Суть рюмки
Вступивший на территорию тэнгу, сам того не желая, рискует очутиться в непривычной и даже неприятной ситуации. Но в большей опасности тот, кто досаждает тэнгу! Но горе тому, кому тэнгу досаждают сами!
Бути Бакэмоно Таманои «Поучения нетвердым духом»
Пару недель по автономному бортовому времени мы не приставали ни к одному причалу, не выходили на орбиту ни единой планеты и не заходили ни в один порт, где зависли бы на рейде.
Проще сказать - мы были в пути.
Целых две недели.
А для бедного индейца, который просто хочет домой, это не мало - две недели бесцельного времяпрепровождения на борту яхты уносящей его все дальше от дома.
И вот, что-то изменилось на корабле.
В коридоре раздались шаги, послышались встревоженные голоса.
Я покинул свою келью-каюту и вышел. Но никого не встретил, чтобы спросить о происходящем. Я слишком неторопливо покидал свой гамак, и в коридоре увидел только спины последних людей, кто поспешал на обзорную палубу.
«Э-ээ! - подумал я тут же, - да мы куда-то причаливаем!»
И поспешил вослед за всеми, нисколько не смущаясь тому, что поступаю вопреки решению не поддаваться стадным инстинктам и быть выше безликой человеческой массы.
«Как там старик Ведьмов?» - подумал я, завидуя немного отшельнику, который обитает снаружи и все внешние, так сказать, новости узнает первым.
На обзорной палубе возле иллюминаторов столпились все, кто был свободен от вахты и пассажиры «Лепестка сливы».
За огромными иллюминаторами виднелось нечто закрывающее звездный простор своим титаническим брюхом.
Для корабля великовато, сразу определил я. Вероятно это ОрПос - орбитальное поселение.
Возможно, здесь мне удастся пересесть на попутный корабль и вернуться домой? Посмотрим…
Я протолкался к иллюминаторам.
МКВС «Ялик» - читалось на борту грандиозного космического поселения, по виду - напрочь заброшенного.
На бортах станции виднелись заплаты из случайно подошедших по размеру броневых плит, узнавались попытки покрасить корпус, но видимо краски одного цвета и нужного количества не находилось и попытки так и остались попытками. Так что массивный одутловатый корпус, отдаленно напоминающий обводами сложносочиненный самогонный аппарат, принял вид пестрый, пятнистый, будто бы камуфляжный. На свалке, он замаскировался бы с большим успехом, под то, чем, скорее всего и был - под кучу космического хлама.
Нет, здесь мне не исполнить своего желания, понял я.
Боцман Каюров, человек чести и строгостей, волновался, как волнуются малыши из моего племени перед обрядом отнятия погремушки. Несгибаемый нравственный стержень, который имел внутри себя боцман - вибрировал.
Все смотрели в иллюминаторы обзорной палубы. «Лепесток сливы» приближался к одному из самых загадочных сооружений в космосе.
- Выглядит отвратительно, - заметил Максим Шуров, приобнимая за плечи вечно мерзнущую после оттайки из криосаркофага Лейку.
- А что у нашего капитана кончился запас сакэ? - проворковала, морща носик, Лейка.
Где-то она подхватила, что принцессы в бегах должны быть язвительными по отношению к своим спасителям, и следовала этому принципу, словно киборг программе.
- Причем здесь сакэ? - не понял я.
- Это же Международная Космическая Водочная Станция! - воскликнул боцман.
- Водочная? - переспросил я, думая, что не расслышал.
- Именно, - подтвердил Максим.
- В чем ее назначение? - удивился я.
- Милейший Бокорлиперух, - улыбнулся Максим и развернулся ко мне вместе с принцессой, - вам не доводилось ли слышать что-либо об Аладдине?
- Только в детстве, - признался я, - бабушка Умберта Какнадира рассказывала сказку об Аладдине и его волшебной лампе. В лампе вроде бы жил дух некоего Диснея. И он если потереть ластиком мог что-то там сделать.
- Нет, - замотал головой Максим, - это пересказ для детей, адаптированный для дошкольных учебных заведений. В действительности у Аладдина была не лампа, а рюмка. Light glass - переводится как светлое стекло, а не как светящаяся стекляшка, поэтому, можно играть словами, и, превратить рюмку в лампу.
- Нет! - горячо воскликнула вечно мерзнущая принцесса в бегах, - там, в оригинале, было not vary light glass! Что должно значить не очень-то светлое стекло, то есть скорее мутное! Я читала.
