Любовь, Бог и Вселенная (из книги Sola amore)
Представим, что на свете есть одно-единственное существо. Была бы тогда возможна любовь?
Философ Бенедикт Спиноза утверждал, что поскольку всё есть Бог и нет ничего кроме Бога, то Бог любит самого себя бесконечной любовью. Вот несколько тезисов из «Этики» Спинозы, где провозглашается пантеизм, то есть философия всебожия:
Теорема 15. «Все, что только существует, существует в Боге, и без Бога ничто не может ни существовать, ни быть представляемо».
Теорема 35. «Бог любит самого себя бесконечной познавательной любовью».
Теорема 36. «...Познавательная любовь души к Богу составляет часть бесконечной любви, которой Бог любит Самого Себя».
Конечно, если признать, что Бог есть всё, то что еще Ему остается любить, как не Себя? Но разве любовь, по сути своей, не есть отношение к Другому?
Можно принять тезис, что все существует только в Боге, но логическое заключение пантеизма, что Бог любит только Сам Себя, этически сомнительно. Одно дело - всебытие, и другое - самолюбство. Удивительно, как этика обнаруживает изъян онтологии. Всеобъемлющее бытие Бога разум может допустить, а то, что Бог любит только Самого Себя, сердце допустить не может. Потому что оно имеет опыт любви. И знает, что любовь предполагает инакость любимого.
Конечно, можно и даже нужно любить самого себя, но эта любовь имеет смысл только как пример и предпосылка любви к другому. «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 39). Только здесь мы единственный раз узнаем из Библии, что, оказывается, мы любим самих себя. Нигде это самолюбство не выступает в самодостаточной форме. И смысл заповеди именно в том, чтобы перенести часть любви с себя на ближнего, обратить на него ту способность любить, которую мы сосредотачиваем на себе.
Если принять эту этическую правду любви, тогда может найтись и другой поворот для онтологии. Отчего или зачем Бог создал мир? Об этом ничего не говорится в начале Книги Бытия, там сразу представлено действие: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1). Творец потому и творец, что он творит, так что вопрос вроде бы излишен. И все-таки, мне кажется, не столь тавтологичный ответ содержится в Новом Завете, в словах апостола Иоанна о том, что Бог есть любовь. Истинная любовь не может любить себя. Любящему нужен Другой - любимый.
«Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него» (1 Ин. 4:7-9).
Очевидно, что Бог любит не Самого Себя, если посылает Сына Своего на смерть ради человечества. И не самих себя призывает любить апостол, а «друг друга». «Бог есть любовь» проливает свет не только на причину спасения человека, но и на цель сотворения мира. Мир создан потому, что любовь ищет себе другого. Мучительная природа любви в том, что любимый предстает любящему как другой, с которым он и может, и не может стать одним целым; и неслиянен, и неразделен...
Может быть, лирика проложит путь и физике к пониманию причин Большого взрыва, который четырнадцать миллиардов лет назад породил наше мироздание. Физика постепенно приближается к описанию Вселенной в первые секунды после Большого взыва, но в принципе никогда не сможет заглянуть в то, что ему предшествовало, поскольку само это «пред» лишено смысла вне категории времени, а оно тоже возникло лишь с Большим взрывом. Но до чего умом не дойдут физики, до того сердцем может дойти всякий любящий, испытывающий потребность в любви. Большой взрыв - это зов и возможность Большой любви, переходящей в рождение Вселенной; это Бог-Любовь, обретающий свое Любимое вне Себя. В Большом взрыве Творец выходит из самобытия, чтобы не только быть, но и любить.
|Эта интуитивная правда о рождении мира выражена у писателя Михаила Шишкина в романе "Венерин волос": "В начале была любовь. Такой сгусток любви. Вернее, даже не любовь еще, а потребность в ней, потому что любить было некого. Богу было одиноко и холодно. И вот эта любовь требовала исхода, объекта, хотелось тепла, прижаться к кому-то родному, понюхать такой вкусный детский затылок, свой, плоть от плоти - и вот Бог создал себе ребенка, чтобы его любить…"
Любовь не просто движет Солнце и светила, она их создает. И в каком масштабе и великолепии! Только в нашей галактике - 100 милиардов звезд, а всего в известной части Вселенной - 50 тысяч миллиардов галактик. Таковы масштабы теокосмической любви, частица которой проникает и в человеческое сердце и тоже производит в нем Большой взрыв, который мы называем просто "любовью".
Так лирический опыт позволяет объяснить научный факт, что подтверждается и Борисом Пастернаком в «Определении творчества»:
Мирозданье - лишь страсти разряды,
Человеческим сердцем накопленной.
