Сергей Бунтовский. Зачем русские пришли в Среднюю Азию?
Недавно была годовщина взятия штурмом бухарской крепости Джизак российскими войсками под командованием генерала Дмитрия Романовского (Джизак пал 30 октября 1866 г., статья написана 14 ноября 2021-го - М.М.). При этом русский отряд насчитывал всего две тысячи человек, а гарнизон около одиннадцати. В результате шестидневной осады и штурма крепость была захвачена, а ее разноплеменный гарнизон понес чудовищные потери - 6 000 убитых и 3 000 сдавшихся в плен. Русская армия при этом потеряла всего шесть человек убитыми и около сотни раненными.
По мнению одного популярного блогера, такое соотношение потерь явно свидетельствует о том, что кровожадные русские колониалисты просто вырезали всех жителей и добили раненных. Ну а его комментаторы дружно добавили проклятий русским оккупантам вообще и царю Александру лично. Хотя если прочитать про историю осады Джизака, то выясняется, что кроме боев в самой крепости были еще и полевые схватки, в которых хорошо обученной и вооруженной русской пехоте и артиллерии противостояли практически незнающие дисциплины орды местных сарбазов, вооруженных холодным оружием и допотопными мушкетами.
Во-первых, уже на подходе к крепости передовые части Романовского были вынуждены вести постоянные перестрелки и рукопашные схватки с противником. Затем осажденные сделали масштабную вылазку из крепости и атаковали осадные батареи. Произошел полевой бой, в котором бухарцы понесли огромные потери. Потом был артобстрел крепости. Так что к моменту, когда солдаты и казаки Романовского пошли на штурм, гарнизон уже был существенно прорежен.
Причем защитники не смогли заметить подготовку к штурму, и две русские колонны смогли преодолеть ров и подойти к крепостной стене, в которой артиллерия уже пробила бреши еще до того, как бухарцы успели открыть огонь. Ну а когда русские войска ворвались в саму крепость, началось сражение, в котором с одной стороны действовали слаженные подразделения при поддержке горных пушек, а с другой - неуправляемые толпы.
Естественно, что огонь нападавших выкашивал защитников, а те не могли использовать свое численное преимущество на узких улицах. Хотя к чести бухарцев (а также афганцев, персов, туркмен и прочих защитников) они кидались в контратаки храбро, но совершенно безрезультатно и гибли сотнями под пулями, даже не успев добежать до врагов, чтобы навязать рукопашный бой. Но даже там, где удавалось навязать бой на холодном оружии, линия слаженно действующих штыками солдат оказывалась не по зубам вооруженным саблями азиатам, каждый из которых действовал сам по себе.
Генерал Дмитрий Романовский, командовавший русскими войсками
при штурме Джизака.
В итоге, понимая, что крепость уже не удержать, кто-то из фанатичных защитников взорвал пороховой склад, из-за чего погибло множество бухарцев. Кроме того, по приказу коменданта все ворота крепости были завалены так, что для выхода из Джизака остались только узкие калитки. Так что когда бухарские солдаты попытались спастись бегством и кинулись к воротам, то они попали в страшную давку, в которой давили и затаптывали собственных единоверцев. Ну а прорвавшихся и разбегающихся встретила русская конница, легко и без потерь вырубившая потерявших голову от страха бухарских солдат.
Так что огромные потери защитников вполне понятны.
Если же встать на точку зрения блогера и предположить, что русские никого не щадили, то как вышло, что в плен попало три тысячи человек? Почему же их не тронули? Да потому, что не было никакой резни! Сопротивляющихся врагов убивали в бою, сложивших оружие брали в плен. Кстати, если мы посмотрим на результаты всех сражений этой войны между русскими и азиатами, то везде соотношение потерь будет 100 и больше убитых азиатов на каждого пострадавшего русского.
Ну а на риторический вопрос: «А что наши солдаты забыли в Туркестане? Или это исконно-русская земля?» попытаюсь дать ответ.