- Детка! - поморщился Максим, ибо герои всегда обращаются к своим подругам «детка», - суть не в этом. Вечно ты заводишь спор не по существу вопроса. Вся соль в том, что у Аладдина была не лампа, а рюмка и ее не нужно было тереть ластиком, а наполнить и выпить.
- Нет уж, позволь! - взвизгнула Лейка, ибо принцессы не сдают позиций просто так. - Суть именно в том, что…
- Извините! - сказал Максим, развернулся вместе с принцессой на 180 градусов и они пошли прочь, пререкаясь, повышая и повышая голос.
Так и казалось, что они удаляются, а их голоса остаются со мной. И спорят, и спорят.
Я завертел головой в поисках кого-то, кто расскажет мне, в чем же суть дела.
Этим кем-то оказался боцман Каюров.
- Короче, - сказал он в своей обычной манере, - Аладдин выпивал рюмку и после этого из нее показывался зеленый змей, исполняющий желания.
- Нет, - встрял в разговор, обычно деликатный Доктор Черный, который был здесь же и не отрывал глаз от громады за иллюминаторами, - наш капитан доказал логически, что это был не змей, а дракон. Змеи не выполняют желания, а дают советы. Змеи только мудры, тогда как драконы еще и могущественны. В этом соль. Следовательно из рюмки являлся дракон. Теперь же продолжайте. Если снова ошибетесь, то я непременно поправлю.
- Он меня поправит, - проворчал боцман, - как же. Ну, ладно, если угодно нашему доктору, то это дракон. Только маленький. Иначе как бы ему поместиться в рюмке. Это капитану кажется что дракон, а по мне так это был змей. Но если хотите, так я буду рассказывать вам про дракона, а сам буду считать что это змей.
- Можете считать, что вам угодно, - милостиво разрешил доктор, - только не грешите против истины.
- Так вот, - сказал боцман, - этот змей, ну то есть тоже самое что змей, только с лапками, а стало быть дракон, выполнял желания. Тут тебе и красавица, какая не мечталось, и космояхта галактического класса, и богатства, какие захочешь. Но едва хмель проходил, как все исчезало.
- Не так чтобы все, - вновь встрял Лев Борисович, - некоторые материальные следы чудес оставались.
- Но такие следы, что лучше бы их не было. - Нетерпеливо замахал руками на доктора обычно сдержанный боцман. - Вот Аладдин и решил сделать так, чтобы сохранялось состояние стаза…
- Не трезветь вовсе? - осторожно предположил я.
- В этом не было необходимости, - величественно сказал доктор. - Довольно было только организовать эстафету. Пока кто либо поблизости был нетрезв, ситуация оставалась под контролем дракона. И результаты исполнения желаний не исчезали, принося Аладдину радость и довольство.
- Он открыл рюмочную! - подытожил боцман.
- Понятно, - признал я. - Только какое это имеет отношение к МКВС и зачем нам нужно туда?
- Так она как раз здесь! Рюмочная! Волшебная рюмка Аладдина! - всплеснул руками боцман. - Она на станции!
- Нет, нет… - Наконец, поворотился ко мне доктор, до того, стоявший в позе Наполеона лицом к иллюминатору, - Мы вовсе не пьянствовать сюда прибыли. Во всяком случае, не все из нас. - С этими словами они всверлил самый уничтожающий взгляд своих антрацитовых глаз в боцмана.
- Простите бедного индейца за непонятливость, - сказал я, - но, по-моему, здесь скрывается какая-то страшная тайна.
- Вы становитесь прозорливым, мой юный друг, страдающий дефицитом внимания, - криво усмехнулся доктор, - именно тайна. И действительно страшная. Существует легенда, что МКВС является разносчиком страшного вируса сантехника-водопроводчика. Это вирус не медицинского, а технолого-социального происхождения. Споры, тут я использую термин не по прямому назначению, а скорее в переносном смысле, распространяются по планетам с кораблями причалившими хоть не надолго к станции. И у всех заразившихся начинают катастрофически засоряться канализационные трубы. Не пострадала только одна планета, не знавшая, что такое канализация. Ее обитатели пережили краткую эпидемию диареи осложненной метеоризмом, но все закончилось само собой, так, по большому счету и не начавшись.
Шутка про страшную тайну не прошла, вынужден был признать я. Все оказалось страшнее, чем можно было предположить.
- Мы совершим вылазку, - объявил боцман, - и разгадаем тайну.
