К вопросу о топонимике на освобождённых территориях
Бои за Торецк после освобождения нашими войсками Новгородского (бывшего Нью-Йорка), похоже, приобрели затяжной характер, несмотря на недавние сообщения об успехах наших штурмовых подразделений. Украинские фашисты явно не торопятся оставлять в наших руках столь удобный плацдарм для артиллерийских обстрелов Горловки, в основном наносящих урон не российским войскам, а мирному населению. Тем не менее, наступательные действия Российской Армии в городской застройке Торецка продолжаются, о чём регулярно сообщают наши СМИ. Российские подразделения наступают, и в настоящее время достигли центра города. Только за сегодняшний день 13 ноября продвижение составило 2,5 км. Попытки украинских карателей взять наступающие российские войска в клещи и организовать контратаки с флангов успехами не увенчались. По данным военкора Юрия Подоляки, имеется продвижение также в районе шахты «Центральная».
Линия фронта и обстановка на Торецком направлении
на 13 ноября 2024 года по данным Юрия Подоляки
И чем дальше продвигаются наши штурмовые группы вглубь Торецка, тем чаще в наших СМИ начинает мелькать советское название этого города - Дзержинск. Такое ощущение, кто кое-кто усиленно продвигает идею полной ресоветизации всей топонимики на освобождённом Донбассе, идею, которая у вдумчивых русских людей не может вызывать ничего, кроме недоумения и отвращения. Что ж - предстоящее освобождение Торецка от украинских оккупантов в совокупности с недавней очередной годовщиной большевицкой революции вынуждают вернуться к этому вопросу обстоятельно.
Прежде всего, я считаю переименование Торецка в Дзержинск неуместным идеологически, ошибочным политически и вредным экономически. И буквально то же самое могу сказать о прочих переименованиях в зоне СВО в духе ресоветизации. Нет, моё отношение к СВО и к нацистской Украине остаётся неизменным, и уж тем более не способен поколебать это отношение столь мелкий и непринципиальный вопрос, как топонимика. И тем не менее, переименование Торецка в Дзержинск я нахожу неуместным, способным сильно осложнить наше положение на идеологическом фронте - и то же самое могу сказать и о ресоветизации других названий. Например, о переименовании Бахмута в Артёмовск - при том, что название «Бахмут» не является ни бандеровским ни даже украинским, напротив - Бахмутом данный город именовался задолго до того, как Донбасс перешёл под власть Украины, то есть название Бахмут является памятником именно русской истории Донбасса.
Вот и с Торецком всё ровно то же самое. Чем плохо название Торецк, мне понять решительно не дано. Оно никак не связано ни с нацизмом, ни с бандеровским режимом, установившимся на бывшей Украине после переворота 2014 года, ни вообще с идеологией украинства. Для дебандеризации было бы достаточно просто выкинуть из названия города вкравшийся туда от лукавого мягкий знак после буквы «ц». Чего ради возвращать на карту Донбасса имя красного палача-русофоба, одного из инициаторов и активного участника красного террора против русского народа - и это в регионе, который десять лет ведёт неравную кровавую борьбу за своё право остаться русским? Чего ради возвращать на карту Донбасса имя одного из наиболее верных соратников Ленина - человека, по чьей непосредственной вине Донбасс был передан Украине вопреки внятно выраженному желанию его тогдашних жителей? Это шизофрения или сознательная диверсия?
Мирные переговоры в Брест-Литовске между представителями большевиков
и австро-германским командованием. Именно там на долгие десятилетия решилась судьба
русского Донбасса. Решилась не в пользу его жителей.
