(no subject)
В одной галактике, с несуразным названием Млечный Путь, которую так и тянет далекой назвать, хотя для меня она недалека совсем - потому что и я, да, по совести говоря, и все остальные, в ней живут, есть планета Земля. Если честно, у планеты этой название тоже несуразное - потому, что воды на ней гораздо больше, чем земли. Но название красивое, не отнять. Есть на той планете леса, и горы, и океаны, реки, Боги, автотрассы, стекло битое, собаки с кошками, набережные, елками и кленами обсаженные для красоты… Впрочем, это уже сказка другая. Ее я в следующий раз расскажу.
Самое же главное - что есть на этой планете города. Города состоят из домов и улиц - сначала и дома те и улицы глиняными были, а потом заменили их на каменные, иногда даже стальные, или бетонные там. Среди же домов выделяются больше других всегда башни - или небоскребы. Высокие они, стройные, в самое небо вытянутые. Говорят даже, что башни-небоскребы эти шпилями своими небо поддерживают, чтоб ненароком вниз не упало, не придавило тех, кто по улицам спешит по своим делам. Может, и правда.
Так вот. Среди прочих городов, больших и малых, есть на Земле самый большой Город, а в нем - самый большой Дом - и к тому же небоскреб, естественно. Названия отдельного специального у этого небоскреба нет - он ведь самый большой, и так не спутаешь ни с чем. Зато есть у небоскреба сто подъездов и триста этажей, пятьдесят тысяч квартир и двести тысяч жильцов. Самое главное же - есть у того дома один сантехник…
Сантехник наш был не то чтобы молод, но и не то чтоб стар. Не то чтобы высокообразован, но и не глуп - родители его хотели, в свое время, чтобы сын академиком вырос, а сам он мечтал стать дворником - вот и вышло ни то ни сё. Даже внешне он был не как все, ни то чтобы бородат - но и ни то чтобы досиня выбрит - потому что бриться не любил, и делал это редко. В общем, знали его как человека «ни то что бы». Некоторые жильцы даже считали, что он ни то что бы совсем человек - Сантехник, и все тут. Впрочем, сантехником он был хорошим - этого не отнять…
А хорошим сантехником у него быть получалось потому, что очень он любил свою работу - делать так, чтобы жил дом спокойно и хорошо. Потому никогда в доме том не текли трубы, зимой тепло было, а летом - прохладно. Все этот Сантехник умел - батарею отопления поменять, или, допустим, течь ликвидировать. Лампочку мог сменить в подъезде, кран починить, а то - срастить телефонные провода, чтобы люди в разных квартирах могли друг с другом потолковать о том - о сем, или по делу какому.
У самого же Сантехника дел много было всегда - но время от времени свободная минутка все-таки выдавалась. В такие минутки выходил он во двор, садился на скамеечку под старым-престарым ясенем, которому лет было почти столько же, сколько дому, раскуривал папироску и смотрел на детей - много детей, которые во дворе играли - в песочнице или просто так, если постарше чуть. Игры у детей были немудрящие - аккурат мыслям Сантехника в унисон, воздух не то чтобы свежим совсем - но лучше гораздо, чем в обширном подвале дома, трубами и кабелями опутанном, где Сантехник большую часть дня проводил, солнышко, опять же, на небе…
Кстати, жил Сантехник в том же подвале, где и работу свою делал, нужную и повседневную. Так уж вышло, неизвестно почему, что не досталось ему в доме огромном даже самой маленькой квартирки - только комната небольшая, под землей глубоко, у самых устоев, которые дом в положении вертикальном поддерживали. В комнатке той пол да стены бетонными были, потолок трубами заплетен - толстыми да тонкими, навроде чугунного макраме. Кроме потолка, пола и стен были там еще койка армейская, стол-да-стул и шкафчик маленький, книжный, где Сантехник литературку свою держал, техническую, узкоспециальную, а на отдельной полочке - книжки сказок, из самого детства, которые он перечитывал перед сном.
Иногда любопытные дети, которые посмелее, темноты подвальной не боящиеся, забирались к нему в комнатку - и смотрели большими круглыми глазами на него, не то чтобы и человека, словно ожидали чего-то. Тогда Сантехник усаживал их рядком на застеленной одеялом кровати, сам устраивался на ящике с инструментами в углу и рассказывал им про Дом - как тот живет, и зачем, почему в доме тепло зимою и светло ночью, и какая волшебная сила толкает лифт вверх, а воду по трубам - вниз, и зачем домам - и этому, и всем остальным, нужны свои сантехники. Нравились очень эти рассказы детям, да и Сантехнику самому отрадно было порассказать о работе своей - но не любили всего этого очень родители тех детей, что в доме жили - потому, что опасались: вдруг наслушается малышня, а подросши - решит тоже в сантехники пойти. Все родители хотели, чтобы их дети стали в будущем профессорами, академиками, президентами или министрами, на крайний случай - великими писателями, популярными артистами или бизнесменами преуспевающими - но уж никак не сантехниками, дворниками или там сказочниками - не то чтобы людьми. Потому родители строго-настрого запрещали своим детям спускаться в подвал - мол, пыльно там и сыро. А про Сантехника на всякий случай говорили, что злой он и нехороший - поди его пойми, этого «не то что бы»… Так что со временем совсем перестали дети опускаться к Сантехнику в подвал, а когда выходил он во двор - покурить да порадоваться солнышку весеннему - смотрели на него с опаской.
