ВРЕМЯ УХОДИТЬ В ГУЛЯЙПОЛЕ
ВРЕМЯ УХОДИТЬ В ГУЛЯЙПОЛЕ
События на Украине развиваются очень динамично. Их понимание и осмысление неизбежно запаздывает. Электронные СМИ и социальные сети отнюдь не способствуют этому осмыслению. Парадокс, но возможность молниеносно распространять новостные сообщения оборачивается в нынешних условиях лишь умножением глупости и непрекращающимся информационным шумом, делающим критическую рецепцию происходящего едва ли возможной даже с физиологической точки зрения (способности человеческой нервной системы и анализаторов, в частности, как известно, ограничены). «Фейсбук» и «контакт», пробравшись вместе со смартфонами в карманы брюк - по соседству с зажигалками и презервативами, завершают страдания оруэлловского Уинстона Смита, делая механизмы контроля «дружескими», «модными» и «современными». В эпоху торжествующего операционалистского мышления и вышколенных маркетингом поведенческих реакций критика, если она вообще еще возможна и не собирается отрекаться от своих истин, обречена на маргинальное гетто. В то же время перед ней открывается опасность стать одной из функций системы, то есть перспектива стать пседо-критикой. И это не столько случай Лимонова или других «патриотов русского Крыма». Наблюдаемая в последние месяцы, в том числе у российских левых, тупая игра в зеркало, где единственным ориентиром оказываются слова кремлевского пропагандиста Киселева и боязнь выделиться из «левенькой» тусовки - как раз из этой оперы. Для системы очень важны такие деревяно-зеркальные ребята, полностью органичные утвердившемуся способу коммуникации.
Вашему вниманию предлагается текст, созданный из фрагментов товарищеской дискуссии об Украине, происходившей в последние месяцы. Эта дискуссия не завершена, как далеки от завершения и сами украинские события, требующие чуткого анализа и адекватной ситуации оценки.
СОДЕРЖАНИЕ
Часть 1. Стыд и срам
Ультраправые и народ
Левые и народ
«Революция настоящих мужчин» для мальчиков с «фейсбука»
Часть 2. Выше ноги от земли
Янукович и его режим
Майдан как традиция и проблема русского языка
Ленин и борьба за национальное государство
Национализм и антиимпериализм. Совсем не Сандино
Левизна и символы прошлого
Заключение. Страна-гастарбайтер: неоконченная история двух братьев
Часть 1. Стыд и срам
То, о чем я писал в декабре, оказалось верным в последующие месяцы. С учетом всей глупости, что писалась в те дни в среде российских и украинских «левых», всех приветствий и пылких слов поддержки «революционного» Киева, либо же отровенной апологии российского империализма, многим, напротив, должно быть стыдно. Однако тусовка - на то и тусовка: она существует исключительно ради самой себя и убеждена, что ни перед кем отчитываться не должна. Стыд здесь - не по адресу.
Ультраправые и народ
Мною было выделено два слагаемых киевского протеста: протест "буржуазно-либеральный" (аналогичный российскому "бунту кастратов") и протест "народный" (вернее части народа в смысле народа как не-буржуазии). Этим объяснялось отличие украинского протеста от российского, где был, в действительности лишь один структурообразующий элемент, один вариант гегемонии, остальным (националистам и левым) - отводилась лишь подчиненная роль.
Беда была в том, что "народное" слагаемое протеста было сформировано исключительно ультраправыми. Необходимо признать, только благодаря им массы стали политическим субъектом и в определенный момент (январь-февраль) вышли в главные акторы политического процесса. Это стало возможным как благодаря деградации системы образования и антикоммунистической пропаганде официоза, так и благодаря долгой кропотливой работе ультраправых групп и объединений непосредственно с самими массами. Они стали восприниматься как "свои". Именно ультраправые привили массам умения и навыки мобилизации, организации и сопротивления. Они достигли в этом значительных успехов, доказательством чему были январь и февраль.
В ситуации Майдана наивно (в духе юношей-анархистов или РСД) противопоставлять «массы» националистам. Без националистов этих борющихся «масс» просто не было бы. Они их индоктринировали, воспитали, взрастили, и организовали. Этим они занимались, между прочим, не один год. Дали примеры храбрости и научили необходимой координации действий в момент открытого силового противостояния, благо обладали соответствующим опытом. Героизм и самоорганизация? Возможно, но только в смысле героизма Лео Шлагетера и Хорста Весселя. То есть, этот героизм и самоорганизация явно не наши и восхвалять их глупо, тем более, что «небесная сотня» уже прочно стала идеологическим клише новой киевской власти, повторяемым с поводом и без повода.
Сами по себе, «массы» на Украине такие же атомизированные, с таким же обывательским сознанием, как и «массы» в России. Не следует их идеализировать и кричать об их «революции». Неолиберализм и продвигаемые его идеологами ценности с лихвой сделали свое неблагородное дело. Долгие годы «массы» сидели дома и пили пиво, да и сейчас большинство продолжает жить в прежнем ритме. На Украине та же депрессия и те же постсоветские неврозы. Только бедности больше. На Юго-Востоке это видно невооруженным глазом. Однако и Запад не может быть назван примером положительного отличия. Ибо наблюдаемое нами сплочение вокруг «национальной идеи», кстати, культивируемое сверху уже почти как четверть века, есть пример ложной или преформированной солидарности, не имеющей ничего общего с революционным антиимпериализмом и солидарностью бедных, способность к которой там также, увы, утрачена.
Было ли слышно что-нибудь про действительно серьезные примеры массовых мобилизаций на Украине за последние годы, например, про успешные забастовки рабочих или борьбу против реформы образования? Ничего серьезного и интересного, разве только Херсон, а так - одни мобилизации мэйнстримовых буржуазных партий для картинки на ТВ (в духе кампании в поддержку Тимошенко) и впечатляющие шествия наци. По части классового сознания, вряд ли украинцы, что с Запада, что и с Востока, опережают россиян.
Только организованные массы участвуют в политике. Другой (и на самом деле самый важный) вопрос кем они организованы и какие ставятся цели. Никаких "борющихся масс", кроме части народа, организованного ультраправыми, на майдане не было. Не менее глупыми были призывы создать на майдане "левый сектор". Из кого его создавать? Из воздуха? Из трех инвалидов? "Левый сектор" нужно было создавать предыдущие девять лет, как минимум...А, приехать туристом на майдан и начать там "продвигать" левую и антифашистскую повестку, как предлагали некоторые «левенькие», означало в лучшем случае получить по башке.
