Ополчение Минина и Пожарского. Хроника подвига
4 ноября в России отмечается государственный праздник - День Народного Единства, установленный в память подвига Нижегородского ополчения Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, не только освободившего Москву от польско-литовских захватчиков, но и положившего конец кровавой смуте, поразившей Россию на рубеже XVI - XVII веков. На один день своеобразной столицей России, центром торжеств становится мой родной город - Нижний Новгород, родина посадского человека Кузьмы Минина, место, откуда началось широкое общественное движение в защиту униженной Родины и истребляемой Православной Церкви.
Воззвание Минина к народу. Фрагмент знаменитой картины К. Маковского
Поход Нижегородского земского ополчения Минина и Пожарского на Москву состоялся в 1612 году, так что нынешний год - юбилейный. Ныне 410 годовщина события, на долгие годы отвративших от России угрозу иноземного владычества, а от Русской Православной Церкви - ещё более вероятную угрозу насильственного окатоличивания. Собственно, прежде всего именно с этой целью появились в начале XVII века в Москве поляки, именно по этой причине польский король Сигизмунд Ваза не захотел воцарения в России собственного сына Владислава (Владислав Ваза приглашался на русский трон не безоговорочно, а на условиях, что русским не будет насильственно навязываться католическая вера, а народ сам будет иметь право карать отступников, отрекшихся в угоду новому царю от Православия), а предпочёл вопреки всем законам, Божеским и человеческим, заявить на русский престол свои собственные претензии. Поляки очень близко к сердцу всегда принимали интересы Католической Церкви, а покорение России открывало перед ним перспективу исполнения многовековой мечты ватиканских иерархов - преодоления т.н. Великой Схизмы. Но то, что для католиков было многовековой мечтой, для русских людей было смерти подобно - ведь это означало уничтожение Православия.
У истоков создания Нижегородского Земского ополчения стоял человек, о котором очень не любили вспоминать в советские годы - священномученик Патриарх Московский и всея Руси Гермоген. Столкнувшись с категорическим отказом польского королевского дома соблюдать условия, которые он пытался для России и Русской Православной Церкви выторговать, Патриарх начал распространять призывы к борьбе против захватчиков. Эти призывы падали на благодатную почву. Многие города России отказались платить дань полякам. В самой Москве в 1611 году вспыхнуло восстание против оккупантов, которое было ими жестоко подавлено. Самого же Патриарха Гермогена заключили в подземельях Чудова монастыря, где держали голодом в надежде склонить престарелого архиерея (а владыке Гермогену на тот момент было уже за 80) подчиниться захватчикам и призвать русских людей к прекращению сопротивления. Однако Патриарх продолжал стоять на своём и все предложения поляков с гневом отверг. 17 (27) февраля 1612 года он умер в подземелье от голода, так и не покорившись оккупантам.
Патриарх Московский и всея Руси Гермоген в заточении.
Распространял воззвания с призывами постоять за веру и Отечество и другой светоч Православия - преподобный Дионисий Радонежский, тогдашний настоятель Троице-Сергиевой лавры. "Сами видите близкую конечную погибель всех христиан. Где только завладели литовские люди, в каких городах, какое разорение учинилось Московскому государству. Где святая церковь? Где Божии образа? Где иноки, цветущие многолетними сединами, где и хорошо украшенные добродетелями? Не всё ли до конца разорено и обречено злым поруганием? ... Бога ради, положите подвиг своего страдания, чтоб вам и всему общему народу, всем православным христианам, быть в соединении, и служилые люди, однолично, без всякого мешканья, поспешили под Москву на сход, ко всем боярам, и воеводам, ко всему смиренству народа всего православного христианства", - писал он в своих воззваниях, которые по его поручению монахи Лавры переписывали в огромных количествах и раздавали паломникам. Потом эти воззвания через руки паломников разлетались по России.
