К истории дальневосточного казачества
Неожиданное продолжение темы атамана Ивана Калмыкова и его бойцов обнаружилось тут на днях в ЖЖ уссурийского казака Сергея Плотникова ( 
guran_ussury). В прошлом году, закончив свою статью к юбилею атамана, я наивно полагал, что всё закончилось в сентябре 1920 года, когда китайские власти, вероломно арестовавшие атамана при переходе через границу, злодейски убили его при попытке к бегству. Его казаки к этому времени были разоружены и лишены, как мне представлялось, какой-либо возможности вмешиваться в ход дальнейших событий в России. Однако не всё было так просто.
Калмыков и калмыковцы. Сам атаман погиб 8 сентября 1920 года.
Но многие из его соратников в итоге продолжили борьбу
Сергей Плотников откопал в хабаровских архивах архиинтересный документ. Это - воззвание, распространявшееся по казачьим станицам и посёлкам Дальнего Востока летом 1920 года. Воззвание, явно составленное не ушедшими за кордон белоэмигрантами, а самими казаками, в полной мере ощутившими на себе "милости" новой "народной" власти. Это воззвание - крик отчаяния, призыв о помощи без особой надежды быть услышанными.
Причиной появления данного воззвания стал тот факт, что большевики, установив свой контроль над землями забайкальских, уссурийских и амурских казаков, решили привлечь к службе китайских разбойников-хунхузов, промышлявших в пограничных районах русского Дальнего Востока. Во времена Российской империи забайкальские и уссурийские казаки были настоящей грозой хунхузов. Казаки громили китайские банды как на своей территории, так и на территории Китая, защищая русские границы и безопасность КВЖД. Приходилось оборонять от хунхузских банд свои станицы и посёлки крестьян, нередко подвергавшиеся разбойничьим нападениям - и за эти операции казаки, по свидетельству С. Плотникова, получали георгиевские кресты как на настоящей войне. Была у казаков и личная вражда к хунхузам, причины которой подробно описаны В. Поволяевым в его романе о Калмыкове: хунхузы приторговывали наркотиками на территории России, а ещё - варварски уничтожали местную живую природу, добывая себе продовольствие и материалы для всевозможных шарлатанских снадобий. Например, могли запросто отрезать лапы медвежонку и бросить его умирать. Казаков это варварство закономерно возмущало - сами они старались жить в гарминии с природой, понимая, что эта самая природа - их дом и дом их детей. Поэтому пойманным на территории России хунхузам пощады не было. Зачастую их даже не пытались арестовывать, а просто убивали и бросали в лесу.
После победы большевиков и ухода Калмыкова со своими войсками в Китай роли переменились. Оставшихся в советской России казаков большевики разоружили. А защиту новой власти поручили бывшим красным партизанам... и "классово-родственным" китайским бандитам-хунхузам.
Хунхузы былой вражды с казаками не забыли и, получив от новой власти оружие, с наслаждением принялись мстить. К старым хищническим инстинктам, которым более ничто не препятствовало, прибавились счёты за убитых казаками подельников. Китайские разбойники под покровительством советской власти принялись грабить, убивать, насиловать и жечь дома. Разгрому подверглись казачьи посёлки Атамановский, Духовской, Барабаш-Левада и крестьянские - Адамовка и Рубиновка.
Случались совершенно жуткие вещи. Как повествует тот же С. Плотников, в посёлке Федосеевский жила его дальняя родственница. Была она в ту пору молодой девушкой, обладала редкостной красотой и не удивительно, что пленила одного калмыковского офицера. Тот стал наведоваться в Федосеевский, ухаживать за девушкой, нередко катал её на своём автомобиле по поселковым улицам. А после ухода калмыковцев в Китай и установления советской власти в посёлок зачастили хунхузы. Неизвестно, кто донёс им, что девица Плотникова благосклонно принимала ухаживания казачьего офицера, но они заявились к ней на двор, привязали девушку за косы к седлу и таскали её за лошадью на привязи по всему посёлку, приговаривая: "Тут тебе не машина, где ты каталась, будешь теперь с нами так кататься. Ваша власть кончилась, теперь мы хозяева!"
Бедная девушка, к счастью, осталась жива. Но после этих истязаний её с многочисленными переломами и жутко содранной кожей увезли в больницу. Больше её в посёлке никто не видел. Как знать - не отправилась ли страдалица с больничной койки прямиком на тюремные нары как "классово враждебный элемент"?
