Как под Медведовкой храбро сражалися...
Медведовка (по-украински Ведмидовка) - это железнодорожная станция на Кубани, близ станицы Медведовской. Ровно сто лет тому назад, 16 апреля 1918 года, у Медведовки произошёл бой деникинской Добровольческой Армии, отступавшей от Екатеринодара, с превосходящими силами красных. Этот бой навсегда золотыми буквами вписал имя генерала Сергея Леонидовича Маркова в списки героев Гражданской войны, и отнюдь не случайно первым белогвардейцем, которому поставили памятник в постсоветской России, был именно он - Сергей Марков. Итогом боя стал успешный выход белой армии из окружения. Деникинцы вырвались на оперативный простор, оторвались от преследования и смогли избежать разгрома в кольце железных дорог, который им готовил красный командующий Автономов.
Герой дня - Сергей Леонидович Марков
Об этом бое белые потом сложили песню, где были такие слова: "Как под Медведовкой храбро сражалися, Марков там был генерал. С ним в бронированный поезд ворвалися, и большевик побежал". Большевик, предположим, не побежал - сами белые свидетельствовали в своих мемуарах, что большевики под Медведовкой сражались героически. Но ничего не смогли поделать с полководческим талантом генерала Маркова. Впрочем, обо всём по порядку.
Накануне Добровольческая Армия ночевала в немецкой колонии Гначбау. Красные окружили колонию. Ребром встал вопрос: в каком направлении прорываться. Генерал А.И. Деникин, только что принявший командование, принял решение уходить в восточном направлении, так как такое движение позволяло вырваться из густой сети железных дорог и избежать перспективы быть прижатыми к морю. А также, как указывает Деникин, выйти "из организованного района борьбы Кубано-Черноморской советской республики". Дальше можно было либо отсидеться в кубанских станицах и при удобных обстоятельствах снова попытаться напасть на Екатеринодар, либо уходить в Ставропольскую губернию, где советская власть оставалась относительно слабой (хотя среди населения просоветские настроения были сильны), либо вернуться на Дон в случае начала восстания казаков. В самом худшем случае оставалась возможность отступить в Кавказские горы и подождать благоприятной обстановки там, в местах, практически недоступных для большевиков.
Правда, на этом пути оставалась Черноморская железная дорога, которую необходимо было пересечь - а по ней сновали эшелоны и бронепоезда красных. Трудно сказать, почему Деникин выбрал для перехода железной дороги именно Медведовку, вероятно, она находилась на кратчайшем пути от Гначбау, проще объяснить, зачем ему понадобилось переходить дорогу вблизи станции. В обозе Добровольческой Армии находились раненые, перевезти которых через железнодорожные пути можно было только при наличии удобных подступов к ним. А значит, движение по целине как вариант однозначно не рассматривалось. Ради спасения раненых приходилось идти на риск, переходя железнодорожные пути ввиду станции.
В 14 часов по Гначбау открыла огонь красная артиллерия. Деникин в "Очерках Русской Смуты" утверждает, что били десять орудий. А затем, после артподготовки, красные пошли в атаку, надеясь раздавить немногочисленные силы Добровольческой Армии. Напомню: армия после штурма Екатеринодара осталась практически без боеприпасов. Большевики не сомневались в победе. Но 2-я бригада - Корниловский и Партизанский полки - подпустив наступающих красных поближе, ударили на них в штыки. Большевики, видимо, не ожидавшие столь яростного сопротивления от людей, которых они считали обречёнными, поспешно отхлынули и замитинговали. Марковец В.Е. Павлов слышал, как кто-то у большевиков кричал: "Они от нас все равно не уйдут. Наступать ночью не нужно!" Но именно ночью Деникин и решил прорываться.
