Деникин и революция
16 декабря сего года исполнилось ровно 150 лет со дня рождения героя Гражданской войны, главнокомандующего Добровольческой Армией и Вооружёнными Силами Юга России, крупного белоэмигрантского публициста и историка, ветерана Русско-Японской и Первой Мировой войн Антона Ивановича Деникина. Антон Иванович Деникин появился на свет в семье русского офицера, выслужившегося из нижних чинов, и обедневшей польской дворянки 16 декабря (4 декабря старого стиля) 1872 года в польском городе Влоцлавек, входившем тогда в состав Российской империи.
Генерал Антон Иванович Деникин
В русской истории Деникин остался прежде всего одним из лидеров русской контрреволюции. Деникин и Колчак - эти два имени стоят рядом, как имена людей-символов, олицетворяющих собой антибольшевицкое сопротивление. Более того - в истории русской Гражданской войны Деникин остался самым успешным белогвардейским командующим, войска которого ближе всего подошли к красной Москве и создавали для большевицкого командования наибольшую угрозу. Отголосок этого страха, который нагнал на клику лениных, троцких и свердловых скромный русский генерал-лейтенант, силою трагических обстоятельств оказавшийся во главе белых армий на Юге России, отчётливо ощущается в большевицкой наглядной агитации тех лет. Да и позднее Деникин, как и Колчак, и Юденич, и Врангель практически не воспринимались в СССР вне контекста Белого Движения - то есть, вне контекста контрреволюционной борьбы.
Большевиков Деникин ненавидел страстно. Даже после Великой Отечественной войны, в ходе которой Деникин последовательно выступал с позиций защиты Отечества, категорически не приемля никакого сотрудничества с немцами или японцами, Антон Иванович выражал беспокойство усилением позиций большевиков внутри России и ростом симпатий к коммунистическим идеям в Европе. Как мы знаем, столь бескомпромиссно антикоммунистическая позиция Деникина в итоге вынудила его покинуть Европу и перебраться в Соединённые Штаты Америки (где он и скончался). Между тем, сегодня зачастую приходится сталкиваться с тем, что это контрреволюционное реноме Деникина всё чаще ставится под сомнение. Появляются утверждения, будто бывший главком ВСЮР "продался" Сталину точно так же, как Краснов продался Гитлеру (абсурдность этого обвинения Даниила Сысоева и иже с ним понятна каждому, кто в курсе послевоенной биографии Деникина). Более того: всё чаще слышны голоса, что Деникин был "левым", "розовым", "западником", в силу чего мало отличался от тех же большевиков, что он "подозрительно много знает о подробностях заговора против императора Николая II", что Деникин в эмиграции заступался за генералов Алексеева и Корнилова, следовательно - был соучастником всех их "преступлений против царственных мучеников", а раз так, раз перед нами - "предатель святого царя", то и уважительное отношение к его памяти - преступление против России. Зачастую смысл и цель этих обвинений видна довольно прозрачно - дезавуировать патриотическую позицию, занятую Деникиным в годы Второй Мировой войны, оправдав тем самым сотрудничество ряда представителей эмиграции с немецкими захватчиками. Но иногда это просто недомыслие, помноженное на чрезмерное доверие к ультраправой эмигрантской публицистике времён Холодной войны. Поэтому имеет смысл разобраться с этими обвинениями и по возможности - отвести их от светлой памяти Антона Ивановича.
