах вареной крапивы.
Из домика вышла молодая женщина.
Она была очень красива.
Платье на ней было простое из грубой ткани, но пышные черные волосы перехвачены дорогими бусами, а на пальце горел золотой перстень.
- Здравствуй, юный принц Алан, - сказала она улыбнувшись.
- Откуда ты меня знаешь, женщина? - воскликнул мальчик удивленно.
- Я колдунья этого леса, - вздохнула она, словно это признание стоило ей труда, - мне положено знать, что твориться в моем лесу.
- Колдунья? - недоверчиво переспросил Алан.
Еще будучи совсем маленьким, он подцепил где-то, что принцы должны истреблять нещадно злых колдунов. Но как обходиться с лесными колдуньями он еще не знал.
- Да, - просто кивнула она, жестом приглашая в хижину.
- Но как это понимать! - не унимался маленький принц, - Ты что же знаешь Магию?
- Не совсем. Магия это для Магов, - снова эта ласковая и снисходительная улыбка, - а колдовство для колдунов. Магии здесь не много. Она есть тайное знание, тонкая наука. Колдовство - скорее искусство. Древнее искусство. Мы храним его. Наш удел деревья и травы, звери и птицы. Мы не стоим в противоборстве ни на чьей стороне.
- Я читал...
Жилище колдуньи было, на удивление, уютным.
Опрятно. Всюду по стенам висела всякая всячина. И живые летучие мыши и оружие, и пучки сушеных трав, и какие-то мешочки, и много всякого такого чему Алан не мог найти названия. Все это было таинственно, интересно, необычно, но вовсе не страшно.
- Я думал, что колдунья должна быть древней страшной старухой, - пробормотал мальчик, глядя в большие черные глаза женщины.
- А тебе не приходило в голову, мальчик, что древние страшные старухи, когда-то были молодыми и красивыми женщинами, а те в свою очередь, маленькими девочками?
- Честно, говоря, нет… - признался принц Алан.
- А то, что молодые красивые женщины не торопятся становиться древними страшными старухами, ты не думал?
И снова ответ был: «Нет».
- Зачем принцу думать о таких глупостях? - Удивился мальчик. - Мне полагалось думать о принцессе - будущей королеве. О троне и подданных. О благе народа и величии королевства.
- Но сейчас, все твои помыслы о другом, не так ли?
- Да. Я могу думать только мести и справедливости!
Колдунья вздохнула и помрачнела.
- Взгляни в это зеркало, - сказала она. - Оно говорит правду.
Увидев страшное, едва ли человеческое лицо, покрытое язвами и бородавками, с маленькими белесыми глазенками, мальчик отшатнулся в ужасе.
- Кто это?
- Это я, такая как есть.
Усмешка женщины хоть и была горька, никак не походила на звериный оскал колдуньи.
- Отражение совсем не похоже...
- Отражения всех людей в этом зеркале непохожи... Если бы мы все выглядели так, каковы мы на самом деле... Мир наполнился бы лицами не лучше того, что ты видел. Немного осталось бы прекрасных ликов.
- Если ты колдунья, то должна знать, где мне найти Черного разбойника, который...
- Убил твоего отца?
- Да.
- Ты прав, он не простой разбойник... - задумчиво проговорила она и спросила, не потому что не знала, а потому что хотела слышать ответ. - Зачем тебе Кор?
- Хочу отомстить!
- Тем ты вернешь себе отца?
- Я установлю справедливость!
- Разве ты не увидел, только что, в зеркале, как несправедлива жизнь?
- Не пытайся запутать меня, колдунья! Вскипел мальчик. Я поступлю так, как должно! И сделаю жизнь хоть немного справедливее!
- Неужели ты думаешь, что способен победить его?
- Да! - слезы снова почему-то потекли по лицу Алана.
- Успокойся малыш, - сказала колдунья, вытирая принцу слезы его же платком.
Она усадила его на лавку у колченогого деревянного стола, наполнила деревянную миску каким-то супом, пахнувшим необычно, но аппетитно.
- На. Подкрепись.
- А кто отведает кушанье прежде меня?
- Никто.
- Но так не полагается…
- Ничего. Хоть ты и принц, привыкай к мысли, что не все хотят твоей смерти. Во всяком случае не во дворце.
- Отец убит не во дворце!
- И все же…
Мальчик, неожиданно для себя, не стал возражать и принялся за еду.
Он был голоден.
Очень голоден.
- Кора тебе не одолеть. Это говорю тебе я, а уж я-то знаю, что говорю. Тебе нужно подрасти, научиться уму-разуму. Ты должен стать рыцарем. Самым сильным и ловким из всех, кого когда-либо знала наша древняя земля. Тебе не должно быть равных в поединке. Тогда ты сможешь победить этого Черного Мага Кора.