Предполагаемое переименование Торецка, впрочем, вызывает серьёзные нарекания даже в том случае, если не принимать в расчёт дискуссии о роли Дзержинского в нашей истории столетней давности. Дело в том, что в России уже есть как минимум один Дзержинск - крупный райцентр в Нижегородской области, неофициальная столица российской химической промышленности. Этот Дзержинск на сегодняшний день является осознанной и постоянной целью для ударов со стороны украинских карателей - ударные беспилотники летят туда с завидным постоянством. Каратели не случайно целятся в Дзержинск - взрыв на любом из химических заводов этого города способен нанести ущерб, сопоставимый с атомной бомбардировкой Хиросимы, а экологическая катастрофа после этого взрыва по своим масштабам будет сопоставима с Чернобыльской или Фукусимской. После того, как Торецк будет освобождён российскими войсками, каратели на этом наверняка не успокоятся и немедленно начнут ракетные и артиллерийские удары по этому городу. Таким образом, переименование породит путаницу: только представьте себе сообщение в СМИ о ракетном ударе ВСУ по Дзержинску с массовыми жертвами и разрушениями. Что должен будет по этому поводу думать обыватель? То ли каратели долбят ракетами по руинам, в которых пытаются закрепиться российские штурмовики, то ли пора паковать чемоданы и бежать сломя голову куда глаза глядят, пока тебя не накрыло ползущее от развалин нижегородского Дзержинска облако ядовитых газов. Не лучше ли исключить возможность появления подобных недоразумений, просто оставив Торецк Торецком? О путанице, могущей возникнуть среди работников почты и водителей-дальнобойщиков, я уж и не говорю - достаточно вспомнить чемпионат мира по футболу в 2018 году, когда толпы болельщиков по ошибке завозили то в Великий Новгород вместо Нижнего, то в Ростов Великий вместо Ростова-на-Дону…
Торецк и судьба его названия однако - лишь часть общей проблемы, которую следует обсудить и прояснить именно в целом. Тем более, что кое-где ресоветизация идёт гораздо дальше простой смены названий. Кое-где уже начинают звучать речи о необходимости восстановить памятники Ленину и другим «пламенным революционерам». И вот это уже в корне противоречит заявленным на самом высокому уровне целям СВО. Возрождение памятников советским воинам-освободителям времён Великой Отечественной войны - действительно насущная необходимость и восстановление попранной украинскими карателями исторической справедливости. Но благодарная память о Ленине и его соратниках - а установка памятника это есть символ именно благодарной памяти - явилась бы полным отрицанием основополагающих идей Русской Весны. Между Русской Весной и ресоветизацией надо выбирать - и надеюсь, что для каждого сознательного русского патриота выбор тут будет однозначный.
Прежде всего - о чём часто забывают не только апологеты большевицкого переворота, но и его обличители - Октябрьская революция с самого начала, со своих идейных истоков носила ярко выраженный антирусский характер, а политику первых лет советской власти смело можно характеризовать как дерусификаторскую. Судите сами.
Разнузданная кампания террора против Русской Православной Церкви, служившей базисом нашей национально-культурной идентичности - раз. Большевики и до революции не стеснялись демонстрировать своё враждебное отношение к Церкви, а уж после захвата власти страну прямо-таки захлестнула антихристианская вакханалия. Священнослужители и монашествующие массово истреблялись, храмы и монастыри отбирались, святыни и богослужебная утварь подвергались разрушению и осквернению. По существу, большевицкая политика в отношении Церкви ничем не отличалась от политики постмайданной Украины, хоть и осуществлялась под несколько иными лозунгами. Но ведь человеку, которого убивают с особой жестокостью, как-то без разницы, убивают его во имя «всеобщего равенства и братства трудящихся» или во имя «великой европейской мечты», верно? В результате большевицких гонений на Церковь не только была радикально подменена основная геополитическая цель нашего государства, не только разрушено и заменено радикально новым деление на «своих» и «чужих» в народном сознании, но и выдернута духовная база всей великой русской культуры, которую теперь большевики получили возможность трактовать вкривь и вкось, наполняя своими, абсолютно чуждыми ей смыслами.
Прямое физическое уничтожение всех образованных сословий России - два. По сути, уничтожались все сознательные носители русской национальной идентичности, все, кто мог теоретически обосновать идею русского патриотизма. Тех, кого не удалось уничтожить - выдавили за границу. И, кстати, Дзержинский, если уж имя этого карателя кто-то снова пытается тащить на карту России, сыграл в этом далеко не последнюю роль. Конечно, взамен было введено всеобщее школьное образование, но вот ведь в чём загвоздка: школы находились под всецелым партийным контролем и в силу этого служили не столько сохранению русской национальной идентичности, сколько её замене на новую - советскую, то есть, по существу - дерусификации.