Преподобный Дионисий Радонежский
Трудно сказать, чьи именно воззвания дошли осенью 1611 года до Нижнего Новгорода - святители ли Гермогена или преподобного Дионисия. Факт тот, что одна из грамот попала в руки местного купца, старосты прихода Иоанно-Предтеченской Церкви Кузьмы Минина. Минин отличался примерным благочестием и призывы авторитетных священнослужителей к борьбе воспринял как обращённый непосредственно к нему приказ действовать. В октябре того же года Минин с паперти своей родной Иоанно-Предтеченской Церкви обратился с воззванием к жителям Нижнего Новгорода, призывая всех записываться в ряды народного ополчения, а тех, кто по тем или иным причинам не способен воевать, жертвовать на спасение Церкви и Отечества.
Призыв Минина, несмотря на то, что человеком он был не слишком известным и незнатного происхождения, встретил живейший отклик среди горожан. До "закладывания жён и детей", о чём с пафосом говорил Минин в своём воззвании к народу, дело, конечно, не дошло - необходимости не было, но по совету Минина горожане активно жертвовали на создание и вооружение новой земской рати (предыдущее ополчение - под командованием Прокопия Ляпунова - потерпело поражение) третью часть своих имуществ. Сам же Минин отдал все бывшие у него деньги и все драгоценности своей супруги. Когда же выяснилось, что собранных добровольных пожертвований не хватает, Минин, облечённый от нижегородцев соответствующими полномочиями (он стал называться "выборным человеком всею землёю"), принудительно обложил всех горожан налогом в пятую часть всех доходов от любой промысловой или торговой деятельности.
Кузьма Минин (в центре с поднятой рукой) собирает пожертвования на народное ополчение.
На переднем плане престарелый дворянин благословляет сына идти воевать.
В левой части картины явно небогатая и незнатная девушка жертвует на ополчение
свой драгоценный кокошник - явно единственное своё украшение.
Поскольку Минин был человеком нарочито мирным и боевого опыта не имел, то командовать формируемым войском он не решился, опасаясь погубить всё народное дело. В качестве воеводы Нижегородского ополчения был приглашён князь Дмитрий Пожарский. Причина, по которой выбор Минина и его сторонников пал на Пожарского, была проста: Дмитрий Михайлович принимал участие в Московском восстании, героически сражался против захватчиков на Сретенке и был тяжело ранен в бою. На него можно было положиться. К тому же он находился в своём родовом поместье Юрино под Нижним Новгородом, куда к нему и отправилась делегация.
Пожарский с радостью согласился принять приглашение Минина. Формируемому ополчению он придал чёткую военную организацию, энергично взялся за подготовку добровольцев к будущим боям. На Пожарского же легли заботы по вербовке ополченцев. Минин же, как человек торговый, понимавший толк в финансах, стал заведовать ополченской казной. Имеются сведения, что до Патриарха Гермогена, доживавшего в заточении свои последние дни, дошли сведения о формируемом в Нижнем Новгороде народном ополчении. Через верных людей, сумевших пробраться к нему, Патриарх успел передать Минину и Пожарскому своё благословение и Казанскую икону Божией Матери, обретение которое некогда было непосредственно связано с его именем.
В ряды Нижегородского ополчения принимались люди всех родов, сословий и национальностей - главное, чтобы было желание сражаться за веру и Отечество. Под красным знаменем Минина и Пожарского соединились служилые дворяне, стрельцы, казаки, посадские люди и даже добровольцы из крепостных крестьян и поволжских инородцев. Минин лично пригласил в ряды ополчения группу смоленских дворян, которые после падения родного города нашли убежище на Нижегородской земле - и те охотно отозвались на призыв. Перед лицом общей опасности о сословных различиях не думали.
Минин и Пожарский. Исторически достоверная деталь: Нижегородское Земское ополчение
шло в бой под красным знаменем, на одной стороне которого был изображён Спаситель,
а на другой - Архангел Михаил. В настоящее время это знамя хранится в Музее Нижегородского Ополчения
в Нижегородском Кремле.
