Михаил Савицкий и Большой Брат
Михаил Савицкий -- важная веха в истории белорусской живописи. Его серия работ "Цифры на сердце" -- хорошее отражение духа советской эпохи 70х гг.
Мне его живопись не близка. Социалистический реализм. Намного интереснее была иная веха -- конец 80х гг., период слома и обновления. Другой белорусский художник, Александр Исачёв, стал выразителем и вдохновителем нового тренда -- мистический сюрреализм.
Он оказался забыт.
Гегель прав, что настоящее искусство -- отражение духа эпохи. Беларусь с середины 90х гг. попыталась стать "машеровской", продлить советский патернализм. Исачёву нет места в советском искусстве. Но речь пойдет об ином, не об искусстве, а о советской системе.
Представим себе электронную систему, в которой есть важные логические элементы, через которые переключается ток. Такие элементы несут ответственность за целое -- за работу всей системы. Бесперебойная работа всех логических элементов -- залог успеха всего. И вот представим, что каждый такой элемент лжёт. Лжёт во всем. Пропускает ток не так, как надо, а непременно так, как не надо, чтобы наверняка соврать. Может ли работать такая система? Может! Именно такой системой был СССР.
Возьмём Савицкого. Узник 10 лагерей смерти. Во всех 10 лагерях сумел сохранить комсомольский билет. Совершил геройский побег из всех 10 лагерей смерти. Стал партизаном. После окончания войны стал документалистом. И в серии работ отразил все то, что видел. Все ужасы! Это немного утрированная официальная легенда автора растиражированной серии "Цифры на сердце". Такая легенда должна была усилить восприятие работ.
А теперь о Большом брате. Самая фееричная сторона "Цифр на сердце" в том, что нет никаких документальных подтверждений, что Савицкий был хоть в одном лагере смерти или хотя бы в трудовом лагере. Ничего! Ни одного документа. И более того, все его рассказы о лагерях смерти удивляли реальных свидетелей тех трагедий тем, что они от начала до конца были фантазиями Савицкого. Такие красивые сказочки, согласованные с отделом пропаганды. Это были рассказы человека, который просто все придумывал.
И вот, что самое удивительное. В БССР были живы сотни бывших узников лагерей смерти. Почему они все были законсервированы зоной молчания? Почему вместо них должен был говорить человек, который, возможно, ни в каких лагерях отродясь не бывал?
А это и есть советская система. Все, кто уполномочен говорить, должен был врать. Врать очевидцам тяжело. Поэтому врать должны были фантазёры, люди, которые правды и не знают.
Вот захочет американский шпион завербовать Савицкого как реального свидетеля уничтожения людей в лагерях смерти (именно так он позиционировался в БССР), а сделать этого не сможет! Савицкий -- это симулякр, обманка или приманка. Его нельзя завербовать. Он ничего не знает. Он для того, чтобы врать. Приманивать и симулировать.
Вот таким и был СССР. Все важные элементы системы должны были врать. Вот приезжает Витгенштейн в Москву. Встречается с местными философами, а это не философы, это Савицкие, это симулякры-обманки. Такими обманками были буквально все -- историки, журналисты, партийные деятели. Все должны были обмануть всех. И особенно американских шпионов.
Не будут американские шпионы общаться с бывшими узниками концлагерей. Пусть с Савицкими общаются. Не будут американские шпионы общаться с философами. Пусть с марксистами общаются.
И вот эта система Министерства Большого Брата просуществовала очень долго. Но, в итоге, ком вранья парализовал систему. Американских шпионов не было. И все элементы стали врать друг другу. Симулировалось уже абсолютно все, от научного исследования до строительства объектов. Система стала разлаживаться.
И у людей появилась потребность в правде. Потребность разорвать пелену Майи. Выйти к истине. Именно в это время работы Исачёва массово тиражируются
Наркоман Исачёв был хотя бы искренен.