Два феминизма
Последний по времени конгресс славистов в США (AAASS, ноябрь 2008, Филадельфия) был официально посвящен судьбам российского феминизма. На заключительном пленарном заседании демонстрировался документальный фильм с множеством интервью американских слависток и российских феминисток. Большинство участниц и исследовательниц этого движения с горечью признали, что будущего у него, увы, нет: молодое поколение женщин в России к этим идеям так же малоотзывчиво, как молодое поколение рабочих - к идеям марксизма.
У меня к этой неудаче российского феминизма двойственное отношение. Вопрос, о каком феминизме речь. Среди множества его разновидностей я бы выделил две основных: м-феминизм и ф-феминизм.
У них общий источник: феминизм как таковой, который начался с благородной борьбы женщин за свои экономические, политические и культурные права, за равенство женщин с мужчинами во всех сферах общественной и семейной жизни. В этой борьбе феминизм - целостный и нераздельный - добился победы. Между прочим, и в Советском Союзе тоже. И тут стало выясняться, что, уравнявшись в правах с мужчинами, но оставшись при прежних своих неотменимых обязанностях жен, хозяек и матерей, женщины должны были взвалить на себя еще и мужские обязанности: осваивать профессии (часто весьма мужские), делать карьеры, приносить в дом зарплату, что удвоило их социальное бремя. Собственно, так и бывает: где права, там и ответственность.
На Западе это выглядело несколько иначе: не столько как удвоение обязанностей, сколько как мускулинизация женского образа жизни, внешности, этикета, ритуала ухаживания и отношений с другим полом. Женщина обижается, когда ей помогают нести тяжелую сумку или распахивают перед ней дверь, как будто считают ее существом второго сорта. Предполагается, что женщины-писатели и критики должны воплощать в своих сочинениях особую, женскую идеологию и политику, отличную от идеологии и политики писaтeлей-мужчин. Иными словами, равенство женщин состоит в том, что они должны занять все те социальные роли, которые раньше принадлежали в основном мужчинам и были выработаны патриархальным обществом для их доминации. При всей справедливости такой постановки вопроса бросается в глаза, что женщины соревнуются с мужчинами за те роли и сферы сознания (идеология, политика, критика), которые, как они утверждают, были выработаны мужчинами для господства мужчин. В этом парадоксальность данной разновидности феминизма, которую я называю м-феминизм, или мускулинный феминизм. Борясь за равенство с мужчинами в тех сферах, где мужчины традиционно преуспевали и доминировали, этот феминизм, как советского, так отчасти и американского образца, маскулинизирует самих женщин, вместо того, чтобы феминизировать то общество, где веками и тысячелетиями преобладал патриархальный уклон.
Именно эта задача, на мой взгляд, и выпадает на долю ф-феминизма, или собственно фемининного феминизма, к которому я сам имею честь принадлежать, хотя, конечно, мое место, как мужчины, в задних его рядах, и я с нетерпением жду женщин, которые могли бы возглавить и повести за собой это движение. Ф-феминизм разделяет с м-феминизмом их общую феминистскую предпосылку: абсолютное социальное, экономическое, политическое, культурное равенство женщин и мужчин. Но в той мере, в какой эта цель достигнута, ф-феминизм провозглашает задачей феминизацию цивилизации, оженствливание нравов, укрепление новых социальных ролей и профессий, в которых прирожденные качества женщин могли бы выявиться в полной мере. Феминизация - это демилитаризация общества, уменьшение агрессивности, снижение роли бюрократии и формализма… Ф-феминизм особенно озабочен тем, что составляет женственность женщины и отличает ее от мужчины. Это не обязательно означает превосходство женщины, но в силу того что мужские элементы в цивилизациях прошлого всегда доминировали, акцент на женском и женственном необходим современному обществу, чтобы установить более полную гармонию мужского и женского, Инь и Ян в цивилизации будущего.