Левые и народ
Существующие украинские левые оказались неуместны не потому, что струсили и не пошли на Майдан (делать им там было нечего), а потому что валяли дурака все эти 9 «тепличных» лет, и, кажется, к качественным изменениям они не способны (да и к количественным, наверное, тоже !). Российские левые - похожая песня. «Патриотическому единению» не менее глупо противопоставлять поддержку неолиберальных проходимцев и ультраправых, победивших на Майдане. Ни москалям, ни Киеву.
Кроме ультраправых, народом серьезно (не в виде банальных подачек и теле-пропаганды "Батьковщины", "Удара", «Партии Регионов») никто не занимался. Совершенно не занимались им левые. На Украине левые (наверное, это слово, следовало поставить кавычки) были еще большими тусовщиками и прохиндеями, чем левые в России (один верник чего только стоит! а там таких верников и полу-верников пруд пруди). Несмотря на условия "правильной" буржуазной демократии (то есть без произвола силовых структур, вроде российских ФСБ и ЦПЭ, и "нечестных выборов"), за 9 лет украинские левые ничего не добились, наоборот, только деградировали.
Возможно для нас это самый главный урок из украинских событий. Последние годы (особенно с декабря 2011-го) российские левые не видят своих целей дальше борьбы за "правильную" буржуазную демократию, вольно или невольно сливаясь в этом с либеральной оппозицией. Все думают примерно так: вот будут у нас хотя бы выполняться положения, декларируемые в буржуазной Конституции, будет возможность зарегистрировать партию, будут честные выборы и нормальное выборное законодательство, будут гарантии элементарных прав человека и не будет ЦПЭ - вот тогда и заживем, народ к нам повалит еще как!, Сразу станем ведущей силой - у нас ведь самая лучшая программа... На практике оказалось все совсем не так...Если левые остаются такими же, как они были прежде, то неважно есть ли "честные выборы" или их нет...Не в этом главная проблема...
За нынешним политическим кризисом на Украине стоит обострение социально-экономических противоречий, свойственных стране периферийного капитализма, коей является Украина. Ввиду этого данные противоречия никоим образом не разрешаться, а наоборот, лишь обостряться с вхождением Украины в то или иное империалистическое объединение. Наверное, это прозвучит как банальность, но только реализация левой социально-экономической повестки открывает возможность преодоления кризиса. Трагедия в том, что сейчас левых нет. Нужно думать о том, как и на основе чего они могут появиться. С ясным пониманием, что те, кто называл себя «левыми» в предыдущие годы ни на что не годны и должны исчезнуть. От их опыта можно отталкиваться как от анти-опыта, то есть, какими быть не следует. Нынешние левые активисты смогут участвовать в этом процессе, лишь пройдя путь основательной самокритики.
Определенные, правда очень скромные, возможности для такого развития появляются уже сейчас на промышленном Востоке и Юге страны. В начинающихся там протестах необходимо сформировать единый антифашистский (неприемлемый к любой националистической риторике), антикиевский и антимоскальский центр притяжения. Образ своего, так сказать, антиолигархического Гуляйполя. К победившим в Киеве не может быть никакой симпатии, ввиду:
1) жесткой неолиберальной политики, которую будет проводить «кабинет камикадзе», что уже объявлено, в соответствии с рекомендациями МВФ будут приватизировать и отбирать даже то, что не решался Янукович.
2) националистической риторики (разве у нового правительства не было других дел кроме как неотложно отменять закон о региональных языках?)
3) продолжения дружбы и сотрудничества киевской власти с крупнейшими олигархами региона (Коломойский и пахан-Ринат никуда не делись)
4) гибельного для Юго-Востока форсированного вхождения в зону свободной торговли с ЕС.
К Москве, разумеется, тоже не должно быть каких-либо симпатий, особенно в связи с угрозами военной авантюры.
«Революция настоящих мужчин» для мальчиков с «фейсбука»
Опасным заблуждением является оценка киевских событий как революционных. Понятно, что от картинок в ТВ или в сети иногда прет. Понятно, почему не в восторге от майдана российская власть. Но видеть в «Правом секторе» - революционную силу и авангард борьбы с неолиберализмом, как это делает, например, питерский экс-левый Жвания (ныне поклонник Муссолини и испанских фалангистов), в корне неверно. Последний хоть и подписывает свои статьи «кандидат исторических наук», мировую историю последних десятилетий (или историю неолиберализма) либо совсем не знает, либо сознательно искажает. Все сомнения о «Правом Секторе» можно рассеять, ознакомившись с материалами их сайта (гугл-переводчик в помощь), еще рекомендую сайт УНА-УНСО (также очень уважаемой на майдане, примечание - в настоящее время ПС и УНА-УНСО объединились в одну партию). Резкий рост влияния ультраправых и их «национал-революционность» никоим образом не является атакой на неолиберализм или угрозой для него. Они скорее есть его прямое следствие, то, что продлевает существующему порядку жизнь посредством политической встряски (вплоть до резни) и эмоциональной разрядки манипулируемых масс, никоим образом не изменяя социально-экономический базис и утвердившуюся при развитом капитализме технологию жизни. Спектакль старых (ввиду периферийного характера украинского капитализма они выглядят едва ли не как «истинно народные») революционных эмоций, с кровавой кульминацией и волнующей развязкой, при которой, однако никоим образом не задеваются собственнические чувства и интересы респектабельной публики.
Часть 2. Выше ноги от земли
Янукович и его режим
Значение свержения Януковича слишком преувеличено. В случае Украины в корне неверно столь сильно персонифицировать власть. Если серьезно, то «режим Януковича» - это скорее либеральный жупел. Его личное влияние на украинскую политику было несоизмеримо с влиянием Назарбаева, Путина или Лукашенко в своих странах. К тому же чем-то совсем уж одиозным за время своего правления Янукович не прославился: бастовавших рабочих не расстреливал, буржуазные выборы проводил «честно», насколько это вообще возможно в стране периферийного капитализма… Кстати, население Украины (я говорю, преимущественно, о людях с востока и юга, с кем довольно много общался за последние годы), несмотря на растущее оглупление и атомизацию, это прекрасно понимало. Янукович - это не власть, это банальный чиновник в широких штанах, практически ничего не стоящий и ни на что не влияющий, которым в случае внутреннего кризиса олигархии (она на Украине, в отличие от России, совсем не едина) легко можно будет пожертвовать.