Но тщетно казаки взывали к советским властям о помощи и защите. Главари самопровозглашённой "Дальневосточной республики" не только отказались прислать военные отряды для защиты населения от хунхузов, но и выдать оружие самим жителям: "Оружие есть, но оно только для милиции", - цинично заявляли казачьим делегатам большевики. То есть - для тех самых хунхузов, от которых русские люди тщетно искали защиты.
Где смогли, казаки организовывали отряды самообороны, защищали свои посёлки, приходили друг другу на выручку, выслеживали и громили отряды хунхузов. Так случилось, например, в октябре - ноябре 1920 года после налёта на Графское - банду налётчиков казаки окружили у Имана и изрубили в капусту. Но оружие было только у тех, кто сумел его спрятать до прихода большевиков. А нехватка оружия ограничивала силы казачьей самообороны.
А вот ещё одна характерная история
из 2-й половины 1920 года.
Материал прислан Сергеем Плотниковым.
Отметим соотношение потерь: трое у казаков, 35 - у хунхузов.
Помощь пришла, откуда не ждали. Воззвание - то самое, которое обнаружил в архивах Сергей Плотников - каким-то чудесным образом смогло дойти до Китая, где находились казаки Калмыкова. Калмыковцев, конечно, китайские власти разоружили, но ни готовности сражаться с большевиками, ни природной ненависти к хунхузам, ни - главное - решимости защищать своих калмыковцы не растеряли. Они начали сколачиваться в отряды, переходить границу советской России и брать казачьи посёлки под свою охрану. Как выяснилось, уходившие за границу казаки, предвидя наихудший для себя исход и зная враждебность китайцев, большую часть оружия припрятали в тайниках, рассчитывая вскоре вернуться в Россию и продолжить борьбу. Прибыл на помощь казакам и уссурийский казачий полк, состоявший в подчинении атамана Семёнова. Полком командовал полковник Н.И. Савельев. Китайцы воспрепятствовать казакам не могли - во-первых, у них ещё не было должного навыка охраны границы, а во-вторых казаки знали, как свои пять пальцев, все тайные тропы - на этих же тропах они в 1910 - 1914 годах подкарауливали хунхузов.
Эти-то организованные белогвардейские части и стали ядром казачьей самообороны летом - осенью 1920 года. И быстро обрастали местными добровольцами. Они-то и наносили чувствительные потери бандам хунхузов, которым советская власть выдала полный карт-бланш. А поисковики вплоть до конца 90-х годов прошлого столетия находили в уссурийской тайге калмыковские тайники с оружием...
guran_ussury). В прошлом году, закончив свою статью к юбилею атамана, я наивно полагал, что всё закончилось в сентябре 1920 года, когда китайские власти, вероломно арестовавшие атамана при переходе через границу, злодейски убили его при попытке к бегству. Его казаки к этому времени были разоружены и лишены, как мне представлялось, какой-либо возможности вмешиваться в ход дальнейших событий в России. Однако не всё было так просто.
Калмыков и калмыковцы. Сам атаман погиб 8 сентября 1920 года.
Но многие из его соратников в итоге продолжили борьбу
Сергей Плотников откопал в хабаровских архивах архиинтересный документ. Это - воззвание, распространявшееся по казачьим станицам и посёлкам Дальнего Востока летом 1920 года. Воззвание, явно составленное не ушедшими за кордон белоэмигрантами, а самими казаками, в полной мере ощутившими на себе "милости" новой "народной" власти. Это воззвание - крик отчаяния, призыв о помощи без особой надежды быть услышанными.
Причиной появления данного воззвания стал тот факт, что большевики, установив свой контроль над землями забайкальских, уссурийских и амурских казаков, решили привлечь к службе китайских разбойников-хунхузов, промышлявших в пограничных районах русского Дальнего Востока. Во времена Российской империи забайкальские и уссурийские казаки были настоящей грозой хунхузов. Казаки громили китайские банды как на своей территории, так и на территории Китая, защищая русские границы и безопасность КВЖД. Приходилось оборонять от хунхузских банд свои станицы и посёлки крестьян, нередко подвергавшиеся разбойничьим нападениям - и за эти операции казаки, по свидетельству С. Плотникова, получали георгиевские кресты как на настоящей войне. Была у казаков и личная вражда к хунхузам, причины которой подробно описаны В. Поволяевым в его романе о Калмыкове: хунхузы приторговывали наркотиками на территории России, а ещё - варварски уничтожали местную живую природу, добывая себе продовольствие и материалы для всевозможных шарлатанских снадобий. Например, могли запросто отрезать лапы медвежонку и бросить его умирать. Казаков это варварство закономерно возмущало - сами они старались жить в гарминии с природой, понимая, что эта самая природа - их дом и дом их детей. Поэтому пойманным на территории России хунхузам пощады не было. Зачастую их даже не пытались арестовывать, а просто убивали и бросали в лесу.
