Они уходят! Теперь Россия спасена.
19 октября 1812 года, 210 лет тому назад, наполеоновская армия покинула сожжённую и разорённую Москву. Тогда, 19 октября, Наполеон ещё не хотел отдавать себе отчёта в том, что это - именно отступление, просто его армия, разграбив дотла всё, что ещё смогла найти в сгоревшем и брошенном жителями городе, подобно стае саранчи, двинулась на новые места, туда, где, как им казалось, ещё можно было грабить. Однако полководческое мастерство Кутузова, проявленное им при отходе от Москвы, очень быстро превратило этот поход за ресурсами сначала - в отступление, а затем и в беспорядочное бегство.
Отступление наполеоновской армии от Москвы.
Картина несколько приукрашивает события в угоду пропагандистским стереотипам.
В действительности 19 октября 1812 года было ещё достаточно тепло.
И ни о каком снеге, естественно, речи не могло идти. "Генерал Зима" и "генерал Мороз"
скажут своё слово позднее, уже после Березины.
Французская армия вступила в Москву в начале сентября, вскоре после Бородинской битвы. Наполеон рассчитывал встать в этом городе на зимние квартиры, найдя там и тёплое жильё для своих солдат, и богатые запасы продовольствия. Несколько дней он ждал на подступах к Москве, когда делегация знатнейших семейств города поднесёт ему, как победителю, ключи от Москвы. Не дождавшись делегации, он послал в город свой передовой отряд, который сообщил своему императору удивительный факт: Москва пуста! Огромный город был практически полностью оставлен жителями, большинство москвичей предпочло отступить вместе с армией. Когда же наполеоновские войска вступили в Москву, они обнаружили, что и запасов в городе не осталось практически никаких - жители при эвакуации забрали с собой всё, что смогли увезти.
Однако отсутствие ожидаемых ресурсов в Москве было ещё полбеды. Вторая беда не замедлила обрушиться на французов: вскоре после их вступления в Москву город запылал. От чудовищного пожара не было спасения даже в каменном Кремле, откуда Наполеон был вынужден "любоваться" на бушевавшее вокруг море огня: через кремлёвские стены летели искры, от жара стёкла в окнах раскалились настолько, что к ним невозможно было прикоснуться.
Наполеон из Кремля наблюдает пожар Москвы.
С картины В. Верещагина
Нет никаких сомнений в том, что пожар Москвы в значительной степени стал результатом патриотического порыва русских людей. В архивах сохранились приказы московского губернатора Ростопчина, призывавшего жечь здания в Москве, чтобы французам негде было остановиться. В городе вполне могли остаться добровольческие диверсионные отряды для исполнения данного приказа. И наверняка остались. Когда Наполеон в задумчивости произнёс свою знаменитую фразу: "Это они сами жгут! Что за люди! Это скифы!" - его слышали только свои, и то в небольшом количестве. Оправдываться ему было не перед кем - если бы он сам отдал приказ сжечь Москву, об этом приказе наверняка знали бы его визави.
В то же время глупо и отрицать, что эти добровольческие диверсионные группы вряд ли были многочисленны. Соответственно, вряд ли огромная Москва была бы сожжена исключительно их усилиями, особенно осенью, в период дождей (а дожди уже начались, французские мемуаристы сведетельствуют, что даже дождь не мог справиться с Московским Пожаром). Глупо также отрицать, что французы, едва вступив в Москву, немедленно бросились грабить. Наполеон им в этом не препятствовал, понимая, что солдат после кровопролитного Бородинского сражения и после всех его радужных обещаний надо хоть чем-то вознаградить за труды. Грабежи были тотальными - в частности, разграблению и осквернению подверглись многочисленные храмы и монастыри Москвы. Преимущественно деревянный город, покинутый жителями и отданный во власть мародёров, должен был запылать, даже если бы диверсионных групп Растопчина и не было. Тем более, что Растопчин предусмотрительно вывез из Москвы все средства пожаротушения. В итоге Москва выгорела на две трети, а французские войска лишились надежды на зимние квартиры. Мысль Кутузова, что Москва, оставленная Наполеону, обернётся для его армии ловушкой, исчерпывающе подтвердилась. А надежда Наполеона на отдых в Москве начала стремительно улетучиваться. Зимних квартир в городе не было - меж тем, приближалась русская зима с её знаменитыми морозами и метелями.