- Чтобы раздавить эту гадину, не обязательно носить рыцарский пояс и цепь! - воскликнул принц, прерывая тихую речь колдуньи.
- Ты благороден, но мал и наивен, - уверенно возразила она. - Ты многого не знаешь. Кор по праву опоясан рыцарским мечом. Я тоже не знаю всего. Да и кому это доступно? Но лес Кора соседний с моим. Кое-что мне известно. Он не колдун. Но он теперь Маг. Пройдет лет двенадцать, прежде чем ты сможешь встретиться с Кором вновь. Тогда все решит поединок. Тот поединок, который тебе обещан. Тот поединок, которого ты будешь ждать все эти годы. Тот поединок, к которому ты будешь готовиться, как к главному делу своей жизни. Но до тех пор ты не имеешь права терять даром время. Тебе предстоит долгий путь. Но учти, что Кор не станет стоять на месте. Хотя ему не трудно будет тебя дождаться. Но за двенадцать лет все измениться. Кор сменит цвет на серый и зваться будет иначе. Но главное - это его слуга - он будет зеленым и одет в зеленое... Опасайся Зеленого слуги.
Женщина смотрела в пространство округлившимися глазами. Волосы на ее голове шевелились сами собой, словно огромный ком водяных червей, они сплетались и расплетались. Она продолжала:
- Тогда уже разбойнику будет не до древних распрей. Он станет служить другому злодею и захочет улизнуть от тебя...
- Через двенадцать лет... - проговорил Алан, пытаясь представить себе этот неимоверно долгий срок.
Ему казалось что в девятнадцать он будет уже настоящим стариком.
- Да, - сказала колдунья, - через двенадцать лет.
- Но как я найду его?
- Тихая вода подскажет тебе, где ждать его.
- Тихая вода?
- Тихая вода, молчащая собака и пустая работа, - сказала колдунья.
- Я не понимаю тебя, - сказал мальчик, и снова на его глаза навернулись слезы.
- Будет жажда, и желтая змея, и долгий путь, и тернии. И люди, заточенные в телах серых гномов, подвластных зеленому слуге, в толще мертвой воды…
Что еще сказала колдунья, не знаю.
Настоящий сказочник берет свои сюжеты прямо из жизни, а это порой нелегко.
Иногда сказки приходят сами, целиком, от начала до конца. Их нужно только правильно сложить.
Иногда приходится бродить глухими окольными тропами только потому, что сказка показывается по частям. И эти части нужно подкараулить, подстеречь, распознать и сложить в единое целое, да потом еще и правильно рассказать.
Иногда, и довольно часто, сказочника подстерегают опасности и неприятные сюрпризы. Никогда не знаешь, кто подстерегает тебя, когда ты стережешь сказку.
Вот и здесь, ваш покорный слуга был по ошибке превращен в гадюку, а змеи как на грех глухи и остаток разговора я пропустил.
Да, как говорится, на самом интересном месте.
Более того!
Вернув себе прежней облик, я оказался в другом месте и даже в другом времени: заклятье оказалось с секретом. Так что я на многие годы потерял из виду принца Алана. Изредка до меня доходили легенды и слухи, в которых упоминался Кор. Но и они не помогли мне в многотрудных поисках.
След принца был потерян.
Я предвидел толпы принцев.
Но того, с которым была связана трагическая тайна, среди них не находилось.
Я уже почти отчаялся, когда одиннадцать лет спустя однажды в трактире услышал историю про Веселого Принца. То был обычный анекдот, но рассказчик уверял, что знаком с героем этого рассказа. Внутренний голос толкнул меня пуститься в расспросы и поиски, которые увенчались успехом.
Казалось, ничего общего между Аланом и встреченным мною вскоре юношей не было, хотя мысль о сравнении меня не посещала.
Тот и другой поначалу были в моих думах порознь. Да и как можно было предположить, что этот весельчак и тот бледный заплаканный мальчик...
Нет, это было немыслимо!
Хотя в лице Веселого Принца, в глазах было что-то трагическое.
Это заинтриговало меня.
И хотя я теперь вижу бесспорное сходство, однако не уверен, быть может, это простое сходство!
- Сказочник, а Сказочник, - позвал мышонок, который снится.
- Да.
- Опять куда-то свернула сказка.
- Я опять о себе?
- Да.
- Прости, малыш. Похоже, рассказывать сказки мне еще предстоит научиться… как следует.
- Похоже на то…
- Но вернемся к нашему герою.