(no subject)
Я завел себе паука.
Он сидел в позолоченной клетке,
Но из блюдца не пил молока
И не ел шоколадной конфетки.
Он сидел в уголке целый день -
Шесть слезинок в печальных глазенках
И в просторной своей тесноте
Плакал, словно забытый ребенок.
Ему снились родные поля,
Как бежит он, сминая гречиху,
Там где сходится с небом земля,
Там где ждет его паучиха.
И еще ему снилась луна,
Млечный путь, опоясавший небо...
Наяву же - из прутьев стена,
Да краюха тюремного хлеба.
Я однажды из школы пришел,
Заглянул в золоченую клетку,
Но лишь трупик висевший нашел,
Да упавшую табуретку.
Так закончилось детство во мне,
Я с тех пор никого не неволю,
И, поймав паука на стене,
Выпускаю в открытое поле.
Он сидел в позолоченной клетке,
Но из блюдца не пил молока
И не ел шоколадной конфетки.
Он сидел в уголке целый день -
Шесть слезинок в печальных глазенках
И в просторной своей тесноте
Плакал, словно забытый ребенок.
Ему снились родные поля,
Как бежит он, сминая гречиху,
Там где сходится с небом земля,
Там где ждет его паучиха.
И еще ему снилась луна,
Млечный путь, опоясавший небо...
Наяву же - из прутьев стена,
Да краюха тюремного хлеба.
Я однажды из школы пришел,
Заглянул в золоченую клетку,
Но лишь трупик висевший нашел,
Да упавшую табуретку.
Так закончилось детство во мне,
Я с тех пор никого не неволю,
И, поймав паука на стене,
Выпускаю в открытое поле.