Отличие ф-феминизма от м-феминизма обнаруживается по нескольким принципиальным вопросам. Например, м-феминизм считает пол всего лишь социальной конструкцией, тем самым нивелируя глубокие биологические, психологические, эстетические различия между полами и, соответственно, их общественные миссии. Напротив, ф-феминизм обращает внимание на то, что с первых недель жизни младенцы женского и мужеского пола ведут себя различно, играют в разные игрушки, и даже если дать, например, девочке паровоз, то она все равно будет его закутывать, как куклу, в ткань и убаюкивать, а если дать мальчику куклу, то он будет тарахтеть, двигать ею взад и вперед и изображать паровоз. Это означает, что для ф-феминизма главное в женщине, что нуждается в общественном признании и содействии, - это ее женственность, которая в свою очередь может трансформировать общество, сделать его более мягким, нежным, терпимым, расположенным не убивать, а рожать.
Различаются позиции м- и ф-феминизма и в отношении гендерного детерминизма и его влияния на идеологию и культуру. М-феминизм, вопреки своему социальному конструкционизму, склонен полагать, что биологический пол писателя, художника, мыслителя однозначно воздействует на систему его убеждений, так что писатель-мужчина сознательно или бессознательно склонен к мужскому шовинизму, а подлинный феминизм обнаруживается только в произведениях женщин. С этой точки зрения даже Данте и Петрарка, которые впервые в мировой литературе столь глубоко персонализировали и сублимировали половую любовь и создали образ идеальной возлюбленной, все-таки воплощают собой специфически мужскую, авторитарную ментальность. Хотя они и склоняют колена перед Беатриче и Лаурой, сама их коленопреклоненная поза есть знак доминации над женщиной, которой они навязывают роль идеальной возлюбленной, "прекрасной дамы", "владычицы мужского сердца", не считаясь с ее собственными запросами и стремлениями (а ведь могли бы озаботиться тем, чтобы превратить их в эмансипированных женщин, вроде Евдоксии Кукшиной в "Отцах и детях" Тургенева). Вообще все так называемые "идеальные возлюбленные", с точки зрения м-феминизма, входят в разряд subalterns, то есть подчиненных, которым их мужчины-начальники навязывают выгодные и приятные им роли с целью доминировать в социально-профессиональной сфере, вытесняя женщин в сферу мистическую и будуарную. С позиции ф-феминизма, напротив, Данте и Петрарка - это величайшие герои раннего феминизма, поскольку они раскрыли облагораживающее воздействие женственности на лирических героев-мужчин и возвели женственность в тот нравственный и эстетический идеал, которому стало поклоняться общество.
В России одним из первых пророков ф-феминизма был поэт и визионер Даниил Андреев. Я позволю себе привести из его трактата "Роза мира" обширную цитату, которая избавит меня от необходимости дальнейших общих характеристик этого направления:
"До сих пор провозглашалось, что не только мужчина, но и женщина обязана быть мужественной. Если под мужественностью понимать смелость и стойкость в жизненной борьбе, то это, конечно, так. Но если под женственностью понимать не стиль манер и поведения, не жеманство и сентиментальность, а сочетание сердечной теплоты, внутреннего изящества, нежности и способности повседневно жертвовать собой ради тех, кого любишь, то не только женщина, но и мужчина должен быть женственен. /…/ …Возрастание женственных сил и их значения в современности сказывается и везде вокруг. Этим и прежде всего этим обусловлено всеобщее стремление к миру, отвращение к крови, разочарование в насильственных методах преобразований, возрастание общественного значения женщины, усиливающаяся нежность и забота о детях, жгучая жажда красоты и любви. Мы вступаем в цикл эпох, когда женская душа будет делаться все чище и шире; когда все большее число женщин будут становиться глубокими вдохновительницами, чуткими матерями, мудрыми водительницами, дальновидными направительницами людей. Это будет цикл эпох, когда, женственное в человечестве проявит себя с небывалой силой, уравновешивая до совершенной гармонии самовластие мужественных начал" (Д. Андреев. Роза мира, кн. 6, гл. 3, "Женственность").