Французские захватчики мародёрствуют в православных храмах Москвы.
Пожар Москвы в сентябре 1812 года.
Наполеон рассчитывал, что взятие Москвы подвигнет русских на заключение мира, выгодного французским захватчикам. Он трижды отправлял своих эмиссаров и в Петербург к Александру I, и в Тарутинский лагерь к Кутузову - туда поехал маршал Лористон, бывший французский посол в России. Однако все "мирные" предложения французского императора, даже самые умеренные, игнорировались. Русские были полны решимости бороться до полного изгнания захватчиков со своей территории.
Положение французской армии в Москве создавалось отчаянное. Подвоз продовольствия и фуража полностью прекратился. Старую и Новую Смоленские дороги перехватила русская кавалерия после того, как армия Кутузова, отступив в Тарутинский лагерь, оказалась у Наполеона в тылу. Вокруг Москвы активно действовали партизанские отряды Сеславина, Фигнера, Дорохова и Бенкендорфа, перерезавшие коммуникации на подступах к Москве. Обозы, направлявшиеся к Москве из Европы, партизаны благополучно захватывали. А отряды фуражиров, которых Наполеон пытался рассылать в окрестные сёла и деревни, подвергались нападениям и беспощадно уничтожались не только армейскими партизанскими отрядами, но и партизанами из крестьян-добровольцев. В результате если для людей у Наполеона какие-никакие припасы ещё оставались - не все продовольственные магазины из Москвы успели эвакуировать, то фуража для многочисленных лошадей - кавалерийских, артиллерийских, обозных - не стало вовсе. Лошади дохли массово, десятками тысяч. Что также заставляло Наполеона спешить с уходом из Москвы - иначе дело вполне могло бы кончиться необходимостью бросить всю артиллерию.
Партизаны Дениса Давыдова. Давыдов действовал на коммуникациях Наполеона
гораздо западнее Фигнера или Дорохова. Но действовал крайне успешно, нарушая
снабжение и пополнение наполеоновской армии в Москве.
Торопило Наполеона с выходом из Москвы и ещё одно соображение. Опыт оккупации Испании и многочисленные подпольные антинаполеоновские группы, выявленные в Германии, недвусмысленно показывали Наполеону, что его господство над Европой в значительной степени эфемерно, что Европа готова восстать против французских захватчиков. Надолго оставлять её Наполеон не имел возможности, иначе его наспех склеенная империя непременно рухнула бы.
Поначалу у Наполеона были планы двинуться на Петербург, но дорогу к северной столице надёжно прикрывал корпус Витгенштейна, а в тылу у Наполеона стояла армия Кутузова. Тарутинский бой 18 октября 1812 года, в ходе которого Мюрат потерпел поражение от русских, показал Наполеону, что Кутузов усилил свою армию после Бородина и готов к активным действиям, сама же армия Наполеона, понесшая при Бородине значительные потери, за время сидения в Москве окончательно разложилась, превратившись в банду мародёров, плохо подчиняющуюся дисциплине. В таких условиях ввязываться в бой с дисциплинированными и боеспособными войсками Витгенштейна, когда Кутузов с основными силами вполне может ударить в тыл, было слишком рискованно.
Пётр Христианович Витгенштейн
В таких условиях французскому полководцу оставалось только одно возможное решение - отвести войска к Смоленску, где имелись кое-какие запасы продовольствия и фуража, там перезимовать, дождаться подхода резервов и после этого возобновить активные боевые действия на следующий год.
Наполеон повёл свои войска по Старой Калужской дороге, чтобы пройти к Смоленску через не разорённые войной южные губернии, пополнив там запасы продовольствия и фуража и разжившись лошадьми для обозов и артиллерии. Но на пути Наполеона в южные губернии стеной встала армия Кутузова. Если французы, напуганные Бородинским побоищем, стремились любой ценой избежать нового Бородина, то Кутузова перспектива нового генерального сражения не пугала - теперь оно только ускоряло победоносное окончание войны.
