"Один век московского градостроительства" (монография С.Б.Ткаченко)
Больше года мне понадобилось, чтобы постичь два увесистых тома монографии архитектора Сергея Ткаченко "Один век московского градостроительства" (1917-2019).
Книга очень хороша. Первый том посвящен градостроительному развитию Москвы с 1917 по 1991 г., а второй - событиям постсоветской столицы.
Автор - большой московский архитектор конца ХХ века - начала ХХI века, профессионал, полностью погруженный в тему с достаточно любопытной авторской точкой зрения.
Труд Сергея Ткаченко во многом полемичен с другой большой работой архитектурного критика Григория Ревзина "Русская архитектура в конце ХХ века". Ревзин активно критикует лужковский период в развитии Москвы, а Ткаченко, наоборот, скорее хорошо отзывается о нем, особенно о первых годах нового века.
Первый том носит преимущественно исторический характер, рассказывающий нам о том, как строилась Москва в ХХ века, а это большая часть из видимого нами города.
Автор после небольшого и содержательного экскурса в досоветское градостроительство Москвы дает очень обстоятельный рассказ о том, как сложилась система планирования развития города и эволюционировала на протяжении десятилетий.
Именно в 1920е гг. было положено начало градостроительному планированию и началась сложная, долгая и дорогостоящая работа по преображению хаотичного средневекового города в современный мирового мегаполис. Люди, идеи, проекты, драматические повороты. Переход от одних эпох к другим. Крайне любопытно рассказывается о советском этапе в градостроительстве Москвы.
Архиважно, что при всех перипетиях город развивался разумно, по череде сменяющихся генеральных планов, являвшихся высокоинтеллектуальными продуктами лучших умов страны.
Идеи, впервые озвученные в генплане 1935 года до сих пор актуальны и до последнего времени реализовывались. Вообще генплан 1935 года бесподобен своей внутренней красотой, логичностью, человечность, инновационностью. Если бы не Великая Отечественная война мы бы жили в еще более красивом и удобном городе, которых хочется радоваться и гордиться. Впрочем, даже в самые тяжелые годы войны генплану придерживались и город рос.
Именно в нем был и проект МКАДа и хорд (которые до сих пор не достроят).
Во втором томе автор рассказывает о двух больших этапах в жизни Москвы. В 1991-2010 гг. город под началом Ю.М.Лужкова, разбиравшегося в градостроительстве, во многом имел системное плановое развитие.
Да, город стал капиталистическим, насытился автомобилями. Однако планирование социально ориентированного города продолжалось, массово строилось социальное жилье, инфраструктура, реализовывались т.н. большие проекты"
После 2010 город стал иным. Как отмечает автор книги в Москве градостроительство заменили на хипстерский урбанизм. "Большие проекты" превратились в проекты "малых дел", реализация которых происходит исключительно в течении календарного года для перерезания ленточки ко Дню города или Новому году (благоустройство улиц и переулков, парков и городских лесов, реконструкция отдельных зданий и т.п.).
От генплана Москвы было решено отказаться сначала в пользу мастер-плана, а затем и вообще от любого планирования. Хотя развитие наиболее крупных инфраструктурных проектов (хорды, метрополитен, МЦК и МЦД) все равно осуществлялось по проектам, созданным в начале 2000-х гг. и заложенным в генплан города. Вместо комплексной застройки территории город перешел к освоению участков разных размеров инвесторами по своему усмотрению.
От генплана Москвы было решено отказаться сначала в пользу мастер-плана, а затем и вообще от любого планирования. Хотя развитие наиболее крупных инфраструктурных проектов (хорды, метрополитен, МЦК и МЦД) все равно осуществлялось по проектам, созданным в начале 2000-х гг. и заложенным в генплан города. Вместо комплексной застройки территории город перешел к освоению участков разных размеров инвесторами по своему усмотрению.
Если в 2000-е гг. в Москве строительство высотных зданий шло планово по программе «Высотное кольцо Москвы», в которой каждое здание и место научно рассчитывались, для создания выразительных городских доминант в узлах городской ткани. То после 2010 г. высотное строительство осуществлялось и осуществляется хаотично, застройщики выжимают максимум метров с имеющихся земельных участков, происходит переуплотнение городской застройки безликими высотками. Теряются привычные ориентиры в виде знаковых башен-доминант.
Количественный рост работ по благоустройству и транспортному строительству произошел за счет сворачивания программ создания социальных объектов и социального жилья. Москва в последние годы отказалась от планирования строительства новых поликлиник, школ, детсадов, иных объектов социальной инфраструктуры, которые стали вводить в рамках своих жилых комплексов отдельные застройщики. Если при Лужкове десятки тысяч человек получали просторное социальное жилье, которое позже приватизировалось и реализовывались программы расселения бараков и хрущевок. Причем получали жилье как правило москвичи, трудящиеся в бюджетной сфере, многодетные, которые не способны заработать на такого рода новое жилье. Ныне в Москве фактически нет строительства социального жилья. Размер единиц жилой площади значительно сократился с 2010 г. из-за неспособности многих горожан оплачивать новое просторное жилье. Программы по реновации не предлагают более обширных квартир. Часто пятиэтажки меняют на 30-ти этажки, что разрушает соседние общности. Немалая часть жилья вообще строится как апартаменты с клетушками-студиями, не обеспеченные соответствующей социальной инфраструктурой.
Немаловажно, пишет С.Ткаченко, что в городе серьезно сократилось коммунальное строительство и реконструкция. Город «проедает» запас мощностей водопроводов, канализации, теплоэнергетики, созданный при Ю.М.Лужкове. Также в современной Москве не получают развития городские леса, заморожено создание новых особо охраняемых природных территорий на территории Новой Москвы, а в имеющихся урбанисты-хипстеры норовят благоустроить плиткой тропинки и залить бетоном берега ручьев.
Москва от социально ориентированного богатого русского города образца 2005 года превратилась в безликий «мегаполис впечатлений», ориентированный на праздную жизнь бездетных и бессубъектных горожан, проводящих досуг на разного рода фестивалях и ютящихся в квартирах-студиях безликих жилых комплексов. Т.е. современный урбанизм направлен и/или одновременно отражает тренд на дальнейшую деконструкцию института семьи, соседства, детства, ухода от проблем реального мира в цифровое пространство. Автор немало пишет о трансформации жителя города в начале XXI века и с ним нельзя не согласиться, что настоящее куда более бездушное и безыдейное, чем еще совсем недавнее прошлое.