Средняя Азия в середине 19 века оставалась по своему развитию практически такой же, как и во времена Тамерлана. Тут все еще процветало рабовладение, жестокость властей была зашкаливающей, а местные феодальные владыки жили за счет грабежей соседей и выжимания налогов с подвластных простолюдинов. В регионе не существовало никакой развитой промышленности, отсутствовала система здравоохранения, а сельское хозяйство велось на примитивном уровне. Добавим сюда тотальную безграмотность населения, нищету большинства жителей, исламский фанатизм в его самом дремучем варианте.
Причем ни в одном из трех постоянно враждующих между собой государств региона (Бухарском эмирате, Кокандском и Хивинском ханствах) не нашлось силы, которая смогла бы начать модернизацию этих осколков средневековья, чтобы создать современную страну, способную выжить в новом мире. А с юга и севера на регион надвигались две мировые империи - Россия и Великобритания, каждая из которых ревниво следила за успехами конкурентки и стремилась опередить соперника.
Британцы, наступая из Индии, потихоньку подчиняли себе Афганистан и вплотную приближались к Средней Азии, что очень нервировало русский Генштаб. Вдобавок регулярные налеты грабителей сильно разозлили местные русские власти в пограничных регионах - Оренбурге и Сибирской пограничной линии. Поэтому было принято решение урегулировать проблему силовым путем, что и было вскоре сделано.
После присоединения трех государств Средней Азии к России все местные рабы (а это десятки тысяч человек) получили свободу, а распространенная раньше в этом регионе практика набегов на соседние страны за невольниками практически сошла на нет из-за отсутствия спроса.
Отряды налетчиков, состоявшие из представителей кочевых племен, веками регулярно нападали на пограничные районы всех соседних государств: России, Ирана, Афганистана, а также захватывали в плен жителей соседних ханств, которых потом реализовывали на невольничьих рынках в городах.
Технология похищения была следующей. Незаметно перейдя границу, группа всадников отправлялась к ближайшему поселению, в окрестностях которого начинала охоту на путников, которых ловили, избивали и связывали. Если нужно было уходить быстро, то пленника закидывали как вьюк на коня, а если опасности встретиться с местными солдатами не было, то пленников гнали пешком в сторону своих кочевий. Там захваченных во время разных разбойничьих рейдов пленных собирали в группы и гнали на продажу в Хиву, Бухару или Коканд. О своей добыче кочевники не особо заботились, поэтому часть пленных в пути умирала от побоев и истощения.
Некоторых пленных кочевники не продавали, а оставляли себе, заставляя работать пастухами. «Если кто из сих пленных уйдет и будет пойман, то бывает лишаем ушей и носа; также ему подрезывают пяты и насыпают в то место конской мелко изрубленной волос; после сего на пяты никак нельзя уже ступать, но ходить должно очень тихо на пальцах; иногда же мучат его или умерщвляют» - писал русский путешественник Филипп Ефремов.
Картина Василия Верещагина "Продажа ребёнка-невольника"
исчерпывающе иллюстрирует ответ на вопрос "Что русские забыли в Средней Азии?"
Просто задумайтесь, что ожидает этого русского мальчика, из-за которого сейчас торгуются
два мерзавца в чалмах, в обществе, где гомосексуальная педофилия была обычным делом,
а кастраты-евнухи являлись необходимым элементом в хозяйстве.
В городах и селениях пригнанных кочевниками рабов охотно покупали зажиточные хозяева, чтобы впоследствии использовать на тяжелых работах. Красивых девушек покупали для того чтобы превратить в наложниц. В 1860-е годы в Бухаре можно было купить мальчика за 35 золотых, юношу за 45-50 золотых, а за крепкого мужчину просили до 80 золотых монет. Девушки стоили чуть больше ровесников парней, а вот за женщину старше 25 лет давали вдвое меньше, чем за мужчину. Разумеется, это средняя цена, так как стоимость зависела от здоровья, силы, происхождения и навыков раба.
К моменту присоединения края к России в Бухарском ханстве по подсчетам историков насчитывалось больше 30 тысяч рабов, а в Хивинском - до 40 тысяч. Причем только в Бухаре было до двух тысяч русских рабов.