Будущее, скорее всего, принадлежит не патриархату, но и не матриархату, а смешанным фомам матро-патриархата или патро-матриархата, в зависимости от разных типов сочетания этих начал.
Теперь обратимся к перспективам ф-феминизма в России. Как известно, Россия не участвовала в тех движениях европейской цивилизации, которые обогатили ее интуициями и идеалами женственности, поэтического, духовно просветляющего женского начала. Ренессанс, рыцарство, культ прекрасной дамы - все это прошло мимо России по причине ее затянувшегося до начала 18 в. средневековья. Возможно, именно это одностороннее преобладание и диктат мужского начала вылились в те формы агрессивности и междоусобицы, которая столь самоубийственно сказались в российской истории 20 в.. Патриархальные и милитаристские установки загнали общество в тупик и привели к самоистреблению огромной части населения в 20 в. и демографическому кризису, если не сказать катастрофе, в 1990 - 2000 гг. На целый век воля убивать превысила волю рожать. Никакие внешние враги не могли бы так истребить российское население, как оно само истребляло и продолжает истреблять себя.
Вот почему для современной России ф-феминизм, утверждение женскости и женственности как принципа и мировоззрения, имеет особое, судьбоносное значение. Если уж искать продуктивной национальной идеи, то вот она: воля к выживанию, рождению, приумножению жизни. Это же - и древнейшая религиозная идея, по сути, главная библейская заповедь, выраженная в начале книги Бытия: "Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю" (Быт.:1-28). Это первое обращение Бога к человеку, сразу же после его сотворения в качестве двоеполого существа, мужчины и женщины (1:27). И как неожиданно точно, как своевременно это звучит сегодня: "Наполняйте землю"! Самая большая в мире земля - и самое быстро тающее население. Что может быть опаснее этого противоречия и что может быть насущнее этого библейского призыва? Или наполнить землю - или отдать ее тем, кто сумеет лучше ее наполнить. Это не просто политическая максима или геополитическая необходимость - это именно заповедь, завет. Пустующая земля, уже обильно политая кровью, теперь жаждет семени, чтобы быть заселенной.
У меня к этой неудаче российского феминизма двойственное отношение. Вопрос, о каком феминизме речь. Среди множества его разновидностей я бы выделил две основных: м-феминизм и ф-феминизм.
У них общий источник: феминизм как таковой, который начался с благородной борьбы женщин за свои экономические, политические и культурные права, за равенство женщин с мужчинами во всех сферах общественной и семейной жизни. В этой борьбе феминизм - целостный и нераздельный - добился победы. Между прочим, и в Советском Союзе тоже. И тут стало выясняться, что, уравнявшись в правах с мужчинами, но оставшись при прежних своих неотменимых обязанностях жен, хозяек и матерей, женщины должны были взвалить на себя еще и мужские обязанности: осваивать профессии (часто весьма мужские), делать карьеры, приносить в дом зарплату, что удвоило их социальное бремя. Собственно, так и бывает: где права, там и ответственность.
На Западе это выглядело несколько иначе: не столько как удвоение обязанностей, сколько как мускулинизация женского образа жизни, внешности, этикета, ритуала ухаживания и отношений с другим полом. Женщина обижается, когда ей помогают нести тяжелую сумку или распахивают перед ней дверь, как будто считают ее существом второго сорта. Предполагается, что женщины-писатели и критики должны воплощать в своих сочинениях особую, женскую идеологию и политику, отличную от идеологии и политики писaтeлей-мужчин. Иными словами, равенство женщин состоит в том, что они должны занять все те социальные роли, которые раньше принадлежали в основном мужчинам и были выработаны патриархальным обществом для их доминации. При всей справедливости такой постановки вопроса бросается в глаза, что женщины соревнуются с мужчинами за те роли и сферы сознания (идеология, политика, критика), которые, как они утверждают, были выработаны мужчинами для господства мужчин. В этом парадоксальность данной разновидности феминизма, которую я называю м-феминизм, или мускулинный феминизм. Борясь за равенство с мужчинами в тех сферах, где мужчины традиционно преуспевали и доминировали, этот феминизм, как советского, так отчасти и американского образца, маскулинизирует самих женщин, вместо того, чтобы феминизировать то общество, где веками и тысячелетиями преобладал патриархальный уклон.
