Жиды... контрреволюционные
О "жидах революционных", о засилье евреев в органах советской власти в первые годы её существования, об активном участии этих евреев в терроре против Русской Православной Церкви и в разрушении вековых святынь русского народа, писалось и пишется очень много и далеко не всегда справедливо. Если круг чтения человека ограничен только современной "правой" публицистикой и историками-монархистами (П.В. Мультатули, имеющий более трезвый взгляд на вещи, не в счёт), он рискует составить себе весьма искажённое представление о том, что же на самом деле происходило в нашей стране в 1917 - 1922 годах. Вплоть до того, что красно-белое противостояние в Гражданской войне на самом деле было всего лишь русско-еврейским противостоянием. С последующим логически неизбежным выводом о том, что гитлеровские полчища, вторгшиеся в нашу страну в 1941 году, несли русскому народу долгожданное освобождение от жидовского ига. Сделает человек такой вывод, или нет, зависит от развитости его нравственного чувства, но логически такой вывод из упрощённой "русско-еврейской" схемы Гражданской войны неизбежен. И был бы очень выгоден врагам России всех мастей.
Однако, эта картина резко меняется, если обратиться к сочинениям непосредственных участников Гражданской войны. В частности, любопытное свидетельство обретается в воспоминаниях Антона Васильевича Туркула, генерала врангелевской армии, а до этого - участника знаменитого Похода Яссы - Дон вместе с отрядом полковника Дроздовского.
Портрет А.В. Туркула в генеральской форме
Стрелковой генерала М.Г. Дроздовского дивизии
СПРАВКА. Туркул Антон Васильевич (1892 - 1957) - русский офицер, участник Первой Мировой и Гражданской войн. Родился в семье служащего недалеко от Тирасполя. Гражданскую войну встретил в чине штабс-капитана. В 1918 году на Румынском фронте вступил в формируемую М.Г. Дроздовским добровольческую бригаду. Участвовал в Походе Дроздовцев Яссы - Дон, во Втором Кубанском походе, сыграл ключевую роль в освобождении белыми Харькова.
С 6 августа 1920 года командир Дроздовской дивизии. Потерял трёх братьев, замученных большевиками. После эвакуации врангелевской армии из Крыма - в эмиграции. Скончался в Мюнхене. Оставил книгу воспоминаний "Дроздовцы в огне", популярную и по сей день.
Нет-нет, Туркул, разумеется, не еврей и не иудей. Но он вспоминает, что в Офицерском Дроздовском полку (который был впоследствии развёрнут в дивизию) служил некий подпоручик. Темноволосый и смуглый, учившийся за границей, он считался среди однополчан иностранцем, хотя был предан России и отличался завидной доблестью. "Весёлый храбрец, распорядительный офицер с превосходным самообладанием, за что он и получил командование взводом в офицерской роте, где было много старших его по чину", - так аттестует сего офицера Антон Васильевич, запамятовавший его имя.
Этот офицер обратил на себя внимание Туркула следующим эпизодом. На следующий день после тяжелого боя за Богодухов и овладения селом Корбины-Иваны к этому офицеру приехала жена, "невысокая и смуглая молодая женщина с матовыми чёрными волосами", как описывает её Туркул. Неписанными правилами дроздовцев строжайше запрещалось нахождение женщин в расположении части - "белые дрозды" свято блюли заветы своего аскета-командира. Но поскольку данный офицер в боях отличился, Туркул разрешил ей остаться с мужем в селе на два дня.
Вскоре после её отъезда красные атаковали Корбины-Иваны. В этом бою подпоручик был убит. Его отпели по православному обряду и похоронили со всеми подобающими воинскими почестями. А дальше дадим слово Туркулу.
Убитый дроздовец
"Вскоре после того меня вызвали к командиру корпуса в Харьков. Проходя по одной из улиц я увидел еврейскую похоронную процессию. Шла большая толпа. Я невольно остановился: на крышке чёрного гроба алела дроздовская фуражка.
Иудейские похороны
За чёрным катафалком в толпе я узнал ту самую молодую женщину, которую видел мельком в батальонном штабе. Мы с адъютантом присоединились к толпе провожающих. Вокруг меня стали шептаться: "Командир! Его командир!" Оказалось, что жена подпоручика во время моего отсутствия перевезла его прах в Харьков.
Вместе с провожающими мы вошли в синагогу. По дороге мне удалось вызвать дроздовский оркестр. И теперь уже не на православном, а на еврейском кладбище, с отданием воинских почестей был погребён этот подпоручик нашей третьей роты. Его молодой жене, окакменевшей от горя, я молча пожал на прощание руку".
Вот, оказывается, и такое бывало в хаосе нашей Гражданской войны. Бывали и такие вот евреи, которые, несмотря ни на что, любили Россию, с болью смотрели на её разрушение и пытались остановить разрушителей с оружием в руках. И не афишировали своего происхождения и своих религиозных взглядов, чтобы не отделять себя от братьев по оружию. И только смерть открывала, кем на самом деле были эти безвестные герои Гражданской войны, за которых, увы, мне нельзя даже помолиться...
Кстати, добавлю ещё, что офицерский состав Дроздовского полка был практически полностью укомплектован монархистами - на всякий случай, чтобы пресечь возможные антибелогвардейские спекуляции.