Прежде всего, о заговоре против святого царя. Со всей определённостью можно утверждать, что ни в какой заговор Деникин вовлечён не был. Во-первых, он в годы Первой Мировой войны был слишком мелкой сошкой, чтобы думские заговорщики могли обратить на него внимание. Простой начдив, к концу 1916 года только-только успевший стать комкором. Во-вторых, дивизия и корпус, которыми командовал Деникин, сражались до октября 1916 года на Юго-Западном фронте, с середины октября - на Румынском фронте, то есть - на направлениях, максимально удалённых как от Петрограда, так и от Ставки, где заговорщикам проще всего было бы добиться своих целей. Им просто не нужен был Деникин, даже в роли простого и слепого орудия их целей. Гораздо важнее было заполучить в свою "обойму" генерала Рузского, командовавшего Северо-Западным фронтом - что заговорщикам в итоге и удалось. Наконец, в-третьих, дивизия "Железных стрелков" и 8-й армейский корпус, которыми командовал Деникин в Первой Мировой войне, буквально не вылезали из ожесточённых боёв. Войска Деникина командарм Каледин и командующий фронтом Брусилов использовали в качестве своеобразной "скорой помощи", бросая их на самые трудные и ответственные участки фронта. В таких условиях у Деникина просто не было времени ни на какие контакты с думскими заговорщиками.
Деникин (крайний слева) на фронте после ранения.
Что же касается генерала Алексеева, которого любители теорий о "заговоре генералов" упорно и вопреки всем фактам считают главным виновником Февральской революции, то с ним Деникин сблизился только в послефевральский период, когда был назначен начальником штаба Ставки (при верховном главнокомандующем Алексееве). Причём поначалу отношения двух генералов были, по свидетельству Деникина, натянутыми. Нет, ни с какого боку не получается Деникин заговорщиком и революционером. Никак не получается.
Деникин в Ставке в 1917 году.
Крайний слева - А.И. Деникин, справа от него - М.В. Алексеев.
Что же касается "странной осведомлённости" Деникина о подробностях антицарского заговора, созревшего к концу 1916 года, то в этой осведомлённости на самом деле нет ничего странного. Во-первых, как я уже говорил, Деникин в послефевральский период сблизился с М.В. Алексеевым, который был в курсе планов думской оппозиции (и по мере сил пытался этим планам помешать). Какие-то подробности Антон Иванович мог слышать от Алексеева. Какие-то - из уст Гучкова и Родзянко: первый, будучи непосредственным и главным инициатором антицарского заговора, в период Гражданской войны находился на территории, подконтрольной ВСЮР, и активно сотрудничал с деникинцами, второй и вовсе проделал Ледяной Поход в обозе Добровольческой Армии. К тому же заметим, что свою "подозрительную" осведомлённость Деникин проявляет в книге "Очерки Русской Смуты" - то есть, уже в эмиграции, где у Антона Ивановича была не только возможность общаться с непосредственными участниками событий, но и работать в архивах. "Очерки Русской Смуты" далеко выходят за рамки обычных мемуаров, это полноценное историческое исследование, для которого, естественно, Деникин постарался собрать максимум информации. Так что его осведомлённость о заговоре - это обычная осведомлённость добросовестного учёного, а никак не заговорщика.
Впрочем, надо признать неоспоримый факт: Деникин действительно критически относился к периоду последнего царствования и лично к Николаю II. Он всецело разделял заблуждения многих своих современников относительно царственных мучеников - в частности, о том, что решения государь принимал под давлением "сумасшедшей" императрицы и Распутина. А также - об отсутствии у государя необходимых военных знаний и полководческих дарований. В "Очерках Русской Смуты" Деникин много пишет о нестроениях в русской армии накануне Первой Мировой войны, прямым текстом обвиняя в этих нестроениях военного министра Сухомлинова. Это понять и оправдать уже сложнее, однако важно помнить ряд важных моментов. Во-первых, Деникин - не просто кадровый военный, а выпускник Академии Генерального Штаба, то есть - военный специалист высочайшей квалификации. Он служил в Русской Армии с 1892 года и знал её жизнь изнутри во всех подробностях. И отметать с порога его свидетельства только потому, что они кажутся нам не слишком уважительными к памяти последнего государя, было бы слишком самонадеянно с нашей стороны. Во-вторых, в Православной Церкви не принято усваивать за человеком, каким бы то ни было, статус непогрешимости. Не обладает таким статусом и государь Николай Александрович. Церковная история знает примеры серьёзных разногласий между канонизированными святыми, и Церковь спокойно относится к этому факту. Деникин, конечно, в лике святых не прославлен - ну, так и канонизация Николая II совершилась много лет спустя после кончины Деникина. Антону Ивановичу, не только как военному специалисту, но и просто как русскому патриоту, важно было разобраться в причинах катастрофы, постигшей Российскую империю и русскую армию в марте 1917-го - он эту попытку и делает в меру своей осведомлённости. Соглашаться с ним, признавать правомерность его выводов мы не обязаны (лично я с этими выводами далеко не во всём согласен). Но признать за ним право на эти выводы мы должны - тем более, что Деникин, как я уже говорил, был высококвалифицированным военным специалистом и вполне мог квалифицированно судить о состоянии армии и его причинах. В-третьих, лучшие из русских царей (к числу которых, несомненно, относится и Николай Александрович) никогда не запрещали свободных дискуссий по профессиональным вопросам и охотно выслушивали от квалифицированных подданных нелицеприятные суждения о своей политике. Разумный государь всегда понимает, что конструктивная критика в конечном итоге способствует более эффективному управлению страной с его стороны, а значит - в конечном итоге укрепляет, а не расшатывает его авторитет.