Сознательная ставка большевиков в своей революционной пропаганде, а потом - и при создании силовых структур собственной власти на национальные меньшинства Российской Империи - три. Большевики действительно делали ставку прежде всего на нерусские народы, и в этом они преуспели. Это русским внушалась мысль о «дружбе народов» и «равноправии» - национальным меньшинствам те же агитаторы толковали о «вековом национальном угнетении» со стороны «русского империализма». Большевики не стеснялись честить русских людей «великодержавными шовинистами» и «держимордами», тенденциозно преподнося отдельные страницы российской истории - такие, как Кавказская война или завоевание Средней Азии. Расчёт с их стороны был предельно простым и понятным: мусульманские народы Кавказа и Средней Азии, испокон веков привыкшие жить разбойными набегами на соседние территории (именно стремление пресечь эти набеги и угон собственных граждан в рабство, собственно, и понуждал Российскую империю расширять свои владения в юго-восточном направлении), легче и охотнее поддавались на призывы «грабить награбленное», нежели русские люди, предпочитавшие жить своим трудом. Ужасы набегов «аскеров ислама» на русские земли, печальная участь тех, кому не посчастливилось избежать их рук, тщательно замалчивались, зато выпячивались «карательные» походы Кауфмана, Черняева и Скобелева и мифические «зверства» в ходе этих походов (о том, что Кауфман и Скобелев много сделали для экономического развития Средней Азии, для поднятия жизненного уровня местных трудящихся и для пресечения обычной в тех местах тотальной коррупции, также не говорилось). Пропаганда оказалась слишком успешной - на рубеже 20-х - 30-х годов прошлого века большевикам пришлось самим бороться против ими же выкормленного национал-сепаратизма и исламского радикализма.
Наконец, четвёртое и, пожалуй, самое главное - то, что большевики бестрепетно отдали создаваемым ими на развалинах Российской Империи «братским республикам» огромные куски исконно русских земель, где немедленно развернули кампанию по «коренизации». То есть - занялись дерусификацией уже в самом прямом и непосредственном смысле. Русских людей на территории Донбасса и Северного Причерноморья (щедро подаренных новообразованной «Украине») и на земле Сибирского и Семиреченского казачьих войск (отошедших столь же искусственно созданному «Казахстану») лишили не только национально-культурной идентичности, но и родного языка, обязав общаться на чуждом для них наречии, более того - ежегодно сдавать по украинскому или, соответственно, казахскому языку экзамен. За тем, чтобы русский язык не использовался даже в быту, следили строго, общение на русском (в особенности - на работе) приравнивалось - не больше, не меньше - к саботажу. Продолжалось это безобразие до начала 1930-х годов, когда Сталин додумался, наконец, свернуть эту дерусификаторскую политику. Даже до него дошло, что злить национальное большинство в подконтрольной тебе стране чревато. В кои-то веки русским людям на исконно русских землях снова разрешили именоваться русскими. Вот только беда в том, что от инициаторов «коренизации» Сталин публично так и не отмежевался и «подарки» прежнего руководства СССР «братским республикам» назад так и не истребовал.
А теперь просто вспомним, под какими лозунгами начиналась в 2014 году Русская Весна на Донбассе. Требования восставших были предельно просты и предельно скромны, а именно:
а) сохранение русского языка и русской культурной идентичности хотя бы в областях, где русское население составляет абсолютное большинство;
б) право чтить национальных героев русского народа, защитников Отечества, а не чужеземных оккупантов и не их прихвостней, как сделалось нормой на Украине после победы «евромайдана»;
в) охранение единства Русской Православной Церкви на её канонической территории, противодействие как насильственному окатоличиванию, так и всевозможным националистическим расколам типа «киевского патриархата», защита Церкви от погрома, а её святынь - от осквернения, что стало актуальным с первых же дней после переворота.
Сказать, что эти идеи и эти лозунги логически несовместимы с идеями и лозунгами Октябрьской революции - значит ничего не сказать. Программа Русской Весны - это внятное отрицание не только украинского нацизма, против которого она была непосредственно направлена, но не в меньшей степени - и отрицание идеологии и практики большевизма. Так что возвращение городам и посёлкам Донбасса, их площадям и улицам названий в честь Ленина, Дзержинского, «Артёма» и других «героев революции», возвращение памятников большевицким деятелям на улицы донбасских городов станет прямым неуважением к тем, кто первыми поднялся на борьбу с украинским нацизмом, станет низкопоклонством как раз перед теми, кто усиленно стремился запихнуть русский Донбасс в Украину, а русское население Донбасса - принудительно украинизировать. Ресоветизация - это плевок в память Алексея Мозгового, Арсения Павлова, Михаила Толстых, Ольги Корсы, Владимира Жоги.