Первым из Гначбау выступил обоз с ранеными. Дабы он не сделался добычей красных, одновременно кавалерия имитировала атаку в другом направлении, имея приказ после выхода обоза из кольца окружения присоединиться к армии. Одновременно же Офицерский полк генерала С.Л. Маркова двинулся на прорыв в северном направлении. Этот "брусиловский" "удар веером" полностью себя оправдал: красные так и не поняли, где же прорывается Деникин, а где - только демонстрирует. Стянув силы к участку, атакованному кавалерией, они благополучно выпустили обоз. Скрытность движения деникинцев обеспечил также начавшийся дождь. Миновав кольцо окружения практически без сопротивления, Офицерский полк сделал резкий разворот и вышел на дорогу, заняв своё место в голове походной колонны, перед обозом. На дороге стоял Марков. Только теперь он объявил своим бойцам: идём на Медведовскую. Теперь именно от решимости Маркова и его полководческого таланта зависело спасение армии. Перед ним стояла задача - проложить путь обозу и второй бригаде.
Марков выслал вперёд конный разъезд. Разведчики донесли: в железнодорожной будке виден свет, но на самой дороге никого не заметно. И хотя известия эти были обнадёживающими, Марков понимал, что успокаиваться рано: раз железнодорожники бодрствуют, они вполне могут поднять тревогу. А на самой станции красные наверняка есть. Приказав колонне остановиться и ждать дальнейших распоряжений, Марков в сопровождении нескольких верховых офицеров отправлся к железнодорожной будке. Настроение, которое владело в этот момент белогвардейцами, хорошо передал В.Е. Павлов: "В колонне, шедшей до сего момента спокойным, равномерным шагом, сонные бойцы столкнулись и проснулись. Стоят. Тишина. И в этой тишине, как темная, тихая и зловещая молния, проносятся слова: "железная дорога". Напряжены нервы всех".
Железнодорожная станция Медведовка (Ведмидовка). Современный вид.
Подъехав к железнодорожной будке, Марков решительно входит в неё в сопровождении трёх офицеров. В будке оказались два человека, один - у телефона. Оба немедленно были взяты в плен. Допросив их, Марков получил подтверждение имевшихся у него ранее сведений, что на станции находятся два эшелона с красногвардейцами и бронепоезд. Серьёзная сила, которая вполне могла бы помешать белым пересечь железную дорогу. Марков приказывает своей 1-й бригаде двигаться к дороге и остановиться, не доходя до неё метров 200. Офицер с приказанием немедленно отбывает. В это время звонит телефон. Марков снял трубку. Звонили со станции: "Всё ли спокойно? Нет ли кадет?" (кадетами большевики в начале Гражданской войны называли белогвардейцев). "Совершенно спокойно", - ответил Марков как ни в чём не бывало. Однако, со станции сообщили, что для верности пришлют бронепоезд.
В распоряжении Сергея Леонидовича находились два артиллерийских орудия и 30 снарядов к ним. Он быстро смекнул, что при быстроте и уверенности действий этого с бронепоезда, пожалуй, будет достаточно. А разгром этого бронепоезда позволял не только существенно ослабить врага, но и завладеть его боеприпасами, которых так не хватало белой армии. "Пришлите, товарищи, так оно и впрямь вернее!" - ответил Марков и положил трубку.
Антон Иванович Деникин при этом уточняет свидетельство Павлова, рассказ которого мы вам только что передали. Оказывается, незадолго до звонка в будке собралось - не много, не мало - всё руководство Добровольческой Армии. Генералы Деникин и Алексеев прибыли на переезд, чтобы пронаблюдать, как армия перейдёт железную дорогу. Риск был велик: один промах марковских артиллеристов - и "в руководстве армии произошли бы серьёзные изменения", как горько иронизирует Деникин, пушки красного бронепоезда своего бы не упустили. Но присутствие Деникина и Алексеева давало Маркову возможность продемонстрировать перед командованием мужество и искусство своих артиллеристов, и тем самым обеспечить им более бережное отношение.