Знаменитый художник Василий Верещагин, посетивший регион, в своей книге «Очерки, наброски, воспоминания» написал: «Здания для работорговли в городах Средней Азии устраиваются так же, как и все караван-сараи; только разделяются они на большее число маленьких клетушек, с отдельною дверью в каждую; если двор большой, то посредине его навес для вьючного скота; тут же, большею частью, помещается и продажный люд, между которым малонадежные привязываются к деревянным столбам навеса. Народу всякого на таких дворах толкается обыкновенно много: кто покупает, кто просто глазеет. Покупающий расспросит товар: что он умеет делать, какие знает ремесла и т.п. Затем поведет в каморку и там при хозяине осмотрит, нет ли каких-нибудь телесных недостатков или болезней. Женщины молодые большею частью на дворе не выставляются, а смотрятся в каморках и осматриваются не самим покупателем, а опытными пожилыми знахарками. Цены на людей, разумеется, различны, смотря по времени и большему или меньшему приливу «товара». Под осень обыкновенно торг этот идет шибче, и в городе Бухаре, например, под это время в каждом из десятка имеющихся там невольничьих караван-сараев бывает, как мне говорили, от 100 до 150 человек, выставленных на продажу.
Красивая молодая женщина стоит очень дорого, рублей до 1000 и более. В хорошей цене также стоят хорошенькие мальчики: на них огромный спрос во всю Среднюю Азию».
Продажа девушек мусульманами на невольничьем рынке на картине Отто Пилни.
Нечто подобное было обычным делом и в Джизаке - с той лишь разницей, что продаваемые там "с молотка"
молодые девушки были исключительно русскими.
Стоит, кстати, обратить внимание, что выставленные на торги девушки явно несовершеннолетние.
Но ни продавцов, ни покупателей этот факт не останавливает.
Не отпала ещё охота задавать воспросы "Что забыли русские в Средней Азии"?
24 сентября 1873 г. между Россией и Бухарой был заключен Шахрисябзский договор. Одна из его статей гласила: «Отныне в пределах бухарских прекращается на вечные времена постыдный торг людьми, противный законам человеколюбия...», а рабство объявлялось запрещенным.
Думаю, одного этого достаточно, чтобы полностью оправдать действия русских войск.
(С) Источник. Автор статьи - Сергей Бунтовский (donbassrus)
По мнению одного популярного блогера, такое соотношение потерь явно свидетельствует о том, что кровожадные русские колониалисты просто вырезали всех жителей и добили раненных. Ну а его комментаторы дружно добавили проклятий русским оккупантам вообще и царю Александру лично. Хотя если прочитать про историю осады Джизака, то выясняется, что кроме боев в самой крепости были еще и полевые схватки, в которых хорошо обученной и вооруженной русской пехоте и артиллерии противостояли практически незнающие дисциплины орды местных сарбазов, вооруженных холодным оружием и допотопными мушкетами.
Во-первых, уже на подходе к крепости передовые части Романовского были вынуждены вести постоянные перестрелки и рукопашные схватки с противником. Затем осажденные сделали масштабную вылазку из крепости и атаковали осадные батареи. Произошел полевой бой, в котором бухарцы понесли огромные потери. Потом был артобстрел крепости. Так что к моменту, когда солдаты и казаки Романовского пошли на штурм, гарнизон уже был существенно прорежен.
Причем защитники не смогли заметить подготовку к штурму, и две русские колонны смогли преодолеть ров и подойти к крепостной стене, в которой артиллерия уже пробила бреши еще до того, как бухарцы успели открыть огонь. Ну а когда русские войска ворвались в саму крепость, началось сражение, в котором с одной стороны действовали слаженные подразделения при поддержке горных пушек, а с другой - неуправляемые толпы.