Предвижу возражения: дескать, Донбасс - край рабочий, и потому идеи большевизма там неизбежно будут популярны. А самих рабочих Донбасса спросить не пробовали? Провести референдум, хотят ли сами жители Донбасса жить в Бахмуте или в Артёмовске, в Торецке или в Дзержинске? Хотят ли они, чтобы рядом с памятниками героям Русской Весны снова высились истуканы «самого человечного человека» (а рядом с ним - ещё и русофоба-«кобзаря»)? Вообще-то, если уж на то пошло, в годы Гражданской войны шахтёры Донбасса сражались по обе стороны линии фронта и обоим противоборствующим лагерям дали немало идейных борцов. Стоит ли теперь, когда политическая обстановка изменилась радикально, а в России правит отнюдь не коммунистическая партия, идти на поводу только у «красной» стороны и её исторической памяти? Вопрос риторический.
В то же время переименование посёлка Нью-Йорк в Новгородское можно только приветствовать. Конечно, Нью-Йорк - это историческое название данного посёлка, и американские колонисты сыграли в освоении Донбасса, в превращении этого края в промышленный район заметную роль. Глупо это отрицать - но глупо отрицать и то, что возвращение «Нью-Йорка» на карту Донецкой области было вызвано прежде всего стремлением самозванных постмайданных властей Украины подлизаться к своим заокеанским хозяевам. И именно в таком качестве данное название сейчас и воспринимается большинством населения ДНР. Название «Новгородское», в отличие от Нью-Йорка, звучит по-русски и советчиной ни в малейшей степени не отдаёт. Так что переименование Нью-Йорка в Новгородское народ воспринимает как закономерный шаг, направленный на то, чтобы подчеркнуть русский колорит освобождённой ДНР.
То же самое можно сказать и о другом населённом пункте Донбасса - Покровске, на который сейчас ведёт наступление Российская Армия. То, что Покровск рано или поздно перейдёт под российский контроль, лично для меня несомненно, тем более, что данный город имеет стратегическое значение. И хоть нынешнее его название связано с хорошо известным и многими любимым православным праздником, лично я - за то, чтобы Покровск переименовать.
Во-первых, данный город никогда до «евромайдана» не носил данного названия. В качестве города он возник под названием Красноармейск (каковое и носил до самого «евромайдана»), до этого на месте города находилась деревня Гришино с одноимённой железнодорожной станцией. Так что Покровск - это именно украинское, более того - бандеровское название.
Во-вторых, название Покровск тесно связано с идеологией украинского национализма. Это у нас в средней полосе России праздник Покрова - праздник чисто церковный, лишённый всякой политической окраски. Для жителей Украины Покров традиционно считался прежде всего войсковым праздником украинского казачества. Стоит ли удивляться, что бандеровцы с началом Великой Отечественной войны (в которой они последовательно выступали на стороне гитлеровских захватчиков) попытались превратить Покров в свой пропагандистский фетиш? Даже дату основания УПА бандеровская пропаганда сместила на полгода назад - лишь бы приурочить это основание к Покрову. Жителям же Донбасса слишком памятны раздававшиеся с Майдана кричалки: «Покрова - наше свято, Бандера - наш герой!» Такое не забудется, особенно после десяти лет непрерывного геноцида, устроенного любителями подобных кричалок. Не забудется и кровавая бойня, устроенная вооружёнными наёмниками Коломойского мирным жителям Красноармейска на День Победы в 2014 году - вот так Красноармейск превращали в Покровск. Должны смениться поколения, чтобы в сознании жителей Донбасса праздник Покрова оторвался от бандеровской «накачки» и снова стал восприниматься как чисто церковная традиция. Так что Покровска на карте Донбасса точно совершенно быть не должно. Данный вопрос я, к слову, обсуждал со знакомым православным священником из Донецка, встретив с его стороны полную поддержку. Так что заранее предостерегаю своих потенциальных оппонентов: не стоит пытаться быть более папистами, нежели папа, не стоит обвинять автора этих строк во враждебном отношении к церковным традициям.
На День Победы 9 мая 2014 года вооружённые наёмники олигарха Коломойского
открыли огонь по мирным жителям Красноармейска. Вот так Красноармейск превращали в Покровск.
И жители Донбасса не скоро об этом забудут.