Сначала Божьим, потом человеческим.
Sola Amore: Любовь в пяти измерениях
Философ Бенедикт Спиноза утверждал, что поскольку всё есть Бог и нет ничего кроме Бога, то Бог любит самого себя бесконечной любовью. Вот несколько тезисов из «Этики» Спинозы, где провозглашается пантеизм, то есть философия всебожия:
Теорема 15. «Все, что только существует, существует в Боге, и без Бога ничто не может ни существовать, ни быть представляемо».
Теорема 35. «Бог любит самого себя бесконечной познавательной любовью».
Теорема 36. «...Познавательная любовь души к Богу составляет часть бесконечной любви, которой Бог любит Самого Себя».
Конечно, если признать, что Бог есть всё, то что еще Ему остается любить, как не Себя? Но разве любовь, по сути своей, не есть отношение к Другому?
Можно принять тезис, что все существует только в Боге, но логическое заключение пантеизма, что Бог любит только Сам Себя, этически сомнительно. Одно дело - всебытие, и другое - самолюбство. Удивительно, как этика обнаруживает изъян онтологии. Всеобъемлющее бытие Бога разум может допустить, а то, что Бог любит только Самого Себя, сердце допустить не может. Потому что оно имеет опыт любви. И знает, что любовь предполагает инакость любимого.
Конечно, можно и даже нужно любить самого себя, но эта любовь имеет смысл только как пример и предпосылка любви к другому. «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 39). Только здесь мы единственный раз узнаем из Библии, что, оказывается, мы любим самих себя. Нигде это самолюбство не выступает в самодостаточной форме. И смысл заповеди именно в том, чтобы перенести часть любви с себя на ближнего, обратить на него ту способность любить, которую мы сосредотачиваем на себе.
Если принять эту этическую правду любви, тогда может найтись и другой поворот для онтологии. Отчего или зачем Бог создал мир? Об этом ничего не говорится в начале Книги Бытия, там сразу представлено действие: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1). Творец потому и творец, что он творит, так что вопрос вроде бы излишен. И все-таки, мне кажется, не столь тавтологичный ответ содержится в Новом Завете, в словах апостола Иоанна о том, что Бог есть любовь. Истинная любовь не может любить себя. Любящему нужен Другой - любимый.
«Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него» (1 Ин. 4:7-9).
Очевидно, что Бог любит не Самого Себя, если посылает Сына Своего на смерть ради человечества. И не самих себя призывает любить апостол, а «друг друга». «Бог есть любовь» проливает свет не только на причину спасения человека, но и на цель сотворения мира. Мир создан потому, что любовь ищет себе другого. Мучительная природа любви в том, что любимый предстает любящему как другой, с которым он и может, и не может стать одним целым; и неслиянен, и неразделен...
Может быть, лирика проложит путь и физике к пониманию причин Большого взрыва, который четырнадцать миллиардов лет назад породил наше мироздание. Физика постепенно приближается к описанию Вселенной в первые секунды после Большого взыва, но в принципе никогда не сможет заглянуть в то, что ему предшествовало, поскольку само это «пред» лишено смысла вне категории времени, а оно тоже возникло лишь с Большим взрывом. Но до чего умом не дойдут физики, до того сердцем может дойти всякий любящий, испытывающий потребность в любви. Большой взрыв - это зов и возможность Большой любви, переходящей в рождение Вселенной; это Бог-Любовь, обретающий свое Любимое вне Себя. В Большом взрыве Творец выходит из самобытия, чтобы не только быть, но и любить.
|Эта интуитивная правда о рождении мира выражена у писателя Михаила Шишкина в романе "Венерин волос": "В начале была любовь. Такой сгусток любви. Вернее, даже не любовь еще, а потребность в ней, потому что любить было некого. Богу было одиноко и холодно. И вот эта любовь требовала исхода, объекта, хотелось тепла, прижаться к кому-то родному, понюхать такой вкусный детский затылок, свой, плоть от плоти - и вот Бог создал себе ребенка, чтобы его любить…"
Любовь не просто движет Солнце и светила, она их создает. И в каком масштабе и великолепии! Только в нашей галактике - 100 милиардов звезд, а всего в известной части Вселенной - 50 тысяч миллиардов галактик. Таковы масштабы теокосмической любви, частица которой проникает и в человеческое сердце и тоже производит в нем Большой взрыв, который мы называем просто "любовью".
Так лирический опыт позволяет объяснить научный факт, что подтверждается и Борисом Пастернаком в «Определении творчества»:
Мирозданье - лишь страсти разряды,
Человеческим сердцем накопленной.
Сначала Божьим, потом человеческим.
Sola Amore: Любовь в пяти измерениях