Шло время - и дети вырастали, а их родители старели, потом пропадали куда-то, как всегда бывает. Дети же - заканчивали школы, институты, устраивались на работу в фирмы большие и маленькие, кем-то становились - кем-то разными-разными, даже говорить на разных языках начинали. Казалось бы, недавно совсем в одной песочнице играли - и понимали друг друга отлично - ан нет, теперь один работает, скажем, президентом, а другой - музыкантом-бессеребренником, и соседи вроде бы, а как встретятся на лестничной клетке, так и заговорить не могут - не понимают друг друга… Сантехник же и вообще их язык понимать перестал - потому что оставался таким же, каким был раньше. Осталось ему только смотреть, как дети детей бывших возятся в той же песочнице старой - их язык он понять все еще мог без труда. Так вот жизнь и текла - медленно, как с ложки патока в чай, если бы не…
…А вот что «если бы не» - сразу и не скажешь. То ли Город вырос таким большим, что устала его держать старая добрая планета, то ли где-то в небесах сломалось что - но пришло в город бедствие из тех, которые обычно Стихийными называют. Да не какое-нибудь повседневное, простое и понятное - а из самых страшных - землетрясение, причем такое, какое и обсчитать-замерить не очень-то получалось - кто говорил, на двадцать баллов, кто - на тридцать, а на сколько на самом деле - не знал никто, потому что как только земля трястись начала, все перепугались, да искать начали, куда бы попрятаться. Правда ведь, страшно…
Хотел и Сантехник убежать куда-нибудь из каморки своей - да не мог бросить книжек любимых, из детства - другого ценного у него и не было ничего. Подбежал было к шкафчику, дверцу уже открыл - да голову ненароком поднял, и увидел, что по самому главному устою Дома, по камушку краеугольному трещина побежала, и вот-вот тот камушек из кладки выпадет. Знал Сантехник, что на устое, на камушке этом все держится - и если выпадет он то и Дому конец, а там глядишь и небо, которое Дом шпилем своим поддерживает на землю упадет. Не мог он такого допустить - и потому не стал вместе со всеми спасаться, а залез на стул - чтобы повыше быть, плечами уперся в камень - и стал его держать. Тяжело было - но и Сантехник не слабого десятка оказался, как ни трясло, ни шатало - удержал он камень. Хоть и через силу - но удержал.
Закончились подземные толчки. Хотел Сантехник пот со лба утереть, да на солнышко выйти, посмотреть, как оно там - но чувствует что нельзя. Камень-то краеугольный расшатался, на плечи давит, выпасть со своего места так и хочет. А этого никак допустить нельзя - и остался Сантехник на своем месте стоять…
Когда же люди из укрытий и убежищ, из окрестностей да с мест открытых в город вернулись - удивлены были очень. Еще бы им не удивиться - потому что в самом большом Городе каждый дом хоть малость, да порушило, а где и подчистую с земли лица сбросило, самый же большой Дом - как небывало, стоит. Не то что разрушений - даже порчи самой маленькой незаметно в нем. Радовались этому очень жильцы, в квартиры свои возвращаясь, а в себя придя окончательно - порадовались незаметно и тому, что запропастился куда-то Сантехник. Не видно стало его во дворе - и хорошо, шептались промеж собою, некому мол детишек в подвале привечать, да россказни им на уши вешать, для социальной адаптации да для роста карьерного вредные - так и надо, мол…
Сантехник же и по сей день на своем месте стоит - и держит за плечами камень главный краеугольный, мхом поросший а заодно и балки стальные, крестом сходящиеся. Бородой косматой зарос, постарел - но силы не утратил ничуть, и даже присутствия духа не потерял - только вечерами грустит немножко, когда вспоминает любимые сказки, что под обложками книжными, за дверцами шкафными давно плесенью покрылись, а может уже и стали негодным бумажным тленом. Забыли все про Сантехника, и много лет никто в его комнатку подземельную не спускался, кроме одного инспектора из ЖЭКа, да и тот по случаю забрел, а Сантехника увидев - испугался, и никому не рассказывал о встрече этой.