Именно эта задача, на мой взгляд, и выпадает на долю ф-феминизма, или собственно фемининного феминизма, к которому я сам имею честь принадлежать, хотя, конечно, мое место, как мужчины, в задних его рядах, и я с нетерпением жду женщин, которые могли бы возглавить и повести за собой это движение. Ф-феминизм разделяет с м-феминизмом их общую феминистскую предпосылку: абсолютное социальное, экономическое, политическое, культурное равенство женщин и мужчин. Но в той мере, в какой эта цель достигнута, ф-феминизм провозглашает задачей феминизацию цивилизации, оженствливание нравов, укрепление новых социальных ролей и профессий, в которых прирожденные качества женщин могли бы выявиться в полной мере. Феминизация - это демилитаризация общества, уменьшение агрессивности, снижение роли бюрократии и формализма… Ф-феминизм особенно озабочен тем, что составляет женственность женщины и отличает ее от мужчины. Это не обязательно означает превосходство женщины, но в силу того что мужские элементы в цивилизациях прошлого всегда доминировали, акцент на женском и женственном необходим современному обществу, чтобы установить более полную гармонию мужского и женского, Инь и Ян в цивилизации будущего.
Отличие ф-феминизма от м-феминизма обнаруживается по нескольким принципиальным вопросам. Например, м-феминизм считает пол всего лишь социальной конструкцией, тем самым нивелируя глубокие биологические, психологические, эстетические различия между полами и, соответственно, их общественные миссии. Напротив, ф-феминизм обращает внимание на то, что с первых недель жизни младенцы женского и мужеского пола ведут себя различно, играют в разные игрушки, и даже если дать, например, девочке паровоз, то она все равно будет его закутывать, как куклу, в ткань и убаюкивать, а если дать мальчику куклу, то он будет тарахтеть, двигать ею взад и вперед и изображать паровоз. Это означает, что для ф-феминизма главное в женщине, что нуждается в общественном признании и содействии, - это ее женственность, которая в свою очередь может трансформировать общество, сделать его более мягким, нежным, терпимым, расположенным не убивать, а рожать.
Различаются позиции м- и ф-феминизма и в отношении гендерного детерминизма и его влияния на идеологию и культуру. М-феминизм, вопреки своему социальному конструкционизму, склонен полагать, что биологический пол писателя, художника, мыслителя однозначно воздействует на систему его убеждений, так что писатель-мужчина сознательно или бессознательно склонен к мужскому шовинизму, а подлинный феминизм обнаруживается только в произведениях женщин. С этой точки зрения даже Данте и Петрарка, которые впервые в мировой литературе столь глубоко персонализировали и сублимировали половую любовь и создали образ идеальной возлюбленной, все-таки воплощают собой специфически мужскую, авторитарную ментальность. Хотя они и склоняют колена перед Беатриче и Лаурой, сама их коленопреклоненная поза есть знак доминации над женщиной, которой они навязывают роль идеальной возлюбленной, "прекрасной дамы", "владычицы мужского сердца", не считаясь с ее собственными запросами и стремлениями (а ведь могли бы озаботиться тем, чтобы превратить их в эмансипированных женщин, вроде Евдоксии Кукшиной в "Отцах и детях" Тургенева). Вообще все так называемые "идеальные возлюбленные", с точки зрения м-феминизма, входят в разряд subalterns, то есть подчиненных, которым их мужчины-начальники навязывают выгодные и приятные им роли с целью доминировать в социально-профессиональной сфере, вытесняя женщин в сферу мистическую и будуарную. С позиции ф-феминизма, напротив, Данте и Петрарка - это величайшие герои раннего феминизма, поскольку они раскрыли облагораживающее воздействие женственности на лирических героев-мужчин и возвели женственность в тот нравственный и эстетический идеал, которому стало поклоняться общество.
