Печь как центр мира
А все-таки Известия сумели переместить центр масс в свою сторону. Разжигается печка, ставится сруб, обтесывают бревна, подносят руду. И эту печь Известия сумели перетащить в центр. Вокруг нее теперь греются, ее показывают детям, ее боятся, но она есть.
У печи свои законы. Во многом это ритуал преображения. Перепечь страну как младенца.
Брадатые старцы выступают в роли коллективной БаБы-Яги.
Мы все с ней родня, в каждом из нас живет Иван-Царевич, мечтающий пойти на повышение с помощью волшебных помощников.
Но почему она стоит в центре? Почему эта адская печь теперь заместо свадебного стола?
Тут пьют, тут жрут, учат и делают детей. Все обряды сливаются в один.
Почему Известия так привлекательны?
Почему им удалось заставить всех читать это обрядовое совокупление мысли, власти и похоти?
Ведь когда-то печь была на задворках, в далеком лесу, сквозь который пройти могли только герои.
Как оказалось, что мы переселились в этот сказочный лес, наполненный лешими из песен Высоцкого и призраками сталинских времен?
Известия, говорят и показывают Известия.
Гори, печка, гори. Запалят вновь свечу на Болоте, как в стародавние времена.
У печи свои законы. Во многом это ритуал преображения. Перепечь страну как младенца.
Брадатые старцы выступают в роли коллективной БаБы-Яги.
Мы все с ней родня, в каждом из нас живет Иван-Царевич, мечтающий пойти на повышение с помощью волшебных помощников.
Но почему она стоит в центре? Почему эта адская печь теперь заместо свадебного стола?
Тут пьют, тут жрут, учат и делают детей. Все обряды сливаются в один.
Почему Известия так привлекательны?
Почему им удалось заставить всех читать это обрядовое совокупление мысли, власти и похоти?
Ведь когда-то печь была на задворках, в далеком лесу, сквозь который пройти могли только герои.
Как оказалось, что мы переселились в этот сказочный лес, наполненный лешими из песен Высоцкого и призраками сталинских времен?
Известия, говорят и показывают Известия.
Гори, печка, гори. Запалят вновь свечу на Болоте, как в стародавние времена.