Люди же в доме - как жили, так и живут, и бежит по трубам вода, и тепло в доме зимой, и светло ночью, и стоит на своем месте Сантехник, и стоит Дом, и стоит самый большой Город, заново лучше прежнего отстроенный, и бежит планета Земля вокруг своего горячего и доброго Солнца - и будет бежать еще долго-долго-долго…
Самое же главное - что есть на этой планете города. Города состоят из домов и улиц - сначала и дома те и улицы глиняными были, а потом заменили их на каменные, иногда даже стальные, или бетонные там. Среди же домов выделяются больше других всегда башни - или небоскребы. Высокие они, стройные, в самое небо вытянутые. Говорят даже, что башни-небоскребы эти шпилями своими небо поддерживают, чтоб ненароком вниз не упало, не придавило тех, кто по улицам спешит по своим делам. Может, и правда.
Так вот. Среди прочих городов, больших и малых, есть на Земле самый большой Город, а в нем - самый большой Дом - и к тому же небоскреб, естественно. Названия отдельного специального у этого небоскреба нет - он ведь самый большой, и так не спутаешь ни с чем. Зато есть у небоскреба сто подъездов и триста этажей, пятьдесят тысяч квартир и двести тысяч жильцов. Самое главное же - есть у того дома один сантехник…
Сантехник наш был не то чтобы молод, но и не то чтоб стар. Не то чтобы высокообразован, но и не глуп - родители его хотели, в свое время, чтобы сын академиком вырос, а сам он мечтал стать дворником - вот и вышло ни то ни сё. Даже внешне он был не как все, ни то чтобы бородат - но и ни то чтобы досиня выбрит - потому что бриться не любил, и делал это редко. В общем, знали его как человека «ни то что бы». Некоторые жильцы даже считали, что он ни то что бы совсем человек - Сантехник, и все тут. Впрочем, сантехником он был хорошим - этого не отнять…
А хорошим сантехником у него быть получалось потому, что очень он любил свою работу - делать так, чтобы жил дом спокойно и хорошо. Потому никогда в доме том не текли трубы, зимой тепло было, а летом - прохладно. Все этот Сантехник умел - батарею отопления поменять, или, допустим, течь ликвидировать. Лампочку мог сменить в подъезде, кран починить, а то - срастить телефонные провода, чтобы люди в разных квартирах могли друг с другом потолковать о том - о сем, или по делу какому.
У самого же Сантехника дел много было всегда - но время от времени свободная минутка все-таки выдавалась. В такие минутки выходил он во двор, садился на скамеечку под старым-престарым ясенем, которому лет было почти столько же, сколько дому, раскуривал папироску и смотрел на детей - много детей, которые во дворе играли - в песочнице или просто так, если постарше чуть. Игры у детей были немудрящие - аккурат мыслям Сантехника в унисон, воздух не то чтобы свежим совсем - но лучше гораздо, чем в обширном подвале дома, трубами и кабелями опутанном, где Сантехник большую часть дня проводил, солнышко, опять же, на небе…
Кстати, жил Сантехник в том же подвале, где и работу свою делал, нужную и повседневную. Так уж вышло, неизвестно почему, что не досталось ему в доме огромном даже самой маленькой квартирки - только комната небольшая, под землей глубоко, у самых устоев, которые дом в положении вертикальном поддерживали. В комнатке той пол да стены бетонными были, потолок трубами заплетен - толстыми да тонкими, навроде чугунного макраме. Кроме потолка, пола и стен были там еще койка армейская, стол-да-стул и шкафчик маленький, книжный, где Сантехник литературку свою держал, техническую, узкоспециальную, а на отдельной полочке - книжки сказок, из самого детства, которые он перечитывал перед сном.
Иногда любопытные дети, которые посмелее, темноты подвальной не боящиеся, забирались к нему в комнатку - и смотрели большими круглыми глазами на него, не то чтобы и человека, словно ожидали чего-то. Тогда Сантехник усаживал их рядком на застеленной одеялом кровати, сам устраивался на ящике с инструментами в углу и рассказывал им про Дом - как тот живет, и зачем, почему в доме тепло зимою и светло ночью, и какая волшебная сила толкает лифт вверх, а воду по трубам - вниз, и зачем домам - и этому, и всем остальным, нужны свои сантехники. Нравились очень эти рассказы детям, да и Сантехнику самому отрадно было порассказать о работе своей - но не любили всего этого очень родители тех детей, что в доме жили - потому, что опасались: вдруг наслушается малышня, а подросши - решит тоже в сантехники пойти. Все родители хотели, чтобы их дети стали в будущем профессорами, академиками, президентами или министрами, на крайний случай - великими писателями, популярными артистами или бизнесменами преуспевающими - но уж никак не сантехниками, дворниками или там сказочниками - не то чтобы людьми. Потому родители строго-настрого запрещали своим детям спускаться в подвал - мол, пыльно там и сыро. А про Сантехника на всякий случай говорили, что злой он и нехороший - поди его пойми, этого «не то что бы»… Так что со временем совсем перестали дети опускаться к Сантехнику в подвал, а когда выходил он во двор - покурить да порадоваться солнышку весеннему - смотрели на него с опаской.