Естественно, что огонь нападавших выкашивал защитников, а те не могли использовать свое численное преимущество на узких улицах. Хотя к чести бухарцев (а также афганцев, персов, туркмен и прочих защитников) они кидались в контратаки храбро, но совершенно безрезультатно и гибли сотнями под пулями, даже не успев добежать до врагов, чтобы навязать рукопашный бой. Но даже там, где удавалось навязать бой на холодном оружии, линия слаженно действующих штыками солдат оказывалась не по зубам вооруженным саблями азиатам, каждый из которых действовал сам по себе.
Генерал Дмитрий Романовский, командовавший русскими войсками
при штурме Джизака.
В итоге, понимая, что крепость уже не удержать, кто-то из фанатичных защитников взорвал пороховой склад, из-за чего погибло множество бухарцев. Кроме того, по приказу коменданта все ворота крепости были завалены так, что для выхода из Джизака остались только узкие калитки. Так что когда бухарские солдаты попытались спастись бегством и кинулись к воротам, то они попали в страшную давку, в которой давили и затаптывали собственных единоверцев. Ну а прорвавшихся и разбегающихся встретила русская конница, легко и без потерь вырубившая потерявших голову от страха бухарских солдат.
Так что огромные потери защитников вполне понятны.
Если же встать на точку зрения блогера и предположить, что русские никого не щадили, то как вышло, что в плен попало три тысячи человек? Почему же их не тронули? Да потому, что не было никакой резни! Сопротивляющихся врагов убивали в бою, сложивших оружие брали в плен. Кстати, если мы посмотрим на результаты всех сражений этой войны между русскими и азиатами, то везде соотношение потерь будет 100 и больше убитых азиатов на каждого пострадавшего русского.
Ну а на риторический вопрос: «А что наши солдаты забыли в Туркестане? Или это исконно-русская земля?» попытаюсь дать ответ.
Средняя Азия в середине 19 века оставалась по своему развитию практически такой же, как и во времена Тамерлана. Тут все еще процветало рабовладение, жестокость властей была зашкаливающей, а местные феодальные владыки жили за счет грабежей соседей и выжимания налогов с подвластных простолюдинов. В регионе не существовало никакой развитой промышленности, отсутствовала система здравоохранения, а сельское хозяйство велось на примитивном уровне. Добавим сюда тотальную безграмотность населения, нищету большинства жителей, исламский фанатизм в его самом дремучем варианте.
Причем ни в одном из трех постоянно враждующих между собой государств региона (Бухарском эмирате, Кокандском и Хивинском ханствах) не нашлось силы, которая смогла бы начать модернизацию этих осколков средневековья, чтобы создать современную страну, способную выжить в новом мире. А с юга и севера на регион надвигались две мировые империи - Россия и Великобритания, каждая из которых ревниво следила за успехами конкурентки и стремилась опередить соперника.
Британцы, наступая из Индии, потихоньку подчиняли себе Афганистан и вплотную приближались к Средней Азии, что очень нервировало русский Генштаб. Вдобавок регулярные налеты грабителей сильно разозлили местные русские власти в пограничных регионах - Оренбурге и Сибирской пограничной линии. Поэтому было принято решение урегулировать проблему силовым путем, что и было вскоре сделано.
После присоединения трех государств Средней Азии к России все местные рабы (а это десятки тысяч человек) получили свободу, а распространенная раньше в этом регионе практика набегов на соседние страны за невольниками практически сошла на нет из-за отсутствия спроса.
Отряды налетчиков, состоявшие из представителей кочевых племен, веками регулярно нападали на пограничные районы всех соседних государств: России, Ирана, Афганистана, а также захватывали в плен жителей соседних ханств, которых потом реализовывали на невольничьих рынках в городах.
Технология похищения была следующей. Незаметно перейдя границу, группа всадников отправлялась к ближайшему поселению, в окрестностях которого начинала охоту на путников, которых ловили, избивали и связывали. Если нужно было уходить быстро, то пленника закидывали как вьюк на коня, а если опасности встретиться с местными солдатами не было, то пленников гнали пешком в сторону своих кочевий. Там захваченных во время разных разбойничьих рейдов пленных собирали в группы и гнали на продажу в Хиву, Бухару или Коканд. О своей добыче кочевники не особо заботились, поэтому часть пленных в пути умирала от побоев и истощения.
