Террор переходит в хоррор
Это написано 10 лет назад, после событий в Нью-Йорке, но, может быть, применимо и к нынешним московским событиям.
Современная цивилизация становится хоррифичной (horrific- жуткий, ужасный). «Xоррор», в отличие от «террора», это не метод государственного управления посредством устрашения и не средство достижения политических целей, а нагнетание ужаса как такового, повседневного, физического, метафизического, религиозного, эстетического (фильмы ужасов -- horror films). Разница в том, что по своей латинской этимологии слово «террор» означает «устрашать, наполнять страхом», а «хоррор» -- «наполняться страхом, ощетиниваться, вставать дыбом (о шерсти, волосах)», т.е. относится к реакции устрашаемой жертвы. Террор -- это акт, а хоррор -- состояние подверженности данному акту.
Хоррор -- это состояние цивилизации, которая боится сама себя, потому что любые ее достижения: почта, медицина, компьютеры, авиация, аэропорты, высотные здания, водохранилища, все средства транспорта и коммуникации -- могут быть использованы для ее разрушения. Смерть таится повсюду: в воздухе, в воде, в невинном порошке, в рукопожатии друга. Смотришь на чемодан, а видишь заложенную в него бомбу. Чистишь зубы или мелом водишь по доске -- и по ассоциации с белой смертью, антраксом, вспоминаешь Кабул и Багдад, ЦРУ и ФБР. Подобно тому как компьютерная сеть принесла с собой вирусные эпидемии, которые грозят ей полным параличом, так и вся наша цивилизация растет, отбрасывая гигантскую тень, которая растет еще быстрее.
Если опасность загрязнения природы, исходящая от цивилизации, окрашивала вторую половину ХХ века, то XXI век может пройти под знаком хоррора -- угроз цивилизации самой себе. На смену экологии, как первоочередная забота, приходит хоррорология (horrorology) -- наука об ужасах цивилизации как системе ловушек и о человечестве как заложнике сотворенной им цивилизации. Термин "хоррорология", конечно ужасен, но не более, чем обозначаемый предмет, а значит, по-своему точен, как звукоподражание: здесь слышится хор и ор ужаса, передаваемый нагнетанием трех гремящих "р" и четырех стонущих "о". Хоррорология -- о саморазрушительных механизмах цивилизации, которые делают ее уязвимой для всех видов терроризма, включая биологический и компьютерный. Хоррорология -- теневая наука о цивилизации, это минус-история, минус-культурология, минус-политология. Все, что другие науки изучают как позитивные свойства и структурные признаки цивилизации, хоррорология изучает как растущую возможность ее самодеструкции, самовычитания.
Сейчас по всей Америке стремительно проходит процесс хоррификации самых обычных предметов и орудий цивилизации, их превращение в источник ужаса. И чем больше цивилизации здесь и сейчас, тем она опасней. Нью-Йорк и Вашингтон опаснее, чем маленькие городки Среднего Запада. Бурлящие стадионы, многолюдные молы, аэропорты, вокзалы опаснее, чем тихие полудеревенские пригороды. Цивилизация становится особенно грозной в местах своего скопления. Цивилизация определяется проникаемостью своих коммуникативных сетей, своей прозрачностью, подвижностью, транспортабельностью, в ней все связано со всем. А значит, и запущенные в нее частицы заразы скорее растворяются в жилах столь совершенного организма. Кто, из каких мест и с какой целью рассылает бактерии сибирской язвы -- остается все еще неизвестным после усилий целой армии лучших сыщиков, а почему? Потому что такая неуследимость, свобода входов и выходов встроена в саму структуру цивилизации, которая озабочена тем, чтобы быть эффективной и проницаемой, переслать каждый день 700 миллионов почтовых отправлений (только в США).
Цивилизация не просто обнаруживает свою уязвимость, она становится причиной и мерой уязвимости; мера ее совершенства и есть мера ее хрупкости. Все мы стремились на Запад, на Запад -- и вдруг оказывается, что это Западня. В сущности, цивилизация -- это великая ирония, которая под видом защиты и удобства, свободы и скорости, богатства и разумности собирает нас всех в одно здание «добра и света», пронизанное тысячами проводов, лестниц, лифтов, огней, чтобы подставить всех вместе одному точному и всесметающему удару. Цивилизация -- лестница прогресса, ведущая на эшафот.