- Витя, у нас с партнерами по бизнесу несколько затянулись переговоры, возникли некоторые разночтения…В предыдущие годы, да и в последние месяцы тоже, ты делал все правильно, но логика, созданной нами политики, в которую, как ты помнишь, привел тебя я, требует чтобы кто-то ушел…
- Я воль, Ринат, - сказал Янук, собрал чемоданы и улетел в Россию…возвестив о победе «революции» Майдана…
А смена 10 или даже 20-30-40 чиновников, при сохранении прежнего социально-экономического курса и неприкосновенности олигархии - это, ни черта не революция… Столь круто смотревшиеся на экранах ТВ захваты народом областных и городских администраций, успешно проходившие на Западной Украине и сильно напугавшие мелких российских чиновников, при внимательном изучении тоже вызывают уйму сомнений. Хотя бы потому, что там, то есть в местных радах, и так «партией власти» зачастую была «Свобода» (ну или в союзе с «Батьковщиной», что чаще в центре страны)…это ли революция?
Майдан как традиция и проблема русского языка
Никакой такой особой традиции, а тем более гена у украинцев нет. Есть общемировая форма политического протеста, во многом ставшая банальной. Ее успех/неуспех определяется главным образом организованностью и силой воли протестующих с одной стороны, и растерянностью власти и наличием противоречий внутри нее - с другой. На Украине такие воля и организованность были. В Египте были в еще большей степени (это, разумеется, заслуга движения «братьев-мусульман», а не выдуманных журналистами фейсбуковых мальчиков). В России - нет (здесь даже выйти 10 декабря на площадь Революции, как призывал Лимонов, ума и смелости не хватило).
Закон о языке - это действительно «не такая уж проблема». В рамках федеративного государственного устройства (по части бескровности это возможно самый подходящий вариант развития событий) вопроса о языках вообще бы не было. По части «переиграть на майдане» - повторюсь: нужна организация и готовность к противостоянию, плюс некоторая растерянность оппонента. В Киеве февраля-марта это сделать было невозможно даже теоретически, ибо это территория победившего противника - те самые «упоротые», что столь активно педалировали темы языка и украинизации, серьезнейшим образом укрепились во власти, стали ее неотъемлемой частью. «Беркут» - неважно старый или новый - не понадобился бы. «Проблему языка» в случае такого воображаемого «майдана русскоязычных» более чем успешно решили бы фанаты киевского «Динамо» и задержавшиеся на киевском «выезде» фанаты львовских «Карпат». К слову, сейчас у очень многих из них вместо кастетов - огнестрел. Никто бы не пикнул, все бы проглотили.
Ленин и борьба за национальное государство
Действительно национализм «большой» нации или национализм «имперский» имеет отличия от национализма нации «малой», что, однако автоматически не делает последний прогрессивным или даже последовательно противостоящим первому. Наоборот, с определенного этапа в рамках единой капиталистической мир-системы, особенно, с триумфом неолиберализма и крахом левой альтернативы, мы видим примеры успешного сосуществования двух типов национализма, когда один по сути легитимизирует другой (и даже является единственно возможным средством легитимации), обоюдно покрывая все провалы, допущенные во внутренней политике.
Обратимся к Ленину. Ленин последовательно отстаивал право наций на самоопределение, независимо от того, будет на руку это иным империалистическим государством или нет. Независимо от того, какие силы находится в авангарде этой борьбы. Мы помним его спор с Розой Люксембург, указывавшей, что польские националисты по своим взглядам махровые реакционеры и антисемиты, похлеще русских черносотенцев. Что в общем-то подтвердилось с обретением Польшей независимости и торжеством диктатуры Пилсудского. Тем не менее, Ленин в той ситуации настаивал на скорейшем решении «польского вопроса» кем бы то ни было. Также часто приводят ленинские слова поддержки монарха Афганистана, боровшегося за обретение политической независимости от англичан, у которых, к слову, в то время было «прогрессивнейшее» лейбористское правительство.
Однако часто забывают про то, что национальное государство - результат борьбы за политическую независимость - вовсе не было для Ленина фетишем и самоцелью. Наоборот, он понимал его как то, что необходимо преодолеть и изжить, то есть понимал диалектически. Поддерживать борьбу за что-то, ибо только после его утверждения появится действительный анти-тезис этому что-то, станет возможным познание не надстроечной зависимости, а зависимости базисной.
Во времена Ленина мир был поделен между колониальными державами, большая часть планеты подчинялась им не только экономически, но и политически, находясь под их непосредственной юрисдикцией. Ленин внимательно изучил империализм и структуру зависимости, насаждаемую им. Помимо колониальной или собственно политической зависимости, существует также культурная и экономическая зависимость. Все виды зависимости находятся в сложной взаимосвязи, однако определяющее или базисное значение отводится именно зависимости экономической. То есть с обретением политической независимости и созданием национального государства совсем необязательно общая зависимость от того или иного империалистического центра уменьшится. Империализм никуда не исчезнет.
Почему же Ленин в свое время так активно поддерживал борьбу за национальное государство, кем бы она не велась, противопоставляя национализм имперский и национализм угнетенной нации, то есть нации, не имеющей собственного политической независимости, то есть независимости де-юре? Именно потому, что он мыслил как диалектик. Понимание классового угнетения и экономической зависимости откроется народу лишь тогда, когда будет познана суть национального государства и раскроется его фиктивная в отношении к общей зависимости роль. Каждому народу следует пройти этот путь обретения политической независимости и познания национального государства как можно скорее. Конечно, на уровне индивидов возможно узреть суть механизмов экономического угнетения, принадлежа к народу, не имевшему и не имеющему национального государства, однако на уровне нации или народа этому пониманию всегда будут мешать ссылки к химере национального государства как к способу решения всех проблем и соответствующая идеология национализма. Поэтому изжить национальное государство возможно только через его утверждение.
Однако в XX веке менялся и сам империализм. Две мировые войны, после которых великие державы XIX - начала XX века, либо необратимо ослабли, либо вообще исчезли с политической карты мира, не могли не вызвать в его стратегии угнетения серьезных изменений. Сразу после окончания Первой мировой войны, на Версальской конференции, американский президент Вудро Вильсон предложил совершенно новое видение мира, где основополагающую роль играли как раз многочисленные политически независимые национальные государства. За что был награжден Нобелевской премией. Это видение кажется формально совпадающим с ленинской установкой. Однако их стратегические цели были прямо противоположны. Неоспоримо определяющее влияние вильсоновской концепции на создание и признание национальных государств после двух мировых войн. Появление стратегии Вильсона было выражением изменений внутри лагеря империализма. На лидирующие позиции выходил империализм США, заинтересованный в новой организации политического пространства. Никоим образом не отказываясь от прежнего содержания, он подверг серьезной ревизии прежние политические формы, посредством которых функционировали механизмы зависимости. Вместо старого колониализма мы получили неоколониализм. К 1950-м - началу 1960-х процесс утверждения национальных государств практически был завершен. За редким исключением всем была предоставлена политическая независимость и реализовано право на создание национального государства. Не будем сейчас подробно анализировать ситуацию в СССР и обсуждать роль украинской нации в советский период. Сойдемся на общепризнанном факте обретения политической независимости в 1991-м. То есть говорить об украинцах в свете именно этой ленинской формулы некорректно, ибо национальное государство у них давно есть.