Ополчение выступило в поход к Москве в начале марта 1612 года. Оставаться дальше на месте было опасно - наступала весна, распутица непременно должна была скоро сделать дороги непроходимыми, и тогда перспектива похода на Москву откладывалась бы до лета. Перед выступлением из Нижнего Новгорода Пожарский выслал конный отряд к Ярославлю с приказом занять город. Отряд этот успешно выполнил порученное дело, и 6 апреля (для простоты восприятия все даты указываю по новому стилю) 1612 года основные силы ополчения вступили в Ярославль. Этот город на четыре месяца стал своеобразной столицей повстанцев. В Ярославле войско пополняло запасы оружия и привлекало в свои ряды новых бойцов. Минин и Пожарский разослали гонцов по городам Поволжья, русского Севера и даже Сибири. Отдельные отряды ополченцев заняли целый ряд городов, в том числе Кострому и Суздаль, лишив поляков возможности взять их под свой контроль.
В Ярославле же всё дело Минина и Пожарского едва не погибло. Один из лидеров первого ополчения (того самого, которое под командованием Прокопия Ляпунова потерпело поражение в 1611 году), казачий атаман Иван Заруцкий, решивший половить рыбку в мутной воде (у него был проект возведения на престол сына Марины Мнишек, любовницы Лжедмитрия), подослал наёмных убийц к Минину и Пожарскому. Убийство не состоялось, убийцы были схвачены. Однако стало ясно, что далеко не все столь же бескорыстно, как Минин или Пожарский, готовы жертвовать личными амбициями во имя спасения Отечества.
Минин и Пожарский во главе Нижегородского ополчения
с Казанской иконой Божией Матери, что, по замыслу автора картины,
должно символизировать религиозный характер их борьбы.
А также христианскую самоотверженность ополченцев в этой борьбе.
Шестого августа 1612 года заметно выросшее численно Нижегородское земское ополчение выступило из Ярославля. Пожарский вёл за собой на Москву около 20 тысяч человек, включая 10 тысяч дворян, 3 тысячи казаков и около тысячи стрельцов. Сильный конный отряд под командованием Василия Туренина Пожарский выслал вперёд, приказав ему идти к Москве и занять Чертольские ворота. 30 августа основные силы земского войска подошли к Москве, где всё ещё находились некоторые части первого ополчения во главе с князем Дмитрием Трубецким. С Трубецким у ополченцев сложились натянутые отношения, поскольку тот претендовал на первенство. Поэтому бойцы Минина и Пожарского не стали обустраиваться рядом с его "табором", а заняли позиции между Арбатскими и Чертольскими воротами. Здесь ополченцами было сооружено несколько острожков со рвами. Фланги ополчения прикрывала конница. Немедленно штурмовать Москву Минин и Пожарский не решились, поскольку им было известно, что на помощь польскому гарнизону Москвы движется большой отряд гетмана Ходкевича. Необходимо было сначала отразить Ходкевича, обезопасить свои тылы, а уже потом - предпринимать решительный штурм.
Войско Ходкевича подошло к Москве на следующий день после ополчения, 31 августа. С ним прибыл огромный обоз с провиантом для осаждённого гарнизона. Польский гарнизон в Москве, надо сказать, уже испытывал недостаток в продовольствии - не столько из-за осады со стороны ополченцев, сколько из-а того, что при подавлении Московского восстания город был весь практически сожжён. 1 сентября Ходкевич попытался атаковать ополченцев, чтобы пробиться к Московскому Кремлю, где засели два полка его соотечественников. Польская конница атаковала русскую у стен Новодевичьего монастыря. Бой продолжался семь часов, по истечении которых поляки начали теснить ополченцев вглубь сожжённых кварталов Москвы. Минин и Пожарский ввели в бой бывшие у них в распоряжении казачьи отряды, которые отогнали поляков.
Ян Кароль Ходкевич был одним из лучших полководцев Речи Посполитой.
Но потерпел поражение от Минина и Пожарского, одушевлённых любовью к Родине
и ревностью по вере.