Название же Красноармейск никак не связано с именами каких-либо красных палачей или пламенных революционеров. Оно связано с Красной Армией безо всякой привязки к конкретным личностям, Красная же Армия сегодня значительным большинством как граждан «материковой» России, так и жителей Донбасса воспринимается не столько как одна из сторон в Гражданской войне, сколько как армия-победительница в войне Великой Отечественной, как та сила, что освободила Донбасс в 1943 году от немецких и украинских нацистов. Поскольку сегодня Российская Армия, по сути, делает то же самое, возвращение городу названия «Красноармейск» стало бы более, чем логичным.
Впрочем, решать этот вопрос должны прежде всего сами жители Покровска-Красноармейска.
Линия фронта и обстановка на Торецком направлении
на 13 ноября 2024 года по данным Юрия Подоляки
И чем дальше продвигаются наши штурмовые группы вглубь Торецка, тем чаще в наших СМИ начинает мелькать советское название этого города - Дзержинск. Такое ощущение, кто кое-кто усиленно продвигает идею полной ресоветизации всей топонимики на освобождённом Донбассе, идею, которая у вдумчивых русских людей не может вызывать ничего, кроме недоумения и отвращения. Что ж - предстоящее освобождение Торецка от украинских оккупантов в совокупности с недавней очередной годовщиной большевицкой революции вынуждают вернуться к этому вопросу обстоятельно.
Прежде всего, я считаю переименование Торецка в Дзержинск неуместным идеологически, ошибочным политически и вредным экономически. И буквально то же самое могу сказать о прочих переименованиях в зоне СВО в духе ресоветизации. Нет, моё отношение к СВО и к нацистской Украине остаётся неизменным, и уж тем более не способен поколебать это отношение столь мелкий и непринципиальный вопрос, как топонимика. И тем не менее, переименование Торецка в Дзержинск я нахожу неуместным, способным сильно осложнить наше положение на идеологическом фронте - и то же самое могу сказать и о ресоветизации других названий. Например, о переименовании Бахмута в Артёмовск - при том, что название «Бахмут» не является ни бандеровским ни даже украинским, напротив - Бахмутом данный город именовался задолго до того, как Донбасс перешёл под власть Украины, то есть название Бахмут является памятником именно русской истории Донбасса.
Вот и с Торецком всё ровно то же самое. Чем плохо название Торецк, мне понять решительно не дано. Оно никак не связано ни с нацизмом, ни с бандеровским режимом, установившимся на бывшей Украине после переворота 2014 года, ни вообще с идеологией украинства. Для дебандеризации было бы достаточно просто выкинуть из названия города вкравшийся туда от лукавого мягкий знак после буквы «ц». Чего ради возвращать на карту Донбасса имя красного палача-русофоба, одного из инициаторов и активного участника красного террора против русского народа - и это в регионе, который десять лет ведёт неравную кровавую борьбу за своё право остаться русским? Чего ради возвращать на карту Донбасса имя одного из наиболее верных соратников Ленина - человека, по чьей непосредственной вине Донбасс был передан Украине вопреки внятно выраженному желанию его тогдашних жителей? Это шизофрения или сознательная диверсия?
Мирные переговоры в Брест-Литовске между представителями большевиков
и австро-германским командованием. Именно там на долгие десятилетия решилась судьба
русского Донбасса. Решилась не в пользу его жителей.