Шло время - и дети вырастали, а их родители старели, потом пропадали куда-то, как всегда бывает. Дети же - заканчивали школы, институты, устраивались на работу в фирмы большие и маленькие, кем-то становились - кем-то разными-разными, даже говорить на разных языках начинали. Казалось бы, недавно совсем в одной песочнице играли - и понимали друг друга отлично - ан нет, теперь один работает, скажем, президентом, а другой - музыкантом-бессеребренником, и соседи вроде бы, а как встретятся на лестничной клетке, так и заговорить не могут - не понимают друг друга… Сантехник же и вообще их язык понимать перестал - потому что оставался таким же, каким был раньше. Осталось ему только смотреть, как дети детей бывших возятся в той же песочнице старой - их язык он понять все еще мог без труда. Так вот жизнь и текла - медленно, как с ложки патока в чай, если бы не…
…А вот что «если бы не» - сразу и не скажешь. То ли Город вырос таким большим, что устала его держать старая добрая планета, то ли где-то в небесах сломалось что - но пришло в город бедствие из тех, которые обычно Стихийными называют. Да не какое-нибудь повседневное, простое и понятное - а из самых страшных - землетрясение, причем такое, какое и обсчитать-замерить не очень-то получалось - кто говорил, на двадцать баллов, кто - на тридцать, а на сколько на самом деле - не знал никто, потому что как только земля трястись начала, все перепугались, да искать начали, куда бы попрятаться. Правда ведь, страшно…
Хотел и Сантехник убежать куда-нибудь из каморки своей - да не мог бросить книжек любимых, из детства - другого ценного у него и не было ничего. Подбежал было к шкафчику, дверцу уже открыл - да голову ненароком поднял, и увидел, что по самому главному устою Дома, по камушку краеугольному трещина побежала, и вот-вот тот камушек из кладки выпадет. Знал Сантехник, что на устое, на камушке этом все держится - и если выпадет он то и Дому конец, а там глядишь и небо, которое Дом шпилем своим поддерживает на землю упадет. Не мог он такого допустить - и потому не стал вместе со всеми спасаться, а залез на стул - чтобы повыше быть, плечами уперся в камень - и стал его держать. Тяжело было - но и Сантехник не слабого десятка оказался, как ни трясло, ни шатало - удержал он камень. Хоть и через силу - но удержал.
Закончились подземные толчки. Хотел Сантехник пот со лба утереть, да на солнышко выйти, посмотреть, как оно там - но чувствует что нельзя. Камень-то краеугольный расшатался, на плечи давит, выпасть со своего места так и хочет. А этого никак допустить нельзя - и остался Сантехник на своем месте стоять…
Когда же люди из укрытий и убежищ, из окрестностей да с мест открытых в город вернулись - удивлены были очень. Еще бы им не удивиться - потому что в самом большом Городе каждый дом хоть малость, да порушило, а где и подчистую с земли лица сбросило, самый же большой Дом - как небывало, стоит. Не то что разрушений - даже порчи самой маленькой незаметно в нем. Радовались этому очень жильцы, в квартиры свои возвращаясь, а в себя придя окончательно - порадовались незаметно и тому, что запропастился куда-то Сантехник. Не видно стало его во дворе - и хорошо, шептались промеж собою, некому мол детишек в подвале привечать, да россказни им на уши вешать, для социальной адаптации да для роста карьерного вредные - так и надо, мол…
Сантехник же и по сей день на своем месте стоит - и держит за плечами камень главный краеугольный, мхом поросший а заодно и балки стальные, крестом сходящиеся. Бородой косматой зарос, постарел - но силы не утратил ничуть, и даже присутствия духа не потерял - только вечерами грустит немножко, когда вспоминает любимые сказки, что под обложками книжными, за дверцами шкафными давно плесенью покрылись, а может уже и стали негодным бумажным тленом. Забыли все про Сантехника, и много лет никто в его комнатку подземельную не спускался, кроме одного инспектора из ЖЭКа, да и тот по случаю забрел, а Сантехника увидев - испугался, и никому не рассказывал о встрече этой.
Люди же в доме - как жили, так и живут, и бежит по трубам вода, и тепло в доме зимой, и светло ночью, и стоит на своем месте Сантехник, и стоит Дом, и стоит самый большой Город, заново лучше прежнего отстроенный, и бежит планета Земля вокруг своего горячего и доброго Солнца - и будет бежать еще долго-долго-долго…