Наконец, важно помнить, что эти свои нелицеприятные выводы Деникин озвучил в "Очерках Русской Смуты" - в книге, написанной спустя много лет после революции. А не в каких-нибудь полуподпольных оппозиционных газетках предреволюционной поры, которые, собственно, и расшатывали авторитет монархии. В период правления Николая II Деникин оставался лояльным подданным и честно делал на фронте свою работу. Сражался с германцами и австрийцами, а не расшатывал авторитет власти. Деникин вполне последовательно стремился оставаться вне каких бы то ни было партий. "Я служу только России", - не раз повторял он. Так что критические по отношению к последнему царствованию фрагменты "Очерков Русской Смуты" никак не могут служить доказательством причастности Деникина к заговору.
А.И. Деникин в парадной форме Русской Императорской Армии
И если уж говорить об отношении Деникина к царственным мученикам, соблюдая историческую корректность до конца, то следует помнить не только о критических отзывах в "Очерках Русской Смуты", но и о том, что Деникин летом 1918 года узнал об убийстве царской семьи в Екатеринбурге. И прореагировал на это известие так, как следовало бы прореагировать честному офицеру, верноподданному и православному христианину. То есть - немедленно распорядился отслужить панихиды по убиенному государю и его семье во всех частях Добровольческой Армии. Деникин сознательно шёл на этот шаг, зная, какой по этому поводу поднимется лай в кругах либеральных политических деятелей (спрятавшихся от большевиков в деникинском тылу) и в контролируемой ими прессе. И лай действительно поднялся. Но Деникин сознательно пошёл на этот шаг, потому что иначе поступить не мог ни как христианин, ни как офицер.
Что же касается совершившейся Февральской революции, то Деникин, в отличие от многих своих современников, никакого энтузиазма по повод неё не испытывал. И он, и вверенные его командованию войска были ошеломлены событиями. И если поначалу какие-то надежды у него и связывались с произошедшими переменами (напомню, что Деникин считал - и не без оснований - Распутина германским шпионом, а его влияние при дворе - определяющим), то первое же реальное столкновение с послереволюционным политическим курсом, в особенности - с военными реформами новых властей вызвало категорическое неприятие Деникиным новых порядков. Деникин был возмущён "чистками" в армии, когда под предлогом мнимой "контрреволюционности" временное правительство изгнало из армии множество офицеров и генералов - высококлассных специалистов и искренних патриотов. Ещё больше возмутил его пресловутый "Приказ № 1", лишавший офицеров всякой дисциплинарной власти и передававший эту власть в руки солдатских комитетов (что фактически парализовало боевые действия на русском фронте). Уже весной 1917 года Деникин становится членом созданного Алексеевым Союза Офицеров и с первых же выступлений перед этой организацией обозначает свою позицию как радикально оппозиционную к новой власти и её демократизаторским потугам. Не стеснялся Деникин в выражениях и при Керенском, заявив ему в лицо: "Вы втоптали наши знамёна в грязь. Поднимите их и преклонитеьс пред ними - если в Вас есть совесть". Противостояние Деникина февралистам было столь радикально, что комитетчики и комиссары временного правительства открытым текстом обвиняли генерала в призывах "отменить революцию".