После победы большевиков и ухода Калмыкова со своими войсками в Китай роли переменились. Оставшихся в советской России казаков большевики разоружили. А защиту новой власти поручили бывшим красным партизанам... и "классово-родственным" китайским бандитам-хунхузам.
Хунхузы былой вражды с казаками не забыли и, получив от новой власти оружие, с наслаждением принялись мстить. К старым хищническим инстинктам, которым более ничто не препятствовало, прибавились счёты за убитых казаками подельников. Китайские разбойники под покровительством советской власти принялись грабить, убивать, насиловать и жечь дома. Разгрому подверглись казачьи посёлки Атамановский, Духовской, Барабаш-Левада и крестьянские - Адамовка и Рубиновка.
Случались совершенно жуткие вещи. Как повествует тот же С. Плотников, в посёлке Федосеевский жила его дальняя родственница. Была она в ту пору молодой девушкой, обладала редкостной красотой и не удивительно, что пленила одного калмыковского офицера. Тот стал наведоваться в Федосеевский, ухаживать за девушкой, нередко катал её на своём автомобиле по поселковым улицам. А после ухода калмыковцев в Китай и установления советской власти в посёлок зачастили хунхузы. Неизвестно, кто донёс им, что девица Плотникова благосклонно принимала ухаживания казачьего офицера, но они заявились к ней на двор, привязали девушку за косы к седлу и таскали её за лошадью на привязи по всему посёлку, приговаривая: "Тут тебе не машина, где ты каталась, будешь теперь с нами так кататься. Ваша власть кончилась, теперь мы хозяева!"
Бедная девушка, к счастью, осталась жива. Но после этих истязаний её с многочисленными переломами и жутко содранной кожей увезли в больницу. Больше её в посёлке никто не видел. Как знать - не отправилась ли страдалица с больничной койки прямиком на тюремные нары как "классово враждебный элемент"?
Но тщетно казаки взывали к советским властям о помощи и защите. Главари самопровозглашённой "Дальневосточной республики" не только отказались прислать военные отряды для защиты населения от хунхузов, но и выдать оружие самим жителям: "Оружие есть, но оно только для милиции", - цинично заявляли казачьим делегатам большевики. То есть - для тех самых хунхузов, от которых русские люди тщетно искали защиты.
Где смогли, казаки организовывали отряды самообороны, защищали свои посёлки, приходили друг другу на выручку, выслеживали и громили отряды хунхузов. Так случилось, например, в октябре - ноябре 1920 года после налёта на Графское - банду налётчиков казаки окружили у Имана и изрубили в капусту. Но оружие было только у тех, кто сумел его спрятать до прихода большевиков. А нехватка оружия ограничивала силы казачьей самообороны.
А вот ещё одна характерная история
из 2-й половины 1920 года.
Материал прислан Сергеем Плотниковым.
Отметим соотношение потерь: трое у казаков, 35 - у хунхузов.
Помощь пришла, откуда не ждали. Воззвание - то самое, которое обнаружил в архивах Сергей Плотников - каким-то чудесным образом смогло дойти до Китая, где находились казаки Калмыкова. Калмыковцев, конечно, китайские власти разоружили, но ни готовности сражаться с большевиками, ни природной ненависти к хунхузам, ни - главное - решимости защищать своих калмыковцы не растеряли. Они начали сколачиваться в отряды, переходить границу советской России и брать казачьи посёлки под свою охрану. Как выяснилось, уходившие за границу казаки, предвидя наихудший для себя исход и зная враждебность китайцев, большую часть оружия припрятали в тайниках, рассчитывая вскоре вернуться в Россию и продолжить борьбу. Прибыл на помощь казакам и уссурийский казачий полк, состоявший в подчинении атамана Семёнова. Полком командовал полковник Н.И. Савельев. Китайцы воспрепятствовать казакам не могли - во-первых, у них ещё не было должного навыка охраны границы, а во-вторых казаки знали, как свои пять пальцев, все тайные тропы - на этих же тропах они в 1910 - 1914 годах подкарауливали хунхузов.
Эти-то организованные белогвардейские части и стали ядром казачьей самообороны летом - осенью 1920 года. И быстро обрастали местными добровольцами. Они-то и наносили чувствительные потери бандам хунхузов, которым советская власть выдала полный карт-бланш. А поисковики вплоть до конца 90-х годов прошлого столетия находили в уссурийской тайге калмыковские тайники с оружием...