Польская конница идёт в атаку
Следующий день обе армии отдыхали, собирались с силами, а Ходкевич намечал направление для нового удара. 3 сентября сражение возобновилось. На этот раз поляки ударили через Замоскворечье. Им удалось потеснить ополченцев, после чего Ходкевич приказал немедленно отправить в Москву обоз. Этот обоз под прикрытием конницы, среди которой, к слову, было много наёмников из числа украинских казаков (это - к вопросу о "братских народах"), почти дошёл до Кремля. Но под вечер, понимая, что положение создаётся отчаянное, Минин лично возглавил контратаку. Взяв с собой последний резерв земского войска - три дворянские поместные сотни - он повёл их через Москву-реку и у Крымского Двора решительно атаковал поляков. Бойцы Ходкевича этой атаки не выдержали и обратились в бегство, которое очень быстро стало всеобщим. Ополченцы, воодущевлённые победой, перешли в контрнаступление и выбили войска Ходкевича из Москвы, однако дальнейшее преследование разбитого неприятеля Пожарский предусмотрительно воспретил: в открытом поле ополченцы могли быть легко контратакованы и разбиты. 4 сентября Ходкевич отвёл свои потрёпанные полки от Москвы. Весь его огромный обоз с провиантом стал добычей ополченцев. Примечательно, что казаки Трубецкого от участия в битве уклонились и демонстративно ушли в свой лагерь. Они бы ушли и из-под Москвы, если бы не вмешавшийся в дело Авраамий Палицын. Именно ему удалось уговорить Трубецкого остаться.
После разгрома Ходкевича и захвата его обозов стало ясно, что дни кремлёвского гарнизона сочтены. В то время, как ополченцы ни в чём не нуждались, поляки Москве всё сильнее и сильнее испытывали голод. Рано или поздно это должно было принудить их к сдаче.
В конце сентября остатки первого ополчения Прокопия Ляпунова всё-таки изъявили своё согласие присоединиться к Нижегородскому ополчению и подчиниться единому командованию Пожарского. Единой стала и временная государственная власть. Москва была обложена правильной осадой, поляки лишались возможности играть на противоречиях между русскими группировками. Однако капитулировать они не спешили, поскольку опасались возмездия за свои преступления, совершённые при подавлении Московского восстания.
Воевода Д.М. Пожарский во главе объединённых сил Первого и Второго земских ополчений.
Лишь первого ноября осаждённые поляки, отчаявшись получить помощь от своего короля, согласились начать переговоры о капитуляции. В этот же день казаки Трубецкого атаковали Москву и полностью очистили от оккупантов Китай-город, загнав весь польский гарнизон в Кремль. 4 ноября Минин и Пожарский предприняли попытку общего штурма Кремля, однако потерпели неудачу. Тем не менее, на следующий день, 5 ноября, польский гарнизон Кремля изъявил согласие сложить оружие под гарантию жизни и при условии возврата всех награбленных оккупантами ценностей.
Москва была освобождена от захватчиков. Независимость Русского государства и Русской Церкви - восстановлена в полном объёме. Конечно, это ещё не означало ни окончания войны, ни окончания Смуты, однако перспектива будущей победы с этого дня нарисовалась отчётливо и бесспорно. А поскольку покойный к этому времени Патриарх Гермоген благословил ополченцев Минина и Пожарского Казанской иконой Божией Матери, в память об этих событиях Русская Православная Церковь установила на 4 ноября ежегодное празднование в честь этой иконы.
Пожарский и Минин ведут ополченцев на штурм Москвы.
Сдача польского гарнизона Московского Кремля
6 ноября 1612 года ополчение Минина и Пожарского под колокольный звон торжественно вступило в Москву. Преподобный Дионисий Радонежский, чьи воззвания сыграли столь важную роль в создании Земского ополчения, лично прибыл к ополченцам из Троице Сергиевой Лавры и возглавил торжественный крестный ход. Пленные поляки были по распоряжению Пожарского разосланы по дальним городам, где их приказано было содержать впредь до обмена на русских пленных. 11 ноября, в воскресенье, на Красной площади в присутствии ополченцев и уцелевших москвичей - тех, кому посчастливилось пережить польскую оккупацию - был отслужен благодарственный молебен об избавлении русской столицы. Великая Смута, благодаря самоотверженности Минина и патриотическому подъёму многочисленных русских людей разных чинов и состояний, заканчивалась.