Национализм и антиимпериализм. Совсем не Сандино
Теперь рассмотрим, как изменение стратегии империалистического господства повлияло на идеологию национализма прежних «малых» наций, в фокусе которой как раз и находился проект «национальное государство», повсеместно реализованный если не в первой, то во второй половине XX века, в том числе и на Украине. Отношения империализма и этой идеологии национализма также претерпели серьезные изменения по сравнению с XIX-м или началом XX века.
Первое, что бросается в глаза - это чрезвычайное разнообразие политических движений, которых разные исследователи относят к «националистам» в «неимперских» странах. Часто это прямые противники. В свете «прогрессивного национализма» были упомянуты кубинцы и сандинисты. Однако какую политическую идеологию продвигал Анастасиу Сомоса, чья солдатня, именуемая Национальной гвардией, уничтожала сандинистов и всех, кто был заподозрен в симпатии к ним? В том-то и дело, что ту самую - национализм, называя сандинистов агентами Гаваны и Москвы, угрозой целостности государства и национальной безопасности. Общеизвестно под чьим supervision находились все прочие сомосы данного региона. Интересно, что эти сомосы периодически воевали между собой, для чего взывали к «высоким» национальным чувствам и развязывали националистическую истерию. Как пример укажу на «футбольную» войну между Гондурасом и Сальвадором в 1969 году. Несомненным националистом был Аугусто Пиночет. Кровавый сентябрьский путч 1973 года и последующие события были вызваны необходимостью освободить Чили от навязанного извне международного марксистского заговора, некоторые из соратников генерала прямо связывали этот заговор с заговором еврейским. «Чили и чилийцы - превыше всего», - таков был главный лозунг эпохи Пиночета. Во имя «национального подъема» тщательно подогревались страсти, едва не началась «патриотическая» война с Перу, где тогда у власти был Веласко Альварадо, дружески настроенный к СССР…
Ой как много примеров «неимперского» национализма такого рода. Найти его можно и в Восточной Европе уже в 1930-е. Например, у венгерских хортистов, хорватских усташей, румынской «железной гвардии» и других. Сюда же можно отнести и идеологов УПА, только вот судьба отнеслась к ним менее благосклонно, чем к их хорватским, венгерским, болгарским или румынским идейным братьям. Этот национализм «малых», победив в уже существовавшем национальном государстве, любопытным образом всегда находил общий язык и понимание с империализмом «больших» - будь то гитлеровская Германия или же США. Таким образом, «неимперский» национализм совсем не тождественен антиимпериализму и чему-то потенциально хорошему.
Сравнение с кубинцами и сандинистами некорректно. Во-первых, потому, что в руководстве этих движений изначально были левые (явно доминируя там или находясь в союзе с революционными демократами), ими изначально ставилась проблема экономической зависимости и утверждалась необходимость выбора иного пути - к чему сразу после победы или спустя недолгое время после нее они и приступали. Во-вторых, это был не столько национализм с присущей ему фетишизацией «национального государства» (которое уже существовало) или мифом «нации», сколько апелляция к широкой латиноамериканской идентичности угнетенных, шире - к идентичности глобального Юга. Это был «национализм» и «патриотизм» качественно нового расширяющегося проекта, а не старых заезженных комплексов и предрассудков. В-третьих, конструкт «нации» использовался латиноамериканцами, а также прогрессивными движениями Африки и Азии, по причине значительного преобладания крестьянства в этих странах и низкого уровня грамотности населения, то есть это был скорее тактический выбор, а также из-за наличия анклавов, где преобладали совершенно автономные уклады жизни (например, у ряда индейских и африканских племен).
Что-нибудь из этого есть в современной Украине, хотя бы близко?
Левизна и символы прошлого
Традиция и символы совсем не просто даются, чтобы так легко отворачиваться от них. Думаю, следует более активно вести борьбу за свои смыслы. Более определенно обозначать свой проект, а не стремиться к растворению с реакционерами и сомнительными силами.
Заключение. Страна-гастарбайтер: неоконченная история двух братьев
В том, что Украина - «страна-гастарбайтер», много правды. Это печальный результат, произошедшего в 1990-е, окончательного вхождения страны в мировой рынок и ее последующей деиндустриализации. Но точнее будет представить Украину в виде двух братьев-гастарбайтеров: один из которых стабильно ездит работать в ЕС, второй - в Москву и Петербург.
Первый (львовянин) если и был когда в России, то в давнем советском детстве. Со странами ЕС же у его области облегченный визовый режим (по типу Карелии с Финляндией). Но конечно было бы лучше, чтобы препятствий для выезда на работу стало еще меньше. Москальский бизнес в его городе не так уж и представлен, российский империализм на этот регион особо не претендует (здесь в экономике давно рулят иные империалистические силы), тем не менее первый брат ненавидит «москалей», потому что этому учили в его львовской школе, потому что «так положено» - местная элита с помощью жупела «москали» уже четверть века усердно скрывает провалы и негативные социально-экономические последствия своей политики. В самом деле, экономика Украины далеко не однородна географически, причем, не только в плане рынка рабочей силы (кто куда ездит работать), но и во всем остальном.
Второй брат (харьковчанин) или регулярно выезжает в Россию на заработки или вкалывает на местном заводе (на Востоке в отличие от Запада еще есть заводы), экономически завязанном на Россию или российский бизнес. Говорит он, разумеется, на русском и смотрит (раньше смотрел) русское ТВ. В его случае речь о российском империализме полностью уместна, в отличие от истории первого брата.
Антиимпериализм подразумевает бунт гастарбайтера против своего нанимателя, его отказ от своего унизительного статуса. В истории как «майдана», так и «анти-майдана» мы этого совершенно не видим, а видим прямо противоположное. Причем начал первый брат, подогреваемый своим прорабом. Он эгоистично пренебрег вторым братом во имя своего конкретного интереса (где предел мечтаний это легче продавать ЕС свою рабочую силу). Агрессивно, используя крайнюю националистическую риторику, навязал Востоку свою волю, отнюдь не вызывающую симпатий. Харьковчанин, разумеется, обиделся, так как не готов к перестройке своей жизни, неизбежно связанной с потерями и ставящими его в явно невыгодное положение, в том числе по отношению к первому брату. Однако он пока не нашел ничего лучшего, чем публично клясться в верности и просить помощи у своего российского работодателя… Найдет ли? - вот в чем вопрос.
