По ком стучат топоры «Реновации»?
Мы - москвичи. В России нас не любят, и, пожалуй, поделом. Мы высокомерны, мы мелочны, и нас, безусловно, испортил квартирный вопрос.
Но как бы не презирали худших из нас, мы всегда, во все века и во все эпохи впускали в Москву всех, ‑ давали кров и постояльцам из соседних волостей и уездов, и заморским гостям, и новым жителям-переселенцам. Москва слезам не верила, но и в доме никому не отказывала. Хочешь быть москвичом - будь им. Кто приехал в Москву - тот остался в ней навсегда. Хотя бы сердцем. «Друга я никогда не забуду, если с ним подружился в Москве», ‑ так с радостью и восхищением пели наши родители, так беззаботно в детстве подпевали мы сами.
Вот и автор этих строк познакомился в Москве со своими прекрасными и верными друзьями - рядовой, но совершенно необыкновенной семьей Городничевых. Леной, Сашей, а также их тремя замечательными детьми - младшей дочкой Олей, старшим сыном Андреем и совсем еще маленьким молодцом-богатырем двухлетним Алешей. Мы дружим вот уже более 10 лет. Когда-то они помогали мне, когда-то помогал им я. Я помню, как они купили свою первую совместную квартиру на Волжской - в пятиэтажке на первом этаже выбрали трехкомнатную квартиру, чтобы поместилось все их прекрасное семейство. Помню, как они переезжали в их нынешний пятиэтажный дом в Люблино в квартиру больше и просторнее, ‑ и мы вместе грузили их вещи, предвкушая посвященную новоселью веселую вечеринку.
Они из тех, кого принято считать «путинским большинством». Получили образование в начале 2000-х, успешно трудились и многого добились. Кредиты, ипотека, долги. ‑ И очень, очень много работы. Все сами да сами. Второе высшее, дети, ремонт. Лена - финансист от Бога. А Саша - юрист высокого класса, как сейчас принято говорить, выходец из спецслужб, человек с серьезными взглядами на жизнь и семью. Потому, вероятно, у них все ладилось до сих пор - и третий ребенок, и переезд, и новая машина, и ремонт в новой квартире.
Кажется, есть ли семьи счастливее их? Но нет, уже все пошло не так, как планировалось и мечталось. Выбирали район, тщательно, бережно, ‑ выбрали Люблино, с радостью прожили несколько лет, - и вот теперь нежданно-негаданно их дом, а вместе с ним и целый микрорайон, находится под угрозой объявленной столичными властями «реновации». Думаете, их частная судьба может кого-то разжалобить, кто-то подумает о крушении их мечты - жить большой семьей в тихом зеленом районе рядом с метро? Конечно, нет. Они и не привыкли, чтобы кто-то думал о них. Это они сами напряглись и заработали на квартиру, которую сами потом привели в порядок и обустроили. Я знаю и горжусь ими как людьми, которые всегда рассчитывали только на себя и всегда добивались того, что было нужно для их счастья.
Но теперь, кажется, все готово измениться…
Как у многого в России, у «реновации» очень прочные исторические корни. Масштаб грядущих перемен вполне может оказаться никак не меньше трагически известных раскулачивания и коллективизации, и теперь самое время вспомнить о месте в нашей культуре тех, кто, собственно, навязывал эти перемены сверху, волюнтаристски, кто не считался ни с воплями вдов, ни с мольбами стариков, ни с доводами мудрецов. Вспомнить и подумать - а что мы о них знаем?
Вспомним ли мы литературных персонажей, ‑ героев детских и юношеских книг, ‑ принимавших участие в коллективизации, раскулачивании, занимавшихся отправкой заключенных в тюрьмы и лагеря? Известны ли нам имена тех, кто вырубал виноградники в годы борьбы за трезвость, кто обслуживал систему государственного умолчания вокруг аварии на Чернобыльской АЭС? Кто эти люди, какова их судьба, как удается им так незаметно прокрасться в историю, натворить страшных бед и исчезнуть?
Да, мы знаем Петра I, родоначальника этой самой «реновации», отвергнувшего, опрокинувшего сами устои Святой Руси и единовластно заменивший ее на Российскую Империю. С тех пор мы воюем, гордимся воинской славой, всевозможными генералами и флотоводцами, а защищаясь от внешних врагов, размеры этой Империи только увеличивали. Но тот ли это Петр, каким он был на самом деле? Не миф ли это, рожденный им самим и художественно развитый Ломоносовым, Пушкиным, Алексеем Толстым? И где в этом ряду гражданин, рядовой гражданин, сын своего народа? Не достаточно ли мы насмотрелись в такую художественно-безупречную историю, забывая в ней портрет реального, а не выдуманного человека?
При этом с абсолютной уверенностью можно сказать, что все «реноваторы» верой и правдой - так, как они сами ее понимали и как от них требовало начальство, - служили Государству. Тому самому, которое в России с петровских времен превыше каждой личности, каждой индивидуальности, ради интересов этого Государства аппаратчики всех мастей готовы жертвовать интересами граждан, даже теми, на которых стоит и само Государство.