В итоге, после Битвы у Малоярославца французам пришлось свернуть на разорённую Старую Смоленскую дорогу. "Великая армия" Наполеона двинулась навстречу собственной гибели...
Партизаны конвоируют пленных французов.
Печальный конец "Великой Армии" Наполеона.
Отступление наполеоновской армии от Москвы.
Картина несколько приукрашивает события в угоду пропагандистским стереотипам.
В действительности 19 октября 1812 года было ещё достаточно тепло.
И ни о каком снеге, естественно, речи не могло идти. "Генерал Зима" и "генерал Мороз"
скажут своё слово позднее, уже после Березины.
Французская армия вступила в Москву в начале сентября, вскоре после Бородинской битвы. Наполеон рассчитывал встать в этом городе на зимние квартиры, найдя там и тёплое жильё для своих солдат, и богатые запасы продовольствия. Несколько дней он ждал на подступах к Москве, когда делегация знатнейших семейств города поднесёт ему, как победителю, ключи от Москвы. Не дождавшись делегации, он послал в город свой передовой отряд, который сообщил своему императору удивительный факт: Москва пуста! Огромный город был практически полностью оставлен жителями, большинство москвичей предпочло отступить вместе с армией. Когда же наполеоновские войска вступили в Москву, они обнаружили, что и запасов в городе не осталось практически никаких - жители при эвакуации забрали с собой всё, что смогли увезти.
Однако отсутствие ожидаемых ресурсов в Москве было ещё полбеды. Вторая беда не замедлила обрушиться на французов: вскоре после их вступления в Москву город запылал. От чудовищного пожара не было спасения даже в каменном Кремле, откуда Наполеон был вынужден "любоваться" на бушевавшее вокруг море огня: через кремлёвские стены летели искры, от жара стёкла в окнах раскалились настолько, что к ним невозможно было прикоснуться.
Наполеон из Кремля наблюдает пожар Москвы.
С картины В. Верещагина
Нет никаких сомнений в том, что пожар Москвы в значительной степени стал результатом патриотического порыва русских людей. В архивах сохранились приказы московского губернатора Ростопчина, призывавшего жечь здания в Москве, чтобы французам негде было остановиться. В городе вполне могли остаться добровольческие диверсионные отряды для исполнения данного приказа. И наверняка остались. Когда Наполеон в задумчивости произнёс свою знаменитую фразу: "Это они сами жгут! Что за люди! Это скифы!" - его слышали только свои, и то в небольшом количестве. Оправдываться ему было не перед кем - если бы он сам отдал приказ сжечь Москву, об этом приказе наверняка знали бы его визави.
В то же время глупо и отрицать, что эти добровольческие диверсионные группы вряд ли были многочисленны. Соответственно, вряд ли огромная Москва была бы сожжена исключительно их усилиями, особенно осенью, в период дождей (а дожди уже начались, французские мемуаристы сведетельствуют, что даже дождь не мог справиться с Московским Пожаром). Глупо также отрицать, что французы, едва вступив в Москву, немедленно бросились грабить. Наполеон им в этом не препятствовал, понимая, что солдат после кровопролитного Бородинского сражения и после всех его радужных обещаний надо хоть чем-то вознаградить за труды. Грабежи были тотальными - в частности, разграблению и осквернению подверглись многочисленные храмы и монастыри Москвы. Преимущественно деревянный город, покинутый жителями и отданный во власть мародёров, должен был запылать, даже если бы диверсионных групп Растопчина и не было. Тем более, что Растопчин предусмотрительно вывез из Москвы все средства пожаротушения. В итоге Москва выгорела на две трети, а французские войска лишились надежды на зимние квартиры. Мысль Кутузова, что Москва, оставленная Наполеону, обернётся для его армии ловушкой, исчерпывающе подтвердилась. А надежда Наполеона на отдых в Москве начала стремительно улетучиваться. Зимних квартир в городе не было - меж тем, приближалась русская зима с её знаменитыми морозами и метелями.
Французские захватчики мародёрствуют в православных храмах Москвы.
Пожар Москвы в сентябре 1812 года.