"Два мира" послефевральской России - офицер и революционная солдатня.
В условиях, когда против офицеров поднялась волна самосудов и расправ,
Деникин обречён был восстать против послефевральского режима.
Кончилось это, как мы знаем, участием Деникина в Корниловском выступлении, арестом и заключением в Быховской тюрьме. Именно жёсткое противостояние Деникина "углублению революции" и "демократизации армии" создало ему имя в кругах консервативно настроенного офицерства. Именно помня об этой, антилиберальной и контрреволюционной, деятельности Деникина рядовые белогвардейцы признали его своим командующим после гибели Корнилова и в большинстве своём были спокойны за судьбу армии, пока и поскольку её возглавляет генерал Деникин. Раздражение против него стало копиться позднее - после краха "Московской Директивы". Но это была уже совсем другая история, никак не связанная с "мнимой революционностью" главкома ВСЮР.
Деникин в период своего командования Добровольческой Армией
Столь же жёстко, как и в публичных выступлениях Деникина, достаётся Февральской революции и в "Очерках Русской Смуты". Там Антон Иванович не стесняется называть её "крушением русской государственности", отмечает "тягостное чувство", которое вызывает у него вид послереволюционного Петрограда, наводнённого расхристанными солдатами и матросами, забывшими свой воинский долг и "защищающими революцию" непонятно от кого - попросту говоря, терроризирующими мирных граждан. Отмечает тотальное лицемерие, недееспособность схватившихся за власть политиков и "лживый пафос бесконечных митинговых речей". В конечном итоге, Деникин приходит к выводу, что Россию и русскую армию развалили не большевики - это сделали февралисты с их "демократизацией", большевики же - лишь паразиты, которые завелись в гнойниках умирающего организма некогда могущественной Российской Империи.
В общем, если подходить непредвзято, никаких оснований считать Деникина каким-то "революционером", "заговорщиком", "февралистом" "личным врагом святого государя" не наблюдается. Перед революцией Деникин сохранял лояльность к Николаю II и честно выполнял на фронте свой долг русского офицера. После неё - по мере своих сил пытался ей противодействовать.
Генерал Антон Иванович Деникин
В русской истории Деникин остался прежде всего одним из лидеров русской контрреволюции. Деникин и Колчак - эти два имени стоят рядом, как имена людей-символов, олицетворяющих собой антибольшевицкое сопротивление. Более того - в истории русской Гражданской войны Деникин остался самым успешным белогвардейским командующим, войска которого ближе всего подошли к красной Москве и создавали для большевицкого командования наибольшую угрозу. Отголосок этого страха, который нагнал на клику лениных, троцких и свердловых скромный русский генерал-лейтенант, силою трагических обстоятельств оказавшийся во главе белых армий на Юге России, отчётливо ощущается в большевицкой наглядной агитации тех лет. Да и позднее Деникин, как и Колчак, и Юденич, и Врангель практически не воспринимались в СССР вне контекста Белого Движения - то есть, вне контекста контрреволюционной борьбы.