Воззвание Минина к народу. Фрагмент знаменитой картины К. Маковского
Поход Нижегородского земского ополчения Минина и Пожарского на Москву состоялся в 1612 году, так что нынешний год - юбилейный. Ныне 410 годовщина события, на долгие годы отвративших от России угрозу иноземного владычества, а от Русской Православной Церкви - ещё более вероятную угрозу насильственного окатоличивания. Собственно, прежде всего именно с этой целью появились в начале XVII века в Москве поляки, именно по этой причине польский король Сигизмунд Ваза не захотел воцарения в России собственного сына Владислава (Владислав Ваза приглашался на русский трон не безоговорочно, а на условиях, что русским не будет насильственно навязываться католическая вера, а народ сам будет иметь право карать отступников, отрекшихся в угоду новому царю от Православия), а предпочёл вопреки всем законам, Божеским и человеческим, заявить на русский престол свои собственные претензии. Поляки очень близко к сердцу всегда принимали интересы Католической Церкви, а покорение России открывало перед ним перспективу исполнения многовековой мечты ватиканских иерархов - преодоления т.н. Великой Схизмы. Но то, что для католиков было многовековой мечтой, для русских людей было смерти подобно - ведь это означало уничтожение Православия.
У истоков создания Нижегородского Земского ополчения стоял человек, о котором очень не любили вспоминать в советские годы - священномученик Патриарх Московский и всея Руси Гермоген. Столкнувшись с категорическим отказом польского королевского дома соблюдать условия, которые он пытался для России и Русской Православной Церкви выторговать, Патриарх начал распространять призывы к борьбе против захватчиков. Эти призывы падали на благодатную почву. Многие города России отказались платить дань полякам. В самой Москве в 1611 году вспыхнуло восстание против оккупантов, которое было ими жестоко подавлено. Самого же Патриарха Гермогена заключили в подземельях Чудова монастыря, где держали голодом в надежде склонить престарелого архиерея (а владыке Гермогену на тот момент было уже за 80) подчиниться захватчикам и призвать русских людей к прекращению сопротивления. Однако Патриарх продолжал стоять на своём и все предложения поляков с гневом отверг. 17 (27) февраля 1612 года он умер в подземелье от голода, так и не покорившись оккупантам.
Патриарх Московский и всея Руси Гермоген в заточении.
Распространял воззвания с призывами постоять за веру и Отечество и другой светоч Православия - преподобный Дионисий Радонежский, тогдашний настоятель Троице-Сергиевой лавры. "Сами видите близкую конечную погибель всех христиан. Где только завладели литовские люди, в каких городах, какое разорение учинилось Московскому государству. Где святая церковь? Где Божии образа? Где иноки, цветущие многолетними сединами, где и хорошо украшенные добродетелями? Не всё ли до конца разорено и обречено злым поруганием? ... Бога ради, положите подвиг своего страдания, чтоб вам и всему общему народу, всем православным христианам, быть в соединении, и служилые люди, однолично, без всякого мешканья, поспешили под Москву на сход, ко всем боярам, и воеводам, ко всему смиренству народа всего православного христианства", - писал он в своих воззваниях, которые по его поручению монахи Лавры переписывали в огромных количествах и раздавали паломникам. Потом эти воззвания через руки паломников разлетались по России.
Преподобный Дионисий Радонежский
Трудно сказать, чьи именно воззвания дошли осенью 1611 года до Нижнего Новгорода - святители ли Гермогена или преподобного Дионисия. Факт тот, что одна из грамот попала в руки местного купца, старосты прихода Иоанно-Предтеченской Церкви Кузьмы Минина. Минин отличался примерным благочестием и призывы авторитетных священнослужителей к борьбе воспринял как обращённый непосредственно к нему приказ действовать. В октябре того же года Минин с паперти своей родной Иоанно-Предтеченской Церкви обратился с воззванием к жителям Нижнего Новгорода, призывая всех записываться в ряды народного ополчения, а тех, кто по тем или иным причинам не способен воевать, жертвовать на спасение Церкви и Отечества.