Следует чёткая команда: "Сейчас подойдёт красный бронепоезд - его мы не должны упустить". Командующему марковской артиллерией полковнику Миончинскому приказано одно орудие перевезти через полотно, поставив на позицию так, чтобы стрелять по бронепоезду в упор, в бок. Второе орудие выставляется прямо на пути, чтобы стрелять по бронепоезду в лоб. В сторону Екатеринодара отправляется команда конных подрывников, чтобы подорвать железнодорожные пути как можно дальше от станции. Обрываются все телефонные и телеграфные провода. Наконец, инженерной роте приказано завалить шпалами железнодорожную линию возле будки.
Наконец, появился и сам бронепоезд. Марков с гранатой в руке выбегает ему навстречу. Машинисты от неожиданности застопорили ход. Марков подбежал к поезду вплотную, крича: "Стой! Стой! Не видишь, что свои?" - после чего с размаху кинул в паровоз гранату. Граната взрывается. Марков, отскочив от паровоза, немедленно командует артиллеристам: "Огонь!" Первый снаряд ударяет в колёса локомотива, второй - в сам локомотив, опрокидывая его на пути. Бронепоезд открывает огонь, но по его вагонам уже палят обе пушки марковцев. Сами же марковцы под покровом темноты (пять утра!) бросаются на штурм. Деникин вспоминал: "Со всех сторон бросились к поезду марковцы. С ними и их генерал. Стреляли в стенки вагонов, взбирались на крышу, рубили топорами отверстия и сквозь них бросали бомбы; принесли из будки смоляной пакли, и скоро запылали два вагона. Большевики проявили большое мужество и не сдавались".
Подвиг генерала Маркова. Иллюстрация из журнала "Часовой"
Экипаж бронепоезда погиб почти полностью. Лишь один красногвардеец, матрос, в пылающей одежде, выбрался наружу. Генерал Марков распорядился оказать ему помощь. А затем перед белогвардейцами встала задача отцепить от пылающего состава вагоны с боеприпасами, которых так не хватало армии. Вагоны пришлось откатывать вручную, пока снаряды не взорвались, отцепили и одну из артиллерийских платформ, на которую немедленно взобрался полковник Миончинский и открыл огонь по станции. Добычей белых стали 400 артиллерийских снарядов и 100 тысяч винтовочных патронов. По меркам Добровольческой Армии - богатство.
Раздав патроны, Марков немедленно отдал приказ своим офицерам наступать на станцию, где оставались два эшелона с красногвардейцами. Эта атака прикрывала переход через пути обоза с ранеными. Переходить, правда, всё равно пришлось под огнём, некоторые раненые оказались ранены вторично, но перерезать путь обозу большевики уже не могли - на них наседали марковцы. Три роты ворвались на станцию и отчаянным штыковым ударом смяли большевиков. Вот теперь "большевик" действительно "побежал": красногвардейцы, теснимые белыми, пытались спастись в своих эшелонах. Один из этих эшелонов под обстрелом белой артиллерии дал ходу практически сразу же, не дожидаясь своих пассажиров. Не успевшие вскочить в него, пытались уйти за железную дорогу, но там их встретили в штыки подоспевшие 4-я и 5-я роты марковцев. Другой эшелон, обстреливаемый с близкого расстояния белой артиллерией, всё же закончил погрузку и ушёл, увозя от неминуемого разгрома несколько сотен красногвардейцев. На станции красные оставили поезд, гружёный продуктами питания, медикаментами и обмундированием, которые также стали добычей белых.
Но главный итог сражения состоял в том, что красные, полностью окружив Добровольческую Армию, так и не смогли ни разгромить, ни пленить её. Белые вырвались сперва из тактического, а потом и из стратегического окружения, выйдя на оперативный простор. Основная заслуга в этом, безусловно, принадлежит генералу Маркову чья находчивость и самообладание позволили добровольцам, введя в бой силы только одной бригады (не более тысячи человек), разбить по частям четырёхтысячную группировку красных и полностью уничтожить их бронепоезд.