Сейчас в России модно словечко «подставить»: не прямо нанести удар человеку, но мягко и лукаво лишить его защиты, предоставить ему полную возможность самому погубить себя. Так вот не есть ли вся так называемая цивилизация -- подстава человечеству? Иными словами, цивилизация -- это рычаг для усиления террора, предпосылка его растущей эффективности, так сказать, материал, из которого мастера террора лепят свои огненные, ядерные, бактериальные, газовые произведения. И когда на заре XXI века выявляется эта связь террора и цивилизации, тогда сама цивилизация превращается в хоррор -- как ответ на террор, точнее, состояние беззащитности перед террором.
Здесь нужна оговорка. Может показаться, что террор и хоррор соотносятся как акт и реакция, но это не так, скорее, как акт и потенция. Хоррор глубже и обширнее террора, он вызывается возможностью террора, а не только (и не столько) его актуальностью. Как известно, болезнь хороша тем, что излечивает, по крайней мере, от страха заболеть. Хоррор не поддается лечению, потому что сам он и есть болезнь страха -- это чистая потенциальность ужаса, эмоциональная насыщенность которой стремится к бесконечности, даже когда актуальность приближается к нулю.
Следует осмыслить и то различие, которое русская грамматика проводит между ужасом и страхом. Страх -- относителен, ужас самодостаточен. Страх имеет причину вне себя и соответственно сочетается с родительным падежом существительного и неопределенной формой глагола. «Страх высоты» . «Страх заболеть». Слово «ужас» не позволяет таких сочетаний или придает им другой смысл, потому что «ужас» -- это не психическое состояние, а свойство самих вещей. «Ужас цивилизации» -- это не кто-то боится цивилизации, а сама цивилизация источает из себя ужас. Парадокс в том, что исламские фундаменталисты испытывают только страх западной цивилизации, тогда как нам, ее любимым и любящим детям, суждено испытать на себе ее ужас.
Двусмысленные рекомендации американских властей: «живите, как обычно, занимайтесь своими делами, только будьте особенно осторожны и бдительны» -- вызвали массу насмешек и жалоб. Дескать, позвольте, как это совместить: обычную жизнь и вездесущую угрозу? Либо--либо. Но это жалобы минувшего расслабленного века. Правительственная рекомендация, по сути, предельно точна, потому что нет ничего более обыкновенного для общества будущего, чем каждодневная опасность и тревога. Зрелая цивилизация -- это зона предельного риска, который повышается с каждой ступенью прогресса. Формула будущего: обычная жизнь плюс хоррификация всей страны.
Современная цивилизация становится хоррифичной (horrific- жуткий, ужасный). «Xоррор», в отличие от «террора», это не метод государственного управления посредством устрашения и не средство достижения политических целей, а нагнетание ужаса как такового, повседневного, физического, метафизического, религиозного, эстетического (фильмы ужасов -- horror films). Разница в том, что по своей латинской этимологии слово «террор» означает «устрашать, наполнять страхом», а «хоррор» -- «наполняться страхом, ощетиниваться, вставать дыбом (о шерсти, волосах)», т.е. относится к реакции устрашаемой жертвы. Террор -- это акт, а хоррор -- состояние подверженности данному акту.
Хоррор -- это состояние цивилизации, которая боится сама себя, потому что любые ее достижения: почта, медицина, компьютеры, авиация, аэропорты, высотные здания, водохранилища, все средства транспорта и коммуникации -- могут быть использованы для ее разрушения. Смерть таится повсюду: в воздухе, в воде, в невинном порошке, в рукопожатии друга. Смотришь на чемодан, а видишь заложенную в него бомбу. Чистишь зубы или мелом водишь по доске -- и по ассоциации с белой смертью, антраксом, вспоминаешь Кабул и Багдад, ЦРУ и ФБР. Подобно тому как компьютерная сеть принесла с собой вирусные эпидемии, которые грозят ей полным параличом, так и вся наша цивилизация растет, отбрасывая гигантскую тень, которая растет еще быстрее.
Если опасность загрязнения природы, исходящая от цивилизации, окрашивала вторую половину ХХ века, то XXI век может пройти под знаком хоррора -- угроз цивилизации самой себе. На смену экологии, как первоочередная забота, приходит хоррорология (horrorology) -- наука об ужасах цивилизации как системе ловушек и о человечестве как заложнике сотворенной им цивилизации. Термин "хоррорология", конечно ужасен, но не более, чем обозначаемый предмет, а значит, по-своему точен, как звукоподражание: здесь слышится хор и ор ужаса, передаваемый нагнетанием трех гремящих "р" и четырех стонущих "о". Хоррорология -- о саморазрушительных механизмах цивилизации, которые делают ее уязвимой для всех видов терроризма, включая биологический и компьютерный. Хоррорология -- теневая наука о цивилизации, это минус-история, минус-культурология, минус-политология. Все, что другие науки изучают как позитивные свойства и структурные признаки цивилизации, хоррорология изучает как растущую возможность ее самодеструкции, самовычитания.