Призыв Минина, несмотря на то, что человеком он был не слишком известным и незнатного происхождения, встретил живейший отклик среди горожан. До "закладывания жён и детей", о чём с пафосом говорил Минин в своём воззвании к народу, дело, конечно, не дошло - необходимости не было, но по совету Минина горожане активно жертвовали на создание и вооружение новой земской рати (предыдущее ополчение - под командованием Прокопия Ляпунова - потерпело поражение) третью часть своих имуществ. Сам же Минин отдал все бывшие у него деньги и все драгоценности своей супруги. Когда же выяснилось, что собранных добровольных пожертвований не хватает, Минин, облечённый от нижегородцев соответствующими полномочиями (он стал называться "выборным человеком всею землёю"), принудительно обложил всех горожан налогом в пятую часть всех доходов от любой промысловой или торговой деятельности.
Кузьма Минин (в центре с поднятой рукой) собирает пожертвования на народное ополчение.
На переднем плане престарелый дворянин благословляет сына идти воевать.
В левой части картины явно небогатая и незнатная девушка жертвует на ополчение
свой драгоценный кокошник - явно единственное своё украшение.
Поскольку Минин был человеком нарочито мирным и боевого опыта не имел, то командовать формируемым войском он не решился, опасаясь погубить всё народное дело. В качестве воеводы Нижегородского ополчения был приглашён князь Дмитрий Пожарский. Причина, по которой выбор Минина и его сторонников пал на Пожарского, была проста: Дмитрий Михайлович принимал участие в Московском восстании, героически сражался против захватчиков на Сретенке и был тяжело ранен в бою. На него можно было положиться. К тому же он находился в своём родовом поместье Юрино под Нижним Новгородом, куда к нему и отправилась делегация.
Пожарский с радостью согласился принять приглашение Минина. Формируемому ополчению он придал чёткую военную организацию, энергично взялся за подготовку добровольцев к будущим боям. На Пожарского же легли заботы по вербовке ополченцев. Минин же, как человек торговый, понимавший толк в финансах, стал заведовать ополченской казной. Имеются сведения, что до Патриарха Гермогена, доживавшего в заточении свои последние дни, дошли сведения о формируемом в Нижнем Новгороде народном ополчении. Через верных людей, сумевших пробраться к нему, Патриарх успел передать Минину и Пожарскому своё благословение и Казанскую икону Божией Матери, обретение которое некогда было непосредственно связано с его именем.
В ряды Нижегородского ополчения принимались люди всех родов, сословий и национальностей - главное, чтобы было желание сражаться за веру и Отечество. Под красным знаменем Минина и Пожарского соединились служилые дворяне, стрельцы, казаки, посадские люди и даже добровольцы из крепостных крестьян и поволжских инородцев. Минин лично пригласил в ряды ополчения группу смоленских дворян, которые после падения родного города нашли убежище на Нижегородской земле - и те охотно отозвались на призыв. Перед лицом общей опасности о сословных различиях не думали.
Минин и Пожарский. Исторически достоверная деталь: Нижегородское Земское ополчение
шло в бой под красным знаменем, на одной стороне которого был изображён Спаситель,
а на другой - Архангел Михаил. В настоящее время это знамя хранится в Музее Нижегородского Ополчения
в Нижегородском Кремле.