В России одним из первых пророков ф-феминизма был поэт и визионер Даниил Андреев. Я позволю себе привести из его трактата "Роза мира" обширную цитату, которая избавит меня от необходимости дальнейших общих характеристик этого направления:
"До сих пор провозглашалось, что не только мужчина, но и женщина обязана быть мужественной. Если под мужественностью понимать смелость и стойкость в жизненной борьбе, то это, конечно, так. Но если под женственностью понимать не стиль манер и поведения, не жеманство и сентиментальность, а сочетание сердечной теплоты, внутреннего изящества, нежности и способности повседневно жертвовать собой ради тех, кого любишь, то не только женщина, но и мужчина должен быть женственен. /…/ …Возрастание женственных сил и их значения в современности сказывается и везде вокруг. Этим и прежде всего этим обусловлено всеобщее стремление к миру, отвращение к крови, разочарование в насильственных методах преобразований, возрастание общественного значения женщины, усиливающаяся нежность и забота о детях, жгучая жажда красоты и любви. Мы вступаем в цикл эпох, когда женская душа будет делаться все чище и шире; когда все большее число женщин будут становиться глубокими вдохновительницами, чуткими матерями, мудрыми водительницами, дальновидными направительницами людей. Это будет цикл эпох, когда, женственное в человечестве проявит себя с небывалой силой, уравновешивая до совершенной гармонии самовластие мужественных начал" (Д. Андреев. Роза мира, кн. 6, гл. 3, "Женственность").
Будущее, скорее всего, принадлежит не патриархату, но и не матриархату, а смешанным фомам матро-патриархата или патро-матриархата, в зависимости от разных типов сочетания этих начал.
Теперь обратимся к перспективам ф-феминизма в России. Как известно, Россия не участвовала в тех движениях европейской цивилизации, которые обогатили ее интуициями и идеалами женственности, поэтического, духовно просветляющего женского начала. Ренессанс, рыцарство, культ прекрасной дамы - все это прошло мимо России по причине ее затянувшегося до начала 18 в. средневековья. Возможно, именно это одностороннее преобладание и диктат мужского начала вылились в те формы агрессивности и междоусобицы, которая столь самоубийственно сказались в российской истории 20 в.. Патриархальные и милитаристские установки загнали общество в тупик и привели к самоистреблению огромной части населения в 20 в. и демографическому кризису, если не сказать катастрофе, в 1990 - 2000 гг. На целый век воля убивать превысила волю рожать. Никакие внешние враги не могли бы так истребить российское население, как оно само истребляло и продолжает истреблять себя.
Вот почему для современной России ф-феминизм, утверждение женскости и женственности как принципа и мировоззрения, имеет особое, судьбоносное значение. Если уж искать продуктивной национальной идеи, то вот она: воля к выживанию, рождению, приумножению жизни. Это же - и древнейшая религиозная идея, по сути, главная библейская заповедь, выраженная в начале книги Бытия: "Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю" (Быт.:1-28). Это первое обращение Бога к человеку, сразу же после его сотворения в качестве двоеполого существа, мужчины и женщины (1:27). И как неожиданно точно, как своевременно это звучит сегодня: "Наполняйте землю"! Самая большая в мире земля - и самое быстро тающее население. Что может быть опаснее этого противоречия и что может быть насущнее этого библейского призыва? Или наполнить землю - или отдать ее тем, кто сумеет лучше ее наполнить. Это не просто политическая максима или геополитическая необходимость - это именно заповедь, завет. Пустующая земля, уже обильно политая кровью, теперь жаждет семени, чтобы быть заселенной.