- Капитан дал нам знак, что мы можем, и значит - должны это сделать. - Сказал Лев Борисович и показал кусочек картона.
Я взял картон в руки. Похоже кусок упаковочной коробки. Схематичные изображения рюмки и зонтика подтвердили мою догадку. А ниже, узнаваемым уже мною почерком Бути Бакэмоно Таманои было начертано:
Если найти приключений на задницу хочешь,
Скушай на ужин побеги бамбука с соусом «чили»!
Утром сюрприз тебя ждет неприятный.
Ибо на выходе из организма
Жгучесть у перца раз в десять сильнее.
Может не в десять а в…
Дальше было оторвано.
- И где же здесь указание на то, что мы можем и должны высаживаться на эту кучу космического мусора? - с юношеским максимализмом, так отличающим молодежь моего племени от прочих, спросил я.
- По-моему это очевидно, - пожал плечами доктор, - насчет рюмки не может быть разночтений.
Я вынужден был признать это кивком головы.
- Что, по-вашему, такое зонт? - продолжал доктор Черный.
- Это зонт! - сказал я, уверенный в своей правоте.
- Да, конечно, - согласился доктор, - но и не только. Это же символ защиты. А, кроме того, с точки зрения капитана это еще и Каса-Но-Обаке…
- Чего?
- Привидение в виде зонта на одной ноге. Он на ней так забавно прыгает… - серьезно сказал доктор.
- Зачем он? - растерялся я.
- Пугать людей. - Сказал Лев Борисович. - Ну а в стихах под изображениями вполне ясный намек на сантехническую проблематику. Так что мы имеем прямые и ясные указания, совершить высадку и расследование. Мы избавим народы Соединенных Галактик от страха перед засорением канализации и фекальными затоплениями!
Приходилось признать, что доктор был одновременно логичен и полон энтузиазма. Что же я мог противопоставить ему? Только сомнительный здравый смысл моего юного и неопытного разума.
Что мне еще добавить к моему рассказу. Поскольку я сам не участвовал в операции по борьбе с техно-вирусом, то живописать все ее перипетии и захватывающие, как я подозреваю, коллизии, не могу. Вот вам итог: мы действительно избавили народы Соединенных Галактик от страха перед засорением канализации и фекальными затоплениями. И хотя канализация тут и там по-прежнему засорялась и затопления случались время от времени, но страха уже не было.
Бути Бакэмоно Таманои «Поучения нетвердым духом»
Пару недель по автономному бортовому времени мы не приставали ни к одному причалу, не выходили на орбиту ни единой планеты и не заходили ни в один порт, где зависли бы на рейде.
Проще сказать - мы были в пути.
Целых две недели.
А для бедного индейца, который просто хочет домой, это не мало - две недели бесцельного времяпрепровождения на борту яхты уносящей его все дальше от дома.
И вот, что-то изменилось на корабле.
В коридоре раздались шаги, послышались встревоженные голоса.
Я покинул свою келью-каюту и вышел. Но никого не встретил, чтобы спросить о происходящем. Я слишком неторопливо покидал свой гамак, и в коридоре увидел только спины последних людей, кто поспешал на обзорную палубу.
«Э-ээ! - подумал я тут же, - да мы куда-то причаливаем!»
И поспешил вослед за всеми, нисколько не смущаясь тому, что поступаю вопреки решению не поддаваться стадным инстинктам и быть выше безликой человеческой массы.
«Как там старик Ведьмов?» - подумал я, завидуя немного отшельнику, который обитает снаружи и все внешние, так сказать, новости узнает первым.
На обзорной палубе возле иллюминаторов столпились все, кто был свободен от вахты и пассажиры «Лепестка сливы».
За огромными иллюминаторами виднелось нечто закрывающее звездный простор своим титаническим брюхом.
Для корабля великовато, сразу определил я. Вероятно это ОрПос - орбитальное поселение.
Возможно, здесь мне удастся пересесть на попутный корабль и вернуться домой? Посмотрим…
Я протолкался к иллюминаторам.
МКВС «Ялик» - читалось на борту грандиозного космического поселения, по виду - напрочь заброшенного.
На бортах станции виднелись заплаты из случайно подошедших по размеру броневых плит, узнавались попытки покрасить корпус, но видимо краски одного цвета и нужного количества не находилось и попытки так и остались попытками. Так что массивный одутловатый корпус, отдаленно напоминающий обводами сложносочиненный самогонный аппарат, принял вид пестрый, пятнистый, будто бы камуфляжный. На свалке, он замаскировался бы с большим успехом, под то, чем, скорее всего и был - под кучу космического хлама.