Ополчение выступило в поход к Москве в начале марта 1612 года. Оставаться дальше на месте было опасно - наступала весна, распутица непременно должна была скоро сделать дороги непроходимыми, и тогда перспектива похода на Москву откладывалась бы до лета. Перед выступлением из Нижнего Новгорода Пожарский выслал конный отряд к Ярославлю с приказом занять город. Отряд этот успешно выполнил порученное дело, и 6 апреля (для простоты восприятия все даты указываю по новому стилю) 1612 года основные силы ополчения вступили в Ярославль. Этот город на четыре месяца стал своеобразной столицей повстанцев. В Ярославле войско пополняло запасы оружия и привлекало в свои ряды новых бойцов. Минин и Пожарский разослали гонцов по городам Поволжья, русского Севера и даже Сибири. Отдельные отряды ополченцев заняли целый ряд городов, в том числе Кострому и Суздаль, лишив поляков возможности взять их под свой контроль.
В Ярославле же всё дело Минина и Пожарского едва не погибло. Один из лидеров первого ополчения (того самого, которое под командованием Прокопия Ляпунова потерпело поражение в 1611 году), казачий атаман Иван Заруцкий, решивший половить рыбку в мутной воде (у него был проект возведения на престол сына Марины Мнишек, любовницы Лжедмитрия), подослал наёмных убийц к Минину и Пожарскому. Убийство не состоялось, убийцы были схвачены. Однако стало ясно, что далеко не все столь же бескорыстно, как Минин или Пожарский, готовы жертвовать личными амбициями во имя спасения Отечества.
Минин и Пожарский во главе Нижегородского ополчения
с Казанской иконой Божией Матери, что, по замыслу автора картины,
должно символизировать религиозный характер их борьбы.
А также христианскую самоотверженность ополченцев в этой борьбе.
Шестого августа 1612 года заметно выросшее численно Нижегородское земское ополчение выступило из Ярославля. Пожарский вёл за собой на Москву около 20 тысяч человек, включая 10 тысяч дворян, 3 тысячи казаков и около тысячи стрельцов. Сильный конный отряд под командованием Василия Туренина Пожарский выслал вперёд, приказав ему идти к Москве и занять Чертольские ворота. 30 августа основные силы земского войска подошли к Москве, где всё ещё находились некоторые части первого ополчения во главе с князем Дмитрием Трубецким. С Трубецким у ополченцев сложились натянутые отношения, поскольку тот претендовал на первенство. Поэтому бойцы Минина и Пожарского не стали обустраиваться рядом с его "табором", а заняли позиции между Арбатскими и Чертольскими воротами. Здесь ополченцами было сооружено несколько острожков со рвами. Фланги ополчения прикрывала конница. Немедленно штурмовать Москву Минин и Пожарский не решились, поскольку им было известно, что на помощь польскому гарнизону Москвы движется большой отряд гетмана Ходкевича. Необходимо было сначала отразить Ходкевича, обезопасить свои тылы, а уже потом - предпринимать решительный штурм.
Войско Ходкевича подошло к Москве на следующий день после ополчения, 31 августа. С ним прибыл огромный обоз с провиантом для осаждённого гарнизона. Польский гарнизон в Москве, надо сказать, уже испытывал недостаток в продовольствии - не столько из-за осады со стороны ополченцев, сколько из-а того, что при подавлении Московского восстания город был весь практически сожжён. 1 сентября Ходкевич попытался атаковать ополченцев, чтобы пробиться к Московскому Кремлю, где засели два полка его соотечественников. Польская конница атаковала русскую у стен Новодевичьего монастыря. Бой продолжался семь часов, по истечении которых поляки начали теснить ополченцев вглубь сожжённых кварталов Москвы. Минин и Пожарский ввели в бой бывшие у них в распоряжении казачьи отряды, которые отогнали поляков.
Ян Кароль Ходкевич был одним из лучших полководцев Речи Посполитой.
Но потерпел поражение от Минина и Пожарского, одушевлённых любовью к Родине
и ревностью по вере.
