(no subject)
Взял с собой в последнюю поездку сразу несколько новых (и относительно новых) книг, написанных по-русски.
Начал с "Между мы" Александра Уланова, и что-то мне там нравилось, но потом я заснул, а выйдя из самолета и получив багаж, обнаружил, что где-то я её уже посеял. Так что будет фрагмент из 76-тирублёвой (по числу страниц, не иначе) книги "Не местные" Линор Горалик, которую читал на обратном пути:
"Снился секс с NN. Значит, сильно соскучилась. Можно позвонить и сказать, но у нас так не заведено, заведено наоборот. Можно терпеть дальше. Можно написать тебе: "Снился секс с NN. Значит, сильно соскучилась. Можно позвонить и сказать, но у нас так не заведено, заведено наоборот. Можно терпеть дальше. Можно написать тебе."
Но раз на "Вавилоне" есть не только Горалик, но и цифровой вариант книги Уланова, то всё-таки позволю себе цитату из последнего:
"Вещь не имеет корней (иначе на скольких она походила бы) - она медленно собирает себя отовсюду. Из взглядов на неё - тоже. Кто отличит приход тишины от ухода ветра? Вода заполняет следы, и у времени всегда мокрые рукава. Потому и нужна бумага, что в середине мысли не впишешь слово..." Опускаю пару предложений:
"И звонкий голос был невнятной слитностью глины, глухой - кольцами роста, деревом (то есть, "и в бездревесности кружилися листы" - Мikka). Листья, падая в воду, растят осенний кристалл, и камень прижимает карту от ветра, слова появляются гораздо раньше, чем приходит тот, к кому они обращены. А потом остается пришедший, а слов уже нет, они не станут ничем, даже ничем не станут. (...) Память здесь и не здесь, Зенонова стрела, разрушаемое равновесие шага. Все-таки черепахе лучше перед Ахиллесом, чем в супе. И колени, мокрые от росы - это тоже я".
Начал с "Между мы" Александра Уланова, и что-то мне там нравилось, но потом я заснул, а выйдя из самолета и получив багаж, обнаружил, что где-то я её уже посеял. Так что будет фрагмент из 76-тирублёвой (по числу страниц, не иначе) книги "Не местные" Линор Горалик, которую читал на обратном пути:
"Снился секс с NN. Значит, сильно соскучилась. Можно позвонить и сказать, но у нас так не заведено, заведено наоборот. Можно терпеть дальше. Можно написать тебе: "Снился секс с NN. Значит, сильно соскучилась. Можно позвонить и сказать, но у нас так не заведено, заведено наоборот. Можно терпеть дальше. Можно написать тебе."
Но раз на "Вавилоне" есть не только Горалик, но и цифровой вариант книги Уланова, то всё-таки позволю себе цитату из последнего:
"Вещь не имеет корней (иначе на скольких она походила бы) - она медленно собирает себя отовсюду. Из взглядов на неё - тоже. Кто отличит приход тишины от ухода ветра? Вода заполняет следы, и у времени всегда мокрые рукава. Потому и нужна бумага, что в середине мысли не впишешь слово..." Опускаю пару предложений:
"И звонкий голос был невнятной слитностью глины, глухой - кольцами роста, деревом (то есть, "и в бездревесности кружилися листы" - Мikka). Листья, падая в воду, растят осенний кристалл, и камень прижимает карту от ветра, слова появляются гораздо раньше, чем приходит тот, к кому они обращены. А потом остается пришедший, а слов уже нет, они не станут ничем, даже ничем не станут. (...) Память здесь и не здесь, Зенонова стрела, разрушаемое равновесие шага. Все-таки черепахе лучше перед Ахиллесом, чем в супе. И колени, мокрые от росы - это тоже я".