Сейчас по всей Америке стремительно проходит процесс хоррификации самых обычных предметов и орудий цивилизации, их превращение в источник ужаса. И чем больше цивилизации здесь и сейчас, тем она опасней. Нью-Йорк и Вашингтон опаснее, чем маленькие городки Среднего Запада. Бурлящие стадионы, многолюдные молы, аэропорты, вокзалы опаснее, чем тихие полудеревенские пригороды. Цивилизация становится особенно грозной в местах своего скопления. Цивилизация определяется проникаемостью своих коммуникативных сетей, своей прозрачностью, подвижностью, транспортабельностью, в ней все связано со всем. А значит, и запущенные в нее частицы заразы скорее растворяются в жилах столь совершенного организма. Кто, из каких мест и с какой целью рассылает бактерии сибирской язвы -- остается все еще неизвестным после усилий целой армии лучших сыщиков, а почему? Потому что такая неуследимость, свобода входов и выходов встроена в саму структуру цивилизации, которая озабочена тем, чтобы быть эффективной и проницаемой, переслать каждый день 700 миллионов почтовых отправлений (только в США).
Цивилизация не просто обнаруживает свою уязвимость, она становится причиной и мерой уязвимости; мера ее совершенства и есть мера ее хрупкости. Все мы стремились на Запад, на Запад -- и вдруг оказывается, что это Западня. В сущности, цивилизация -- это великая ирония, которая под видом защиты и удобства, свободы и скорости, богатства и разумности собирает нас всех в одно здание «добра и света», пронизанное тысячами проводов, лестниц, лифтов, огней, чтобы подставить всех вместе одному точному и всесметающему удару. Цивилизация -- лестница прогресса, ведущая на эшафот.
Сейчас в России модно словечко «подставить»: не прямо нанести удар человеку, но мягко и лукаво лишить его защиты, предоставить ему полную возможность самому погубить себя. Так вот не есть ли вся так называемая цивилизация -- подстава человечеству? Иными словами, цивилизация -- это рычаг для усиления террора, предпосылка его растущей эффективности, так сказать, материал, из которого мастера террора лепят свои огненные, ядерные, бактериальные, газовые произведения. И когда на заре XXI века выявляется эта связь террора и цивилизации, тогда сама цивилизация превращается в хоррор -- как ответ на террор, точнее, состояние беззащитности перед террором.
Здесь нужна оговорка. Может показаться, что террор и хоррор соотносятся как акт и реакция, но это не так, скорее, как акт и потенция. Хоррор глубже и обширнее террора, он вызывается возможностью террора, а не только (и не столько) его актуальностью. Как известно, болезнь хороша тем, что излечивает, по крайней мере, от страха заболеть. Хоррор не поддается лечению, потому что сам он и есть болезнь страха -- это чистая потенциальность ужаса, эмоциональная насыщенность которой стремится к бесконечности, даже когда актуальность приближается к нулю.
Следует осмыслить и то различие, которое русская грамматика проводит между ужасом и страхом. Страх -- относителен, ужас самодостаточен. Страх имеет причину вне себя и соответственно сочетается с родительным падежом существительного и неопределенной формой глагола. «Страх высоты» . «Страх заболеть». Слово «ужас» не позволяет таких сочетаний или придает им другой смысл, потому что «ужас» -- это не психическое состояние, а свойство самих вещей. «Ужас цивилизации» -- это не кто-то боится цивилизации, а сама цивилизация источает из себя ужас. Парадокс в том, что исламские фундаменталисты испытывают только страх западной цивилизации, тогда как нам, ее любимым и любящим детям, суждено испытать на себе ее ужас.
Двусмысленные рекомендации американских властей: «живите, как обычно, занимайтесь своими делами, только будьте особенно осторожны и бдительны» -- вызвали массу насмешек и жалоб. Дескать, позвольте, как это совместить: обычную жизнь и вездесущую угрозу? Либо--либо. Но это жалобы минувшего расслабленного века. Правительственная рекомендация, по сути, предельно точна, потому что нет ничего более обыкновенного для общества будущего, чем каждодневная опасность и тревога. Зрелая цивилизация -- это зона предельного риска, который повышается с каждой ступенью прогресса. Формула будущего: обычная жизнь плюс хоррификация всей страны.