Большевиков Деникин ненавидел страстно. Даже после Великой Отечественной войны, в ходе которой Деникин последовательно выступал с позиций защиты Отечества, категорически не приемля никакого сотрудничества с немцами или японцами, Антон Иванович выражал беспокойство усилением позиций большевиков внутри России и ростом симпатий к коммунистическим идеям в Европе. Как мы знаем, столь бескомпромиссно антикоммунистическая позиция Деникина в итоге вынудила его покинуть Европу и перебраться в Соединённые Штаты Америки (где он и скончался). Между тем, сегодня зачастую приходится сталкиваться с тем, что это контрреволюционное реноме Деникина всё чаще ставится под сомнение. Появляются утверждения, будто бывший главком ВСЮР "продался" Сталину точно так же, как Краснов продался Гитлеру (абсурдность этого обвинения Даниила Сысоева и иже с ним понятна каждому, кто в курсе послевоенной биографии Деникина). Более того: всё чаще слышны голоса, что Деникин был "левым", "розовым", "западником", в силу чего мало отличался от тех же большевиков, что он "подозрительно много знает о подробностях заговора против императора Николая II", что Деникин в эмиграции заступался за генералов Алексеева и Корнилова, следовательно - был соучастником всех их "преступлений против царственных мучеников", а раз так, раз перед нами - "предатель святого царя", то и уважительное отношение к его памяти - преступление против России. Зачастую смысл и цель этих обвинений видна довольно прозрачно - дезавуировать патриотическую позицию, занятую Деникиным в годы Второй Мировой войны, оправдав тем самым сотрудничество ряда представителей эмиграции с немецкими захватчиками. Но иногда это просто недомыслие, помноженное на чрезмерное доверие к ультраправой эмигрантской публицистике времён Холодной войны. Поэтому имеет смысл разобраться с этими обвинениями и по возможности - отвести их от светлой памяти Антона Ивановича.
Прежде всего, о заговоре против святого царя. Со всей определённостью можно утверждать, что ни в какой заговор Деникин вовлечён не был. Во-первых, он в годы Первой Мировой войны был слишком мелкой сошкой, чтобы думские заговорщики могли обратить на него внимание. Простой начдив, к концу 1916 года только-только успевший стать комкором. Во-вторых, дивизия и корпус, которыми командовал Деникин, сражались до октября 1916 года на Юго-Западном фронте, с середины октября - на Румынском фронте, то есть - на направлениях, максимально удалённых как от Петрограда, так и от Ставки, где заговорщикам проще всего было бы добиться своих целей. Им просто не нужен был Деникин, даже в роли простого и слепого орудия их целей. Гораздо важнее было заполучить в свою "обойму" генерала Рузского, командовавшего Северо-Западным фронтом - что заговорщикам в итоге и удалось. Наконец, в-третьих, дивизия "Железных стрелков" и 8-й армейский корпус, которыми командовал Деникин в Первой Мировой войне, буквально не вылезали из ожесточённых боёв. Войска Деникина командарм Каледин и командующий фронтом Брусилов использовали в качестве своеобразной "скорой помощи", бросая их на самые трудные и ответственные участки фронта. В таких условиях у Деникина просто не было времени ни на какие контакты с думскими заговорщиками.
Деникин (крайний слева) на фронте после ранения.
Что же касается генерала Алексеева, которого любители теорий о "заговоре генералов" упорно и вопреки всем фактам считают главным виновником Февральской революции, то с ним Деникин сблизился только в послефевральский период, когда был назначен начальником штаба Ставки (при верховном главнокомандующем Алексееве). Причём поначалу отношения двух генералов были, по свидетельству Деникина, натянутыми. Нет, ни с какого боку не получается Деникин заговорщиком и революционером. Никак не получается.
Деникин в Ставке в 1917 году.
Крайний слева - А.И. Деникин, справа от него - М.В. Алексеев.
Что же касается "странной осведомлённости" Деникина о подробностях антицарского заговора, созревшего к концу 1916 года, то в этой осведомлённости на самом деле нет ничего странного. Во-первых, как я уже говорил, Деникин в послефевральский период сблизился с М.В. Алексеевым, который был в курсе планов думской оппозиции (и по мере сил пытался этим планам помешать). Какие-то подробности Антон Иванович мог слышать от Алексеева. Какие-то - из уст Гучкова и Родзянко: первый, будучи непосредственным и главным инициатором антицарского заговора, в период Гражданской войны находился на территории, подконтрольной ВСЮР, и активно сотрудничал с деникинцами, второй и вовсе проделал Ледяной Поход в обозе Добровольческой Армии. К тому же заметим, что свою "подозрительную" осведомлённость Деникин проявляет в книге "Очерки Русской Смуты" - то есть, уже в эмиграции, где у Антона Ивановича была не только возможность общаться с непосредственными участниками событий, но и работать в архивах. "Очерки Русской Смуты" далеко выходят за рамки обычных мемуаров, это полноценное историческое исследование, для которого, естественно, Деникин постарался собрать максимум информации. Так что его осведомлённость о заговоре - это обычная осведомлённость добросовестного учёного, а никак не заговорщика.