Польская конница идёт в атаку
Следующий день обе армии отдыхали, собирались с силами, а Ходкевич намечал направление для нового удара. 3 сентября сражение возобновилось. На этот раз поляки ударили через Замоскворечье. Им удалось потеснить ополченцев, после чего Ходкевич приказал немедленно отправить в Москву обоз. Этот обоз под прикрытием конницы, среди которой, к слову, было много наёмников из числа украинских казаков (это - к вопросу о "братских народах"), почти дошёл до Кремля. Но под вечер, понимая, что положение создаётся отчаянное, Минин лично возглавил контратаку. Взяв с собой последний резерв земского войска - три дворянские поместные сотни - он повёл их через Москву-реку и у Крымского Двора решительно атаковал поляков. Бойцы Ходкевича этой атаки не выдержали и обратились в бегство, которое очень быстро стало всеобщим. Ополченцы, воодущевлённые победой, перешли в контрнаступление и выбили войска Ходкевича из Москвы, однако дальнейшее преследование разбитого неприятеля Пожарский предусмотрительно воспретил: в открытом поле ополченцы могли быть легко контратакованы и разбиты. 4 сентября Ходкевич отвёл свои потрёпанные полки от Москвы. Весь его огромный обоз с провиантом стал добычей ополченцев. Примечательно, что казаки Трубецкого от участия в битве уклонились и демонстративно ушли в свой лагерь. Они бы ушли и из-под Москвы, если бы не вмешавшийся в дело Авраамий Палицын. Именно ему удалось уговорить Трубецкого остаться.
После разгрома Ходкевича и захвата его обозов стало ясно, что дни кремлёвского гарнизона сочтены. В то время, как ополченцы ни в чём не нуждались, поляки Москве всё сильнее и сильнее испытывали голод. Рано или поздно это должно было принудить их к сдаче.
В конце сентября остатки первого ополчения Прокопия Ляпунова всё-таки изъявили своё согласие присоединиться к Нижегородскому ополчению и подчиниться единому командованию Пожарского. Единой стала и временная государственная власть. Москва была обложена правильной осадой, поляки лишались возможности играть на противоречиях между русскими группировками. Однако капитулировать они не спешили, поскольку опасались возмездия за свои преступления, совершённые при подавлении Московского восстания.
Воевода Д.М. Пожарский во главе объединённых сил Первого и Второго земских ополчений.
Лишь первого ноября осаждённые поляки, отчаявшись получить помощь от своего короля, согласились начать переговоры о капитуляции. В этот же день казаки Трубецкого атаковали Москву и полностью очистили от оккупантов Китай-город, загнав весь польский гарнизон в Кремль. 4 ноября Минин и Пожарский предприняли попытку общего штурма Кремля, однако потерпели неудачу. Тем не менее, на следующий день, 5 ноября, польский гарнизон Кремля изъявил согласие сложить оружие под гарантию жизни и при условии возврата всех награбленных оккупантами ценностей.
Москва была освобождена от захватчиков. Независимость Русского государства и Русской Церкви - восстановлена в полном объёме. Конечно, это ещё не означало ни окончания войны, ни окончания Смуты, однако перспектива будущей победы с этого дня нарисовалась отчётливо и бесспорно. А поскольку покойный к этому времени Патриарх Гермоген благословил ополченцев Минина и Пожарского Казанской иконой Божией Матери, в память об этих событиях Русская Православная Церковь установила на 4 ноября ежегодное празднование в честь этой иконы.
Пожарский и Минин ведут ополченцев на штурм Москвы.
Сдача польского гарнизона Московского Кремля
6 ноября 1612 года ополчение Минина и Пожарского под колокольный звон торжественно вступило в Москву. Преподобный Дионисий Радонежский, чьи воззвания сыграли столь важную роль в создании Земского ополчения, лично прибыл к ополченцам из Троице Сергиевой Лавры и возглавил торжественный крестный ход. Пленные поляки были по распоряжению Пожарского разосланы по дальним городам, где их приказано было содержать впредь до обмена на русских пленных. 11 ноября, в воскресенье, на Красной площади в присутствии ополченцев и уцелевших москвичей - тех, кому посчастливилось пережить польскую оккупацию - был отслужен благодарственный молебен об избавлении русской столицы. Великая Смута, благодаря самоотверженности Минина и патриотическому подъёму многочисленных русских людей разных чинов и состояний, заканчивалась.