Михаил Ларинов
март 2014
События на Украине развиваются очень динамично. Их понимание и осмысление неизбежно запаздывает. Электронные СМИ и социальные сети отнюдь не способствуют этому осмыслению. Парадокс, но возможность молниеносно распространять новостные сообщения оборачивается в нынешних условиях лишь умножением глупости и непрекращающимся информационным шумом, делающим критическую рецепцию происходящего едва ли возможной даже с физиологической точки зрения (способности человеческой нервной системы и анализаторов, в частности, как известно, ограничены). «Фейсбук» и «контакт», пробравшись вместе со смартфонами в карманы брюк - по соседству с зажигалками и презервативами, завершают страдания оруэлловского Уинстона Смита, делая механизмы контроля «дружескими», «модными» и «современными». В эпоху торжествующего операционалистского мышления и вышколенных маркетингом поведенческих реакций критика, если она вообще еще возможна и не собирается отрекаться от своих истин, обречена на маргинальное гетто. В то же время перед ней открывается опасность стать одной из функций системы, то есть перспектива стать пседо-критикой. И это не столько случай Лимонова или других «патриотов русского Крыма». Наблюдаемая в последние месяцы, в том числе у российских левых, тупая игра в зеркало, где единственным ориентиром оказываются слова кремлевского пропагандиста Киселева и боязнь выделиться из «левенькой» тусовки - как раз из этой оперы. Для системы очень важны такие деревяно-зеркальные ребята, полностью органичные утвердившемуся способу коммуникации.
Вашему вниманию предлагается текст, созданный из фрагментов товарищеской дискуссии об Украине, происходившей в последние месяцы. Эта дискуссия не завершена, как далеки от завершения и сами украинские события, требующие чуткого анализа и адекватной ситуации оценки.
СОДЕРЖАНИЕ
Часть 1. Стыд и срам
Ультраправые и народ
Левые и народ
«Революция настоящих мужчин» для мальчиков с «фейсбука»
Часть 2. Выше ноги от земли
Янукович и его режим
Майдан как традиция и проблема русского языка
Ленин и борьба за национальное государство
Национализм и антиимпериализм. Совсем не Сандино
Левизна и символы прошлого
Заключение. Страна-гастарбайтер: неоконченная история двух братьев
Часть 1. Стыд и срам
То, о чем я писал в декабре, оказалось верным в последующие месяцы. С учетом всей глупости, что писалась в те дни в среде российских и украинских «левых», всех приветствий и пылких слов поддержки «революционного» Киева, либо же отровенной апологии российского империализма, многим, напротив, должно быть стыдно. Однако тусовка - на то и тусовка: она существует исключительно ради самой себя и убеждена, что ни перед кем отчитываться не должна. Стыд здесь - не по адресу.
Ультраправые и народ
Мною было выделено два слагаемых киевского протеста: протест "буржуазно-либеральный" (аналогичный российскому "бунту кастратов") и протест "народный" (вернее части народа в смысле народа как не-буржуазии). Этим объяснялось отличие украинского протеста от российского, где был, в действительности лишь один структурообразующий элемент, один вариант гегемонии, остальным (националистам и левым) - отводилась лишь подчиненная роль.
Беда была в том, что "народное" слагаемое протеста было сформировано исключительно ультраправыми. Необходимо признать, только благодаря им массы стали политическим субъектом и в определенный момент (январь-февраль) вышли в главные акторы политического процесса. Это стало возможным как благодаря деградации системы образования и антикоммунистической пропаганде официоза, так и благодаря долгой кропотливой работе ультраправых групп и объединений непосредственно с самими массами. Они стали восприниматься как "свои". Именно ультраправые привили массам умения и навыки мобилизации, организации и сопротивления. Они достигли в этом значительных успехов, доказательством чему были январь и февраль.
В ситуации Майдана наивно (в духе юношей-анархистов или РСД) противопоставлять «массы» националистам. Без националистов этих борющихся «масс» просто не было бы. Они их индоктринировали, воспитали, взрастили, и организовали. Этим они занимались, между прочим, не один год. Дали примеры храбрости и научили необходимой координации действий в момент открытого силового противостояния, благо обладали соответствующим опытом. Героизм и самоорганизация? Возможно, но только в смысле героизма Лео Шлагетера и Хорста Весселя. То есть, этот героизм и самоорганизация явно не наши и восхвалять их глупо, тем более, что «небесная сотня» уже прочно стала идеологическим клише новой киевской власти, повторяемым с поводом и без повода.
Сами по себе, «массы» на Украине такие же атомизированные, с таким же обывательским сознанием, как и «массы» в России. Не следует их идеализировать и кричать об их «революции». Неолиберализм и продвигаемые его идеологами ценности с лихвой сделали свое неблагородное дело. Долгие годы «массы» сидели дома и пили пиво, да и сейчас большинство продолжает жить в прежнем ритме. На Украине та же депрессия и те же постсоветские неврозы. Только бедности больше. На Юго-Востоке это видно невооруженным глазом. Однако и Запад не может быть назван примером положительного отличия. Ибо наблюдаемое нами сплочение вокруг «национальной идеи», кстати, культивируемое сверху уже почти как четверть века, есть пример ложной или преформированной солидарности, не имеющей ничего общего с революционным антиимпериализмом и солидарностью бедных, способность к которой там также, увы, утрачена.
Было ли слышно что-нибудь про действительно серьезные примеры массовых мобилизаций на Украине за последние годы, например, про успешные забастовки рабочих или борьбу против реформы образования? Ничего серьезного и интересного, разве только Херсон, а так - одни мобилизации мэйнстримовых буржуазных партий для картинки на ТВ (в духе кампании в поддержку Тимошенко) и впечатляющие шествия наци. По части классового сознания, вряд ли украинцы, что с Запада, что и с Востока, опережают россиян.
Только организованные массы участвуют в политике. Другой (и на самом деле самый важный) вопрос кем они организованы и какие ставятся цели. Никаких "борющихся масс", кроме части народа, организованного ультраправыми, на майдане не было. Не менее глупыми были призывы создать на майдане "левый сектор". Из кого его создавать? Из воздуха? Из трех инвалидов? "Левый сектор" нужно было создавать предыдущие девять лет, как минимум...А, приехать туристом на майдан и начать там "продвигать" левую и антифашистскую повестку, как предлагали некоторые «левенькие», означало в лучшем случае получить по башке.