Впрочем, надо признать неоспоримый факт: Деникин действительно критически относился к периоду последнего царствования и лично к Николаю II. Он всецело разделял заблуждения многих своих современников относительно царственных мучеников - в частности, о том, что решения государь принимал под давлением "сумасшедшей" императрицы и Распутина. А также - об отсутствии у государя необходимых военных знаний и полководческих дарований. В "Очерках Русской Смуты" Деникин много пишет о нестроениях в русской армии накануне Первой Мировой войны, прямым текстом обвиняя в этих нестроениях военного министра Сухомлинова. Это понять и оправдать уже сложнее, однако важно помнить ряд важных моментов. Во-первых, Деникин - не просто кадровый военный, а выпускник Академии Генерального Штаба, то есть - военный специалист высочайшей квалификации. Он служил в Русской Армии с 1892 года и знал её жизнь изнутри во всех подробностях. И отметать с порога его свидетельства только потому, что они кажутся нам не слишком уважительными к памяти последнего государя, было бы слишком самонадеянно с нашей стороны. Во-вторых, в Православной Церкви не принято усваивать за человеком, каким бы то ни было, статус непогрешимости. Не обладает таким статусом и государь Николай Александрович. Церковная история знает примеры серьёзных разногласий между канонизированными святыми, и Церковь спокойно относится к этому факту. Деникин, конечно, в лике святых не прославлен - ну, так и канонизация Николая II совершилась много лет спустя после кончины Деникина. Антону Ивановичу, не только как военному специалисту, но и просто как русскому патриоту, важно было разобраться в причинах катастрофы, постигшей Российскую империю и русскую армию в марте 1917-го - он эту попытку и делает в меру своей осведомлённости. Соглашаться с ним, признавать правомерность его выводов мы не обязаны (лично я с этими выводами далеко не во всём согласен). Но признать за ним право на эти выводы мы должны - тем более, что Деникин, как я уже говорил, был высококвалифицированным военным специалистом и вполне мог квалифицированно судить о состоянии армии и его причинах. В-третьих, лучшие из русских царей (к числу которых, несомненно, относится и Николай Александрович) никогда не запрещали свободных дискуссий по профессиональным вопросам и охотно выслушивали от квалифицированных подданных нелицеприятные суждения о своей политике. Разумный государь всегда понимает, что конструктивная критика в конечном итоге способствует более эффективному управлению страной с его стороны, а значит - в конечном итоге укрепляет, а не расшатывает его авторитет.
Наконец, важно помнить, что эти свои нелицеприятные выводы Деникин озвучил в "Очерках Русской Смуты" - в книге, написанной спустя много лет после революции. А не в каких-нибудь полуподпольных оппозиционных газетках предреволюционной поры, которые, собственно, и расшатывали авторитет монархии. В период правления Николая II Деникин оставался лояльным подданным и честно делал на фронте свою работу. Сражался с германцами и австрийцами, а не расшатывал авторитет власти. Деникин вполне последовательно стремился оставаться вне каких бы то ни было партий. "Я служу только России", - не раз повторял он. Так что критические по отношению к последнему царствованию фрагменты "Очерков Русской Смуты" никак не могут служить доказательством причастности Деникина к заговору.
А.И. Деникин в парадной форме Русской Императорской Армии
И если уж говорить об отношении Деникина к царственным мученикам, соблюдая историческую корректность до конца, то следует помнить не только о критических отзывах в "Очерках Русской Смуты", но и о том, что Деникин летом 1918 года узнал об убийстве царской семьи в Екатеринбурге. И прореагировал на это известие так, как следовало бы прореагировать честному офицеру, верноподданному и православному христианину. То есть - немедленно распорядился отслужить панихиды по убиенному государю и его семье во всех частях Добровольческой Армии. Деникин сознательно шёл на этот шаг, зная, какой по этому поводу поднимется лай в кругах либеральных политических деятелей (спрятавшихся от большевиков в деникинском тылу) и в контролируемой ими прессе. И лай действительно поднялся. Но Деникин сознательно пошёл на этот шаг, потому что иначе поступить не мог ни как христианин, ни как офицер.
