Переименования 1919 года
Когда в начале 1919 года в Минске ненадолго установилась власть Советов, наводить порядок в городе начали, как водится, с переименования улиц.
В НАРБ (Национальном архиве Республики Беларусь) сохранилась интересная подборка документов (фонд 4п, опись 1,д. 39): Протоколы заседаний ЦБ КП(б)Б и ЦК КП(б)ЛиБ. 10 января 1919 г.- 12 июля 1920 г. 149 л. Среди них нашлось и обсуждение интересующей нас темы. Для того, чтобы облегчить населению ориентацию, было принято интересное решение: новые названия должны ассоциировать со старыми.
И вот какие предложения там вносились...
- Троицкую площадь переименовать в площадь Троцкого.
- Иосифовскую улицу - в улицу Иосифа Сталина.
- Александровский сквер - в сквер имени Александры Коллонтай.
- Георгиевскую улицу - в улицу Георгия Чичерина.
- Моисеевскую улицу - в улицу Моисея Урицкого.
- Михайловскую улицу - в улицу Михаила Фрунзе.
- Екатерининскую улицу - в честь «бабушки русской революции» Екатерины Брешко-Брешковской.
- Григорьевскую улицу - в улицу Григория Зиновьева.
Впрочем, «свои» улицы получили не только революционеры. Соседние Антоновскую, Ивановскую и Андреевскую улицы предполагалось назвать в честь Антона Чехова, Ивана Тургенева и Леонида Андреева. А вот людей, связанных с историей и культурой Беларуси в списке не было... впрочем, за одним исключением: Губернаторская улица, которую многие минчане (особенно католики) до сих пор по очень старой привычке называли Францисканской, должна была носить имя Франциска Скорины.
***
Впрочем, дело так и закончилось всего лишь обсуждением. Были и другие предложения (смотрите первую картинку), но в августе 1919 года Минск был занят поляками, а после восстановления советской власти переименованиями занимались уже другие люди. Но идея насчет связи новых и старых названий оказалась плодотворной и работает уже более ста лет. Вспомните - Калининградская улица стала улицей Калинина, Танковая - улицей Максима Танка, Слуцкая - улицей Веры Слуцкой.
Интересно было бы посмотреть на список минских улиц 2123 года. Что ж, как сказал поэт, в честь которого в начале сороковых хотели назвать бывшую Провиантскую улицу (нынешнюю улицу Захарова, смотрите вторую картинку), а назвали в итоге Игуменский тракт, «зайдите через сто лет - поговорим!»
Что ж, наступил вечер первого апреля, пора раскрываться!
Всё, что стоит после звездочек - правда. А вот до звездочек - не вся правда и кое-что кроме правды. Упомянутое дело с протоколами заседаний ЦК действительно существует, но, конечно, никакие переименования улиц на этих заседаниях не обсуждались. А если бы и обсуждались, то облегчение ориентации для населения было бы там самым последним пунктом. Главное - идеология! Площадь Троцкого в Минске действительно появилась, только не на Троицкой горе (там сейчас площадь Парижской Коммуны), а в Кошарах. Естественно, в конце двадцатых ее переименовали. Моисеевская стала Перекопской, сегодня это Иерусалимская.А именем Урицкого назвали часть Захарьевского переулка и в начале девяностых успели переименовать ее в Городской Вал. Иосифовская улица в Грушевке стала Разинской; что было в Минске названо именем Сталина, вы знаете и без меня. Коллонтай, Брешко-Брешковская и Зиновьев минских топонимов не удостоились. Относительно первой и второй это и не удивительно, а вот с Зиновьевым странно - была же в Минске улица его вечного спутника Каменева. Но нет: Григорьевской присвоили имя Фабрициуса. А вот именем Фрунзе в реальной жизни назвали Госпитальную - но она же продолжает Михайловскую, ныне Коммунистическую! Почти угадали. И, наконец, Георгиевская улица в самом деле стала (и остается сегодня) улицей Чичерина. Антоновская, Андреевская и Ивановская, как ни странно, называются так и в 2023 году. Тургенева отправили в Сельхозпоселок, Чехова в Людамонт, Леонид Андреев остался в библиотеке. - А как же Францисканская и Франциск Скорина?- спросит, возможно, наивный читатель. Отвечу: читатель, не будь наивным! Имя этого человека носили последовательно четыре минских улицы, но только не нынешняя улица Ленина. Реальные переименования начались в 1921 году и продолжались все двадцать предвоенных лет. Но это уже другая история.