Некоторых пленных кочевники не продавали, а оставляли себе, заставляя работать пастухами. «Если кто из сих пленных уйдет и будет пойман, то бывает лишаем ушей и носа; также ему подрезывают пяты и насыпают в то место конской мелко изрубленной волос; после сего на пяты никак нельзя уже ступать, но ходить должно очень тихо на пальцах; иногда же мучат его или умерщвляют» - писал русский путешественник Филипп Ефремов.
Картина Василия Верещагина "Продажа ребёнка-невольника"
исчерпывающе иллюстрирует ответ на вопрос "Что русские забыли в Средней Азии?"
Просто задумайтесь, что ожидает этого русского мальчика, из-за которого сейчас торгуются
два мерзавца в чалмах, в обществе, где гомосексуальная педофилия была обычным делом,
а кастраты-евнухи являлись необходимым элементом в хозяйстве.
В городах и селениях пригнанных кочевниками рабов охотно покупали зажиточные хозяева, чтобы впоследствии использовать на тяжелых работах. Красивых девушек покупали для того чтобы превратить в наложниц. В 1860-е годы в Бухаре можно было купить мальчика за 35 золотых, юношу за 45-50 золотых, а за крепкого мужчину просили до 80 золотых монет. Девушки стоили чуть больше ровесников парней, а вот за женщину старше 25 лет давали вдвое меньше, чем за мужчину. Разумеется, это средняя цена, так как стоимость зависела от здоровья, силы, происхождения и навыков раба.
К моменту присоединения края к России в Бухарском ханстве по подсчетам историков насчитывалось больше 30 тысяч рабов, а в Хивинском - до 40 тысяч. Причем только в Бухаре было до двух тысяч русских рабов.
Знаменитый художник Василий Верещагин, посетивший регион, в своей книге «Очерки, наброски, воспоминания» написал: «Здания для работорговли в городах Средней Азии устраиваются так же, как и все караван-сараи; только разделяются они на большее число маленьких клетушек, с отдельною дверью в каждую; если двор большой, то посредине его навес для вьючного скота; тут же, большею частью, помещается и продажный люд, между которым малонадежные привязываются к деревянным столбам навеса. Народу всякого на таких дворах толкается обыкновенно много: кто покупает, кто просто глазеет. Покупающий расспросит товар: что он умеет делать, какие знает ремесла и т.п. Затем поведет в каморку и там при хозяине осмотрит, нет ли каких-нибудь телесных недостатков или болезней. Женщины молодые большею частью на дворе не выставляются, а смотрятся в каморках и осматриваются не самим покупателем, а опытными пожилыми знахарками. Цены на людей, разумеется, различны, смотря по времени и большему или меньшему приливу «товара». Под осень обыкновенно торг этот идет шибче, и в городе Бухаре, например, под это время в каждом из десятка имеющихся там невольничьих караван-сараев бывает, как мне говорили, от 100 до 150 человек, выставленных на продажу.
Красивая молодая женщина стоит очень дорого, рублей до 1000 и более. В хорошей цене также стоят хорошенькие мальчики: на них огромный спрос во всю Среднюю Азию».
Продажа девушек мусульманами на невольничьем рынке на картине Отто Пилни.
Нечто подобное было обычным делом и в Джизаке - с той лишь разницей, что продаваемые там "с молотка"
молодые девушки были исключительно русскими.
Стоит, кстати, обратить внимание, что выставленные на торги девушки явно несовершеннолетние.
Но ни продавцов, ни покупателей этот факт не останавливает.
Не отпала ещё охота задавать воспросы "Что забыли русские в Средней Азии"?
24 сентября 1873 г. между Россией и Бухарой был заключен Шахрисябзский договор. Одна из его статей гласила: «Отныне в пределах бухарских прекращается на вечные времена постыдный торг людьми, противный законам человеколюбия...», а рабство объявлялось запрещенным.
Думаю, одного этого достаточно, чтобы полностью оправдать действия русских войск.
(С) Источник. Автор статьи - Сергей Бунтовский (donbassrus)