Предполагаемое переименование Торецка, впрочем, вызывает серьёзные нарекания даже в том случае, если не принимать в расчёт дискуссии о роли Дзержинского в нашей истории столетней давности. Дело в том, что в России уже есть как минимум один Дзержинск - крупный райцентр в Нижегородской области, неофициальная столица российской химической промышленности. Этот Дзержинск на сегодняшний день является осознанной и постоянной целью для ударов со стороны украинских карателей - ударные беспилотники летят туда с завидным постоянством. Каратели не случайно целятся в Дзержинск - взрыв на любом из химических заводов этого города способен нанести ущерб, сопоставимый с атомной бомбардировкой Хиросимы, а экологическая катастрофа после этого взрыва по своим масштабам будет сопоставима с Чернобыльской или Фукусимской. После того, как Торецк будет освобождён российскими войсками, каратели на этом наверняка не успокоятся и немедленно начнут ракетные и артиллерийские удары по этому городу. Таким образом, переименование породит путаницу: только представьте себе сообщение в СМИ о ракетном ударе ВСУ по Дзержинску с массовыми жертвами и разрушениями. Что должен будет по этому поводу думать обыватель? То ли каратели долбят ракетами по руинам, в которых пытаются закрепиться российские штурмовики, то ли пора паковать чемоданы и бежать сломя голову куда глаза глядят, пока тебя не накрыло ползущее от развалин нижегородского Дзержинска облако ядовитых газов. Не лучше ли исключить возможность появления подобных недоразумений, просто оставив Торецк Торецком? О путанице, могущей возникнуть среди работников почты и водителей-дальнобойщиков, я уж и не говорю - достаточно вспомнить чемпионат мира по футболу в 2018 году, когда толпы болельщиков по ошибке завозили то в Великий Новгород вместо Нижнего, то в Ростов Великий вместо Ростова-на-Дону…
Торецк и судьба его названия однако - лишь часть общей проблемы, которую следует обсудить и прояснить именно в целом. Тем более, что кое-где ресоветизация идёт гораздо дальше простой смены названий. Кое-где уже начинают звучать речи о необходимости восстановить памятники Ленину и другим «пламенным революционерам». И вот это уже в корне противоречит заявленным на самом высокому уровне целям СВО. Возрождение памятников советским воинам-освободителям времён Великой Отечественной войны - действительно насущная необходимость и восстановление попранной украинскими карателями исторической справедливости. Но благодарная память о Ленине и его соратниках - а установка памятника это есть символ именно благодарной памяти - явилась бы полным отрицанием основополагающих идей Русской Весны. Между Русской Весной и ресоветизацией надо выбирать - и надеюсь, что для каждого сознательного русского патриота выбор тут будет однозначный.
Прежде всего - о чём часто забывают не только апологеты большевицкого переворота, но и его обличители - Октябрьская революция с самого начала, со своих идейных истоков носила ярко выраженный антирусский характер, а политику первых лет советской власти смело можно характеризовать как дерусификаторскую. Судите сами.
Разнузданная кампания террора против Русской Православной Церкви, служившей базисом нашей национально-культурной идентичности - раз. Большевики и до революции не стеснялись демонстрировать своё враждебное отношение к Церкви, а уж после захвата власти страну прямо-таки захлестнула антихристианская вакханалия. Священнослужители и монашествующие массово истреблялись, храмы и монастыри отбирались, святыни и богослужебная утварь подвергались разрушению и осквернению. По существу, большевицкая политика в отношении Церкви ничем не отличалась от политики постмайданной Украины, хоть и осуществлялась под несколько иными лозунгами. Но ведь человеку, которого убивают с особой жестокостью, как-то без разницы, убивают его во имя «всеобщего равенства и братства трудящихся» или во имя «великой европейской мечты», верно? В результате большевицких гонений на Церковь не только была радикально подменена основная геополитическая цель нашего государства, не только разрушено и заменено радикально новым деление на «своих» и «чужих» в народном сознании, но и выдернута духовная база всей великой русской культуры, которую теперь большевики получили возможность трактовать вкривь и вкось, наполняя своими, абсолютно чуждыми ей смыслами.
Прямое физическое уничтожение всех образованных сословий России - два. По сути, уничтожались все сознательные носители русской национальной идентичности, все, кто мог теоретически обосновать идею русского патриотизма. Тех, кого не удалось уничтожить - выдавили за границу. И, кстати, Дзержинский, если уж имя этого карателя кто-то снова пытается тащить на карту России, сыграл в этом далеко не последнюю роль. Конечно, взамен было введено всеобщее школьное образование, но вот ведь в чём загвоздка: школы находились под всецелым партийным контролем и в силу этого служили не столько сохранению русской национальной идентичности, сколько её замене на новую - советскую, то есть, по существу - дерусификации.
Сознательная ставка большевиков в своей революционной пропаганде, а потом - и при создании силовых структур собственной власти на национальные меньшинства Российской Империи - три. Большевики действительно делали ставку прежде всего на нерусские народы, и в этом они преуспели. Это русским внушалась мысль о «дружбе народов» и «равноправии» - национальным меньшинствам те же агитаторы толковали о «вековом национальном угнетении» со стороны «русского империализма». Большевики не стеснялись честить русских людей «великодержавными шовинистами» и «держимордами», тенденциозно преподнося отдельные страницы российской истории - такие, как Кавказская война или завоевание Средней Азии. Расчёт с их стороны был предельно простым и понятным: мусульманские народы Кавказа и Средней Азии, испокон веков привыкшие жить разбойными набегами на соседние территории (именно стремление пресечь эти набеги и угон собственных граждан в рабство, собственно, и понуждал Российскую империю расширять свои владения в юго-восточном направлении), легче и охотнее поддавались на призывы «грабить награбленное», нежели русские люди, предпочитавшие жить своим трудом. Ужасы набегов «аскеров ислама» на русские земли, печальная участь тех, кому не посчастливилось избежать их рук, тщательно замалчивались, зато выпячивались «карательные» походы Кауфмана, Черняева и Скобелева и мифические «зверства» в ходе этих походов (о том, что Кауфман и Скобелев много сделали для экономического развития Средней Азии, для поднятия жизненного уровня местных трудящихся и для пресечения обычной в тех местах тотальной коррупции, также не говорилось). Пропаганда оказалась слишком успешной - на рубеже 20-х - 30-х годов прошлого века большевикам пришлось самим бороться против ими же выкормленного национал-сепаратизма и исламского радикализма.