Что же касается совершившейся Февральской революции, то Деникин, в отличие от многих своих современников, никакого энтузиазма по повод неё не испытывал. И он, и вверенные его командованию войска были ошеломлены событиями. И если поначалу какие-то надежды у него и связывались с произошедшими переменами (напомню, что Деникин считал - и не без оснований - Распутина германским шпионом, а его влияние при дворе - определяющим), то первое же реальное столкновение с послереволюционным политическим курсом, в особенности - с военными реформами новых властей вызвало категорическое неприятие Деникиным новых порядков. Деникин был возмущён "чистками" в армии, когда под предлогом мнимой "контрреволюционности" временное правительство изгнало из армии множество офицеров и генералов - высококлассных специалистов и искренних патриотов. Ещё больше возмутил его пресловутый "Приказ № 1", лишавший офицеров всякой дисциплинарной власти и передававший эту власть в руки солдатских комитетов (что фактически парализовало боевые действия на русском фронте). Уже весной 1917 года Деникин становится членом созданного Алексеевым Союза Офицеров и с первых же выступлений перед этой организацией обозначает свою позицию как радикально оппозиционную к новой власти и её демократизаторским потугам. Не стеснялся Деникин в выражениях и при Керенском, заявив ему в лицо: "Вы втоптали наши знамёна в грязь. Поднимите их и преклонитеьс пред ними - если в Вас есть совесть". Противостояние Деникина февралистам было столь радикально, что комитетчики и комиссары временного правительства открытым текстом обвиняли генерала в призывах "отменить революцию".
"Два мира" послефевральской России - офицер и революционная солдатня.
В условиях, когда против офицеров поднялась волна самосудов и расправ,
Деникин обречён был восстать против послефевральского режима.
Кончилось это, как мы знаем, участием Деникина в Корниловском выступлении, арестом и заключением в Быховской тюрьме. Именно жёсткое противостояние Деникина "углублению революции" и "демократизации армии" создало ему имя в кругах консервативно настроенного офицерства. Именно помня об этой, антилиберальной и контрреволюционной, деятельности Деникина рядовые белогвардейцы признали его своим командующим после гибели Корнилова и в большинстве своём были спокойны за судьбу армии, пока и поскольку её возглавляет генерал Деникин. Раздражение против него стало копиться позднее - после краха "Московской Директивы". Но это была уже совсем другая история, никак не связанная с "мнимой революционностью" главкома ВСЮР.
Деникин в период своего командования Добровольческой Армией
Столь же жёстко, как и в публичных выступлениях Деникина, достаётся Февральской революции и в "Очерках Русской Смуты". Там Антон Иванович не стесняется называть её "крушением русской государственности", отмечает "тягостное чувство", которое вызывает у него вид послереволюционного Петрограда, наводнённого расхристанными солдатами и матросами, забывшими свой воинский долг и "защищающими революцию" непонятно от кого - попросту говоря, терроризирующими мирных граждан. Отмечает тотальное лицемерие, недееспособность схватившихся за власть политиков и "лживый пафос бесконечных митинговых речей". В конечном итоге, Деникин приходит к выводу, что Россию и русскую армию развалили не большевики - это сделали февралисты с их "демократизацией", большевики же - лишь паразиты, которые завелись в гнойниках умирающего организма некогда могущественной Российской Империи.
В общем, если подходить непредвзято, никаких оснований считать Деникина каким-то "революционером", "заговорщиком", "февралистом" "личным врагом святого государя" не наблюдается. Перед революцией Деникин сохранял лояльность к Николаю II и честно выполнял на фронте свой долг русского офицера. После неё - по мере своих сил пытался ей противодействовать.