Может быть, и существуют такие произведения, в которых наделенные всеми добродетелями главные герои доблестно выгоняют из домов объявленных «врагами народа» женщин и стариков, ставят к стенке невинных мужчин, выбивают на допросах зубы юнцам и заставляют плакать убеленных сединами академиков и генералов. Нет таких произведений, потому что нет и не может быть такой литературы. Не может быть и общества, построенного на идеалах насилия, предательства, вероломства. Государство такое возникнуть может, но царить в нем будут страх и ненависть, ксенофобия и политический сыск, а рухнет оно, конечно, от того, что даже самые малые и униженные перестанут его защищать.
Но есть идеалы - другие. Идеалы строителей, идеалы героев войны, идеалы защитников Отечества ‑ страны и родного порога. Есть и герои-жертвы войн, беспощадных стихий, проклятых усобиц. Человек в любом своем качестве есть безусловное центральное лицо любой литературы, а такой гуманистической, как русская классика - тем более.
Москва, впитавшая в себя не только деревенскую топонимику, но и сам дух старой забытой деревенской России, всегда сохраняла это разнообразие микрорайонов. «Москва - большая деревня» ‑ мы привыкли к этому с детства. Это только для чужака и новосела московские районы на одно лицо. Но мы, конечно, легко отличаем Бескудниково от Чертаново, Черемушки от Соколиной Горы. Так в России отличаются друг от друга малые города, хотя и все тому же чужаку могут показаться неотличимыми. Москва всегда была городом своих, но она всегда и принимала новых поселенцев. Так возникли Мещанская слобода, приютившая выходцев из Речи Посполитой в XVII веке, а столетием ранее - Немецкая слобода в Замоскворечье, перенесенная впоследствии на Яузу, к ручью Кукуй, в те места, где теперь Лефортово.
Даже относительно новые районы Москвы - Бутово, Марьино, Теплый Стан - и те хранят свою историю. И, конечно, история районов - это в первую очередь история людей. Иначе и быть не может. Человек-горожанин-гражданин ‑ это и есть самая основная единица города: единица историческая, единица памяти. Без памяти все мы ничто, прах и тлен. И это память наша -память родного района. И не важно, родился тут ты или нет. Ты выбрал его, а он - выбрал тебя. Это и есть историческая судьба города и горожан.
Жители свои районов, которые методом коммерческого тыка определены для «реновации», получается, уже просто «население», которое как горох можно пересыпать из одной коробки в другую. «‑ Так было всегда», ‑ всхлипнет пессимист. ‑ А что вы сможете сделать?», ‑ ухмыльнется циник. ‑ Но нет. Больше - никогда. Так говорят москвичи.
Для историков не секрет, что пожар Москвы 1812 года не обошелся без деятельного участия тогдашнего московского генерал-губернатора Ф. В. Ростопчина: согласно его прямым указаниям был вывезен пожарный инвентарь, что лишило вступивших в город французов возможности защиты от огня. Можно сколько угодно спорить относительно личной инициативы Ростопчина в организации самого пожара, бесспорно одно: ни генерал-губернатор, ни москвичи, ни русские люди вообще не желали оставлять город своим врагам. «Главная черта русского характера, - подчеркивал впоследствии сам московский градоначальник, ‑ есть некорыстолюбие и готовность скорее уничтожить, чем уступить, оканчивая ссору сими словами: не доставайся же никому».
Пожар тех лет позволил впоследствии отстроить новую Москву. Раскрывшийся талант выдающегося архитектора Бовэ оставил москвичам великое наследство: до наших дней сохранились здание Манежа на Моховой, Большой театр, Триумфальные ворота на Кутузовском проспекте, Главный корпус Первой Градской больницы. И эту жертву - сожженную перед лицом врага Москву - история должна принять, уже приняла.
Но к противостоянию с каким врагом сводится планируемое ныне уничтожение малоэтажной Москвы? Против кого с таким упорством ополчилось руководство города, готовое и федеральные законы лоббировать, и собственные градостроительные планы переписывать, и соблюдение норм строительства отменять? Кто этот враг? И главное - чей? Неужели опять, как в эпоху коллективизации - врага зовут Человек-собственник, Человек-гражданин, ‑ человек, живущий своим умом и своими силами. Собственноручно делающий ремонт в квартире, улучшающий условия проживания для себя и соседей, заботящийся о доме, о дворе, о близлежащих улицах?
Слов нет, в Москве много проблем. Но разве можно их решать сносом и изъятием жилья, принудительным переселением в другие дома? Город от этого не станет ни меньше, ни комфортнее, ни уютнее, если те, кто привык беречь свой двор и свой подъезд, одним росчерком чиновничьего пера окажутся выселенными за пределы того места, которое воспитало их? Не говоря уже о том, что эти люди - собственники, они платят налоги, они соблюдают законодательство, они не украли, не забрали чужое - их жилье есть их полноправная собственность, незыблемость которой гарантирована Конституцией?