Нет, здесь мне не исполнить своего желания, понял я.
Боцман Каюров, человек чести и строгостей, волновался, как волнуются малыши из моего племени перед обрядом отнятия погремушки. Несгибаемый нравственный стержень, который имел внутри себя боцман - вибрировал.
Все смотрели в иллюминаторы обзорной палубы. «Лепесток сливы» приближался к одному из самых загадочных сооружений в космосе.
- Выглядит отвратительно, - заметил Максим Шуров, приобнимая за плечи вечно мерзнущую после оттайки из криосаркофага Лейку.
- А что у нашего капитана кончился запас сакэ? - проворковала, морща носик, Лейка.
Где-то она подхватила, что принцессы в бегах должны быть язвительными по отношению к своим спасителям, и следовала этому принципу, словно киборг программе.
- Причем здесь сакэ? - не понял я.
- Это же Международная Космическая Водочная Станция! - воскликнул боцман.
- Водочная? - переспросил я, думая, что не расслышал.
- Именно, - подтвердил Максим.
- В чем ее назначение? - удивился я.
- Милейший Бокорлиперух, - улыбнулся Максим и развернулся ко мне вместе с принцессой, - вам не доводилось ли слышать что-либо об Аладдине?
- Только в детстве, - признался я, - бабушка Умберта Какнадира рассказывала сказку об Аладдине и его волшебной лампе. В лампе вроде бы жил дух некоего Диснея. И он если потереть ластиком мог что-то там сделать.
- Нет, - замотал головой Максим, - это пересказ для детей, адаптированный для дошкольных учебных заведений. В действительности у Аладдина была не лампа, а рюмка. Light glass - переводится как светлое стекло, а не как светящаяся стекляшка, поэтому, можно играть словами, и, превратить рюмку в лампу.
- Нет! - горячо воскликнула вечно мерзнущая принцесса в бегах, - там, в оригинале, было not vary light glass! Что должно значить не очень-то светлое стекло, то есть скорее мутное! Я читала.
- Детка! - поморщился Максим, ибо герои всегда обращаются к своим подругам «детка», - суть не в этом. Вечно ты заводишь спор не по существу вопроса. Вся соль в том, что у Аладдина была не лампа, а рюмка и ее не нужно было тереть ластиком, а наполнить и выпить.
- Нет уж, позволь! - взвизгнула Лейка, ибо принцессы не сдают позиций просто так. - Суть именно в том, что…
- Извините! - сказал Максим, развернулся вместе с принцессой на 180 градусов и они пошли прочь, пререкаясь, повышая и повышая голос.
Так и казалось, что они удаляются, а их голоса остаются со мной. И спорят, и спорят.
Я завертел головой в поисках кого-то, кто расскажет мне, в чем же суть дела.
Этим кем-то оказался боцман Каюров.
- Короче, - сказал он в своей обычной манере, - Аладдин выпивал рюмку и после этого из нее показывался зеленый змей, исполняющий желания.
- Нет, - встрял в разговор, обычно деликатный Доктор Черный, который был здесь же и не отрывал глаз от громады за иллюминаторами, - наш капитан доказал логически, что это был не змей, а дракон. Змеи не выполняют желания, а дают советы. Змеи только мудры, тогда как драконы еще и могущественны. В этом соль. Следовательно из рюмки являлся дракон. Теперь же продолжайте. Если снова ошибетесь, то я непременно поправлю.
- Он меня поправит, - проворчал боцман, - как же. Ну, ладно, если угодно нашему доктору, то это дракон. Только маленький. Иначе как бы ему поместиться в рюмке. Это капитану кажется что дракон, а по мне так это был змей. Но если хотите, так я буду рассказывать вам про дракона, а сам буду считать что это змей.
- Можете считать, что вам угодно, - милостиво разрешил доктор, - только не грешите против истины.
- Так вот, - сказал боцман, - этот змей, ну то есть тоже самое что змей, только с лапками, а стало быть дракон, выполнял желания. Тут тебе и красавица, какая не мечталось, и космояхта галактического класса, и богатства, какие захочешь. Но едва хмель проходил, как все исчезало.
- Не так чтобы все, - вновь встрял Лев Борисович, - некоторые материальные следы чудес оставались.