Левые и народ
Существующие украинские левые оказались неуместны не потому, что струсили и не пошли на Майдан (делать им там было нечего), а потому что валяли дурака все эти 9 «тепличных» лет, и, кажется, к качественным изменениям они не способны (да и к количественным, наверное, тоже !). Российские левые - похожая песня. «Патриотическому единению» не менее глупо противопоставлять поддержку неолиберальных проходимцев и ультраправых, победивших на Майдане. Ни москалям, ни Киеву.
Кроме ультраправых, народом серьезно (не в виде банальных подачек и теле-пропаганды "Батьковщины", "Удара", «Партии Регионов») никто не занимался. Совершенно не занимались им левые. На Украине левые (наверное, это слово, следовало поставить кавычки) были еще большими тусовщиками и прохиндеями, чем левые в России (один верник чего только стоит! а там таких верников и полу-верников пруд пруди). Несмотря на условия "правильной" буржуазной демократии (то есть без произвола силовых структур, вроде российских ФСБ и ЦПЭ, и "нечестных выборов"), за 9 лет украинские левые ничего не добились, наоборот, только деградировали.
Возможно для нас это самый главный урок из украинских событий. Последние годы (особенно с декабря 2011-го) российские левые не видят своих целей дальше борьбы за "правильную" буржуазную демократию, вольно или невольно сливаясь в этом с либеральной оппозицией. Все думают примерно так: вот будут у нас хотя бы выполняться положения, декларируемые в буржуазной Конституции, будет возможность зарегистрировать партию, будут честные выборы и нормальное выборное законодательство, будут гарантии элементарных прав человека и не будет ЦПЭ - вот тогда и заживем, народ к нам повалит еще как!, Сразу станем ведущей силой - у нас ведь самая лучшая программа... На практике оказалось все совсем не так...Если левые остаются такими же, как они были прежде, то неважно есть ли "честные выборы" или их нет...Не в этом главная проблема...
За нынешним политическим кризисом на Украине стоит обострение социально-экономических противоречий, свойственных стране периферийного капитализма, коей является Украина. Ввиду этого данные противоречия никоим образом не разрешаться, а наоборот, лишь обостряться с вхождением Украины в то или иное империалистическое объединение. Наверное, это прозвучит как банальность, но только реализация левой социально-экономической повестки открывает возможность преодоления кризиса. Трагедия в том, что сейчас левых нет. Нужно думать о том, как и на основе чего они могут появиться. С ясным пониманием, что те, кто называл себя «левыми» в предыдущие годы ни на что не годны и должны исчезнуть. От их опыта можно отталкиваться как от анти-опыта, то есть, какими быть не следует. Нынешние левые активисты смогут участвовать в этом процессе, лишь пройдя путь основательной самокритики.
Определенные, правда очень скромные, возможности для такого развития появляются уже сейчас на промышленном Востоке и Юге страны. В начинающихся там протестах необходимо сформировать единый антифашистский (неприемлемый к любой националистической риторике), антикиевский и антимоскальский центр притяжения. Образ своего, так сказать, антиолигархического Гуляйполя. К победившим в Киеве не может быть никакой симпатии, ввиду:
1) жесткой неолиберальной политики, которую будет проводить «кабинет камикадзе», что уже объявлено, в соответствии с рекомендациями МВФ будут приватизировать и отбирать даже то, что не решался Янукович.
2) националистической риторики (разве у нового правительства не было других дел кроме как неотложно отменять закон о региональных языках?)
3) продолжения дружбы и сотрудничества киевской власти с крупнейшими олигархами региона (Коломойский и пахан-Ринат никуда не делись)
4) гибельного для Юго-Востока форсированного вхождения в зону свободной торговли с ЕС.
К Москве, разумеется, тоже не должно быть каких-либо симпатий, особенно в связи с угрозами военной авантюры.
«Революция настоящих мужчин» для мальчиков с «фейсбука»
Опасным заблуждением является оценка киевских событий как революционных. Понятно, что от картинок в ТВ или в сети иногда прет. Понятно, почему не в восторге от майдана российская власть. Но видеть в «Правом секторе» - революционную силу и авангард борьбы с неолиберализмом, как это делает, например, питерский экс-левый Жвания (ныне поклонник Муссолини и испанских фалангистов), в корне неверно. Последний хоть и подписывает свои статьи «кандидат исторических наук», мировую историю последних десятилетий (или историю неолиберализма) либо совсем не знает, либо сознательно искажает. Все сомнения о «Правом Секторе» можно рассеять, ознакомившись с материалами их сайта (гугл-переводчик в помощь), еще рекомендую сайт УНА-УНСО (также очень уважаемой на майдане, примечание - в настоящее время ПС и УНА-УНСО объединились в одну партию). Резкий рост влияния ультраправых и их «национал-революционность» никоим образом не является атакой на неолиберализм или угрозой для него. Они скорее есть его прямое следствие, то, что продлевает существующему порядку жизнь посредством политической встряски (вплоть до резни) и эмоциональной разрядки манипулируемых масс, никоим образом не изменяя социально-экономический базис и утвердившуюся при развитом капитализме технологию жизни. Спектакль старых (ввиду периферийного характера украинского капитализма они выглядят едва ли не как «истинно народные») революционных эмоций, с кровавой кульминацией и волнующей развязкой, при которой, однако никоим образом не задеваются собственнические чувства и интересы респектабельной публики.
Часть 2. Выше ноги от земли
Янукович и его режим
Значение свержения Януковича слишком преувеличено. В случае Украины в корне неверно столь сильно персонифицировать власть. Если серьезно, то «режим Януковича» - это скорее либеральный жупел. Его личное влияние на украинскую политику было несоизмеримо с влиянием Назарбаева, Путина или Лукашенко в своих странах. К тому же чем-то совсем уж одиозным за время своего правления Янукович не прославился: бастовавших рабочих не расстреливал, буржуазные выборы проводил «честно», насколько это вообще возможно в стране периферийного капитализма… Кстати, население Украины (я говорю, преимущественно, о людях с востока и юга, с кем довольно много общался за последние годы), несмотря на растущее оглупление и атомизацию, это прекрасно понимало. Янукович - это не власть, это банальный чиновник в широких штанах, практически ничего не стоящий и ни на что не влияющий, которым в случае внутреннего кризиса олигархии (она на Украине, в отличие от России, совсем не едина) легко можно будет пожертвовать.