Наполеон рассчитывал, что взятие Москвы подвигнет русских на заключение мира, выгодного французским захватчикам. Он трижды отправлял своих эмиссаров и в Петербург к Александру I, и в Тарутинский лагерь к Кутузову - туда поехал маршал Лористон, бывший французский посол в России. Однако все "мирные" предложения французского императора, даже самые умеренные, игнорировались. Русские были полны решимости бороться до полного изгнания захватчиков со своей территории.
Положение французской армии в Москве создавалось отчаянное. Подвоз продовольствия и фуража полностью прекратился. Старую и Новую Смоленские дороги перехватила русская кавалерия после того, как армия Кутузова, отступив в Тарутинский лагерь, оказалась у Наполеона в тылу. Вокруг Москвы активно действовали партизанские отряды Сеславина, Фигнера, Дорохова и Бенкендорфа, перерезавшие коммуникации на подступах к Москве. Обозы, направлявшиеся к Москве из Европы, партизаны благополучно захватывали. А отряды фуражиров, которых Наполеон пытался рассылать в окрестные сёла и деревни, подвергались нападениям и беспощадно уничтожались не только армейскими партизанскими отрядами, но и партизанами из крестьян-добровольцев. В результате если для людей у Наполеона какие-никакие припасы ещё оставались - не все продовольственные магазины из Москвы успели эвакуировать, то фуража для многочисленных лошадей - кавалерийских, артиллерийских, обозных - не стало вовсе. Лошади дохли массово, десятками тысяч. Что также заставляло Наполеона спешить с уходом из Москвы - иначе дело вполне могло бы кончиться необходимостью бросить всю артиллерию.
Партизаны Дениса Давыдова. Давыдов действовал на коммуникациях Наполеона
гораздо западнее Фигнера или Дорохова. Но действовал крайне успешно, нарушая
снабжение и пополнение наполеоновской армии в Москве.
Торопило Наполеона с выходом из Москвы и ещё одно соображение. Опыт оккупации Испании и многочисленные подпольные антинаполеоновские группы, выявленные в Германии, недвусмысленно показывали Наполеону, что его господство над Европой в значительной степени эфемерно, что Европа готова восстать против французских захватчиков. Надолго оставлять её Наполеон не имел возможности, иначе его наспех склеенная империя непременно рухнула бы.
Поначалу у Наполеона были планы двинуться на Петербург, но дорогу к северной столице надёжно прикрывал корпус Витгенштейна, а в тылу у Наполеона стояла армия Кутузова. Тарутинский бой 18 октября 1812 года, в ходе которого Мюрат потерпел поражение от русских, показал Наполеону, что Кутузов усилил свою армию после Бородина и готов к активным действиям, сама же армия Наполеона, понесшая при Бородине значительные потери, за время сидения в Москве окончательно разложилась, превратившись в банду мародёров, плохо подчиняющуюся дисциплине. В таких условиях ввязываться в бой с дисциплинированными и боеспособными войсками Витгенштейна, когда Кутузов с основными силами вполне может ударить в тыл, было слишком рискованно.
Пётр Христианович Витгенштейн
В таких условиях французскому полководцу оставалось только одно возможное решение - отвести войска к Смоленску, где имелись кое-какие запасы продовольствия и фуража, там перезимовать, дождаться подхода резервов и после этого возобновить активные боевые действия на следующий год.
Наполеон повёл свои войска по Старой Калужской дороге, чтобы пройти к Смоленску через не разорённые войной южные губернии, пополнив там запасы продовольствия и фуража и разжившись лошадьми для обозов и артиллерии. Но на пути Наполеона в южные губернии стеной встала армия Кутузова. Если французы, напуганные Бородинским побоищем, стремились любой ценой избежать нового Бородина, то Кутузова перспектива нового генерального сражения не пугала - теперь оно только ускоряло победоносное окончание войны.
В итоге, после Битвы у Малоярославца французам пришлось свернуть на разорённую Старую Смоленскую дорогу. "Великая армия" Наполеона двинулась навстречу собственной гибели...
Партизаны конвоируют пленных французов.
Печальный конец "Великой Армии" Наполеона.