Jesus Christ Superstar (2000 vs. 1973)
Мне нравятся мюзиклы. В них сплетается много классного -- хорошая музыка, отличная хареография, интересный сюжет. Один из классических мюзиклов -- Jesus Christ Superstar. Оригинальное прочтение библейских событий перекликается в нем с неплохой музыкой.
Две наиболее известные кинемотографические версии этого мюзикла -- 1973 и 2000 годов. Отличие фильмов радикальное. Все сцены хоть и с близким вокалом, но с совершенно разной хареографией и с абсолютно разным пониманием сцен со стороны художников-декораторов и костюмеров. В этом, пожалуй, и заключен секрет долголетия одного и того же мюзикла. При схожем вокале другое понимание происходящего на сцене со стороны режиссера может сделать новое прочтение старой истории оригинальным и интригующим. Может сделать, а может и не сделать...
В первой экранизации мюзикла съемки ведутся в Израиле, во второй - в павильоне. В первой экранизации Иисус -- хиппи, порывающий все условности социального и попсового. Во второй Иисус -- англосакс, призванный навести порядок. В итоге ощущение от первого фильма значительно более легкое и даже немного религиозное, от второго -- более сдержанное, фильм воспринимается как стандартная красочная голливудская история.
Сравним три сцены первой и второй экранизации. Они ярко демонстрируют отличие фильмов.
Первая сцена, которую мы рассмотрим, в первом фильме -- Мудрецы Талмуда (Великий Синедрион) сравнивается со стаей ворон, которые с ненавистью смотрят на Иисуса-хиппи, прогуливающегося по пыльным иссушенным дорогам Израиля, и замышляют его погубить.
Во втором фильме Великий Синедрион -- это уже священники-католики какого-то черного ордена либо топ-менеджмент какой-то мощной карпорации и их более всего бесит популярность Иисуса в СМИ. По их мнению, Иисуса не должно быть слишком много на телеканалах. Именно поэтому он заслуживает смерти. Если в первом фильме эта сцена более художественная, то во втором -- более сюжетная.
Вторая сцена -- монолог Ирода, который так и не добился от Иисуса ни одного слова. В первом фильме Ирод просто великолепен -- утонченный тусовщик 70х, король диско, любитель красиво пожить, с толстым животиком... Обояшка...
Во втором фильме Ирод -- какой-то убогий не то исполнитель, не то конферансье какого-то заштатного кабаре...
И, наконец, ключевая сцена мюзикла -- жертвоприношение Иисуса. Во втором фильме эта сцена очень драматична. Современное понимание шоу. Интригуют азиатки в чёрных садомазохистских костюмчиках и с белыми крылышками. Оригинальное представление тёмных ангелов...
В первом фильме перед нами -- шоу-программа времен господства диско. Ангелочки тоже по типу оригинальны. Чернокожие девушки в белых костюмах.
Итак, два фильма с одним и тем же сюжетом, с одной и той же музыкой, но разное понимание режиссером всех сцен делает эти фильмы очень разными. В этом и есть специфика мюзикла. Очень многое если не все зависти от режиссера...
Две наиболее известные кинемотографические версии этого мюзикла -- 1973 и 2000 годов. Отличие фильмов радикальное. Все сцены хоть и с близким вокалом, но с совершенно разной хареографией и с абсолютно разным пониманием сцен со стороны художников-декораторов и костюмеров. В этом, пожалуй, и заключен секрет долголетия одного и того же мюзикла. При схожем вокале другое понимание происходящего на сцене со стороны режиссера может сделать новое прочтение старой истории оригинальным и интригующим. Может сделать, а может и не сделать...
В первой экранизации мюзикла съемки ведутся в Израиле, во второй - в павильоне. В первой экранизации Иисус -- хиппи, порывающий все условности социального и попсового. Во второй Иисус -- англосакс, призванный навести порядок. В итоге ощущение от первого фильма значительно более легкое и даже немного религиозное, от второго -- более сдержанное, фильм воспринимается как стандартная красочная голливудская история.
Сравним три сцены первой и второй экранизации. Они ярко демонстрируют отличие фильмов.
Первая сцена, которую мы рассмотрим, в первом фильме -- Мудрецы Талмуда (Великий Синедрион) сравнивается со стаей ворон, которые с ненавистью смотрят на Иисуса-хиппи, прогуливающегося по пыльным иссушенным дорогам Израиля, и замышляют его погубить.
Click to viewВо втором фильме Великий Синедрион -- это уже священники-католики какого-то черного ордена либо топ-менеджмент какой-то мощной карпорации и их более всего бесит популярность Иисуса в СМИ. По их мнению, Иисуса не должно быть слишком много на телеканалах. Именно поэтому он заслуживает смерти. Если в первом фильме эта сцена более художественная, то во втором -- более сюжетная.
Вторая сцена -- монолог Ирода, который так и не добился от Иисуса ни одного слова. В первом фильме Ирод просто великолепен -- утонченный тусовщик 70х, король диско, любитель красиво пожить, с толстым животиком... Обояшка...
Во втором фильме Ирод -- какой-то убогий не то исполнитель, не то конферансье какого-то заштатного кабаре...
И, наконец, ключевая сцена мюзикла -- жертвоприношение Иисуса. Во втором фильме эта сцена очень драматична. Современное понимание шоу. Интригуют азиатки в чёрных садомазохистских костюмчиках и с белыми крылышками. Оригинальное представление тёмных ангелов...
В первом фильме перед нами -- шоу-программа времен господства диско. Ангелочки тоже по типу оригинальны. Чернокожие девушки в белых костюмах.
Итак, два фильма с одним и тем же сюжетом, с одной и той же музыкой, но разное понимание режиссером всех сцен делает эти фильмы очень разными. В этом и есть специфика мюзикла. Очень многое если не все зависти от режиссера...