- Витя, у нас с партнерами по бизнесу несколько затянулись переговоры, возникли некоторые разночтения…В предыдущие годы, да и в последние месяцы тоже, ты делал все правильно, но логика, созданной нами политики, в которую, как ты помнишь, привел тебя я, требует чтобы кто-то ушел…
- Я воль, Ринат, - сказал Янук, собрал чемоданы и улетел в Россию…возвестив о победе «революции» Майдана…
А смена 10 или даже 20-30-40 чиновников, при сохранении прежнего социально-экономического курса и неприкосновенности олигархии - это, ни черта не революция… Столь круто смотревшиеся на экранах ТВ захваты народом областных и городских администраций, успешно проходившие на Западной Украине и сильно напугавшие мелких российских чиновников, при внимательном изучении тоже вызывают уйму сомнений. Хотя бы потому, что там, то есть в местных радах, и так «партией власти» зачастую была «Свобода» (ну или в союзе с «Батьковщиной», что чаще в центре страны)…это ли революция?
Майдан как традиция и проблема русского языка
Никакой такой особой традиции, а тем более гена у украинцев нет. Есть общемировая форма политического протеста, во многом ставшая банальной. Ее успех/неуспех определяется главным образом организованностью и силой воли протестующих с одной стороны, и растерянностью власти и наличием противоречий внутри нее - с другой. На Украине такие воля и организованность были. В Египте были в еще большей степени (это, разумеется, заслуга движения «братьев-мусульман», а не выдуманных журналистами фейсбуковых мальчиков). В России - нет (здесь даже выйти 10 декабря на площадь Революции, как призывал Лимонов, ума и смелости не хватило).
Закон о языке - это действительно «не такая уж проблема». В рамках федеративного государственного устройства (по части бескровности это возможно самый подходящий вариант развития событий) вопроса о языках вообще бы не было. По части «переиграть на майдане» - повторюсь: нужна организация и готовность к противостоянию, плюс некоторая растерянность оппонента. В Киеве февраля-марта это сделать было невозможно даже теоретически, ибо это территория победившего противника - те самые «упоротые», что столь активно педалировали темы языка и украинизации, серьезнейшим образом укрепились во власти, стали ее неотъемлемой частью. «Беркут» - неважно старый или новый - не понадобился бы. «Проблему языка» в случае такого воображаемого «майдана русскоязычных» более чем успешно решили бы фанаты киевского «Динамо» и задержавшиеся на киевском «выезде» фанаты львовских «Карпат». К слову, сейчас у очень многих из них вместо кастетов - огнестрел. Никто бы не пикнул, все бы проглотили.
Ленин и борьба за национальное государство
Действительно национализм «большой» нации или национализм «имперский» имеет отличия от национализма нации «малой», что, однако автоматически не делает последний прогрессивным или даже последовательно противостоящим первому. Наоборот, с определенного этапа в рамках единой капиталистической мир-системы, особенно, с триумфом неолиберализма и крахом левой альтернативы, мы видим примеры успешного сосуществования двух типов национализма, когда один по сути легитимизирует другой (и даже является единственно возможным средством легитимации), обоюдно покрывая все провалы, допущенные во внутренней политике.
Обратимся к Ленину. Ленин последовательно отстаивал право наций на самоопределение, независимо от того, будет на руку это иным империалистическим государством или нет. Независимо от того, какие силы находится в авангарде этой борьбы. Мы помним его спор с Розой Люксембург, указывавшей, что польские националисты по своим взглядам махровые реакционеры и антисемиты, похлеще русских черносотенцев. Что в общем-то подтвердилось с обретением Польшей независимости и торжеством диктатуры Пилсудского. Тем не менее, Ленин в той ситуации настаивал на скорейшем решении «польского вопроса» кем бы то ни было. Также часто приводят ленинские слова поддержки монарха Афганистана, боровшегося за обретение политической независимости от англичан, у которых, к слову, в то время было «прогрессивнейшее» лейбористское правительство.
Однако часто забывают про то, что национальное государство - результат борьбы за политическую независимость - вовсе не было для Ленина фетишем и самоцелью. Наоборот, он понимал его как то, что необходимо преодолеть и изжить, то есть понимал диалектически. Поддерживать борьбу за что-то, ибо только после его утверждения появится действительный анти-тезис этому что-то, станет возможным познание не надстроечной зависимости, а зависимости базисной.
Во времена Ленина мир был поделен между колониальными державами, большая часть планеты подчинялась им не только экономически, но и политически, находясь под их непосредственной юрисдикцией. Ленин внимательно изучил империализм и структуру зависимости, насаждаемую им. Помимо колониальной или собственно политической зависимости, существует также культурная и экономическая зависимость. Все виды зависимости находятся в сложной взаимосвязи, однако определяющее или базисное значение отводится именно зависимости экономической. То есть с обретением политической независимости и созданием национального государства совсем необязательно общая зависимость от того или иного империалистического центра уменьшится. Империализм никуда не исчезнет.
Почему же Ленин в свое время так активно поддерживал борьбу за национальное государство, кем бы она не велась, противопоставляя национализм имперский и национализм угнетенной нации, то есть нации, не имеющей собственного политической независимости, то есть независимости де-юре? Именно потому, что он мыслил как диалектик. Понимание классового угнетения и экономической зависимости откроется народу лишь тогда, когда будет познана суть национального государства и раскроется его фиктивная в отношении к общей зависимости роль. Каждому народу следует пройти этот путь обретения политической независимости и познания национального государства как можно скорее. Конечно, на уровне индивидов возможно узреть суть механизмов экономического угнетения, принадлежа к народу, не имевшему и не имеющему национального государства, однако на уровне нации или народа этому пониманию всегда будут мешать ссылки к химере национального государства как к способу решения всех проблем и соответствующая идеология национализма. Поэтому изжить национальное государство возможно только через его утверждение.
Однако в XX веке менялся и сам империализм. Две мировые войны, после которых великие державы XIX - начала XX века, либо необратимо ослабли, либо вообще исчезли с политической карты мира, не могли не вызвать в его стратегии угнетения серьезных изменений. Сразу после окончания Первой мировой войны, на Версальской конференции, американский президент Вудро Вильсон предложил совершенно новое видение мира, где основополагающую роль играли как раз многочисленные политически независимые национальные государства. За что был награжден Нобелевской премией. Это видение кажется формально совпадающим с ленинской установкой. Однако их стратегические цели были прямо противоположны. Неоспоримо определяющее влияние вильсоновской концепции на создание и признание национальных государств после двух мировых войн. Появление стратегии Вильсона было выражением изменений внутри лагеря империализма. На лидирующие позиции выходил империализм США, заинтересованный в новой организации политического пространства. Никоим образом не отказываясь от прежнего содержания, он подверг серьезной ревизии прежние политические формы, посредством которых функционировали механизмы зависимости. Вместо старого колониализма мы получили неоколониализм. К 1950-м - началу 1960-х процесс утверждения национальных государств практически был завершен. За редким исключением всем была предоставлена политическая независимость и реализовано право на создание национального государства. Не будем сейчас подробно анализировать ситуацию в СССР и обсуждать роль украинской нации в советский период. Сойдемся на общепризнанном факте обретения политической независимости в 1991-м. То есть говорить об украинцах в свете именно этой ленинской формулы некорректно, ибо национальное государство у них давно есть.