Наконец, четвёртое и, пожалуй, самое главное - то, что большевики бестрепетно отдали создаваемым ими на развалинах Российской Империи «братским республикам» огромные куски исконно русских земель, где немедленно развернули кампанию по «коренизации». То есть - занялись дерусификацией уже в самом прямом и непосредственном смысле. Русских людей на территории Донбасса и Северного Причерноморья (щедро подаренных новообразованной «Украине») и на земле Сибирского и Семиреченского казачьих войск (отошедших столь же искусственно созданному «Казахстану») лишили не только национально-культурной идентичности, но и родного языка, обязав общаться на чуждом для них наречии, более того - ежегодно сдавать по украинскому или, соответственно, казахскому языку экзамен. За тем, чтобы русский язык не использовался даже в быту, следили строго, общение на русском (в особенности - на работе) приравнивалось - не больше, не меньше - к саботажу. Продолжалось это безобразие до начала 1930-х годов, когда Сталин додумался, наконец, свернуть эту дерусификаторскую политику. Даже до него дошло, что злить национальное большинство в подконтрольной тебе стране чревато. В кои-то веки русским людям на исконно русских землях снова разрешили именоваться русскими. Вот только беда в том, что от инициаторов «коренизации» Сталин публично так и не отмежевался и «подарки» прежнего руководства СССР «братским республикам» назад так и не истребовал.
А теперь просто вспомним, под какими лозунгами начиналась в 2014 году Русская Весна на Донбассе. Требования восставших были предельно просты и предельно скромны, а именно:
а) сохранение русского языка и русской культурной идентичности хотя бы в областях, где русское население составляет абсолютное большинство;
б) право чтить национальных героев русского народа, защитников Отечества, а не чужеземных оккупантов и не их прихвостней, как сделалось нормой на Украине после победы «евромайдана»;
в) охранение единства Русской Православной Церкви на её канонической территории, противодействие как насильственному окатоличиванию, так и всевозможным националистическим расколам типа «киевского патриархата», защита Церкви от погрома, а её святынь - от осквернения, что стало актуальным с первых же дней после переворота.
Сказать, что эти идеи и эти лозунги логически несовместимы с идеями и лозунгами Октябрьской революции - значит ничего не сказать. Программа Русской Весны - это внятное отрицание не только украинского нацизма, против которого она была непосредственно направлена, но не в меньшей степени - и отрицание идеологии и практики большевизма. Так что возвращение городам и посёлкам Донбасса, их площадям и улицам названий в честь Ленина, Дзержинского, «Артёма» и других «героев революции», возвращение памятников большевицким деятелям на улицы донбасских городов станет прямым неуважением к тем, кто первыми поднялся на борьбу с украинским нацизмом, станет низкопоклонством как раз перед теми, кто усиленно стремился запихнуть русский Донбасс в Украину, а русское население Донбасса - принудительно украинизировать. Ресоветизация - это плевок в память Алексея Мозгового, Арсения Павлова, Михаила Толстых, Ольги Корсы, Владимира Жоги.
Предвижу возражения: дескать, Донбасс - край рабочий, и потому идеи большевизма там неизбежно будут популярны. А самих рабочих Донбасса спросить не пробовали? Провести референдум, хотят ли сами жители Донбасса жить в Бахмуте или в Артёмовске, в Торецке или в Дзержинске? Хотят ли они, чтобы рядом с памятниками героям Русской Весны снова высились истуканы «самого человечного человека» (а рядом с ним - ещё и русофоба-«кобзаря»)? Вообще-то, если уж на то пошло, в годы Гражданской войны шахтёры Донбасса сражались по обе стороны линии фронта и обоим противоборствующим лагерям дали немало идейных борцов. Стоит ли теперь, когда политическая обстановка изменилась радикально, а в России правит отнюдь не коммунистическая партия, идти на поводу только у «красной» стороны и её исторической памяти? Вопрос риторический.