- Но такие следы, что лучше бы их не было. - Нетерпеливо замахал руками на доктора обычно сдержанный боцман. - Вот Аладдин и решил сделать так, чтобы сохранялось состояние стаза…
- Не трезветь вовсе? - осторожно предположил я.
- В этом не было необходимости, - величественно сказал доктор. - Довольно было только организовать эстафету. Пока кто либо поблизости был нетрезв, ситуация оставалась под контролем дракона. И результаты исполнения желаний не исчезали, принося Аладдину радость и довольство.
- Он открыл рюмочную! - подытожил боцман.
- Понятно, - признал я. - Только какое это имеет отношение к МКВС и зачем нам нужно туда?
- Так она как раз здесь! Рюмочная! Волшебная рюмка Аладдина! - всплеснул руками боцман. - Она на станции!
- Нет, нет… - Наконец, поворотился ко мне доктор, до того, стоявший в позе Наполеона лицом к иллюминатору, - Мы вовсе не пьянствовать сюда прибыли. Во всяком случае, не все из нас. - С этими словами они всверлил самый уничтожающий взгляд своих антрацитовых глаз в боцмана.
- Простите бедного индейца за непонятливость, - сказал я, - но, по-моему, здесь скрывается какая-то страшная тайна.
- Вы становитесь прозорливым, мой юный друг, страдающий дефицитом внимания, - криво усмехнулся доктор, - именно тайна. И действительно страшная. Существует легенда, что МКВС является разносчиком страшного вируса сантехника-водопроводчика. Это вирус не медицинского, а технолого-социального происхождения. Споры, тут я использую термин не по прямому назначению, а скорее в переносном смысле, распространяются по планетам с кораблями причалившими хоть не надолго к станции. И у всех заразившихся начинают катастрофически засоряться канализационные трубы. Не пострадала только одна планета, не знавшая, что такое канализация. Ее обитатели пережили краткую эпидемию диареи осложненной метеоризмом, но все закончилось само собой, так, по большому счету и не начавшись.
Шутка про страшную тайну не прошла, вынужден был признать я. Все оказалось страшнее, чем можно было предположить.
- Мы совершим вылазку, - объявил боцман, - и разгадаем тайну.
- Капитан дал нам знак, что мы можем, и значит - должны это сделать. - Сказал Лев Борисович и показал кусочек картона.
Я взял картон в руки. Похоже кусок упаковочной коробки. Схематичные изображения рюмки и зонтика подтвердили мою догадку. А ниже, узнаваемым уже мною почерком Бути Бакэмоно Таманои было начертано:
Если найти приключений на задницу хочешь,
Скушай на ужин побеги бамбука с соусом «чили»!
Утром сюрприз тебя ждет неприятный.
Ибо на выходе из организма
Жгучесть у перца раз в десять сильнее.
Может не в десять а в…
Дальше было оторвано.
- И где же здесь указание на то, что мы можем и должны высаживаться на эту кучу космического мусора? - с юношеским максимализмом, так отличающим молодежь моего племени от прочих, спросил я.
- По-моему это очевидно, - пожал плечами доктор, - насчет рюмки не может быть разночтений.
Я вынужден был признать это кивком головы.
- Что, по-вашему, такое зонт? - продолжал доктор Черный.
- Это зонт! - сказал я, уверенный в своей правоте.
- Да, конечно, - согласился доктор, - но и не только. Это же символ защиты. А, кроме того, с точки зрения капитана это еще и Каса-Но-Обаке…
- Чего?
- Привидение в виде зонта на одной ноге. Он на ней так забавно прыгает… - серьезно сказал доктор.
- Зачем он? - растерялся я.
- Пугать людей. - Сказал Лев Борисович. - Ну а в стихах под изображениями вполне ясный намек на сантехническую проблематику. Так что мы имеем прямые и ясные указания, совершить высадку и расследование. Мы избавим народы Соединенных Галактик от страха перед засорением канализации и фекальными затоплениями!
Приходилось признать, что доктор был одновременно логичен и полон энтузиазма. Что же я мог противопоставить ему? Только сомнительный здравый смысл моего юного и неопытного разума.
Что мне еще добавить к моему рассказу. Поскольку я сам не участвовал в операции по борьбе с техно-вирусом, то живописать все ее перипетии и захватывающие, как я подозреваю, коллизии, не могу. Вот вам итог: мы действительно избавили народы Соединенных Галактик от страха перед засорением канализации и фекальными затоплениями. И хотя канализация тут и там по-прежнему засорялась и затопления случались время от времени, но страха уже не было.