Национализм и антиимпериализм. Совсем не Сандино
Теперь рассмотрим, как изменение стратегии империалистического господства повлияло на идеологию национализма прежних «малых» наций, в фокусе которой как раз и находился проект «национальное государство», повсеместно реализованный если не в первой, то во второй половине XX века, в том числе и на Украине. Отношения империализма и этой идеологии национализма также претерпели серьезные изменения по сравнению с XIX-м или началом XX века.
Первое, что бросается в глаза - это чрезвычайное разнообразие политических движений, которых разные исследователи относят к «националистам» в «неимперских» странах. Часто это прямые противники. В свете «прогрессивного национализма» были упомянуты кубинцы и сандинисты. Однако какую политическую идеологию продвигал Анастасиу Сомоса, чья солдатня, именуемая Национальной гвардией, уничтожала сандинистов и всех, кто был заподозрен в симпатии к ним? В том-то и дело, что ту самую - национализм, называя сандинистов агентами Гаваны и Москвы, угрозой целостности государства и национальной безопасности. Общеизвестно под чьим supervision находились все прочие сомосы данного региона. Интересно, что эти сомосы периодически воевали между собой, для чего взывали к «высоким» национальным чувствам и развязывали националистическую истерию. Как пример укажу на «футбольную» войну между Гондурасом и Сальвадором в 1969 году. Несомненным националистом был Аугусто Пиночет. Кровавый сентябрьский путч 1973 года и последующие события были вызваны необходимостью освободить Чили от навязанного извне международного марксистского заговора, некоторые из соратников генерала прямо связывали этот заговор с заговором еврейским. «Чили и чилийцы - превыше всего», - таков был главный лозунг эпохи Пиночета. Во имя «национального подъема» тщательно подогревались страсти, едва не началась «патриотическая» война с Перу, где тогда у власти был Веласко Альварадо, дружески настроенный к СССР…
Ой как много примеров «неимперского» национализма такого рода. Найти его можно и в Восточной Европе уже в 1930-е. Например, у венгерских хортистов, хорватских усташей, румынской «железной гвардии» и других. Сюда же можно отнести и идеологов УПА, только вот судьба отнеслась к ним менее благосклонно, чем к их хорватским, венгерским, болгарским или румынским идейным братьям. Этот национализм «малых», победив в уже существовавшем национальном государстве, любопытным образом всегда находил общий язык и понимание с империализмом «больших» - будь то гитлеровская Германия или же США. Таким образом, «неимперский» национализм совсем не тождественен антиимпериализму и чему-то потенциально хорошему.
Сравнение с кубинцами и сандинистами некорректно. Во-первых, потому, что в руководстве этих движений изначально были левые (явно доминируя там или находясь в союзе с революционными демократами), ими изначально ставилась проблема экономической зависимости и утверждалась необходимость выбора иного пути - к чему сразу после победы или спустя недолгое время после нее они и приступали. Во-вторых, это был не столько национализм с присущей ему фетишизацией «национального государства» (которое уже существовало) или мифом «нации», сколько апелляция к широкой латиноамериканской идентичности угнетенных, шире - к идентичности глобального Юга. Это был «национализм» и «патриотизм» качественно нового расширяющегося проекта, а не старых заезженных комплексов и предрассудков. В-третьих, конструкт «нации» использовался латиноамериканцами, а также прогрессивными движениями Африки и Азии, по причине значительного преобладания крестьянства в этих странах и низкого уровня грамотности населения, то есть это был скорее тактический выбор, а также из-за наличия анклавов, где преобладали совершенно автономные уклады жизни (например, у ряда индейских и африканских племен).
Что-нибудь из этого есть в современной Украине, хотя бы близко?
Левизна и символы прошлого
Традиция и символы совсем не просто даются, чтобы так легко отворачиваться от них. Думаю, следует более активно вести борьбу за свои смыслы. Более определенно обозначать свой проект, а не стремиться к растворению с реакционерами и сомнительными силами.
Заключение. Страна-гастарбайтер: неоконченная история двух братьев
В том, что Украина - «страна-гастарбайтер», много правды. Это печальный результат, произошедшего в 1990-е, окончательного вхождения страны в мировой рынок и ее последующей деиндустриализации. Но точнее будет представить Украину в виде двух братьев-гастарбайтеров: один из которых стабильно ездит работать в ЕС, второй - в Москву и Петербург.
Первый (львовянин) если и был когда в России, то в давнем советском детстве. Со странами ЕС же у его области облегченный визовый режим (по типу Карелии с Финляндией). Но конечно было бы лучше, чтобы препятствий для выезда на работу стало еще меньше. Москальский бизнес в его городе не так уж и представлен, российский империализм на этот регион особо не претендует (здесь в экономике давно рулят иные империалистические силы), тем не менее первый брат ненавидит «москалей», потому что этому учили в его львовской школе, потому что «так положено» - местная элита с помощью жупела «москали» уже четверть века усердно скрывает провалы и негативные социально-экономические последствия своей политики. В самом деле, экономика Украины далеко не однородна географически, причем, не только в плане рынка рабочей силы (кто куда ездит работать), но и во всем остальном.
Второй брат (харьковчанин) или регулярно выезжает в Россию на заработки или вкалывает на местном заводе (на Востоке в отличие от Запада еще есть заводы), экономически завязанном на Россию или российский бизнес. Говорит он, разумеется, на русском и смотрит (раньше смотрел) русское ТВ. В его случае речь о российском империализме полностью уместна, в отличие от истории первого брата.
Антиимпериализм подразумевает бунт гастарбайтера против своего нанимателя, его отказ от своего унизительного статуса. В истории как «майдана», так и «анти-майдана» мы этого совершенно не видим, а видим прямо противоположное. Причем начал первый брат, подогреваемый своим прорабом. Он эгоистично пренебрег вторым братом во имя своего конкретного интереса (где предел мечтаний это легче продавать ЕС свою рабочую силу). Агрессивно, используя крайнюю националистическую риторику, навязал Востоку свою волю, отнюдь не вызывающую симпатий. Харьковчанин, разумеется, обиделся, так как не готов к перестройке своей жизни, неизбежно связанной с потерями и ставящими его в явно невыгодное положение, в том числе по отношению к первому брату. Однако он пока не нашел ничего лучшего, чем публично клясться в верности и просить помощи у своего российского работодателя… Найдет ли? - вот в чем вопрос.
Михаил Ларинов
март 2014