В то же время переименование посёлка Нью-Йорк в Новгородское можно только приветствовать. Конечно, Нью-Йорк - это историческое название данного посёлка, и американские колонисты сыграли в освоении Донбасса, в превращении этого края в промышленный район заметную роль. Глупо это отрицать - но глупо отрицать и то, что возвращение «Нью-Йорка» на карту Донецкой области было вызвано прежде всего стремлением самозванных постмайданных властей Украины подлизаться к своим заокеанским хозяевам. И именно в таком качестве данное название сейчас и воспринимается большинством населения ДНР. Название «Новгородское», в отличие от Нью-Йорка, звучит по-русски и советчиной ни в малейшей степени не отдаёт. Так что переименование Нью-Йорка в Новгородское народ воспринимает как закономерный шаг, направленный на то, чтобы подчеркнуть русский колорит освобождённой ДНР.
То же самое можно сказать и о другом населённом пункте Донбасса - Покровске, на который сейчас ведёт наступление Российская Армия. То, что Покровск рано или поздно перейдёт под российский контроль, лично для меня несомненно, тем более, что данный город имеет стратегическое значение. И хоть нынешнее его название связано с хорошо известным и многими любимым православным праздником, лично я - за то, чтобы Покровск переименовать.
Во-первых, данный город никогда до «евромайдана» не носил данного названия. В качестве города он возник под названием Красноармейск (каковое и носил до самого «евромайдана»), до этого на месте города находилась деревня Гришино с одноимённой железнодорожной станцией. Так что Покровск - это именно украинское, более того - бандеровское название.
Во-вторых, название Покровск тесно связано с идеологией украинского национализма. Это у нас в средней полосе России праздник Покрова - праздник чисто церковный, лишённый всякой политической окраски. Для жителей Украины Покров традиционно считался прежде всего войсковым праздником украинского казачества. Стоит ли удивляться, что бандеровцы с началом Великой Отечественной войны (в которой они последовательно выступали на стороне гитлеровских захватчиков) попытались превратить Покров в свой пропагандистский фетиш? Даже дату основания УПА бандеровская пропаганда сместила на полгода назад - лишь бы приурочить это основание к Покрову. Жителям же Донбасса слишком памятны раздававшиеся с Майдана кричалки: «Покрова - наше свято, Бандера - наш герой!» Такое не забудется, особенно после десяти лет непрерывного геноцида, устроенного любителями подобных кричалок. Не забудется и кровавая бойня, устроенная вооружёнными наёмниками Коломойского мирным жителям Красноармейска на День Победы в 2014 году - вот так Красноармейск превращали в Покровск. Должны смениться поколения, чтобы в сознании жителей Донбасса праздник Покрова оторвался от бандеровской «накачки» и снова стал восприниматься как чисто церковная традиция. Так что Покровска на карте Донбасса точно совершенно быть не должно. Данный вопрос я, к слову, обсуждал со знакомым православным священником из Донецка, встретив с его стороны полную поддержку. Так что заранее предостерегаю своих потенциальных оппонентов: не стоит пытаться быть более папистами, нежели папа, не стоит обвинять автора этих строк во враждебном отношении к церковным традициям.
На День Победы 9 мая 2014 года вооружённые наёмники олигарха Коломойского
открыли огонь по мирным жителям Красноармейска. Вот так Красноармейск превращали в Покровск.
И жители Донбасса не скоро об этом забудут.
Название же Красноармейск никак не связано с именами каких-либо красных палачей или пламенных революционеров. Оно связано с Красной Армией безо всякой привязки к конкретным личностям, Красная же Армия сегодня значительным большинством как граждан «материковой» России, так и жителей Донбасса воспринимается не столько как одна из сторон в Гражданской войне, сколько как армия-победительница в войне Великой Отечественной, как та сила, что освободила Донбасс в 1943 году от немецких и украинских нацистов. Поскольку сегодня Российская Армия, по сути, делает то же самое, возвращение городу названия «Красноармейск» стало бы более, чем логичным.
Впрочем, решать этот вопрос должны прежде всего сами жители Покровска-Красноармейска.