Градостроительные и реновационные способности нынешних московских властей на примере т.н. «реконструкции» метрополитена увидели все - это не ремонт, а только лишь смена декораций. Обновление вывесок без изменения содержания. Одни ларьки снесли, на их место ставят другие. От ремонта метро не увеличилась ни пропускная способность станций, ни скорость поездов, ни удобство переходов и выходов. Не реконструкция - имитация.
Что движет современным городским чиновником? Какие заботы о гражданах и удобстве их проживания заставляют выселять и отнимать собственность, ликвидируя тем самым институт частной собственности в России? Какие книги они читали, кого мыслят своими героями, на кого хотели бы быть похожими? На генералов из сказки Салтыкова-Щедрина, на глуповского градоначальника Василиска Семеновича Бородавкина, в борьбе с недоимками спалившего 33 деревни? На Губернатора из поэмы Некрасова «Русские женщины»? Или это всероссийский прохиндей ‑ бывший коллежский советник Павел Иванович Чичиков, скупавший мертвые души?
Русская литература не дает ответа. Если у нее и есть идеал для Сергея Семеновича Собянина, то это очень печальный идеал человека, пропустившего все уроки истории сразу.
Когда в далеком теперь уже 1976 году писатель Валентин Распутин написал роман-покаяние «Прощание с Матёрой», вряд ли он подозревал, что спустя какое-то время на этом произведении будут воспитываться несколько поколений школьников - сначала советских, а затем и современных, российских. И тот роман - мы хорошо это знаем ‑ посвящен разрушению конкретной деревни, приговоренной к затоплению водами Братской ГЭС. По местной легенде, прототипом Матеры стал поселок Горный Куй Усть-Удинского района, жителей которого действительно переселили во время строительства водохранилища, а дома перенесли на новое место. Но мы также и знаем последующую судьбу этого поселка - уже не литературного, а настоящего, ‑ к началу 1980-х годов он постепенно опустел, а затем и вовсе стал нежилым.
«Душевное богатство, ‑ писал о романе другой советский литератор, Сергей Залыгин, ‑ всегда дается и настоящим, и прошлым, и будущим - надеждой на будущее, а чем-нибудь только одним - не дается никогда». Роман Распутина - как зарубка на сердце, как метка для памяти: смотри, помни, вот она, твоя настоящая история, вот люди, хранящие настоящую, а не придуманную историческую память своей семьи, своего народа. От того и так отличается канонизированная история государства от истории людей, потому что все героические достижения каких-то там эпох и пятилеток - это труд, пот, боль и страдания тех, кто эти достижения самоотверженно до самоистязания доводил до победного результата, превращая планы в свершения, а мирные дни ‑ в каждодневный подвиг, оплаченный собственной жизнью.
Какое будущее обещает современный чиновник тем, у кого он хочет отнять собственность? О каком будущем государства можно говорить, если в его основе, как и в основе рухнувшего под тяжестью несбыточных мечтаний Советского Союза снова власть придержащие намереваются положить отсутствие права собственности? Кому в таком случае, как не им адресован громокипящий стих Державина «Властителям и Судиям» ‑
Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.
Выходит, если планам реновации суждено сбыться, значит, и на долю нашего поколения достанется еще одна обычная рядовая российская силовая модернизация. Готовы ли мы к этому? Уверен, что нет. Но уверен и в том, что если эти планы чиновников по изъятию собственности будут приводиться в исполнение, то будут и жертвы - не художественно-литературные, а самые настоящие, человеческие. И это о них потом другой писатель сложит свой тяжелый роман о жизни героев-жертв, который будут проходить в школе и который снова, вероятно, никого ничему не научит.
Поэтому когда я думаю о своих друзьях - о простой, но нерядовой семье Городничевых, ‑ я знаю, они будут бороться за свой дом и свою семью, за свой двор, свои деревья под окнами, спортивную площадку, своих друзей и соседей.
Потому что они и есть - те самые настоящие москвичи, которые считают город своим и для которых он одна из непреложных жизненных ценностей, рядом с такими как Семья, Дом, Родина.
А еще они знают простую вещь: им не помогут не политики, не чиновники, не заступники и покровители. Только они сами способны добиться защиты своего дома, своей семьи. И знаете что еще? Таких жителей в Москве становится все больше и больше, тех, кто ни на что не надеется, кроме как на себя самих.
И вот они-то как раз и есть те малые столбики Москвы, на которых она до сих пор стояла, стоит и будет стоять, потому что это они, а не чиновник, держат ее на своих отнюдь не беспомощных плечах. Все они тоже новый литературный идеал - идеал свободного и ответственного гражданина, который отнюдь не собирается добровольно принимать на себя жертвенность страдания от чиновничьего произвола. Это их путь и мне хочется гордиться тем, что иду рядом с ними.
PS
В августе 2017 года Городничева Елена Вячеславовна была зарегистрирована как Кандидат в пуниципальные депутаты по району "Люблино". Удачи ей, победы ей, сил ей и терпения!